†††
Чимин может долго не двигаться, лежать на одном месте, даже не меняя позы, и смотреть туда, куда обычному взору человека вход воспрещен. Он будто раздвигает небо и землю, все строения и людей, обдумывая причины их существования, характеры и возможности. Иногда он говорит странные вещи, слишком умные и сложные, что ставит его врача в тупик. Настолько небольных пациентов, в плане осмысленности, Намджун в психбольнице не встречал. Он уверен, что Чимин спустя какое-то время забудет все плохое, что с ним случилось, и выйдет отсюда здоровым. Но для начала придется найти с ним общий язык. Намджун не был в курсе, почему он, интерн, так вцепился в этот случай, а старшим было плевать. Минус один пациент под их прямым надзором. Все равно Чимин не шел на контакт. Посторонние его пугали, им не удавалось разговорить парня. Это получилось только у Намджуна несколько раз. Интерн сначала долго присматривался к парню, пытался анализировать его действия, поступки, эмоциональное состояние. Иногда приходил к нему в палату и долго сидел, не задавая вопросов. Они просто присматривались друг к другу. Чимину нужно время, чтобы привыкнуть к чему-то новому. И не важно, вещь это или человек. Такое происходит со многими пациентами. Намджун знает, что делает. После пары разговоров с этим странным парнем интерн мог с уверенностью сказать, что Чимин уверен в собственной неполноценности и ненужности. И он запишет это в папку с его медкартой. А еще в ней записаны основные сведения про пациента. И, конечно же, Намджун их читал. Он знает, что родители парня — алкоголики, и о том, что они избивали его, тоже читал. Эти нелюди унижали ребенка, могли привязывать его к батарее за непослушание и не кормить пару суток. В пятнадцать Чимин сбежал из дома. Сейчас ему двадцать три, а три месяца назад его изнасиловали. И все это причина, по которой он уже как месяц лежит здесь с маниакально-депрессивным психозом.†††
*Депрессивная фаза*
— Привет, Чимин, — негромко, но радостно произнес Намджун. Парень не отвечал. Он только перевел глубокий взгляд с окна на интерна. В глазах не было блеска или же хоть слабого интереса. Но Намджун в любом случае был доволен результатом. За неделю попыток растормошить парня ему удалось добиться слабых реакций на мир, такого незначительного прогресса. Чимин старается сквозь непослушание тела из-за таблеток посмотреть своими прищуренными глазами в сторону нового шороха или звука. Реакция уже есть, но интереса еще нет. Поэтому сегодня Намджун принес ему кое-что. — Смотри, что я взял с собой, — сказал он и вытянул руку из-за спины. Это оказался игрушечный белый щенок с загнутым, как у поросенка, хвостиком. Обычно люди страдающие психическими расстройствами относятся более склонно к животным, нежели к себе подобным, то же касается и игрушек. Взгляд Чимина по-прежнему был сосредоточен на интерне, но опустился, увидев пушистый комок в его руках. Намджун медленно, чтобы не спугнуть пациента, подошел и присел на край кровати. Чимин все следил за собакой, хотя раньше мог бы просто ненадолго перенести внимание на новый предмет и вновь отвернуться. Сейчас же у интерна получилось его заинтересовать. Спустя минуту «знакомства» и привыкания к игрушке Чимин несмело потянул к ней правую руку. Прикоснувшись к носу, он тут же отдернул конечность, но увидев, что опасности нет, продолжил ощупывание. Намджун был снова удовлетворен результатом и спустя какое-то время оставил их наедине. Заглянув уже через пару часов, Намджун увидел сопящего Чимина с щенком подмышкой.†††
*Маниакальная фаза*
Спустя какое-то время Намджун придумал новый способ скорейшего адаптирования парня к окружающей среде. Поскольку выйдя отсюда Чимин попадет в огромное и шумное пространство, то стоит заново приучать его к посторонним звукам. Войдя в палату, Намджун застал Чимина, стоящего у окна. У него вновь был тот взгляд, который заставлял интерна чувствовать себя ничего не смыслящим ребенком. Но Намджун не маленький, и знает он гораздо больше, чем думают окружающие. И именно поэтому он сможет соперничать с Чимином. Быть с ним на равных. — О чем ты думаешь? — поинтересовался Намджун. Он действительно хотел услышать ответ юноши, хотел разговорить его и лучше понять. Но прождав полторы минуты ответа, Намджун уже не думал, что сейчас услышит этот голос. — О том, зачем же люди вообще существуют. В глобальном, а не примитивном смысле. И зачем вообще придуманы планеты? А космос, что насчет него? И смысл в нем, если у него нет конца? А если есть, то что вообще может быть там, за ним? Высказавшись, Чимин замолчал и перевёл дух. Он так уверенно и четко это говорил... Намджун ещё не видел парня таким сосредоточенным. Ему сложно давалось общение с другими людьми и поэтому казался разнервничавшимся. По его виску пробежала капля пота, которую Чимин тут же смахнул рукой. — И ты странный. Не такой... — тихим голосом добавил он. — Почему? О чем ты? — удивился Намджун, подходя ближе. — Не те действия… — Он запнулся, будто обдумывая объяснения своим словам. — И взгляд не такой. Едкий. Выпивающий душу. Ну в этом они с Намджуном точно сошлись. Он подумает о его словах в свободное время. Он будет пугаться этих мыслей, и нужно бы не придавать огромного значения словам психбольного, но Намджун не сумеет. — Протяни руку, — попросил Намджун. Он вложил Чимину в ладонь плеер с наушниками. — Я заметил, что ты несколько раз упоминал о космосе, поэтому в плейлисте есть несколько песен, связанных с ним. Послушай, а потом мы обсудим, какие треки тебе понравились. Намджун собрался было выйти из палаты, но его грубо схватили за локоть, остановив. — Нет! — повысил голос младший. Намджун развернулся обратно лицом к пациенту. — Ты не хочешь слушать? — мягким, успокаивающим тоном спросил Намджун. — Не то, — уже более сдержанным голосом ответил тот, заикаясь и нервно дергая плечом. — Ты не хочешь оставаться один? — То. Намджун одарил Чимина легкой улыбкой с ямочкой, на что младший ответил тем же. Он разжал пальцы, схватившиеся за локоть Намджуна, и принялся копаться в плеере. Треки сменялись один за другим, время пролетало незаметно. Чимин много улыбался. Он даже признался, что раньше занимался танцами. После такого признания Намджун просто обязан был попросить парня станцевать хотя бы немного, и Чимин станцевал. Станцевал так, что Намджуну захотелось еще. Сам он стесняется так двигаться из-за того, что его выражения лица немного странно выглядит во время исполнения. Людям кажется, что он кривляется. Им смешно, а Намджуну — нет. — Почему ты тоже не станцуешь? — поинтересовался Чимин. — Я не танцую, Чимин-а. Не умею и даже не хочу пробовать. — Так не пойдет. Я же сделал это по твоей просьбе. Поэтому ты не можешь отказываться. Болезнь в маниакальной фазе делала его поведение детским и капризным. Смысла спорить не было, и Намджун это понимал. Ему пришлось поддаться на уговоры. — Ладно-ладно. — Намджун поднял руки вверх, будто сдаваясь. — Я согласен. Выбирай музыку. Чимин переключил пару песен, пока не нашел подходящую. Она была медленной и приятной. — Раз ты не умеешь танцевать, то я тебе покажу, — хитро улыбнулся он. Он взял правую руку нетанцующего интерна, а левую положил на его талию. Под этими действиями старший вздрогнул. — Не делай так, — возразил Намджун. — Уже сделал. Отругаешь? — спросил Чимин, прищуриваясь в ухмылке. — Я просто хочу танцевать. Намджун захотел убраться подальше от него, но как только он предпринял какие-то попытки это сделать, Чимин стал сильнее держать его. Старшему уже было откровенно больно, и он понимал, что синяков не избежать. Он знал, что споры с Чимином в таком состоянии не приведут ни к чему хорошему, а санитаров звать не хочется, чтобы помогли выбраться, скрутив пациента. Юноша воспринял бы это как предательство и еще не скоро бы начал разговаривать вновь, что отдалило бы его от выписки. Именно поэтому старший решил поддаться. Он позволил Чимину вести. Переступая через свои принципы, позволил. В данный момент его выражение лица было слишком напряженным, чтобы показывать хоть какие-то эмоции в танце. Чимин ступал медленно и направлял старшего, но Намджун не привык к тому, что ему кто-то указывает. Намджуну сейчас слишком сложно. Ему тяжело смириться с этим. Выйдя из палаты, он постарается больше не вспоминать этот момент и этот день вообще.†††
*Светлый промежуток*
— Хочу выйти отсюда, — еле слышно прошептал Чимин. — Я не хочу держать тебя здесь, — тем же тоном ответил Намджун. — Ты хочешь держать, но не здесь и не так. Вот тут Намджун и сдал позиции. Прокол замечен. — Ты, кажется, не осознаешь, но по тебе видно. Не тупой, но отличаешься от других. Это касается даже медицинского подхода к больным. Ко мне. Чимин едко вцепился взглядом в своего интерна. Сегодня он набрался смелости. Сегодня ему наконец-то хватило решимости. Он помнит, как всё было в прошлый раз. Он не забыл причину попадания в психбольницу, как он спустил здесь уже полгода жизни, но вроде бы нашел хорошего человека. — Уходи. Сегодня не возвращайся сюда. Поступай, как знаешь, но дай мне ответ на вопрос, который я не смогу задать вслух, — добавил он. Выйдя из палаты, Намджун еще не осознал, о каком вопросе идет речь. Именно поэтому он не появлялся у пациента четыре дня. Кажется, столько ему хватило, чтобы понять всю ситуацию. Он также догадался, что в предыдущих отношениях именно Чимин был инициатором. Естественно, что винит себя за это. Злиться, что был глуп и выбрал не того человека. Он себе не простил. А еще парень боялся вновь начинать доверять и сближаться. За время лечения Чимина они с Намджуном затрагивали тему изнасилования, но младший либо не отвечал и разворачивался к стенке, либо, когда наступала маниакальная фаза заболевания, пытался перевести тему разговора. В это время Намджун обходил палату стороной, чтобы не встретиться с Чимином. За ним приглядывал пока другой интерн. Но сегодня он придёт к нему в свой выходной. Не как врач, а как посетитель. Поцелует, но больше не будет лечить. Он будет стараться больше не пересекаться с ним в больнице. Очень стараться. Его врачебная этика сильно бьет по совести и их странным отношениям. Но здесь он провалится. На экзаменах и практике не провалился, а здесь осядет, увидя вновь эти пылающие глаза. И больше он не захочет жизни.†††
Чимина выпишут, но в старую жизнь он не вернется. Его жизнь - Ким Намджун. Пак Чимин - вертикальная лужица кавая по ямочкам ходячей неуклюжести. Теперь он свернул за угол от прошлого и не будет оглядываться. Чимин взял всю свою пережитую боль из воспоминаний и превратил ее в топливо для разгона на новой трассе. Этот парень забудет всё: и то, как крали по кусочком его сердце, и то, как убивали не свою, чужую, жизнь. Но свет, появившийся на пути, не даст Чимину сжечь вместе с болью и себя. Этот свет - Намджун, который сделает младшего счастливым, который потушит весь негатив и поможет забыть. И вскоре Чимин выдохнет с облегчением. Стены его тюремной камеры в сердце будут расплавлены. Он усмирит этот ад внутри себя и начнет жизнь заново.