Зубки

      Губы брюнета, пухлые, нежные, теплые, плавно скользили по разгоряченному, немного смуглому телу, иногда останавливаясь, оставляя на бархатистой коже поцелуй и следуя дальше. Его пальцы мягко сжимали и придерживали узкие бедра с немного выпирающими косточками внизу живота, только добавляющими сексуальности и изящества их владельцу. Шустрый, влажный язык описал круг вокруг впадинки пупка, оставляя ощущение прохлады и легкой щекотки, горячее, немного сбившееся дыхание и мягкая борода француза дразнили кожу, заставляя Микеле улыбаться и вновь и вновь кусать губы, облизывать их, шумно дышать. Ласки его любовника были умелы и приносили массу ощущений. Вот одна горячая ладонь заскользила по телу: бедро, изгиб талии, такой тонкой для мужчины, слегка виднеющиеся ребра, по которым мягко пробежались подушечки пальцев, вздымающаяся от тяжелого дыхания грудь. Флоран сжал пальцами сосок итальянца, слегка оттянул, покрутил, нежно приласкал большим пальцем, повторяя это снова и снова, вызвав судорожный вздох возлюбленного. Вторая его рука мягко скользнула с бедра на кисть, погладив ее, немного резко дергая платок и открывая самое сокровенное — запястье. Отстранившись от низа живота, который француз дразнил все это время поцелуями, горячим дыханием и легкими покусываниями, он прижался к обнаженному запястью губами, оставляя на тонкой коже легкие, слегка «всасывающие» поцелуи. Наградой ему стал тихий стон, сорвавшийся с губ Мика, которого буквально парализовало и сейчас он был будто прикован к постели, сжимая свободной рукой и без того сбившуюся простынь.       Фло только довольно улыбнулся и вернулся к бедрам, спустившись ниже и устроившись между широко раздвинутых ног любовника. Он целовал внутреннюю сторону бедер, поглаживая ладонями ягодицы и старательно игнорируя истекающий смазкой член своего блондина, который слегка подрагивал он напряжения. Ему нравилось, как Микеле нетерпеливо поддается бедрами вверх, ощущая горячее дыхание рядом со своей плотью, тихо стонет, нестерпимо желая большего, но следует негласным правилам игры и лишь сжимает в пальцах черную гриву француза. А Фло может долго так его дразнить. — Фло… Фло, ну же, возьми его в рот, я не могу больше… — тихий, сбивчивый и бесконечно страстный шепот итальянца заставляет брюнета содрогнуться и нервно облизнуть губы. Ему и самому не терпится поскорее попробовать этого красавчика, но игра есть игра, кто-то из них должен сдаться и этим кем-то должен стать именно Локонте.       Как только звучит этот призыв, француз перестает медлить и тут же обхватывает набухшую, красную головку губами, вбирая в рот немаленький ствол и скользя по нему, размеренно и четко, вверх и вниз, получая в награду полный желания стон и рывок бедрами вверх, который он смог смягчить, придерживая пылкого любовника. Микеле стонет с каждым разом все громче, заполняя голосом все пространство вокруг них, впиваясь в простынь пальцами и кусая уже припухшие губы, слегка выгибаясь в пояснице и надавливая Моту на затылок, заставляя двигаться в нужном темпе и брать глубже. Фло подчиняется, вбирая член почти полностью, проталкивая его в узкую глотку, замирает так на несколько секунд, постоянно сглатывая, слушая восторженный и слегка хрипловатый стон, и отстраняется, тяжело дыша и слизывая с губ и головки слюну и смазку. Подняв взгляд на итальянца он слегка улыбается и снова вбирает его плоть, на этот раз не так глубоко, наклоняя голову и заставляя головку упереться в щеку, двигаясь все быстрее и… — ААААААААА!!! — по квартире разнесся молодецкий вопль во весь звонкий голос Микеланджело. — Ты охерел что ли, Мот?! Ой-ёёёёёёёй…       Возбуждение сняло как рукой, моментально. Мик, сжимаясь в позу эмбриона и держась за самое дорогое, что есть у мужчины, стонет, на лице его гримаса боли, неподдельной, какую невозможно сыграть даже самому гениальному актеру. Фло, которому очень сильно прилетело по голове коленкой, тут же встрепенулся, собрал разъехавшиеся было от удара глаза в кучу, округлил их, как сова, и удивленно уставился на любовника. — Мик.. Мик, прости, прости меня, я не специально, оно само получилось, я не хотел, клянусь тебе, — быстро затараторил он, не зная, что делать в такой ситуации. А ситуация была малость… неординарная. — Не хотел он.. Да ну тебя в жопу, придурка кусок! Ты меня инвалидом сделал! — заорал «инвалид», катаясь по кровати в скрюченном положении, не убирая рук от пострадавшего места и постанывая, рвано дыша. От боли у него даже слезы на глазах выступили. Одна слезинка скатилась по щеке, оставляя мокрую дорожку. — Дебииил.. Какой же ты дебил… Какого хуя ты укусил меня?! — Микеле, пожалуйста, прости, я не специально. Просто… — тут Фло замялся, отводя взгляд и уже представляя, как Локонте его убьет, как в морге, в выписке напишут в графе «причина смерти: кусался, делая минет», как закрытый гроб с его обезображенным телом будут нести по кладбищу и как будут скорбеть о нем друзья и родные, а на могильной плите будет выгравировано «Здесь покоится Флоран Мот, друг, сын и крушитель одного итальянского достоинства». — Что «просто»?! Ты решил сменить мне пол по быстрому?! Или принял член за конфету?! — Нет, не принял. У меня зубы растут, — тихо пробурчал брюнет, сникая под напором злости от Мика, который потихоньку приходил в себя, хотя круги у него перед глазами все еще плыли, а боль была нестерпимой, будто к головке приложили раскаленный уголь. — Что? — на секунду итальянец приподнял голову и со злобно-удивленным выражением уставился на кусаку. — Зубы растут? А мозги у тебя не растут?! Какие нахер зубы, тебе тридцатник скоро! — Такие зубы, — Фло поднял на него виноваты взгляд. — Зубы мудрости. У меня жутко режется десна, даже две, я забылся и.. И вот. Прости, пожалуйста, я не специально, это случайно получилось. Давай я лед принесу? — Неси, — улегшись набок и свернувшись в комочек Мик тяжело дышал, стараясь успокоиться и сжимая зубы. Флоран вернулся почти тут же, неся небольшой компресс со льдом. — Вот, дай приложу. — Дай сюда, сам приложу, — стараясь не двигаться всей частью себя, что ниже пояса, блондин выхватил из рук француза компресс и осторожно приложил к стремительно синеющей в месте укуса головке. Ему вдруг стало смешно и он тихо засмеялся, при этом постанывая от боли и держа лед. Он ржал и рыдал одновременно. — Фло, ты ядовитая тварь, ты знал об этом? — Да, догадывался, — Мот тут же улыбнулся и придвинулся поближе. Раз итальяшка назвал его по имени, значит он уже не так злится и скоро простит. Ну, достаточно того, что он смеется, хотя это больше похоже на истерический припадок. — Нет крови? — Да нет, нету, — сдавленно хихикая ответил Микеле, развернув компресс и прикладывая лед как есть. Боль понемногу затихала, но все равно ничего приятного не было. Кроме внезапных хохотушек. — Зубы растут. В следующий раз предупреждай заранее о том, что у тебя и где растет. — Хорошо, — кивнул брюнет и поцеловал любимого в бедро. — Прости меня еще раз, пожалуйста. Я не специально, оно само получилось. А твоего дружка будем мазать специальной мазью, она быстро заживляет, так что это пройдет.

***

— Открой рот. — Зачем? — Открой рот, я сказал, быстро! — Аааа…       Фло сидел на постели с задранной назад головой и широко открытым ртом и удивленно поглядывал на Мика, который с видом стоматолога-всея-планеты разглядывал белые мотовские зубки. Если бы рот Фло открывался шире, итальянец, наверное, засунул бы туда голову, а как максимум, себя. — Да, действительно выросли. Как же они медленно растут у тебя, это кошмар, — блондин недовольно хмыкнул и убрал пальцы, позволив Фло закрыть, наконец, рот и облизнуть пересохшие губы. — Ну да, они лет в восемнадцать расти начали и вот теперь, вроде бы все, — он как-то слегка виновато улыбнулся, вспоминая недавний инцидент. Мик все это время злился, бухтел и кривовато ходил, а его виляния бедрами на выступлениях были редкими и не такими откровенными. — Ничего, сейчас я тебя прощу, — ухмыльнулся Локонте, толкая Флорана пальцами в грудь, заставляя откинуться на кровать, Накидывая на свое обнаженное тело недавно приобретенный врачебный халат. Соблазнительно посмотрев и обворожительно-сексуально улыбаясь, Микеланджело подмигнул своему незадачливому французу и нацепил медицинскую маску. — Мсье Мот, вы арестованы за непредумышленную попытку порчи одного итальснского достоинства. За это вы приговариваетесь к сексу, но все, что вы простонете, не будет использовано против вас. Наверное.