Брюс Бизаро

Пришел в себя я на краю все той же воронки. На душе было погано. Самочувствие, напротив, было вполне сносным. Солнце скрылось за горизонтом и будто бы легче дышать стало. Что может желать человек, только что осознавший, что собственноручно уничтожил человечество? Наверное покончить с собой. И, должен признаться, что меня подобные мысли посещали достаточно настойчиво. Но я не человек. Я клон. И несмотря ни на что, я хочу жить. А чтобы жить, надо встать. Встать и пойти. Куда? Да хоть к ближайшему камню. А от него к следующему камню. И дальше к следующему. Есть хотелось, но не смертельно. Примерно так же, как и всегда, пока мои суперсилы еще работали. Тогда я мог есть хоть камни, хоть ртуть, хоть плутоний оружейный, все одно, все это без следа растворялось в луженом криптонском желудке. А мог не есть вовсе, и энергии, что шла от источника, либо еще раньше от солнца, вполне хватало, чтобы организм функционировал без излишнего дискомфорта. Сейчас камни я на вкус пробовать не рисковал, решив просто терпеть, пока не представится возможность питаться нормально, либо пока голод не станет поистине нестерпимым. Так я шел всю ночь, от камня к камню, стараясь не отклоняться от выбранного направления. Зачем? Просто, чтобы не ходить кругами. Направление же выбрал произвольно. Утром взошло солнце, и словно свинцовое одеяло опустилось на плечи. Идти дальше стало нестерпимо, и я остановился, укрывшись в тени очередного камня. Был я в очередной раз совершенно голый, поскольку то, что может вынести мое тело, для одежды оказалось невыносимым, а способность, что защищала ее в обычных условиях, в тот раз дала сбой. А чем прикрыть наготу, я пока не представлял, поскольку вокруг был исключительно песок и камни. Идти нестерпимо, думать нестерпимо, есть нечего, полезного дела нет. Но занять чем-то время необходимо. Чтобы не думать. И я принял позу "лотоса", распрямил спину, и приступил к медитации. Вдох, медленный выдох. Медленный вдох, медленный выдох, неторопливо погружали разум в некое состояние транса, разгоняющего лишние мысли. Думать было настолько мучительно, что в состоянии транса я просидел весь световой день, хотя раньше меня и на час струдом хватало, постоянно что-то отвлекало, либо сбивало с настроя. С заходом солнца дышать стало полегче. Но проснулся голод. Он стал сильнее, чем накануне. Терпеть или не терпеть? Решал я, глядя на медленно ползущую мимо ног ящерицу. Еще или хватит? Продолжал я решать, дожевывая хвост давешней ящерицы. Еще, решился я, заметив невдалеке голову похожего представителя фауны. Выходит погибло не все живое, думал я, дожевывая вторую ящерку. А стало быть, мог кто-то и уцелеть. Найти? И как искать? Слух, зрение, обоняние - все эти чувства ничуть не острее, чем у среднего человека без сверхспособностей. Ночью. Днем же я и вовсе себя слепо-глухим инвалидом ощущаю. Красное солнце давит и на эти способности. Стало быть, могу наткнуться на кого-то я исключительно случайно. А для начала надо научиться жить в этих условиях. А для этого надо встать. И я вновь двинулся в путь, свой бессмысленный и бесцельный. * * * Прошла неделя. Момент своего пробуждения я решил считать понедельником. Я также двигался в выбранном направлении по ночам, питаясь тем, что удастся поймать, днем пересиживая солнце где-нибудь в тени в медитативном трансе. Хоть и страшно было думать, а вопросы потихоньку копились. И главный из них: "Сколько времени я пробыл без сознания?". Поскольку то, что я видел вокруг, никак не могло появиться за день, два... Даже за год не могло: новые, неизвестные мне виды животных, наносы песка, пощербленый изъеденный корозией камень... Все это наводило на мысли о немаленьком отрезке времени, таком как двести-триста лет. Или даже больше. Но это точно была Земля. Слишком однозначно говорили об этом зведы. По ночам их было достаточно хорошо видно, чтобы не ошибиться. Созвездия были те же. За исключением небесных тел нашей системы. Они были смещены и перемешаны до полной неузнаваемости. Но это была совершенно точно Земля. Без всяких сомнений. В четверг второй недели пустыня кончилась. Стали появляться растения, даже заросли. Но все они были совершенно мне неизвестны. Создавалось полное впечатление, что это не мутировавшие виды земных растений, а новые, непонятно как занесенные сюда. То же касалось и животных. А среди них встречались достаточно крупные. И все они человека не боялись. Чем я и пользовался. Бэтмен хороший учитель. Навыки боя, владения своим телом, навыки выживания в экстремальных ситуациях, он в меня вложил качественно. А тренированный человек, обученный использовать подручные средства, способен одолеть и животное размером с медведя, без большого риска для себя. Разводить огонь я умел не только при помощи способностей, об этом Брюс также позаботился. Так что вскоре мой рацион приятно стало разнообразить жареное мясо. Через месяц, я стал замечать, что дневное солнце уже не так сильно меня донимает. А в медитациях я наконец ощутил свою энергию. И самое в этом странное, что тот самый "реактор" никуда не делся. Наоборот, он даже стал несколько ярче, чем раньше. Не мог же я до него дотянуться из-за огромного давления излучения красного солнца. Получается, что у меня внутри постоянно две разнонаправленных энергии боролись между собой. Энергия красного солнца давила мои способности, но энергия "реактора" ее постоянно вытесняла из организма. Отсюда и чувство тяжести под лучами светила. Отсюда и чувство голода, ведь "реактор" использовал съедаемую мной пищу для увеличения выработки энергии. И баланс постепенно смещался в пользу "реактора" Так, глядишь, через годик, я смогу потихоньку летать ночами. А через пару лет немножко ускоряться... Но все это было не важно. Я ведь все также шел без цели в случайно выбранном направлении. Пусть теперь у меня повысились физические кондиции, за счет смещения баланса энергий, я обзавелся одеждой из грубо выделанных шкур, оружием из древесины и камня, но мой путь продолжал оставаться бесцельным, а взгляд пустым. Я словно машина выполнял заданную один раз программу действий, стараясь все время делать что-то, лишь бы не думать. Лишь бы не дать той черной туче вины, отчаянья и безнадежности, вновь захлестнуть разум. * * *