К чему приводит алкоголизм

То, что Крейн постоянно куда-то девался уже не было новостью. Велгларн не волновался бы, даже при его годичном отсутствии в зоне видимости, зная буйный характер и абсолютную невозможность усидеть на месте. Но пропадать вот так вот, посреди ночи, да еще и из чужого гарнизона было странновато даже для него. Не настолько, чтобы организовывать спасательную экспедицию, но достаточно, чтобы душа начала болеть, а сердце екать при каждом звуке шагов снаружи. Остальные части тела тоже свои прямые обязанности выполняли через жопу. Из рук все валилось, голова цепляла разные балки, и только сама задница сидела так же ровно. Но от этого легче не становилось. Так что, пострадав полдня, эльф решил, что пора выдвигаться на поиски. Взяв лук и тукана Утю, который уже успел достать своими мрачными причитаниями, он выдвинулся в сторону ворот. Стражники на башнях будто бы ничего не видели, но рожи корчили такие, что сразу становилось понятно: даже если бы и видели, то ничего не скажут. Оставалось только плюнуть на них и выдвинуться на поиски самостоятельно. Следы уже замело, так что тут бы неплохо помог Фенрир с его нюхом, но он тоже пропадал где-то еще со вчерашнего дня. Общество Ути было менее полезным, но более веселым. - Говоррю тебе, - хрипел тукан, переступая лапами на плече Велгларна. – Он пошел в ту сторрону. - Откуда тебе-то знать? Эльф подумал, подумал, да и пошел в сторону, указанную птицей. Все равно других вариантов у него не было, до сих пор не окончившаяся вьюга замела любые проявления деятельности кого бы то ни было. А Утя хоть и не был магом, способным вернуться в прошлое и сказать, куда же свалила великая любовь, но мнение свое высказывал вполне ясно. К тому же, так хотя бы можно будет обвинить в неудаче поисков не себя. Все душе легче. Спустя пару часов брожения под завывания ветра и бьющий в лицо снег, Велгларн уже почти было решил сдаться. Но вспомнил, что тукану-то едва ли легче, вон как куртку когтит, чтобы просто на ней удержаться. А он еще и умудряется при всех этих обстоятельствах непрерывно болтать, стараясь развеселить приунывшего хозяина. Хозяин не веселился, но благодарен был от всего сердца, ведь только общество неунывающей птицы теперь давало ему силу идти дальше. Ну и великая любовь, конечно. - А он возьми и ударрь её по темечку, - продолжал очередной рассказ Утя. – А потом в комнату затащил и повесил ррядом с остальными. Теперрь можно только ждать, пока кто-нибудь прридет в этот дом и узнает, что в нем случилось. - Такими темпами, - Велгларн оглянулся, с праведным опасением наблюдая, как следы его заметает со скоростью их же появления, - нам самим скоро понадобится кто-нибудь, кто придет и найдет обледеневшие трупы. - И ты называл меня пессимистом. Прошел еще час. Вьюга заметно усилилась, причем настолько, что Утя все же слетел с плеча от очередного сильного порыва ветра, который так же сорвал капюшон и заставил эльфа покачнуться, чуть слышно ругаясь. Но уже через секунду все было налажено. Капюшон водружен на место, вновь защищая нежные уши от холода и снега, а тукан вцепился в куртку еще сильнее, почти проделывая в ней дырки своими когтями. Впрочем, если бы это обстоятельство было единственным неприятным инцидентом. К плохим новостям можно было отнести то, что Велгларн уже не чувствовал собственных ног, не помогли даже меховые сапоги, а пальцы на руках можно было начинать отламывать по одному, все равно они были сродни сосулькам. Но даже это не было самым паршивым. Тепло и усталость, разливающаяся по телу, мягко намекали, что скоро идти он будет просто не в состоянии. - Как тебе может быть не холодно? Эльф внезапно сообразил, что если сам он закутан в одежду по самую макушку, то Утя все это время так и оставался на промозглом ветру. По всем законам логики, он уже должен был камешком свалиться с плеча, а не декламировать очередной стишок. - Я очень теплокрровный. И ведь не поспоришь, хотя бы потому, что это одно из немногих логичных объяснений. И не важно, что тукан разницы между теплокровными и хладнокровными не понимает, главное, что умирать пока не спешит, да и в спячку впадать тоже. Велгларну, однако, от "теплокрровности" тукана не было ровным счетом никакой пользы. Сам он уже мысленно писал завещание, в котором все оставлял своим животным и тому парню со склада. Они были единственными адекватными на весь гарнизон и справятся с его управлением. Ну или не справятся. Впрочем, какая разница, если сам он все равно помрет и останется лежать тут, засыпанный слоем снега? - Ты ведь приведешь их потом к моему хладному телу? – эльф ухмылялся обветренными губами. – Я хочу достойных похорон. - Рразумеется, - успокоил его Утя. Этого вполне хватило, чтобы Велгларн расслабился. Помирать, так хоть в обнимку с трупом почившего где-то неподалеку Крейна. То есть он, конечно, хотел бы, чтобы человек остался жив, но никто не смог бы выжить настолько долго на морозе. А если уж почил, то негоже пропадать добру. Тело было решено найти, разрезать и пустить на продление жизни, пока тукан летит за помощью. Ведь зачем умирать, когда вполне можно избежать столь печальной участи. Погрузившись в размышления, Велгларн не заметил необычно высокую гору снега, а когда споткнулся о неё, чуть было не полетел носом вперед. Но ему повезло, иначе точно остался бы лежать прямо тут, не в силах подняться. А коли не упал, стоило бы поинтересоваться, что именно послужило причиной. Ведь это могло быть как раз искомое тело. Причина, однако, при ближайшем рассмотрении, оказалась телом волчицы. Её голова была раздроблена ударом чего-то явно тяжелого, а рядом, в небольших норках, копошились полуживые волчата. - Какого демона тут происходит? – Поднимая глаза к небесам, спросил Велгларн. Небеса ему не ответили, но и надежды на это было немного. – Что же делать? Глядя на малышей, которые слепо пытались закопаться еще глубже в снег, подальше от порывов ветра, эльф просто не мог идти дальше. Он разрывался. С одной стороны, вряд ли ему удастся помочь им всем, но не оставлять же тут. Просто от одного представления, как волчата засыпают сном, который никогда не прервется глубоко в снегу, ему становилось горько. Все же у бытия охотников есть вполне ощутимые минусы и один из них – слишком крепкая привязанность к животным. Стоять на одном месте и раздумывать, впрочем, было не лучшей идеей. Снег уже запорошил носки сапогов и уверенно двигался к коленям. Поэтому Велгларн начал негнущимися пальцами собирать пищащих волчат. Те брыкались, ежились от порывов ветра, верещали и пытались покусать его за руки, но в итоге все были сгружены под куртку. Для этого пришлось её расстегнуть, отчего замерло, кажется, даже сердце, но охотник успокоился только когда поседний грозный хищник был уложен на своих братьев и сестер. Теперь, чувствуя где-то в районе живота возню, он потуже затянул ремень, чтобы не потерять кого по дороге и уже совсем было хотел развернуться в обратную сторону, когда краем уха услышал что-то, отдаленно напоминающее пьяные песни. Причем пьяные песни очень знакомым голосом. Еще раз выругавшись, Велгларн, с трудом переставляя ноги, направился на звуки, все сильнее злясь. То есть, он тут старается, бегает по морозу и ищет эту пропащую душонку, а тот все это время просто спивается. Нет, ну мог бы позвать, что ли, для приличия. Единственное обстоятельство, остужающее пыл - тело убитой волчицы. Её голова была именно раздроблена. Не растоптана, не разгрызена, а раздроблена, чем-то большим и тяжелым. И эльф очень сильно сомневался, что Крейн поднял бы руку на недавно ощенившуюся самку. А значит, собутыльники у него - те еще твари. Впереди все явственнее брезжил огонь, прорывающийся даже сквозь вьюгу. При ближайшем рассмотрении, он виднелся из пещеры. Вполне такой большой пещеры. Подходящей для тех ледяных гигантов, которые в достаточном количестве населяли Хребет Ледяного Огня. Оттуда же доносились завывания песен и, теперь Велгларн не сомневался, явно крейновским голосом. Даже страшно было представить, какую компанию тот себе нашел. Стоило только ступить под своды, куда вьюга не доставала, как в лицо пахнуло жаром. Еще бы, костер, размером со среднестатистического таурена сейчас ярко горел, не давая холоду прорваться с улицы. И прямо перед ним, по-братски обнявшись, сидели Крейн с троллем. Причем не таким троллем, которые сейчас ожидали его возвращения в гарнизоне, а вполне себе натуральным горным, обросшим осколками камней, с приплюснутой мордой и всеми прочими атрибутами. - Кто к нам пожаловал, - Крейн первым заметил эльфа, отсалютовав ему бутылкой. – Смотри, Бабочка! «Бабочка» повернул голову, стараясь разглядеть хоть что-то через пелену алкоголя. У него, к сожалению, получилось. - Мясо! - Не мясо, а собутыльник, – погрозил ему пальцем человек, икнув. – Я же вас, дураков, учил. - Со, - попытался повторить тролль, – бутылька. - Собутылька, - восхитился Крейн. – Ну ты его слышал? Велгларн все слышал и уже бы вовсю яростно сжимал кулаки, если бы пальцы нормально слушались. Но сейчас получалось только подергивать ими, что выглядело далеко не так грозно. Впрочем, не страшно, вдарить по пустой голове он успеет потом, главное, что тут тепло и вполне себе можно пережать бурю. К тому же, оплакивать любовника не придется. Желая согреться, эльф подошел ближе к костру, замечая, что рядом лежат еще два тролля. Вусмерть пьяные, судя по запаху, витающему вокруг. Да уж, алкоголик из Крейна тот еще, перепить сможет почти любого. И беспокоиться о том, что тролли внезапно проснутся, а затем решат лечить головную боль перекусом не стоило. Не очнутся они еще часов шесть, а то и больше. Так что можно было спокойно сесть рядом с костром, протягивая к нему ноги и стараясь не замечать возню под курткой. Вытаскивать волчат сейчас было бы неразумно хотя бы потому, что Бабочка явно не откажется от закуски. - Будешь? – человек протягивал ему бутылку. – Почти чистейшая спиртяга. Этой же бутылкой все еще хотелось зарядить по одной пьяной голове, но что уж теперь. К тому же, нужно согреться побыстрее, чтобы забрать человека и смотаться отсюда, пока алкоголь не закончился, а тролли не проснулись. Пальцы все еще отказывались работать нормально, но обхватить ими горлышко бутылки получилось, а затем и залить содержимое в себя. Тут-то Велгларн и понял, что переоценил свои силы. Спирт почти больно ожег горло, скатываясь горячей волной в желудок. - Слабоват ты, - сочувственно похлопывая кашляющего эльфа по спине, сообщил Крейн. – Как вернемся, устрою тебе мастер-класс . Ругаться совершенно не хотелось. Как и спорить. Как и что либо еще. Тепло постепенно становилось из предсмертного самым обычным, а мозги махали ручкой и пытались улететь. Да. Конечно, кто бы их отпустил. Оставаясь единственным трезвым в опасной ситуации никогда нельзя пускать все на самотек, это Велгларн знал не по наслышке. Ему очень бы хотелось сейчас просто заснуть прямо тут, у потрескивающего костра, но, к счастью, Утя был все еще с ним и не забывал мягко намекать. - Сожррут они вас, - пророчил тукан, стуча клювом по многострадальной эльфийской голове. – Вставай! Уходи! - Дай согреться, теплокровный, - возмущенно ответил ему Велгларн, приваливаясь боком к теплому телу Крейна, который вновь затянул какую-то песню. – Я же обратно не дойду. - Не спи! – продолжал хрипеть Утя. – Пой, пляши, что хочешь делай, только не спи! Но эльф его уже не слышал, проваливаясь в дрему. Было абсолютно плевать на все. На себя, на Крейна, на троллей. Пусть что будет, то и будет. - Прро волчат подумай! – тукан ухватился за последнюю возможность воззвать к благоразумию. – Ладно вас идиотов сожррут. Они-то в чем виноваты? Это немного промыло мозги, избавляя от усталости. И правда, он разве спас эти жизни для того, чтобы из-за своей усталости их оборвать? Нет уж. - Пошли отсюда, - Велгларн встал на относительно отогревшиеся ноги. - Как пошли? – подняв возмущенный взгляд, осведомился Крейн. – На кого я Бабочку оставлю? - Я сказал пошли, - прикрикнул на него эльф, - или я ухожу один. Подумав о том, кто ему дороже, Крейн решил, что Велгларн все-таки приятнее какого-то тролля. Высвободился из-под тяжелой руки, слыша, как за спиной оседает на пол тело, и выразил всем своим видом готовность идти куда угодно. История о том, как они дошли до гарнизона была просто невыразима словами. Крейн шатался, изредка падая в снег, и ругался на то, что вокруг слишком холодно. Благо, вьюга чуть поутихла, так что видимость стала явно лучше, иначе не дошли бы они никогда. Так и остались бы, как предрекал Утя, засыпанными снегом горками. Но тукан ошибся, к общей радости. Дошли, почти падая с ног от усталости, тут же провалились в глубокий и здоровый сон. А на следующий день Велгларн свалился то ли с простудой, то ли с чем-то посерьезнее. Он чихал, кашлял, пускал носом нелицеприятные пузыри и походил на умирающего от чумы андеда. Крейн бегал вокруг, всячески стараясь облегчить нелегкую судьбу своего спасителя. Он игнорировал болящую с похмелья голову, собственную усталость, все окружающие помехи в виде ордынских жрецов, пытаясь сделать все, что было в его силах. Не слишком удачно, правда, но кормление волчат, которые теперь жались к эльфу, облепив его со всех сторон, раздача простых указаний и все прочие ежедневные заботы легли на непривычные к этому плечи. Всегда избегавший рутины человек теперь старался изо всех сил, чувствуя, что что-то в его жизни явно меняется. Он рассказал температурящему эльфу о том, как вообще ввязался в эту историю. По всему выходило, что, как обычно, повлияла глупость и любопытство. Ночью проснулся и, чувствуя прилив сил, решил немного погулять по округе. Ноги уносили все дальше и дальше от гарнизона, и в итоге завели как раз к тому месту, где стояли над повозкой с убитыми орками тролли. Они явно решали, как будет лучше съесть своих жертв. Отметив, что в повозке, судя по всему, партия неплохой спиртяки, Крейн решил, что если ситуация совсем скатится, то можно будет это использовать. И ситуация очень скоро скатилась. В тот момент, когда тролли убили волчицу, волоча за собой телегу с телами и алкоголем, и собирались начать ловить волчат, человек решил, что пора. А дальше все само собой закрутилось. Он помнил, как надирался в не слишком приятной компании, которая по всем правим должна была его уже сожрать. Но не сожрала, а что дальше было вывалилось из памяти, оставив там яркую белую полосу. Впрочем, гордиться тем, что перепил сразу троих троллей Крейн не перестал, просто старался выражать это не так ярко. - Тебе очень неплохо дается роль военачальника, если постараешься, - как-то заметил Велгларн, когда смог говорить без ежесекундных перерывов на кашель. Это было даже большим поводом для гордости, чем алкоголизм. Больше он был совсем немного, но все-таки был.