Работа в «Возможности»

Я вышла из длинного, красивого здания и как можно быстрее бросилась бежать вперед по дороге. В руках — кипа архивных бумаг, очки съехали с носа, но поправлять их было некогда — я все думала о том, что будет, если я не успею. Город пустовал. Вокруг почти никого не было, и мне это не особо понравилось. Все было правильно, правильно до невозможности, скучно и стандартно. Впрочем, о невозможности думать пока рановато — не хватало еще, чтобы меня выбросило из этой линии неизвестно где. Это немного нетипично, но страшного здесь тоже ничего нет — просто я изначально вошла в линию под неправильным углом и, следовательно, до нужного места пришлось добираться своими силами, причем в крайне ограниченные сроки. Но, надо признать, я не только успела вовремя, но и ухитрилась отыскать в архивном помещении ту самую заветную папку. Малейшее несоответствие, малейшая неточность, нелогичность — и мне не придется больше вспоминать об этой временной линии. Но пока все было в порядке. Даже слишком, и это навевало, мягко говоря, недоумение. Выбраться бы отсюда, отсечь временную линию, или хотя бы развернуть, чтобы не пересекалась с основной, да только как? Как это сделать? За что зацепиться? Я вылетела на узкую дорожку и, не сбавляя скорости, понеслась дальше. Мне не удалось пока найти ничего из того, что помогло бы мне усомниться в возможности существования именно этой временной линии. И все же было в ней что-то не то. Я не верила ей, но она продолжала существовать, хотя и выглядела, как наспех поднятые декорации к фильму с очень средним содержанием — такие, к слову, любит мой коллега из соседнего отдела. Местность была мне хорошо знакома, поэтому я неслась вперед, успевая подмечать на ходу лишь те объекты, что, хотя бы теоретически, могли мне помочь разобраться с этой линией. И, как оказалось, очень даже зря. Я налетела на кого-то неизвестного и едва не повалила его на землю. Послышались смешки, и чья-то крепкая рука подняла меня за шиворот так, что ноги едва касались асфальта. Я не могла видеть их лиц, зато превосходно чувствовала запах их крови. Оранжевая, почти красная у того типа, что держал меня, и двое синекровых. Кажется, я влипла. Да нет, не кажется — правда влипла. — Очаровательная девушка, — промурчал оранжевокровый и меня передернуло от его бархатного голоса. — У тебя очень красивые глаза. Жаль только, ты не смотришь ими, куда несешься. Я хотела возмутиться, но вдруг передумала. Их поведение показалось мне ужасно нелогичным — я бы даже сказала, невозможным. Страшная банальность — кто бы мог подумать, что слабое место этой линии окажется таким. — Да она, кажись, слепая! — захохотал парень и снова встряхнул меня — очки при этом едва не слетели с носа, и я мысленно поразилась самой возможности существования таких индивидов — пусть даже и в альтернативной временной линии, которая, согласно расчетам Солла, вообще не должна была появиться. Отдел предотвращения, как всегда, слажал, но и я не лучше — могла бы и догадаться — с первой же секунды, как попала сюда. Мир словно был наспех кем-то сконструирован, он поднял вкруг меня свои нелепые, по большему счету, декорации, и теперь против меня ополчились еще и местные. Вывод был один, один и убийственно простой. А эти трое… они вообще ни в какие рамки. Судя по тому, что они творят, слепая здесь не я, а они. Причем поголовно. И надо же, стеснительные какие попались — даже облапать меня не попытались. И именно поэтому у меня есть для них маленький сюрприз… Я выхватила длинный, остро отточенный клинок — когда отправляешься в подобную временную линию, ни за что не угадаешь, что тебе там пригодится — и полоснула им по собственной одежде. Ворот с треском оторвался, и я самым прозаичным образом свалилась на асфальт. — Серьезно? — с убийственным прямо-таки холодом в голосе поинтересовалась я. — Гопники, зажимающие в темных углах беззащитных девушек? Да еще и низшекровный с двумя синекровыми? В воздухе ощутимо запахло злостью оранжевокрового. Он яростно прошипел какое-то грязное ругательство, но не двинулся с места. Я была на верном пути. — Отдыхайте, ребята. Представители низшей крови никогда не ведут себя так, как вы. Вы не реальны. Секунда — и я уже стою на пустой улице. И, к слову, на хорошо знакомой мне улице в каких-то нескольких шагах от нужного подъезда и нужной двери. Только одно беспокоило меня — уже выпадая из отсеченной временной линии, я на долю секунды почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. И он не принадлежал той линии. Выбросить это из головы? Или все же сойтись на том, что в нашей работе не бывает лишних деталей? Если бы я еще была на все сто уверена, что мне это не примерещилось, я бы точно выбрала второе, но ноги сами вынесли меня наверх, прямо к дверям кабинета. А там – какие уж мысли, о чем можно говорить после отсечения? Отсечение – крайняя мера, и за нее обычно полагается либо выговор, либо награда. Может, если повезет, мне удастся выехать на вышедших из-под контроля обстоятельствах, да еще и сорвать поощрение за оперативное и нестандартное решение проблемы в условиях, далеких от шаблонных, ну а если нет... на нет и суда нет. Собравшись наконец с духом, я дотронулась до ручки – от точки касания по руке пробежала холодная волна – и открыла дверь. – И снова Тез показывает высший класс! – провозгласил Солл и – когда только подойти успел? – хлопнул меня по плечу. – Впрочем, как и всегда. Но почему так долго? – Долго? Серьезно? – я стукнула по столу краем папки. – Ты выровняла линию? – строго поинтересовался Эквиус. Строгость его, конечно же, напускная, но сейчас я почему-то в нее верю, верю, как никогда. – Отсекла, – лаконично информировала я. – А что так? – голос не потеплел, ни на сотую градуса. Мне стало как-то холодно и неуютно. Хорошо хоть, Солл здесь, не хотела бы я оставаться с Эквиусом наедине. Был бы здесь Эридан, никто бы и внимания на мою оплошность не обратил, но Эри спешно куда-то укатил, и я осталась без привычной поддержки. – Выбора не было, на меня ополчились местные, и мне пришлось срочно что-то предпринять. Да и сама возможность какая-то... идиотская. Нелогичный мир, да что и говорить, сам взгляни, откопала в архиве их историю. – И начинается она, как всегда, с точки поворота? – Как всегда. – Да что ты пристал? – Соллукс потянулся и до упора откинулся на спинку кресла, запрокинув голову. – Минутка занудства? Даже Эридан так не свирепствует. Дело выгорело – и будет с нас. Эквиус промолчал. Я заметила, что он и Солл не особо ладили. Впрочем, сам-то Каптор редко нарывается, но временами и на него находит. Хорошо, что они разбросаны по разным отделам. Странно только, что сейчас они сидят здесь вместе. Соллукс и Каркат вообще у нас по предотвращениям. Начальство у нас – в лице Эридана, Эквиус – по последствиям. И, наконец, я – работа в возможностях, закрытие, выравнивание, отсечение. Новый сотрудник, талантливый и многообещающий. Проблема только в том, что я в своем отделе не одна. Я вспомнила, как впервые толкнула дверь в кабинет, ожидая там где-нибудь за столом увидеть кого-нибудь сильного, рассудительного, способного просчитать любую вероятностную ветку. И кого я увидела? Худощавого шкета в потрепанной майке, со взлохмаченной копной волос и прищуренными фиолетовыми глазами. Единственное, что мне понравилось в нем, так это его имя – Гамзи. Гамзи оказался потомком одного из самых древних родов, но, в отличие от Эридана, не говорил об этом при любом удобном случае. И это, пожалуй, было единственной чертой в его характере, которая мне была по душе. – Ну что, Пайроп, один день – и уже пошли ошибки? – как обычно, широко улыбаясь, поинтересовался Гамзи, едва я закрыла дверь. – Почему ошибка? – равнодушно бросила я. – Наоборот, все замечательно. Разумеется, это не так, но откуда об этом было знать Гамзи? – Простая возможность, неточность сразу же бросилась в глаза. Я вернулась целая и даже почти невредимая. – В таком случае, тебе, наверно, не составит труда объяснить, что ты делала там лишний час. Для того, чтобы найти точку поворота, нужно, самое большое, часа два. Выровнять вероятность и вернуться – секунда. Тебя не было почти три с половиной часа. Ах ты ж, подловил! Я мысленно поразилась тому, насколько он точно знал теорию, и как быстро высчитал время. Прямо мастерски, совсем как Эри. С той только разницей, что Эридан впал бы в бешенство, сорвался бы на крик, очень даже может быть, долбанул бы чем-нибудь по столу. А все из-за беспокойства. А Гамзи, получается, до меня и дела нет? Эта мысль меня не то чтобы отрезвила... скажем так, она настроила меня на деловой лад, и я наконец перестала просчитывать возможности. Состояние, вызванное той, другой реальностью, начало выветриваться, пусть медленно, пусть не так быстро, как хотелось. Да и реальность так себе, на троечку. Гамзи тряхнул головой и, по видимому, собрался продолжить меня песочить, но тут – не знаю уж, на мое счастье или на его – дверь снесло с петель.