Я не вижу тебя

      От удушья он сорвался с постели и бросился к раскрытому окну, заглатывая кубометрами воздух. 3:30. Живот скручивает от боли, заставляя опуститься на колени. — Боже… За что? Хриплый голос прервал глухую тишину. Настолько глухую, что парень задыхался в ней, хватаясь дрожащими руками за живот. Умоляя кого-то внутри себя, перестать делать больно. Отпускает. Он медленно, неуверенно поднимается на ноги и смотрит на часы, потом на стол, уставленный большим количеством баночек с таблетками. У него уставший вид и бледная кожа, которая при свете луны принимает синеватый мертвенный оттенок. Он не плачет, но от боли в уголках глаз забиваются слёзы. Парень осторожно доходит до кровати и укладывается обратно, но заснуть не получается, его режим дня стал совершенно беспорядочным и бессвязным. То вырубало на две ночи, то тело не желало отдыхать, загружая мозг иллюзиями и дезориентацией. Он поднялся в раннее утро. И все как по расписанию. На холодные стеклянные весы — 43,500 — вчера было лучше. Парень встаёт на весы снова, и снова, и снова… Нет, они-то работают, просто этот вес начинал пугать. Тяжелыми шагами он вернулся в комнату, взял со стола бутылку с водой и продолжил типичное утро. — Циклофосфан, винкристин, метаклопромид… Когда это кончится? Он заглатывал порцию таблеток, после которых совершенно не хотелось есть. Но день был немного особенный — очередной приём у врача. Нужно выглядит лучше, чем сейчас. — Доброе утро, Джесси, ты выпил таблетки? Красивая женщина смотрела строгим пронзительным взглядом на тощего парнишку. По плечам ее стекали золотистые волосы, которые завивались ровными кудрями и придавали ею лицу немного злое выражение. Джесси легонько кивнул и сел за стол. Ему положили слишком много отвратительной овсянки, которая кусками стекала по ложке и вызывала у парня рвотные позывы. — Съешь все сегодня. Может бутерброд с маслом? — Нет, спасибо, — еле проговорил Джесси, стараясь не смотреть на кашу, а глотать ее, не прожевывая. Когда высокая блондинка вышла из кухни приводить в порядок свою прическу, Джесс подозвал любимого пса и протянул ему тарелку овсянки. Вечно голодный лабрадор умял все буквально за несколько секунд и убежал на свой лежак, чтобы не подставлять себя и своего хозяина. Джесси поставил тарелку в посудомойку, дверь которой открывалась с жутким скрипом. Услышав это, женщина забежала на кухню, одобрительно улыбнувшись. — Готов? О, нет, Джесс. Сними эту отвратительную футболку. Я купила тебе столько рубашек в прошлом месяце. — Она мне нравится, правда, — тяжело выдохнул парень. Он не мог признаться, что все рубашки висят на нем, как балахон, хотя еще месяц назад сидели идеально. Джесси накинул сверху легкую ветровку, заскочил в кеды и вышел из дома. За ним вылетел вечно весёлый пес, который радостно подскочил к машине, громко гавкнув. — Баг, с ума сошёл? Хелен не возьмёт тебя. Но Багги вилял хвостом, как ошеломленный и пытался зализать лицо присевшего рядом хозяина. Джесси обнял пса, почесал толстое пузо, поцеловал в мокрый нос. Ему очень не хотелось с ним расставаться, даже на обычный визит к врачу. — Джесс, это что? Уводи собаку домой, — Хелен вышла из дома и с возмущением смотрела на эту веселую парочку. — Давай возьмём его? Он посидит в машине. — Он разгромит мне салон. Живо. Уводи. Пса. Джесси жалостливо посмотрел на любимого четвероногого друга и, прихватив за обильную шкуру на шее, повёл Багги домой. Перед тем как закрыть дверь, он чмокнул пса в самый нос и почесал по большой голове. Пес одобрительно повилял хвостом и больше не делал попыток рвануть за ними. В клинический центр они ехали почти молча. Хелен иногда задавала скучные ежедневные вопросы, на которые достаточно было кивать головой. Плюс дорогостоящих заведений был в отсутствии очередей, в наличии отзывчивого персонала и красиво обуставленных мебелью коридоров. — Доброе утро, Джесси, — улыбнулся мужчина среднего возраста. Его халат был идеально выглажен и отстиран, как и колпачок на голове. Начались типичные вопросы о состоянии в целом, о наличии каких-либо отрицательных симптомов, побочных действий от назначаемых препаратов. — Джесси, ты кушаешь? Какой вес? — Я… Да, я завтракал сегодня. — Целую тарелку овсянки, — победно заявила Хелен. — Я, — парню было очень неловко, — вроде бы, 44 с половиной килограммов. Доктор покачал головой, потом посмотрел на Хелен, указав ей на дверь. Та покорно вышла из кабинета, доставая телефон, что бы позвонить своей подружке и обсудить планы на день. — 43,500, меня уже не тошнит, сегодня я смог покушать. Я почти не просыпаюсь ночью. Все лучше, честно. — Давай так, ты сходишь сейчас к офтальмологу, а там посмотрим, как с тобой быть. Сдай анализы, хорошо? Мне нужна полная картина. — Зрение перестало падать мне лучше, — как-то тихо прошептал себе под нос Джесси и пошёл на полное обследование. Что и следовало ожидать, в клинике он провёл целый день, Хелен давно уехала и оставила денег на такси. Джесси бродил по центру, в ожидании результатов анализов. У него был почти целый час, поэтому он спустился на этаж ниже к аппарату с кофе, чаем, какао и другими растворимыми напитками. Он сунул несколько монет и получил свой горячий шоколад. Давно ему так не хотелось шоколада. Джесс осмотрелся вокруг. Рядом на кожаном диване сидел парень, который перелистывал страницы книги, зависая буквально на одной строчке бесцельно. Джесси осторожно присел рядом, отчаянно дуя на шоколад, чтобы он поскорее остыл. — А чего не кофе? — Мне нельзя, — вздохнул Джесс, посматривая на собеседника, который захлопнул книгу и закинул ее в сумку. — Да, выглядишь ты болезненно. Может перекусим в кафе внизу? — У меня только… А, пойдём, — оживился Джесси и подумал, что дойдет до дома пешком, чёрт с этим такси. Они заказали немного еды, которую Джесси было нельзя есть в таких количествах. Но сейчас ему было настолько плевать. Слишком устал от правил и диет, от которых становилось только хуже. Поэтому целый час он посвятил новому знакомому, с которым они довольно быстро нашли общий язык. — Джесси, ты просто прелесть. Давай обменяемся номерами? — Спасибо, — он смутился и записал свой номер телефона на предоставленном ему наборе. Сделал дозвон и сохранил номер «Кайл». — Слушай, Кайл, ты здесь работаешь? — Ну, у меня здесь работает отец, заходил к нему, а что? — Ты свободен? — Ну, парня или девушки у меня нет. Я весь твой, — улыбнулся темноволосый парень во все белые 32. — Нет, я не об этом, — Джесс сильно покраснел, — я хотел узнать, в какую тебе сторону идти, чтобы, ну, вдруг, по пути. — По пути, — кивнул Кайл. — Жди здесь, я приду. Джесси довольный побежал к лечащему врачу. Правда это веселье резко сменилось на тяжелую одышку которую пришлось для начала унять, а потом заходить в кабинет. — Ну, все готово. По каким-то показателям все ровно, а вот зрение у тебя падает вместе с весом, Джесс. Я отправил сообщение твоей матери, какие нужны препараты. — Она опекун. — Я помню, Джесс. Но за то, что она делает для тебя, уже можно звать ее матерью. — Док, она делает это, потому что ее сестра, или моя покойная мать, очень просила присмотреть за мной, оставив крупное наследство. Доктор сочувствующе покачал головой и протянул кучу бумаг в папочке. — Поправляйся. — Док, я хоть доживу до своих двадцати? — Тебе всего 17, парень. Ты ещё и переживешь 'свои двадцать'. Джесси поблагодарил врача за лживые слова и пошёл к новоиспеченному приятелю, который ждал его в обещанном месте. Они довольно переглянулись. — Я провожу тебя, Джесси. — Да, спасибо, — смутился парень. Они вышли на улицу, вечер затянул небо темно-синем полотном и обдувал прохладным свежим ветром. Джесси остановился и посмотреть в глаза другу, который был головы на две выше. — А ты далеко живёшь, Кайл? — А ты хочешь зайти в гости? — нежно произнёс брюнет и наклонился к бледному лицу собеседника. — Хочу, — почти прошептал Джесс, чуть приподнимаясь на носочках. Горячие губы прижались друг к другу. Кайл сначала осторожно прошелся языком по тонким линиям губ, потом углубил поцелуй горячим языком. Джесси таял, прижимаясь и отвечая на жаркий поцелуй. По телу разливалась тёплая волна удовольствия от первого в его, Джесси, жизни поцелуя. Кайл обнимал его плотно и крепко, впиваясь губами в губы, потом отстранился, втягивая носом воздух, который не желал отрезвлять его разум. Джесс уверенно взял его за руку и пошёл за ним. Они шли в тишине по темному парку, перебирая пальцы друг друга, как бы заигрывая. Джесс иногда останавливался, заглядывал в тёмные, как бездна, глаза брюнета, смущенно улыбался и продолжал путь. Они подошли к многоэтажке, зашли внутрь. Поднялись по обшарпанной лестнице на четвёртый этаж. Кайл достал ключ и открыл дверь, пропуская вперёд гостя. Джесс скинул на пол сумку и приподнявшись на носочках обвил шею Кайла тощими руками. — Чем ты хочешь заняться, Джесс? — хрипло прошептал брюнет на самое ухо. — Тем, о чем ты думаешь. — Ты делал это раньше? — заботливо интересуется тот. — Ты будешь первый, — уверенно и точно так же шепотом сообщил Джесси. Кайл смиренно кивает, целуя обаятельного парня в лоб. Берет его за руку, направляя в сторону спальни. Они укладываются на мягкую постель, одурманенные друг другом. Джесс чувствует этот сладкий поцелуй возбужденного парня, чувствует горячие руки, стаскивающие одежду и гладящие нежную кожу, чувствует это состояние слабости и желания. Он ответно жмется, помогая раздеваться себе и другу, сладко целуется и очень тяжело дышит. Кайл нависает сверху, спускаясь поцелуями к тонкой шее, выцеловывая буквально каждый миллиметр кожи. Он жарко дышит в бледную шею, его заводит каждая венка, ярко выраженные ключицы и ребра. Джесси выдыхает хрипло, иногда вздрагивая от прохлады. И резко срывается на стон, когда его возбужденный член оказывается в горячем рту. Это было всеохватывающее безумное чувство. Джесс скулил, цеплялся тонкими пальчиками за простыни и дрожал подбитой ланью. Ему было страшно и хорошо одновременно. Кайл дотянулся до прикроватной тумбочки и вытянул тюбик со смазкой и пачку презервативов. Крышечка долго не поддавалась, Кайл чуть отстранился от горячего парня, чтобы наконец открыть крышку. Он застыл взглядом на тощем Джесси, его острых чертах тела, виднеющихся ребрах, выпирающих костяшек, на фарфорово-белой коже, которая немного позволила смениться румянцем на щеках. Это было завораживающее зрелище. Джесс хватал ртом воздух от накатанного возбуждения, осторожно посмотрел на Кайла и медленно раздвинул ноги. Брюнет принял это за предложение и обильно налил в руку смазки. Мокрые пальцы прошлись по плотно сжатому входу. Джесс на удивление был расслаблен, принимая в себя сразу два пальца. Ему было так хорошо, он закинул одну ногу на горячее плечо Кайла, чуть согнув ее в колене, чтобы обеспечить лучший доступ. И едва слышно постанывал. Но нежные стоны сменились на более громкие, когда к двум пальцам добавился третий. Кайл поглаживал внутри, делал осторожные движения, растягивая парня, отчего тот поскуливал и чуть выгибался, сам слегка насаживаясь на пальцы. Кайл пытался сохранить себя, целуя теплую кожу, посасывая мочку уха, отчего Джесс вздрагивал и его голос иногда скрывался на громкие вскрики удовольствия. Кайл точно знал, он у будет первым, не облажается сделает все, как надо. — Ты очень красивый, Джесс, — шепчет он на ухо, обжигая горячим дыханием. Он достаёт резинку, раскатывает ее по члену и снова возвращается к сладкому телу, выцеловывая что-то особенное на вздымающейся груди. — Будь осторожнее, — дрожаще шепчет Джесси, прижимаясь всем телом. Кайл кивает, обильнее смазывая будущего любовника, и медленно входит. Осторожно, без резких движений. Тонкие руки Джесса уперлись ему в грудь. Иногда Джесси плотнее прижимал их, давая понять, что ему немного больно и стоит чуть подождать. Брюнет покорно соглашался, не переставая целовать острые плечи. Он вошёл полностью в горячее и такое узкое тело. Его сжимало внутри, от этого в глазах темнело и возбуждение заполняло разум. Но Кайл контролировал себя, совершая первые движения внутри, вырывая блаженные стоны Джесси. Это было безумно. Кайл трахал страстно, немного резко, но заботился о своём любовника. Он наклонялся целовать его, а иногда отстранялся, ускоряясь внутри, доводя себя до состояния эйфории. Ещё несколько таких сладостных движений и Кайл ощутил, как его член сажали внутри, громкий скулеж Джесса разлился по комнате. Он кончил на свой живот, выгнувшись под сильным телом. Кайлу хватило и этого, чтобы кончить в горячем теле. Джесси задышал очень тяжело, пытаясь восстановить и без того паршивое дыхание. Кайл прибрал немного на постели, обтер впалый живот любовник и лег рядом, прижимая его к себе. Джесс долго пытался задышать нормально, но очень быстро уснул, не сказав и слова. Утром он проснулся от звонка на собственный телефон и сообщил Хелен, что остался переночевать у своего друга и сейчас же придёт домой пить таблетки. После разговора Джесс потянулся, сполз с кровати. Заметил на тумбочке записку, на которой лежали ключи. «Я на работе, Джесси. Можешь закрыть дверь этими ключами, если пойдешь домой. У меня есть запасные. Завтрак в холодильнике. Люблю.» Джесс опешил и сел на кровать. Он сжал как ненормальный эту записку, улыбаясь самой счастливой улыбкой. Он просидел так ещё минут пятнадцать, потом все же принял душ, немного перекусил, удивляясь своему аппетиту и пошёл до дома пешком. По дороге его встретила Хелен на машине и докинула до дома. Кончено же, она как сумасшедшая завалила его вопросами, вперемешку с осуждёнием, сочувствием и волнением. — Все хорошо со мной. Ты кормила Багги? — Собаку? Нет, я забыла. Джесс тяжело вздохнул и побежал к любимому псу. Который заслюнявил его от счастья с ног до головы. А к вечеру свернуло не по-детски. Его снова начало тошнить буквально каждые пол часа. Дрожь по всему телу, судороги, он рыдал, падая на пол. Джесс не хотел верить, что все возвращается. Он звонил Кайлу, выл в трубку и просил не забывать. — Джесс, давай я приеду? — Хелен скоро вернется… Кайл, не оставляй меня, я люблю тебя, слышишь? Мне никто не нужен. Мне так плохо. — Джесс, я никогда.. Ты что? Все что скажешь. Скажи адрес, милый. — Доркшери 48. Джесси положил трубку, сворачиваясь на полу. Слёзы стояли где-то в горле. Ему было невыносимо плохо, судороги и спазмы охватывали все тело будто на целую вечность и почти не отпускали. Он дополз до туалета сплевывая тягучие слюни, которые смешались со слезами парня. Его выламывало от боли. Где-то внизу залаял Багги. Потом послышались громкие шаги. В помещение залетел Кайл, осторожно поднимая и умывая Джесси. — Все, видишь, я здесь. Иди ко мне, — брюнет осторожно вытирает личико парня, берет его на руки и несёт на кровать. — Кайл, — хрипит несчастный парень, прижимаясь замерзшим котенком, — не оставляй меня, мне так страшно. — Я сейчас позвоню твоему доктору. Я рядом, я не уйду, слышишь? Джесси слышал. Слышал Кайла, слышал как он звонит доку и спрашивает про препараты, слышал, как Кайл шептал что-то ему о больнице и умолял выпить таблеток. Джесс засыпает на сильных руках, а просыпается от крика Хелен. Она кричит как ненормальная какую-то неразбериху. — Уходи вон, я сказала, — истерит Хелен. — Понял, не идиот. Джесс, пока, позвони, пожалуйста. Джесси поднимается в постели, смотрит вокруг и… Ничерта не видит. — Мне нужны очки. Хелен надевает аккуратно очки с толстенным стеклом, от которых Джесс видит очертания предметов и некоторые детали. А также видит, как уходит Кайл. — Зря ты прогоняешь его. Если бы не он, я бы умер, наверное. — Не неси ерунды, ты не умрёшь. Но где-то в глубине себя Джесс хотел умереть. Он так устал с каждым днём просыпаться и понимать, что мир становится все призрачнее и неведомее, а сам Джесси более хрупким и несчастным. Кайл звонил ему по триста раз на дню, спрашивал, как Джесс себя чувствует, кушал ли он, спал… Джесси говорил все честно, сообщал, что очень скучает и любит. Но лучше не становилось. С каждым днём было тяжелее говорить, передвигаться. Тогда он начал лгать и Кайлу о своём состоянии. В самый омерзительно паршивый день начало скручивать с новой силой. Волна боли расплывалась по каждой клеточке тела. У Джесса не было сил, чтобы просто заплакать. Он с большим усилием оделся, вызвал такси. Очки уже не спасали, он добирался до машины вслепую, придерживаясь рукой за ручки лестниц, а потом дверь машины. Сообщил адрес, пытаясь сделать невозмутимый вид. Его скрутило возле нужного дома. Вытошнило новой порцией слюней. Джесс, вздрагивая всем телом, поднялся на ноги и еле дошёл до входной двери. Открыл ее массивным ключом. Прошёлся по комнатам, вдыхая запах уюта и тепла. Пустота затапливала каждый кусочек кожи Джесси. Он присел на кровать, погладил рукой простынь, тяжело выдохнул и стремительно покинул это место. Оставив там частичку себя. Таксист помог добраться ему до машины и повез по намеченному пути. Джесси слышал, что они близко, когда его уши уловили звук парохода. Джесс улыбнулся, попросил водителя проводить его на дикий пляж к морю. Отдал огромную сумму, сказал, что вернётся отсюда позже, ждать не нужно. Больше не нужно. Кайл вернулся домой с работы очень нервный, не мог дозвониться до Джесса. Он ополоснулся под прохладным душем, вошёл в комнату. Присел на кровать, чтобы немного расслабиться и успокоиться, но увидел на тумбочке записку. Размашистый и очень неровный почерк, будто писал слепой. «Это конец, Кайл, мне очень плохо. Забери Багги, это мой пес. Умоляю, иначе Хелен его усыпит». Он вышвырнул к черту эту записку, начал переворачивать все такси, спрашивая, довозил ли кто-то бледного парня до его дома, и куда довезли позже. Конечно, он нашёл. И рванул к морю. Кайла трясло, он не мог прийти в себя. Он отчаянно набирал номер Джесса, сжимал телефон, умолял гудки прекратиться и смениться на родной голос. Эта дорога казалась бесконечной, беспрерывной, пока не сменилась красивыми пейзажами. Кайл выскочил из машины, прибыв на место, побежал через дикие заросли деревьев, которые цеплялись за его одежду, стараясь остановить. Он бежал по какому-то своему шестому чувству. Джесс лежал на каменистом пляже, вздрагивая от боли и рыдая. Кайл подхватил его на руки и прижал к себе, ему казалось, что теперь все будет хорошо, ведь он нашел его. — Джесс, посмотри на меня, слышишь? Ну, же. Парень повернулся в сторону брюнета и взвыл с новой волной истерики. — Я не вижу тебя! Кайл стирает свободной рукой слёзы со своего лица, которые льются градом. — Давай, держись, Джесс. Все хорошо будет, сейчас приедут врачи. — Забери мою собаку, — кричит надрывно Джесс, захлебываясь своими же слезами. — Врачи приедут, они уже близко. — Багги забери, умоляю, — вопит бледный парень, пытаясь не задохнуться от психоза. — Заберу… — Боже, Кайл, я не вижу тебя, — вопли переходят на измученный хрип, - ни черта не вижу, господи... Вызванная скорая едет медленно из-за пробок. Водитель и молодой врач скучающе играют в слова, перебирая города. Им надоело кататься весь день по старушкам и маленьким детям. И они ещё не знают, что приедут на дикий пляж спасать от истерики темноволосого парня, не выпускающего из своих рук ещё тёплый труп.