Сволочь

И ведь мы сразу условились, что это просто секс. Инцест, да, но секс, который избавляет от всего, что сопровождает охотников. Последняя ночь отложилась в памяти, и картинки, встающие перед глазами, поневоле заставляют ощущать приятную тяжесть внизу живота. И все вроде бы ничего, если бы не та сцена, которая была на глазах Сэма на следующую ночь: Дин в баре с какой-то девицей, угощающий ее выпивкой, заигрывающий… Он не имеет на старшего брата никаких прав, вот только почему так хочется подойти, врезать и поцеловать брата на глазах у всех? Эту ночь он провел за пределами отеля, пытаясь напиться и успокоить бешено колотящееся сердце, в надежде, что ревность сойдет на нет. Не получилось. Следующий город. Секса не было с того самого дня. Это не радует, но и не тяготит, как должно быть. Найти девушку и переспать — единственная мысль в голове младшего, когда он мельком замечает обеспокоенный взгляд Дина. Какой-то левый прием: очень много красивых, ухоженных дам и та, которая понравилась сразу же. Мягкий, чарующий голос, приятная улыбка, стройная фигура — и удивленный голос старшего Винчестера. Сначала удивление, а потом я замечаю в его глазах то, что мешает сосредоточиться на девушке. Злость, ревность и желание. Желание? Ну уж нет, Дин. Этот вечер и ночь у меня заняты. Как-нибудь потом. Увожу девушку подальше от толпы, подмигнув брату. У него такое выражение лица, что я боюсь, что он завалит всю операцию. Но нет. Он лишь натянуто кивает и отворачивается. Вздыхаю про себя. Мне было бы легче, если бы Дин сорвался. Возвращаюсь в мотель под утро. Старший не спит. Как только я переступаю порог и закрываю за собой дверь, он вжимает меня в стену. — Какого хрена, Сэм? Удивленно выгибаю бровь. Ревнует? Ничего. Мне тоже было плохо. Его пальцы до синяков сжимают мои плечи, и я передергиваюсь, сбрасывая их и отодвигая братца подальше. Прохожу вглубь номера, стягиваю футболку, кидаю ее куда-то в сторону и валюсь на кровать, спиной на покрывало. Дин тут же оказывается сверху. Седлает мои бедра и пытается залепить пощечину. Перехватываю кисть и переворачиваюсь. Теперь я хозяин положения. Смотрит зверем. Матерится. И в словах проскакивает то, что ему осточертели мои бабы. Хмыкаю, завожу кисти над головой и вжимаю брата в матрас. Он морщится. Ну да, я тяжелый. — Мои бабы, значит…. А помнишь наш уговор? Это только секс — он не влияет на наши другие отношения. Хмурится и отводит взгляд. Заставляю смотреть в глаза, крепко держа за колючий подбородок. — Ну, память освежилась? Кивает. И закрывает веки. И даже как-то обмякает подо мной. Но ненадолго. — Я передумал. Я не хочу тебя ни с кем делить. — Ну, ничего себе, заявочка, — говорю все это нейтральным тоном, а в душе ликую. – Это ты сейчас придумал? — Нет. Давно. Не знал, как тебе об этом сказать, — распахивает глаза и смотрит на меня изучающе. Я теряюсь от его взгляда, и он этим пользуется. Вновь оказывается сверху, усаживаясь ягодицами прямо на мой пах. Облизывает губы, кладет мои ладони на свои бедра и медленно проезжается ягодицами по моему члену. Тихий стон сносит мне крышу. Усмехаюсь, заставляя двигаться в ускоренном режиме, расстегиваю его ширинку, и мне в ладонь выпадает его набухший член. Он давно возбужден. И это меня радует. А еще меня радует, что…. — Да ты без белья, — заставляю его наклониться ко мне, впиваюсь поцелуем в пухлые губы брата. Он времени не теряет — жадно оглаживает мои плечи, чуть царапая их. Расстегиваю пуговицу и запускаю ладонь под ягодицы. Они такие упругие и мягкие, что я без раздумий сжимаю их. Синяки точно останутся. Стонет. Толкается в руку и стонет. Как шлюха. Как течная шлюха, у которой давно не было мужика. — Сэмми… Отымей меня, пожалуйста… — умоляет. Дин и умоляет? Я сам в шоке. Нащупываю его анус и проталкиваю палец глубже. За ним следует второй, а затем и третий. Не даю ему даже минутной передышки, чтобы привыкнуть. Но ему и не надо. Он с какой-то яростной тягой насаживается на мои пальцы, хотя я не особо позволяю ему своевольничать. Прикусывает плечо, не переставая вертеться, и я начинаю злиться. Проталкиваю в растянутый анус четвертый палец. Он в шоке распахивает глаза. — Сэм, ты охуел? Не отвечаю. Усмехаюсь. Прикусываю нижнюю губу, ловлю его непонимающий взгляд и резко ввожу целую руку. Теперь он кричит. А мою ладонь окружает такая теснота, что я готов кончить только от этого. Нащупываю его простату и надавливаю на нее несколько раз. Теперь он стонет, буквально выгибаясь спиной назад. Сводит лопатки вместе и тянется ладонью к набухшему члену. Шлепаю по рукам, ловя его обидчивый взгляд, и щелкаю пальцами по головке. —Сейчас приподнимешься, оставишь в себе только кончики пальцев и опустишься вновь, повторяя это десять раз. Понял меня? – почему именно десять? Я уверен, что он собьется, что даст мне возможность его наказать. Кивает осторожно, опирается ладонями в мою грудь и делает так, как было приказано. Пот течет с него ручьями, губы сухие, но даже так он прекрасен. На последний раз я его остановил. Оставил его в приподнятом положении, сжал в ладони член и кивнул. Он кончил мне на грудь с тихим стоном. Аккуратно вытащив ладонь из растянутого ануса, края которого трепетали в попытке закрыться, я уложил его рядом с собой. Дин устало прикрыл глаза и прижался ко мне. Вытерев руку об футболку, я обнял его, положив голову на свое плечо. — Спасибо, конечно, Сэм, но я имел ввиду немного другое. Хмыкаю. — В следующий раз последую твоему совету, - ловлю его смеющийся взгляд и встречаю губы на полпути. Мы еще не закончили, но сейчас надо отдохнуть.