Мы

"Нужно быть немного схожими, чтобы понимать друг друга, но нужно быть немного разными, чтобы любить друг друга" ― Поль Жеральди

      «Говорят, надо быть похожими, чтобы понимать друг друга, но разными, чтобы любить. Схожие друг на друга люди становятся знакомыми. Противоположности сходятся в пары. Это как смотреть в зеркало. Ты вроде бы видишь кого-то, кто похож на тебя, но многие вещи он делает наоборот. И это… притягивает тебя? Заставляет наблюдать за ним. А потом… ты влюбляешься. Это случается неожиданно. Словно ты долго сидел на улице, наблюдая за небом, а потом неожиданно схватываешь солнечный удар.       Мы были… очень разными. Я была светом. Яркой, теплой, солнечной. Вечно улыбающейся, громко говорящей, одевающейся в открытую одежду, совершенно не стесняясь своих форм. Он был тьмой. Холодным, мрачным, загадочным. Постоянно находящийся в своих мыслях, такой задумчивый, кутающийся в громоздкие свитера и чёрные плащи. Я согревала людей, они тянулись ко мне словно к лучику солнца, он холодил чужие души, заставляя отшатнуться от него. Я была в компании, он был один. У меня были друзья, у него не было никого.       Я любила животных. Всех. Собак, кошек, лис… всех без разбора. Нет того, кого я люблю больше, кого люблю меньше. Всех считаю очень милыми. Он же вечно повторял, что не любит никого. Но я знаю, что ему нравятся кошки. Я как-то возвращалась домой и видела, что он оставил свой зонт над коробкой с бездомным котенком, а сам, почти мгновенно промокнув, пошёл дальше. А ещё наблюдала, как дразнил соседского кота лучиком солнца от зеркальца, а потом, потрепав его между ушей, дал рыбную палочку, отчего серый толстячок пришел в полный восторг и, подхватив добычу в зубки, скорее посеменил домой, перебирая короткими кривыми лапками. Я нашла это очень милым. И сказать честно, с тех пор я присматривалась к нему. Многие видели в нём затворника, я же видела одинокого и непонятого человека. Я находила это печальным, что сама вечно находилась в компании, а Зереф всегда сидел в стороне, потому непроизвольно тянулась к нему, желая скрасить его одиночество. Когда мы только-только начали общаться, мне он казался словно не от мира сего. На фоне моего яркого мира, он был неким чёрным пятном. И нет, это не было плохо. Просто… необычно.       Делать первые шаги было трудно. Он словно был пугливой ланью, которая постепенно привыкала к человеку, пугаясь от каждого неосторожного движения. Но потом наши отношения покатились легко, словно снежный ком, спущенный с горы. Я и заметить не успела, как он стал бросать на меня робкие взгляды, полные нежности и любви, как я стала отвечать ему тем же. Не было громких и жарких признаний. Лишь робкие поцелуи, застенчивые прикосновения, становившиеся всё смелее. Я всё чаще и чаще бывала в его квартире, проводя время в его объятиях, за играми и дурачеством. Мы сами не заметили, как вдруг в его шкафу появилось отделение для моей одежды, в ванной моя щётка, а на тумбочке рядом с кроватью фотография моей покойной матери. Там, где уже стояла их фотография с младшим братишкой Нацу.       Наши противоположности всё больше и больше выявлялись. Я обожала кукурузные чипсы, он картофельные. Я чистила зубы вечером, он утром. Я с удовольствием набивала живот разными бутербродами, а он не мог смотреть на завтрак. Я обожала кофе, он предпочитал чай. Казалось, как такие люди вообще могли уживаться рядом? Но когда он будил меня по утрам игривыми поцелуями, я забывала всё на свете. Когда мы кружились в лёгком вальсе под луной, голова шла кругом. Когда его тёплые и сильные руки обнимали меня, я таяла, словно созданная из снега. Да и помимо различий, сколько же в нас было схожестей. С детства терпеть не могла грибы, баклажаны, тыквы и кабачки, он поддерживал меня в этой ненависти, демонстративно морща нос. Должна сказать вам, выглядело это очень мило. А когда я сидела вечером, захваченная вдохновением, писала новую главу моей книги, он вдруг скромно положил подле меня небольшую, но толстую книжку в коричневом переплёте. Стоит ли говорить вам, как я удивилась, пролистав страницы и обнаружив прекрасные небольшие рассказы!       Мы счастливы вместе. Доверяем друг другу, как никому бы не доверяли. И словно во всём мире нет той силы, которая могла бы нас разлучить. Нет больше никаких "я" или "он". Есть мы. Для всего мира есть только мы. Люси и Зереф. Зереф и Люси. Люди, столь разные, и столь похожие. Безумно влюблённые, окрылённые глупостями, слепые от чувств. Это…»       Хартфелия испуганно вздрогнула, когда на её плечо легла теплая мужская рука. Настолько ушла в писательство, что забыла всё на свете. Запрокинув голову назад, она с улыбкой встретилась с взглядом тёплых чёрных глаз. Да, с другими он холодный. Но для неё — самое тёплое солнце, согревающее лишь лёгкой улыбкой красивых губ. — И чем ты тут занимаешься? — поинтересовался Зереф, любопытно заглядывая в её тетрадь. Люси взвизгнула и закрыла текст собой. — Хэй, чего это ты там прячешь? — Ничего! Совсем ничего! — Ну, ничего себе. У тебя от меня секреты? — Зереф удивлённо поднял брови, пытаясь скрыть немного насмешливую улыбку. — Может, скрываешь от меня список своих поклонников? Ну-ка, кого ты уже успела охмурить без меня? — Ага, конечно. Нашла в ящике с нижнем бельём любовные письма от твоих поклонниц. Милый, ничего не хочешь мне сказать? — М-м-м… да, хочу. Пожалуй, стоило всё же пихать их в корзину с грязными носками. Ты бы не осмелилась туда лезть. А беспощадная стиральная машина уничтожила все следы, — хмуро отозвался парень, с умным видом качая головой. — Не проще ли было их просто сжечь? — Только ты у нас ищешь лёгкие пути.       Резко он схватил её на руки, буквально стащив с кресла и чуть покружившись под её весёлый смех, упал вместе с блондинкой на кровать, прижав её к себе. Она тихонько что-то замурлыкала, прижимаясь к нему как маленький котёнок. В его руках она казалась такой худенькой и тоненькой, несмотря на все прекрасные формы. И он любил её. Любил безумно. Как она любила его. Какими бы разными бы они не были, какими бы не сочетающимися не называли их тесты соционики в Интернете, ничего не мешало им быть самой счастливой парой на земле. Не было ни его, ни её. Только они.