Loser

- Вот, значит, как? - Ага. Акане не только операцию оплатил, но даже и ремонт моего мотоцикла. - Наверное, он хотел, чтобы ты упал и вышиб себе последние мозги. Притворно вздохнув, Манабу отправил в рот дольку яблока, которые Казуки заботливо порезал и разложил на тарелке. На удивление врачей тот быстро шёл на поправку. Казуки пустили к нему лишь спустя полторы недели. Больной поначалу ворчал, что в больнице он оказался только благодаря Казуки. Казуки ничего не отрицал, лишь сиял от радости, и Манабу быстро понял, что ругаться бесполезно. О том страшном дне Казуки не любил вспоминать. Всё происходило так быстро, что он не сразу осознал, в какой момент его схватили и потащили прочь из гостиничного номера. Потом были сирены и синие мигалки скорой и полиции. Самое ужасное для Казуки началось в больнице – часы долгого одинокого ожидания. Больше часа он сидел под дверью операционной, тупо уставившись в стену перед собой. Вокруг суетились люди, но на это было плевать. Даже боль от предательства друга заглушил холодный страх, что Манабу не выживет. Казуки не мог ни о чем думать, даже о Юуто, погибшем на месте. Конечно, Казуки горевал о нем – позже, когда страх за Манабу отступил. Но друг променял его на кого-то более ценного для него. Так же, как и Юи. "Всё, что угодно, только живи, - прижав ладони к лицу, Казуки молил всех ведомых ему богов. – Если ты выживешь, клянусь, я свалю. Свалю из твоей жизни. Только не умирай так…" С окончанием операции кошмар не закончился – ещё несколько дней Манабу провисел между жизнью и смертью в реанимации, прежде чем Казуки услышал от врачей спасительное "жизнь вне опасности". Потом Казуки узнал, что к Манабу приезжали родители и родственники из другого города, приходили какие-то друзья с работы. Сам Казуки в это время, пока к Манабу его все равно не пускали, пытался решить вопросы с работой и сгоревшей квартирой. Он не сразу поверил в то, что судьба помиловала его, дав шанс вернуться к нормальной жизни. Казуки не собирался его упускать. Юи он больше не видел. - Если честно, не помню, что случилось после того, как меня ранили, - Манабу сидел на больничной кровати с перевязанной бинтами грудью. Казуки изобразил фальшивый печальный вздох: - А потом я поцеловал спящую красавицу, и она ожила. - Я уже говорил, что ты идиот? - А сказка получилась бы хорошая. Казуки был уверен, что Манабу снова нахмурится и начнёт бурчать. Но тот неожиданно слабо улыбнулся, отправив в рот ещё кусок яблока. - Получается, Юи сымитировала свою смерть и хотела сбежать за границу с Юуто? - Мне особо не объясняли, - пододвинув стул ближе к постели, Казуки вернул Манабу уверенную улыбку. - Но похоже на то. Юи – дочка главы якудза, её всё равно заставили бы выйти замуж за того, кого ей выберут. Я не собирался на ней жениться, потому никому не мешал – мы просто жили вместе до поры до времени. А у Юуто, видно, были более серьёзные… намерения. Казуки передёрнул плечами и отвёл глаза. Говорить об этом не хотелось. - Они решили несколько проблем сразу, - задумчиво подхватил Манабу, будто не замечая настроения Казуки. - Избавились от тебя и сделали так, чтобы их не искали. - Вроде того, - пробубнил Казуки. Думать о том, как серьёзно его подставили самые близкие люди, было тошно. - А Бё, говнюк, помог им. Иначе как он подтвердил, что убили Юи, если тело было не её?.. - Не знаю, - поморщился Казуки. – Кажется, Акане орал что-то в трубку, что Бё уже не жилец и ответит за это, но я не уверен. Не прислушивался. Как раз скорая приехала, и я… Казуки махнул рукой, не желая описывать, как он сам чуть не умер, когда белого как простыня Манабу на каталке везли к карете скорой помощи. - Наверное, Бё был Юи должен что-то – если он работал на якудза, они могли быть давно знакомы, - рассуждал Манабу, сжимая своими тонкими пальцами очередную дольку яблока. – Одно странно: после того, как тебя подставили, они должны были сразу же улететь, не мешкая. - Их явно что-то задержало, - кивнул Казуки. – Может, проблемы с подложными документами или ещё что. Ты заметил чемодан в номере, когда мы вошли? - Неа, - мотнул головой Манабу. - Ну а я заметил. Полуразобранный чемодан. Они явно собирались свалить, но почему-то задержались и из-за этого попались. Ну и место такое выбрали, чтобы схорониться – кто догадается искать в лав-отеле? Никто. Там дольше, чем на пару часов, номера не снимают. - Видимо, как все было на самом деле, мы уже не узнаем, - рассудил Манабу. - В аэропортах документы тщательно проверяют. Может, и правда возникли трудности. Они помолчали немного. Манабу с задумчивым взглядом старательно жевал яблоко, а Казуки глядел в безоблачное небо за окном и старался не думать ни о чем, что может испортить ему настроение в этот солнечный день. В конце концов, Манабу был жив и был рядом. Разве этого не достаточно для радости? Разве это не повод плюнуть на все горести прошлого? - Только одно не сходится, - наконец проронил Манабу, нарушая повисшее молчание. – Братья эти не вписываются. Откуда они всё знали? Пожав плечами, Казуки уныло уставился в белую простыню на постели Манабу, бездумно пересчитывая складочки. - Юуто обратился к ним за помощью. Помнил по моим рассказам, что те терпеть меня не могут. Для того, чтобы напакостить мне… Ну и за деньги, конечно, они согласились помочь – найти труп, подбросить его в квартиру, организовать все. У моих братцев богатое прошлое и соответствующие связи тоже. - Или у тебя появился дар ясновидения, или ты с ними пообщался, - состроив недоверчивое выражение лица, деланно удивился Манабу. Хотя на душе было тоскливо, Казуки на секунду усмехнулся, но тут же вновь поник. - Второе. После встречи с якудза они стали куда более сговорчивыми. А я не мог не спросить, как всё было и каким боком они оказались в этом деле. - Ну а следили они за тобой зачем? - По собственной дурости. Было интересно поглядеть, как я барахтаюсь после всего, что на меня свалилось. И это к лучшему, потому что если бы они не попались, возможно, так ничего и не раскрылось бы. Юи и… И Юуто сбежали бы, и все. Поминай как звали. Это было странно, даже дико – сидеть у постели выздоравливающего Манабу, человека, которого Казуки едва знал, и обсуждать, как лучший друг предал его вместе с ненавистными двоюродными братьями. "Словно в каком-то идиотском сне", - вдруг подумалось Казуки. Вот-вот он проснётся в постели рядом с улыбчивой красивой Юи, а за порогом квартиры его будет ждать лучший друг, чтобы устроить очередную попойку… Казуки мотнул головой, гоня прочь несвоевременное видение. - Впрочем, говорить о Юуто уже… - голос дрогнул, и заканчивать фразу Казуки не стал. - Раз тебе по-прежнему его жаль, видно, он был неплохим парнем, - Манабу постарался говорить вкрадчиво и осторожно. Ничего не ответив, Казуки кивнул и прикрыл глаза. Всё так, но ничего уже не вернуть, а что кончилось – то кончилось. "Конца у историй не бывает, просто они перерастают в другие, новые", - с этой мыслью Казуки поднялся со стула и отвесил Манабу поклон. - Прости, что втянул тебя во всё это, что ты пострадал из-за меня. Прости, - выпрямив спину, Казуки серьёзно взглянул в глаза удивлённого Манабу. – Теперь, когда всё закончилось, что я могу сделать для тебя? - Хм… Надо подумать, - Манабу картинно почесал лоб, как делают герои мультфильмов, когда принимают важное решение. - Думай быстрее, пока я добр и беззащитен, - Казуки отвесил ему ещё один шутливый поклон. - Что… прямо всё, что угодно, можешь сделать? - Да. - И даже свалишь из моей жизни, чтобы я тебя больше не видел? Казуки демонстративно поморщился: - Нечестно просить о том, что я не в силах сделать физически. Ты б ещё попросил, чтобы я взлетел в воздух. - Так и знал, что это не сработает, - притворно вздохнув, Манабу протянул руку и взял с тарелки последний кусочек яблока. А Казуки поймал себя на том, что улыбается довольно и счастливо. - Ну… тогда ладно, будешь мне жрать готовить, - вынес свой вердикт Манабу. – Даже ты с твоим набором прямых извилин справишься. - Замётано, - Казуки протянул вперёд руку, чтобы пожать тонкую кисть Манабу. – Буду готовить тебе до скончания веков. Или пока смерть не разлучит нас. - А не надоест? До скончания веков? – Манабу прищурился, его глаза странно блестели. - Даже не надейся, - широко улыбнулся в ответ Казуки.