Брюс Бизаро

Джокер. Я, наверное, наивный мечтатель, что дал ему шанс на нормальную жизнь. Надо было оставить его труп остывать рядом с телом Харлин Квинзель. Возможно тогда он был бы счастливее. Возможно. Я смотрел на то, как подростки бьются с матерыми убийцами, поверх снайперского прицела и в душе что-то поднималось. Какое-то чувство противоречия и иррациональности происходящего. Такого ведь не должно быть! Когда то же самое делают взрослые, наделенные огромной силой, Герои, - это смотрится совершенно иначе. Здесь же... В разбитом окошке "оранжереи" мелькнула голова Джокера. Мелькнула и рассыпалась осколками черепа. Я не промахиваюсь под ускорением. Вот и все, можно уходить - ошибка исправлена. А в следующий момент Черный Адам начал топить Артемиду в болоте, наступив ногой ей на голову, а бедная девочка билась не в силах ничего сделать или противопоставить наделенному волшебной суперсилой амбалу. Не знаю. В моей голове, словно что-то щелкнуло. Я ведь собирался уже уходить, но... Мгновение застыло, а тело мое полетело вперед. Взмах руки, и голова Адама отделяется от тела. Еще взмах, и голова Вертиго делает то же самое. Еще взмах, и волшебник, которого я вижу впервые в жизни, разорван на две половины, правую и левую. Движение, и кулак входит в лоб, а выходит из затылка Ультрагуманайда. Еще одно - и Атомный Череп заброшен со скоростью, близкой к световой в сторону Солнца. Пятью отдельными частями. Передо мной застыла в остановившемся времени Ядовитый Плющ. Мой окровавленный кулак занесен, но ударить не могу. Не знаю почему, но бить женщин не могу. Бить не могу. Я выдрал ближайшую железяку из здания и закрутил ее спиралью вокруг ее тела. Затем, не выходя из ускорения, улетел на Криптею. Досадный, позорный срыв. Умом я понимаю, что команда Юной Лиги могла справиться самостоятельно. Приложили бы ребята еще немного усилий, скоординировали бы действия и превозмогли через боль, страх и травмы. Понимаю, но не принимаю того, что дети должны сражаться за свои и чужие жизни, рискуя их лишиться, с матерыми убийцами, что без колебаний нанесут смертельный удар. Срыв. Позорный срыв с моей стороны. Вымывшись в океане, я двинулся к Каре, потому что некуда мне было больше идти. Просто некуда. * * * Прошел день. И я снова полетел на Землю. Было одно незаконченное дело. А незаконченных дел оставлять не стоит. Раздался звонок Бэтмена. - Да, - ответил я на вызов. - Надо поговорить, - раздался его голос. - Где? - уточнил я. - В пещере, - сказал он и нажал отбой. Я вздохнул и полетел на тяжелый разговор к которому не готов. - Я здесь, Брюс, - сказал я спине Бэтмена. Он обернулся ко мне и посмотрел прорезями маски в глаза. Забывать я оказывается начал, насколько давящим он может быть. Давящим и огромным. Красное сонце так не давило на плечи, как его взгляд. - Черный Адам. Джокер. Атомный Череп. Ультрагуманаид. Граф Вертиго. Лютер, - называл он имена, словно камни наваливал на мою спину, веско, значительно, почти торжественно. Я молчал, но взгляда не отводил. Он тоже молчал. Он ждал от меня чего-то. Я ждал чего-то от него. - Ты убил их. Почему? - первым нарушил это молчание он. - Сорвался, - пожал плечами я. - Зачем прилетел сегодня? - Лютер. Не все его клоны еще убиты, - не стал изворачиваться я. - Ты считаешь верным то, что делаешь? - Не знаю, - не стал врать и что-то выдумывать, - Я делаю то, что делаю. - Остановись, - после некоторого молчания сказал он. - Остановлюсь. Когда убью Лютера. - Остановись сейчас. Иначе эта одержимость Лютером тебя поглотит. Ты никогда не будешь до конца уверен, что убил ВСЕХ его клонов, - сказал Бэтмен. И правда в этих словах была. - Хорошо, Бэтс, - вздохнул я - Я остановлюсь сейчас. Но стоит ему высунуться... - не стал договаривать. Брюс тоже промолчал. И молча же отвернулся. Я улетел от него не в мире с собой. В голове роились мысли, и одновременно с этим была пустота. Кара спала на Криптее, и спать ей еще около семи часов. Если не искать Лютера, то что делать? Клиника... Не чувствую уверенности, необходимой, чтобы спасать жизни. За один только день, точнее несколько часов, что шла атака растений-гигантов в мире погибло людей больше, чем я спас за прошедший год. Даже за два. Шесть уродов за пять часов убили людей больше, чем я спас за два года, оперируя каждый день! Это не укладывалось в голове. И это чудовищно. Я полетел к мастеру Хо, занятия всегда меня успокаивали. * * * - Брюс, - обратилась ко мне Кара. Я вернулся на Криптею через семь часов уже немного более спокойным, чем сразу после разговора с Бэтменом. Но все равно, до безмятежности водной глади было очень и очень далеко. - Что с тобой случилось? Ты сам не свой эти недели, после встречи с Галатеей. - Что поделать, выбила она меня из равновесия, - улыбнулся я, пытаясь слезть с темы, сведя все к шутке. - Настолько, что ты создал для меня эту тюрьму? - Тюрьму? - удивился я. - Металлический мешок, застеленный сверху свинцом, а на орбите криптонитовые спутники, перекрывающие каждый свободный метр. Разве это не тюрьма для криптонца? - Я делал крепость, - признался я. - Свинец, чтобы с орбиты нельзя было "просветить" поверхность и найти Кадмус. J-гномы и криптонит на орбите - чтобы блокировать вашу связь с Галатеей. И по-моему это работает! - попытался разъяснить я ей свой замысел. - Работает, - вздохнула она. - Но чувствую себя как в тюрьме. Ни интернета, ни телевидения, ни радио... Не знаю ничего, что в мире делается, общаюсь только с геноморфами... - А со мной? - А ты молчишь и хмуришься только... - надулась она. И в полном соответствии с этой характеристикой я замолчал и нахмурился, вспоминая разговор с Бэтсем и вчерашний срыв. - Вот, опять, - вздохнула она. - Так что произошло? Расскажи. Если не мне, то кому? - Я вчера убил пятерых на Земле, - признался я. - Как это убил?! - воскликнула она. - Кого? За что?! - Ты их знаешь наверное, - и я рассказал ей все: как искал Лютера, за что я его искал, как стрелял и куда попал. Как увидел сражение и чем оно кончилось. Только про разговор с Бэтменом говорить я не стал - это касалось только его и меня. Кара сидела рядом, хмурая, но не перебивала и слушала внимательно. - Ты запутался, Милый, - тихо сказала она, когда я закончил, и прижала к своей груди мою голову. - Ты запутался... - Да, - признал я ее правоту. - Но что делать? Что мне делать? Что нам делать? - Жить, Брюс. Просто жить, - погладила она меня по волосам. - Делай то, что умеешь лучше всего. А разборки с преступниками и спасение мира оставь тем, кто посвятил этому свою жизнь. - А что я умею лучше всего? - Наверное лечить, - улыбнулась она и снова погладила по волосам. - А Галатея? - поднял я на жену глаза. - С Галатеей я разберусь сама, - поджала губки Кара. - Она ведь сильнее тебя. Лучше тренирована и подготовлена. - Это как раз не важно. - Хорошо, - вздохнул я. - Поверю тебе на слово. - А тебе только это и остается, - улыбнулась Кара. - Я же знаю, что тронуть девушку ты не можешь. - Ты права, - вздохнул я. - Не могу, - развернулся и поцеловал я ее, свою единственную и самую-самую близкую. Свою Кару. Свою жену. * * * Весь день я был с ней, а когда сморил ее сон, полетел в клинику, делать то, что умею и не лезть в то, в чем не разбираюсь. Как раз привезли девочку с повреждением позвоночника и подростка со сложной черепно-мозговой травмой. Демиан не обманул: за время нашего сотрудничества, мне в отделение действительно везли пациентов со всей страны, и не только нашей страны. При этом везли исключительно сложные случаи. Не безнадежные, все же я не чудотворец, но те, где шанс в теории был, но врачи опустили руки перед сложностью и опасностью необходимого хирургического вмешательства. Первое время я проверял личности пациентов, используя возможности бэт-пещеры, выясняя их историю и обстоятельства. И получалось, что действительно важных шишек, богачей и преступников, либо их родственников, было не больше десятой части. Остальные попадали ко мне на стол из самых обычных больниц по благотворительным программам фонда Уэйна и фонда Наследие. За фондом Наследие стояла Лига Убийц во главе с Талией Уэйн, в девичестве аль Гул, за фондом Уэйна - соответственно Брюс Уэйн. То есть действительно почти ничего не изменилось в сравнении с работой в Центральном Госпитале Метрополиса. Единственно семинаров открытых я больше не проводил, и имени моего пациенты не знали, что было даже к лучшему. * * *