Всего лишь поцелуй

— Привет, Клер. Нам надо поговорить… Голос глубокий, тяжелым бархатом укутывает плечи. Тянет низ живота, сердце катится в колени, стрелой взлетает вверх. Бьет прямо в челюсть и замирает в горле острым куском льда. Мысли, чувства, эмоции, ощущения - путаются, скачут в висках, растекаются ознобом по холодной коже. — Сайлар… Клер тянет гласные, выплевывает по слогам ненавистное имя. Сжимает изящные холодные пальцы в кулаки до хруста. Пытается унять противную мелкую дрожь, которая трясет колени и пульсирует синей жилкой на виске. Он так близко, снова. Настолько рядом, что стоит только протянуть руку и можно почувствовать упругие мышцы идеального пресса. Клер пытается сглотнуть, но комок в горле скребет острыми краями изнутри. Сайлар смотрит на маленькую точеную фигурку и там, под ребрами, что-то лопается, как переспелый помидор. Эта болельщица больше похожа на изящную фарфоровую статуэтку - тонкие запястья, идеальный изгиб хрупкой шейки. Она боится его. Страх, безотчетный и бессмысленный, плещется в глубине серых глаз. Но он никогда не убил бы ее. Даже если бы мог. Клер видит, с каким вниманием рассматривает ее Сайлар. Черные глаза словно препарируют, вскрывают скальпелем по живому и девушка чувствует себя совершенно беспомощной. Пришпиленная бабочка. Снова. Злость на себя, на бездушного убийцу растекается по нервам, и Клер наконец-то вздыхает полной грудью. Страх уходит, но это приносит лишь мимолетное облегчение. Другое чувство, еще более темное и опасное, понемногу начинает наполнять ее, и девушка пытается бежать. Снова. Зная, что он не отпустит. Подчиняясь его силе, Клер садится за парту. Она разговаривает, дерзит, спорит, обвиняет. И старается не замечать широкий размах плеч, узкую талию и длинные ноги. Пытается изо всех сил, не думать об сильных чутких пальцах, о слабом запахе сандала и кофе. Отводит глаза от причудливо изогнутых бровей и пронзительного черного взгляда. Внутри все бурлит, шипит, брызгает горячим по оголенным нервам. Пальцы начинают мелко дрожать. Запах сандала становится сильнее, забивает ноздри, першит в горле. Мысли начинают путаться, растекаться по позвонкам чем-то тягучим, невероятно тревожным. Взмах рукой, еле заметный, неуловимое движение пальцев, и Клер лежит на диване, светлые волосы рассыпаются по мягкой обивке. Воздух вокруг звенит от напряжения. Девушка не может оторвать взгляд от высокой фигуры. Сайлар идет к ней, движения неторопливые, плавные. В нем столько грациозной силы, столько уверенности, превосходства, что это завораживает. — Лидия научила меня читать в душах людей. И пусть это немного эротично, но ты же уже взрослая… Сильная рука обхватывает Клер за шею, Сайлар склоняется над ней совсем близко. Она тонет в его глазах, захлебывается в его запахе, почти умирает от прикосновений. Клер уже давно не ребенок, все знает про секс и целовалась не в первый раз. Но то, что делал с ней сейчас этот мужчина, поцелуем назвать невозможно. Губы — горячие, властные, требовательные - впивались в нее жадно, голодно. Влажный язык умело прошелся по зубам, по нёбу, очертил уголок ее губ. Сайлар впитывал ее, поглощал, узнавал. Проникал в самые потаенные уголки души. В его губах не было ни капли нежности, Клер было почти больно. У поцелуя появился привкус соли и меди, и это разорвало ее мир на миллиарды разноцветных кусочков. Клер чувствовала себя живой, впервые за много месяцев, кровь билась в венах, стучала водопадом по стенкам сосудов. Дыхание рвалось, а в голове стало почти пусто. Ушло все — тревоги, мысли, страхи и сомнения. Осталось только невероятное возбуждение, настолько яркое и сильное, что ей стало больно. Мелькнула мысль, что очень хорошо, что она сейчас лежит без движения. Иначе девушка бы вцепилась в Сайлара, так крепко, что его куртка затрещала бы по швам. Она бы прикусила ямку под подбородком, прошлась бы поцелуями-укусам по точеным скулам, прикоснулась бы кончиками пальцев к впадинке между ключицами. Сайлар отстраняется, становится очень холодно и пусто. Клер распахивает глаза и натыкается на взгляд темных глаз. От возбуждения зрачки почти затопили радужку, делая глаза бездонно-черными омутами. Ей чудится понимание в этих глазах. Желание и сочувствие. — О, Клер… В глухом от возбуждения голосе столько бархатной нежности, что Клер становится страшно. Впервые в жизни. Страшно настолько, что она почти обезумела от ужаса. Она только что целовалась с убийцей отца, маньяком, который распотрошил ее, как тушку на птицефабрике. Ковырялся в ней как в суповом наборе, выбирая нужное и важное. Отвращение к себе, стыд, ужас вымораживают затылок, покрывают холодными липкими мурашками кожу, вздыбливают короткие волоски на теле. Клер трясет, крупно, до стука зубов. Сайлар так понимающе улыбается, что ее словно бьет током. С такой теплотой и нежностью всматривается в ее бледное лицо, что хочется закрыть глаза и умереть. Но Клер не может отвести взгляда, Сайлар удерживает ее внимание. — Значит ты все еще… Дыхание останавливается, предательский румянец разливается по лицу, стекает на шею, раскрашивает алым грудь. Сайлар вычерчивает кончиками пальцев узоры на ее бедре, поднимается от колена все выше. Мучительно медленно, сладко неотвратимо. Миллиарды электрических разрядов стекают от его пальцев на пылающую кожу девушки. Клер закусывает губу, пытаясь удержать стон. Сильно, до появления гранатовых бусин и медного привкуса на языке. Закрывает глаза, чтобы не видеть лицо Сайлара, склоненное над ней. — Это останется нашей тайной, Клер… Бархатный шепот проходится наждаком по ее дрожащим нервам. Теплое дыхание на ее скулах, обжигающее прикосновение губ к синей венке на шее. Сайлар слегка прикусывает тонкую кожу над бьющейся жилкой острыми зубами, посылая невероятные искры возбуждения по всему телу. Клер перестает дышать и сильнее стискивает челюсти. Сайлар ломает бровь в насмешливом изгибе и зализывает укус. Влажно, горячо. Вселенная лопается мыльным пузырем, ярким, безумно-разноцветным. Клер словно издалека слышит свой вздох-стон. Глухой, манящий. Она чувствует, как дрожат сильные пальцы на ее бедре. Открывает глаза и тонет в бесконечном властном желании. Клер пытается собраться, прийти в себя, вспоминает своего отца и окровавленную одноклассницу. Но все ее жалкие вспышки злости просто тают в этом невероятном притяжение, что связало ее с Сайларом. Болельщицу и убийцу. Девушка с отчаяньем втыкает карандаш в глаз Сайлара. Он кричит и валится на пол, это дает ей возможность побега. Клер несется со всех ног, пытаясь убежать не только от него, но и от себя тоже. От мыслей о нем, от его прикосновений, от желания в его глазах. Ей просто необходимо спрятаться от жгучего чувства вины и разъедающего стыда. Она целовалась с самым злейшим своим врагом. И это оказалось таким потрясающим, невероятно возбуждающим. И как теперь с этим жить?! Клер бежит, не замечая ничего вокруг, смахивая на бегу злые слезы. — От себя не убежишь, Клер… Сайлар тихо шепчет вслед убегающей девушке. Он разглаживает кончиками пальцев ее нарисованное лицо на своем запястье. Кривит опухшие от поцелуя губы в ироничной усмешке. Самый важный человек для него в этом мире улепетывает от него со всех ног. Он пришел к Клер за ответами, и он их получил. Сайлара всегда мучила невероятная жажда новых способностей, а убийства шли лишь приятным бонусом. Но всех запредельных умений ему не хватило на то, чтобы сделать эту маленькую хрупкую девушку своей. Все способности оказались совершенно бесполезными. Сайлар вытирает разводы крови с лица и задумчиво хмурит густые брови. Ему нужна Клер, вся, без остатка, целиком. Вся жажда ушла на задний план, растворилась в сильнейшем желании сделать Клер своей. Это будет нелегко, очень. Но Сайлар всегда любил сложные задачи, а время на его стороне. Сайлар довольно кивает головой и неспешно идет искать Клер. Жизнь сделала ему невероятный подарок, и все остальное стало совершенно неважным.