Дешёвая квартира

Из открытого окна доносится шум машин, на столе сиротливо стоит ваза с увядшей сиренью, из колонок играет Стэн Гетц. — Почему здесь, Поттер? — спрашивает Снейп терпеливо, он стоит на пороге и оглядывается вокруг. — Что вам не нравится, профессор? — интересуется Поттер весело. — Да вы проходите, проходите! Хотите дрянной кофе? Или чай? — Тоже дрянной? — Да. Тоже. Снейп, конечно, идти сюда не хотел, но его мнение, как и всегда, никого не интересовало. Дамблдор долго размышлял о несчастной судьбе бедного мальчика, о трудностях, с которыми тому пришлось столкнуться. Дамблдор поил чаем и почти насильно вталкивал в Снейпа лимонные дольки. Дамблдор выжидательно молчал и смотрел на Снейпа этими своими всепонимающими глазами. И в конечном счёте Северус сдался. И пожалел об этом сразу же. И потом ещё пару раз пожалел, ворочаясь в своей кровати. И потом перед самой дешёвенькой дверью в маленькую квартирку. И вот наконец теперь, снимая ботинки и аккуратно проходя в странный дом Поттера. — Так почему здесь? — Ну, здесь дёшево, — глубокомысленно изрекает Поттер, наполняя ржавой водой старенький магловский чайник. Снейп ёжится, подходит к окну и закрывает его, рамы громко скрипят и сходятся не слишком плотно, но шума становится меньше. Сразу после победы прямо в госпитале Святого Мунго, когда Снейп ещё даже не мог говорить и лежал с повязкой на горле, Поттер пробрался ночью в его палату. Сначала они долго молчали, погружённые каждый в свои мысли, а потом Поттер поцеловал Снейпа. Профессор даже не понял, что произошло, не успел ни увернуться, ни оттолкнуть. Да если честно, не очень-то и хотел. Он даже не задумывался потом о мотивах такого поттеровского поступка. А когда его, наконец, выписали, Гарри уже покинул волшебный мир. И Снейп предпочёл всё забыть. Прямо перед Снейпом по стене пробегает рыжий таракан и скрывается за навесным шкафчиком. — Здесь грязно, — запоздало парирует Снейп. — И дёшево, — тут же откликается Поттер. Он ставит перед зельеваром чашку с горячим кипятком и бросает внутрь пакетик с заваркой. Снейп смотрит настороженно, Гарри пожимает плечами, несколько раз встряхивает пакетик в снейповской чашке и перекидывает в свою. В поттеровской квартире нет кухни, есть одна большая комната и дверь, по-видимому, в ванну. В комнате стоит стол, холодильник, плита, над ней висит пара шкафчиков, и ещё есть матрац, одиноко валяющийся в самом углу, да колонки и древний плеер на окне. И на столе маленькая ваза с увядшей сиренью. На стенках вазы зелёные потёки, под ней слой пыли и несколько отвалившихся розово-жёлтых сухих цветков. — Откуда здесь это? — спрашивает Снейп, разглядывая вазу. — Да не знаю, — хмыкает Поттер и делает глоток, не вынимая пакетика из чашки. — Так уже было, когда я въехал. Снейп напряжённо вздыхает и смотрит на Поттера в упор. Тот повзрослел. Но не похоже, что слишком изменился. Вдруг напряжение между ними становится гораздо ощутимее. Поттер вертит чашку в руках, ставит на стол и тихо говорит: — Если это всё, что вы хотели спросить, профессор, то, пожалуйста, уходите. И Снейп сразу вспоминает ту ночь. «Посттравматический синдром, — думал он. — Атипичная депрессия. После войны-то». Но, как видно, ошибался. Вероятно, у странного поступка Поттера всё же был какой-то мотив. Снейп сидит неподвижно и смотрит на пальцы Гарри, сжимающие чашку с чаем. Поттер не шевелится — выжидает. Снейп собирается с мыслями, взвешивает устоявшуюся мораль и оценивает нравственность того, что делал, делает и только собирается сделать. Как ни крути, а чистеньким он и из этой передряги не выберется, а значит терять ему особенно нечего и можно делать, что хочется. Снейпу очень хочется свалить подальше от этого клоповника, от рыжего таракана и засохшей сирени, оказаться в Хогвартсе, съесть тёплый обед, а после лечь в мягкую постель, вздремнуть часок и обо всём забыть. Снейпу очень хочется уйти. Но остаться хочется больше. — Да, — говорит он сам себе и едва заметно кивает. А потом расстёгивает мантию. Поттер, кажется, не дышит, напряжённо наблюдая за ним. — Вопросов к вам у меня больше нет, мистер Поттер, — говорит Снейп, встречаясь с Гарри взглядом. — Но уходить сейчас я не планирую. Гарри опускает голову и прячет лицо в ладонях. — Послушайте, — говорит он, — год уже прошёл! Я думал, вы забыли. Снейп невесело усмехается. А можно ли вообще было забыть об этом? О Поттере, жадно целующем своего самого ненавистного профессора, о его руках, отчаянно цепляющихся за отвороты больничной робы, о зелёных глазах, наполненных застывшими слезами? — Раздевайся, — говорит он и повторяет, — сейчас я не намерен уходить. И Поттер вскакивает со стула и охотно стягивает майку с широких плеч, снимает джинсы, трусы, очки. И смотрит в пол. И часто дышит. Поттер знает: так и должно быть. Никаких долгих прелюдий, слащавых речей, нежных поцелуев — хотя бы даже просто секс, пусть грубый, — Поттер не против. Снейп вздыхает и поводит плечами, снимая мантию. Гарри не поднимает взгляд, но жадно прислушивается к каждому шороху. И Северусу нравится за этим наблюдать. Он делает всё нарочито медленно, — долго возится с каждой петелькой сюртука, аккуратно снимает рубашку и брюки, садится на табурет, чтобы снять носки. Перебарывая странное стеснение, избавляется и от трусов. И подходит к Гарри вплотную, проводит большими пальцами по его скулам, подбородку, поднимает лицо, заглядывает в глаза и целует. Целует так жадно и страстно, что, кажется, ничто больше его так не волнует, как этот поцелуй. — Это неловко, — говорит Гарри, обнимая Снейпа за плечи. — Да, — соглашается тот. — Сейчас день. Но день не мешает Снейпу размазывать какую-то завалявшуюся в кармане мазь по заднице Поттера, и не мешает растягивать его пальцами. Снейп делает это основательно и долго, сам процесс доставляет ему несказанное удовольствие. Гарри выгибается, цепляется за руки Северуса, прячет лицо у него на плече, жарко и сбивчиво дышит и хрипит: — Ну всё, всё, я готов… — Не готов, — уверенно заявляет Северус и продолжает трахать Поттера пальцами — обстоятельно, уверенно, ритмично. — Ну вставь уже! — просит Гарри, пряча лицо на плече Северуса. — Я не могу больше… Я хочу. Ну пожалуйста! И когда Снейп переворачивает его и прижимает грудью к пыльной столешнице, смахивая рукой вазу с сиренью, Поттер только благодарно выдыхает и вздрагивает от нетерпения. Ноги его не держат, и голос давно не слушается, а дыхание сбивается само собой. Северус проводит головкой по ложбине между ягодицами, аккуратно надавливает на неё и замирает. — Пожалуйста, — выдыхает Поттер. — Пожалуйста. Снейпу доставляет невероятное удовольствие такая неожиданная вежливость и абсолютная беспомощность, он надавливает чуть сильнее и отстраняется, наслаждается вздохом разочарования, резко входит до половины и замирает снова. — Ты чёртов садист! — горячо шепчет Поттер. — Чтоб тебе флобберчервей всю жизнь нарезать! — Что, так больно? — усмехается профессор. — Вытащить? — Нет! — резво возражает Поттер. — Нет, не больно. Я хочу ещё. Снейп кладёт руки на поттеровскую талию и начинает медленно двигаться, давая Гарри привыкнуть, с каждым толчком он входит всё быстрее и всё сильнее впивается в упругую кожу своими сильными пальцами. Поттер стонет, прогибается, хватается руками за край столешницы, и вид его напряжённой спины действует на Снейпа не хуже эльфийского эля — совершенно опьяняюще. Профессор замирает на секунду, шлёпает Поттера по красным уже ягодицам, подхватывает под коленом его ногу и закидывает её на стол, а потом резко входит на всю длину. — Твою мать! — задыхается Поттер под ним, и свободной рукой Снейп сильно надавливает на его поясницу, выходит почти полностью и входит снова, и снова, и снова — размашисто и грубо, вдыхая раздувающимися ноздрями тяжёлый мускусный запах хорошего секса и разлившегося по полу дрянного чая. Этот запах заставляет забыть обо всём на свете, Снейп наполняет им все лёгкие, выдыхает открытым ртом, вытаскивает член, наклоняется и шепчет Поттеру в лопатки: — Переворачивайся. И Поттер переворачивается, сам подтягивает к груди колени и разводит ноги и смотрит на Снейпа нетерпеливо и расфокусированно. — Ох, чёрт, — шепчет профессор, хватая поттеровские бёдра и подтягивая мальчишку к самому краю стола. Он наклоняется, горячо целуя Гарри в искусанные влажные губы, а потом выпрямляется и входит снова, сжимая рукой напряжённый член Поттера. Снейп сразу движется резко и грубо, и его взгляд прикован к раскрасневшемуся лицу Гарри, тот кусает губы, запрокидывает голову, прикладываясь затылком о столешницу, громко стонет и пытается развести ноги ещё шире. — Какой хороший мальчик, — выдыхает Снейп, прикрывая глаза. Он закидывает ногу Гарри себе на плечо, хватается рукой за выступающую косточку таза и продолжает вколачиваться в податливое горячее тело. Все океаны мира смыкаются над головой профессора зельеделия, и все его умные мысли и нерушимые принципы покидают его, и волны ни с чем несравнимого отчаянного удовольствия поглощают его как раз в тот момент, когда он чувствует, как под ним содрогается горячее тело Гарри. Снейп делает ещё несколько рваных сильных движений, и обессилено опускается на поттеровскую грудь. Остановившееся время медленно начинает идти снова, за окном по-прежнему шумят машины, плеер заело. * * * — Твою мать! — первое, что говорит Поттер, просыпаясь в комнатах Снейпа. — Доброе утро, — отзывается профессор, не поднимая головы от учебника зельеварения шестого курса. — Да как вы вообще это сделали? — Добби, — поясняет Снейп таким тоном, будто это самая очевидная вещь на свете. Поттер садится в кровати, трёт лицо руками, успокаивается и говорит: — Ладно, если это из-за той квартиры, то с ней я перегнул, но я мог бы найти что-нибудь поприличнее… — Зачем? — искренне удивляется Снейп и смотрит-таки на Поттера. — Здесь бесплатно. — Ох, но… — Дамблдор не будет доставать меня просьбами вставить тебе мозги, — терпеливо начинает Снейп, — из всех тараканов здесь водятся только сушёные и только в специально предназначенной для этого банке. Здесь нет испорченной магловской техники. Если притащишь сюда сирень, я наложу на неё чары и она всегда будет свежей и цветущей. Хороший чай. Кровать здесь, опять же, удобная. И кроме того я смогу трахать тебя на ней хоть каждый день. Да, и здесь бесплатно. — Твою мать, — повторяет Поттер, валится на матрац и прячет голову под подушкой. Возражать он даже не думает. Снейп улыбается.