Wie Sie nicht lieben?

Шенкеры пригласили всех участников Скорпионс в загородный домик родителей, где-то под Ганновером, под предлогом «Что бы состав сплотился». Небольшой домик в бежевых тонах с огромными оконными стеклами, в прочем ничего необычного. Просторная кухня и зал «музыки», который долго обустраивали братья Шенкеры на первом этаже. *** -Клаус, ты там? – Рудольф хотел постучать, но место этого провел ногтями по двери, словно выгнанный кот. Он стоял в темной части комнаты, упираясь лбом в дверной косяк. Свободные штаны, потрепанная белая майка – это все, что на нем сейчас было. Весь второй этаж был наполнен звуками льющейся воды, приглушенными дверью. Шенкера старшего уже вторую неделю беспокоила бредовая мысль по поводу солиста, но все-таки он решился обговорить ее с Майне. После вчерашней ночи полной алкоголя, Майкл забрал Вольфганга и Лотара на озеро неподалеку от дома. Клаус же предпочел остаться и место похода на озеро принять душ. Так и не дождавшись ответа, блондин решил зайти. Когда дернул за ручку, в комнату залетел густой пар, дверь оказалась не заперта, как и ожидалось от Майне. -Ты охренел что ли? – заорал звонким голосом Клаус, прикрывая свое мужское достоинство. Руди нервно сглотнул и преодолел порог ванной комнаты. «Черт, может зря я это все?» - Задал он себе вопрос и тут же твердо ответил: «Нет». Сделав еще шаг Рудольф припал на шкафчик со всякими кремами, лосьонами и прочей женской ерундой. -Нет, я не охренел, - как-то уж через чур позитивно начал гитарист, - Я с тобой поговорить хотел. Серьезно, - его тон резко сменился. -Неужели это на столько срочно, что ты врываешься ко мне в душ? - не изменив своей позы застуканного мужем любовника, проорал голубоглазый. -Прости… друг. Вот как ты думаешь, есть на самом деле любовь? -Ну я думаю она существует, правда у меня еще ничего такого не было. -Я знаю тебя четвертый год, а играем вместе уже третий. И знаешь, между нами разногласий гораздо меньше, чем у остальных членов группы. Понимаем друг друга с полуслова. И мне кажется, что у нас возникла обоюдная симпатия. Кудрявый спрятался за занавеской, от греха подальше и уже от туда продолжил задавать вопросы: -И что ты этим всем хочешь сказать? -Ничего особенного. А у тебя было… Ну сам понимаешь, что… -Иди к черту. Нет, не было. -Оу, ты просто не осознаешь, от чего так долго отказывался. Хотя я тоже девственник. Руди сделал шаг, ближе к Клаусу. Проекция тени на светлой занавеске-баррикаде увеличилась и вновь послышалось: - Что ты от меня хочешь? - Знаешь, мы с тобой уже давно знаем друг друга и можем легко доверять. Но если это всего лишь мой бред, я не собираюсь ничего тебе навязывать. К тому же, ты мне почти как брат. Еще раз прости, - опечаленный молодой человек стал потихоньку удаляться, разговор который был так ему важен, пошел не в то русло. -Рудольф! Постой, - из-за занавески выглянули кудряхи и правый глаз Майне. – Залезай ко мне. Поговорим, я не хочу, что бы ты находил в себе чувство вины. Радостный Шенкер развернулся, и закрыл дверь уже наверняка, чтобы никто не помешал предстоящему разговору. Легким движением майка оказалась в раковине, а штаны легли на пол. Сам же Шенкер преодолел стенку ванной, как профессиональный легкоатлет перешагивает через барьер. Оба парня расположились в «позе лотоса», что бы места в маленькой каменной ванне хватило на двоих. Клаус подался вперед, вытянув шею. Рудольф повторил за ним. Их лица были так близко, что они могли почувствовать малейший вздох друг друга. Серьезность на лице солиста стояла непробиваемой скалой. -Ну я понятия не имею, о чем базарить будем, - прохихикал брюнет. -Не надо слов, - Рудольф провел внешней стороной пальцев по щеке Клауса. В свою очередь голубоглазый положил руки на плечи лучшему другу, чуть наклонил голову и стал вопрошать взглядом. Получив одобрительное, томное закрытие глаз, Клаус наконец соприкоснулся губами с Руди. -Ты точно уверен? Я очень не хочу терять тебя, - уточнил блондин. В ответ он получил горячий поцелуй. Руки кудрявого поползли по ребрами гитариста. Ни тот, ни другой йогой до сих пор не занимались, ноги начали неметь и Майне инициативно поднял обоих, не разрывая слюнообмена. Шенкер не мог разрешить такой дерзости Клаусу и прижал к стене бедолагу. …Два молодых человека. У них все впервые. Они боятся сделать что-то не так. Совершить глупую ошибку. Провиниться перед любимым. Но бездействовать в данной ситуации еще хуже... Руди заставляет солиста встать на колени, тот спокойно подчиняется. Открывает рот и заглатывает всю длину. В свою очередь из кареглазого вырывается стон наслаждения. Он старается двигать бедрами в такт Майне, но из-за волнения или же из-за новых, неизведанных ощущений получается не так, как хотелось бы. Насладившись прекрасным ротиком Майне, следящий за собой Рудольф без усилий поднял легкого солиста. Хоть любовник кудрявого и сильный, но не железный, дабы снять напряжение с рук, Клауса пришлось наклонить на кафельную стену ванной комнаты. Майне интуитивно обвил талию Шенкера ногами. Напряжение снизу было очень велико, и гитарист не мог больше терпеть. На всякие прелюдии просто не осталось сил. Ноющий стояк достаточно большого размера стал медленно покорять Клауса. На первых миллиметрах солист чуть не сорвал голос, и что бы этого не произошло основатель группы предприимчиво заткнул друга поцелуем. Так как самый громкий путь к самовыражению был закрыт, голубоглазый начал царапать спину блондину, за что и получил резкий толчок. Еще пара долгих и мучительных насаживаний и они стали не столь болезнены. Тонкие полосы от ногтей покраснели, и пальцы место жгучих полос решили оставлять бархатные прикосновения. Клаус получил разрешение стонать беспрепятственно, чем очень охотно пользовался. Английские и немецкие восклицания то и дело чередовались с приглушенными всхлипами. И каждый всхлип был чудесен для слуха Рудольфа ... -Ты доставил мне массу удовольствия, - мило улыбнулся Шенкер и тяжело выдохнул. Через мгновение Клауса стала заполнять вязкая жидкость. Гитарист посадил своего солиста на бортик каменной ванны. Сам же удобно расположился на коленях между его ног. Обхватив пальцами у самого основания, Руди плавными движениями настраивал Клауса. Вверх... Вниз... Конечно это было чуть грубее, стандартной "одиночной" игры Майне, но он ведь гитарист, ему можно. И стоило Рудольфу прикоснуться кончиком языка к головке, как кудрявый излился. -Что-то жутко волнующее вливалось в сердце, расширяя его до боли, хотелось плакать и кричать. Спасибо, за эти ощущения. Станешь моим навеки? -Ну и как тебя после этого не любить?