Аврора Синистра, или Звезда ты моя сумасшедшая

Осторожно! Флафф и беременность 19 лет спустя «Четыре раза по часовой стрелке. Раз, два, три, четыре… Стоп. Два раза — против. Ну где же я ошибся? Все компоненты были совместимы.» — Северус, если ты еще раз так сделаешь, я тебя задушу подушкой. Я не зелье! «Мордред! Опять задумался. Неужто снова гладил ее живот по часовой стрелке?» — Северус, я все по твоему лицу вижу, опять какую-то формулу выдумываешь, больше я на твои эксперименты не подпишусь! Бьет ведь по самому больному… Девять месяцев назад испытания нового противозачаточного средства прошли не так, как я предполагал, совсем не так. Как зельевара меня это обескуражило, а как мужчину даже обрадовало. Мало кто в пятьдесят семь может, хочет и получает такой результат. Правда, Аврора расстроилась, мы планировали остановиться на троих. Обвиняла меня и, почему-то, Иоанну Валевски с ее рождественскими варениками. В чем вина этого блюда я так и не понял: ну попался ей вареник с фасолью(1), неужели, магический фон настолько силен? Аврора начала кричать, что она уже старая, что ее в Хогвартсе на смех поднимут. Пусть попробуют, зарплату урежу или отработки назначу! Потом начала говорить про то, что станет дирижаблем. Ну вот откуда у нее такие глупости в голове? Вроде, умная женщина. Хотя иной раз я в этом сомневаюсь… — Северус, мне так неудобно, ложись обратно. — Ну уж нет, некогда лежать, нам еще много нужно успеть, — поцеловал я ее в наморщенный нос, взмахнул палочкой, и в матрасе появилось углубление. Она, недолго думая, легла, пристроив живот в эту дырку, и довольно улыбнулась. — Ты знаешь как подарить женщине блаженство! Я, довольный, что хоть такими мелочами могу облегчить ее положение, спустился вниз, откуда опять доносился какой-то шум. Дети уже взрослые и самостоятельные, неужто завтрак готовят? Потому что то, что варит Аврора, будучи в положении, есть не стоит. Винки поехала в отпуск с Кикимером, все надеется женить Крауча, но тот кремень — не поддается, сидит в Отделе Тайн, свитки и книги переводит. Я прислушался к голосам — о чем это они рассуждают, интересно? — Лис, у тебя получается вкуснее чем у мамы, — устами младшенького Бертрама глаголет истина. — Только попробуй ей это сказать — слабительного подсыплю. И не хватай блинчики — это на всех. — Но у тебя же лучше выходит! — Во-первых, маму обижать не стоит, во-вторых, я не хочу постоянно готовить завтрак. Так что, когда придет мама, оба сделайте кислые мины, либо моя месть будет страшна. И посуду моет Берти. И в кого только такая стерва уродилась? Всего-то шестнадцать, а старшего брата строит, младшему спуску не дает. Хорошо, что мой нос не достался, только глаза. В школе скоро Мари-Виктуар за пояс заткнет. — Да ладно тебе, лучше посоветуй, как к Мари подкатить, — прервал ее Эдвин который, судя по характерному шипению и запаху, обжаривал сосиски. — Эдвин, у тебя нет шансов. — Это почему еще?! — Ты — не ее тип. Ей нравятся романтики типа Люпина: чтобы дарили цветы, пели серенады при луне, говорили о любви, а ты только про зелья рассказывать можешь. И волосы заклинанием перекрашивать. — Врешь, ей такой бред нравиться не может! — Это всем нравится, вообще-то. Любой женщине будет приятно от такого. Слова дочери заставили задуматься — а когда я говорил Авроре, что люблю? За все эти годы — ни разу. Цветы? Тоже нет. Когда Авроре присылают букеты, она сразу накладывает специальные чары, чтобы мы с Эдвином не пустили их на ингредиенты — все не может простить орхидею Лонгботтомов. Она мало что понимает в Зельеварении, но может оценить красоту кипящего котла. Наши совместные разработки печатали во многих научных изданиях, а ее расчеты и свежий взгляд на некоторые вещи здорово упростили мою работу. Рукоделие, над которым я смеялся первые годы, открыло ее для меня по-новому. То, как она из тысячи оттенков конского волоса выбирает нужный, и создает не просто красоту, а магически сильные артефакты — для меня тайна. Ее гобелен из шерсти единорога и кентавра служит мощнейшей защитой нашего дома, мантия, в которой я вышел против Лорда, спасла мне жизнь, отразив большую часть неприятных проклятий и впитав основной яд лордовой змеи. При помощи этой же ткани я смог остановить сильное кровотечение и продержаться до приема противоядия. Какая же Аврора была забавная, когда только приехала в Хогвартс и смутилась из-за кольца, которое иные чистокровные с гордостью бы демонстрировали. Я не горжусь, что поддел ее тогда насчет него — из всех коллег она единственная относилась ко мне нормально, действительно нормально. Потом начались ее поездки, из которых она никогда не приезжала с пустыми руками. Как человек, который мало смыслил в Зельях, умудрялся выбирать такие качественные ингредиенты — для меня загадка. А потом я понял, что она меня желает, как мужчину, она — одна из самых красивых женщин — хочет меня! Не своего родовитого жениха, не красавчика Локхарта, а меня! От этого вырастали крылья. Потом та история на день святого Валентина, такое со мной было впервые. Признаться, поначалу я просто хотел заполучить первую кровь, но потом потерял голову окончательно. То, что ей устроили Голды с кольцом — было крайне жестоко. Она до сих пор не знает, что, чтобы нас избавить от проклятия, я попробовал один из древних брачных обрядов, хотел сказать ей сразу, но все завертелось, а после она так обрадовалась свободе. Никаких доказательств, что обряд принят, не было. Я выдохнул, проверил по своим каналам — нас ничего не связывало. Если бы я знал про гобелен, наверно вел бы себя по-другому. Хотя… Если бы я тогда сказал, вряд ли бы она меня простила. Меня тянуло к ней. С ней я не думал о Лили, не было чувства вины и мерзкого ощущения грязи, как после борделя. Было легко, свободно и спокойно. С ней я чувствовал себя живым. Когда Лорд вернулся, я испугался, что он ее заберет, уничтожит. И ведь не спрячешь — она была связана с драккловым замком. Было больно отталкивать, но я пытался сделать все, что мог. И тут вернулась Лили: она не давала покоя, я готов был возненавидеть преследующие меня везде зеленые глаза и лань, которая выпрыгивала из палочки. Видеть Аврору, которая становилась все раздражительнее, смотреть в ее глаза — стало невыносимо. Я сдался и не жалею, она — моя жизнь, она стала моей опорой. Пока был жив Лорд, я боялся каждый миг, что ее заберут. Берег, ограждал от той мерзости, которая творилась в Ближнем Кругу, но это не всегда удавалось. Она сделала для защиты маглорожденных больше, чем весь орден Феникса вместе взятый. То, что она сотворила с порталом, злит меня до сих пор, но поступи она по-другому — это была бы не Аврора. Когда на холодном полу я нашел ее безжизненное тело, я думал, что не выдержу и уйду вместе с ней. Она вернулась, подарила мне счастье, а я даже ни разу не сказал, что люблю. — О чем задумался? — подошла она сзади. — О том, что люблю тебя. Аврора, услышав это, просияла. — О! Мне нужно было прожить с тобой двадцать четыре года, родить троих детей и забеременеть четвертым, чтобы это услышать! — Не язви, тебе не идет. Лучше поздно, чем никогда. — Тогда, так и быть — я тоже тебя люблю! — лукаво улыбнулась она. — Там дети, кажется, приготовили завтрак. И вообще, надо поторопиться, поезд через два часа. Хотя я, наверное, с вами не поеду… — Берти тебя не простит. — Простит, но расстроится, он такой ранимый, — кивнула Аврора. Ранимый… Как же! Балбес он абсолютно бесхитростный, все эмоции на лице! Завершив завтрак, всей семьей мы сели в автомобиль. Все-таки летающие машины от Брутта и воздушные коридоры для магов — это шаг вперед по сравнению с метлами, так быстро добраться до Лондона относительно комфортно и безопасно можно только на них. Мы могли бы поехать прямо в Хогвартс, но традиции нужно соблюдать. Как же приятно идти по платформе и видеть обескураженные лица. Да, я еще многое могу, даже не сомневайтесь, Рональд Уизли. Люциус приветствует с гадкой ухмылкой. Завидуй молча, со своим единственным сыном. Нимфадора с сыном провожает младшую дочку. Они всё же помирились с Авророй, теперь Тонкс жена Фридриха и самая востребованная актриса магического театра. Она подмигнула нам и показала большой палец, от чего Аврора засмущалась. Ее дочь — моя крестница Вероника — по просьбе Берти демонстрирует слоновьи уши и хобот. Лис права, с таким подходом ни старшему, ни младшему нормальное общение с противоположным полом не светит. Один с головой в котле, другой ерундой страдает, хотя в тринадцать это еще простительно. Так-так, а вот это уже не очень хорошо — Джордж Уизли собственной персоной. — Доброе утро, директор! Миссис Синистра-Снейп… — И вам того же. — Слышал, ваш эксперимент прошел удачно, — поганец покосился на живот Авроры. Кто бы мог подумать, что Джордж, чтобы помочь брату, с головой уйдет в экспериментальное зельеваренье и вместе с Фредом откроет новые лекарства. Теперь он знает почти всё о моих исследованиях и промахах. Надо пресечь, а то, как бы лишнего не сболтнул, где не надо. — Да, мистер Уизли, но я об этом не распространяюсь, также, как и о ваших школьных разработках. — Понял, не дурак, — Джордж поднял руки в примирительном жесте и исчез, посмеиваясь. — Что это было? — Разговор двух коллег, не обращай внимания. — У меня ощущение, что ты выставляешь меня напоказ. Мне неприятно. — Ты красивая женщина! Ничего удивительного, что на тебя все смотрят. Стой, а кто это с Лис? — Не бери в голову. — Это же Блэк, какого драккла он крутится возле моей дочери?! — Он друг ее брата. Ты успокойся, вон её уже в вагон подружки зовут. Я наблюдал, как парочка расходится — хорошо хоть нахального красавчика Альдебарана уже нет в школе. Моя дочь не может выйти за Блэка, это противоестественно! Когда я поделился этим умозаключением с женой, она почему-то рассмеялась. Не возьму в толк, что тут смешного?! И Поттер тут, куда же без него — кинул на меня беглый взгляд и что-то говорит младшему сыну, его рыжая дочка стоит рядом. Наш Избранный даже уговаривал Аврору стать крестной, но она из женской солидарности отказалась — Джиневра ее не особо жаловала, но после этого случая зауважала. Отчитать начальника аврората за то, что тот не даёт выбирать имена детей собственной жене, способна только миссис Синистра-Снейп. — Ал, Лили не отходите далеко, — попросил Гарри детей. Так они и послушались, вон, уже побежали за старшим Поттером и мелкого Уизли прихватили! — Аластор Ремус, Лили Стейси Поттер, немедленно остановитесь! — все-таки с возрастом Джиневра все больше походит на Молли, вот и сейчас даже интонации те же. Сразу видно, кто в доме хозяин… Нас едва не ослепила вспышка колдокамеры, Аврора дернулась, но я крепко прижал ее к себе и посмотрел в объектив Колина. Оба Криви — известные фотографы, один работает во Франции, другой на родине. Маленький ребенок врезался в Аврору и испачкал мороженым, вызвав слезы. Некоторые вещи из прошлого так и не отпускают. Она так и не может есть мороженое, а во время беременности от его вида плачет. Старается сдерживаться, а выходит плохо. Обнял ее покрепче, а она кладет голову мне на плечо. — Простите, миссис Синистра-Снейп, и вы, директор. Юджин, нехорошо бегать по станции! — поймала его за руку Панси Паркинсон, то есть миссис Диггори. Кто бы мог подумать, что она станет женой Седрика. После войны ее шансы на брак резко понизились, и она заключила с ним союз, от некоторых убеждений пришлось отказаться — от списка «Священных двадцати восьми» его семья была далека. Сейчас Диггори метит в новые министры магической Британии, ведя ожесточенную предвыборную борьбу с Уизли — в девичестве Грейнджер. Шансы у него неплохие. А вот стоит вдова Винсента Кребба с сыном, старается не смотреть в нашу сторону. Двенадцать лет назад остатки Пожирателей и юное поколение, которых натаскивал Амикус, напали на наш дом, защита выстояла, по сигналу прибыли авроры, бойня была тогда жуткой. Нескольких убили, остальных посадили в Азкабан. Аврору с детьми пришлось на два года отправить в Европу. К Юдину на Камчатку она почему-то поехать не могла, магия не пускала ее в Россию. После победы началась новая волна охоты на темных, моя должность директора давала и дает неприкосновенность для меня и моей семьи. Многие пытаются снова и снова копаться в прошлом, обвинять нас. Стоит только уехать, как на нас объявят охоту, знаю я эту породу. Прятаться, как Мальсибер, у меня желания нет. Война не принесла мира, споры и конфликты между чистокровными и маглорожденными так и идут, но их удается решать с помощью диалога, хотя волчата, которых воспитал Амикус, нет-нет, да и пытаются укусить. К Авроре подбежала радостная Чжоу Уизли. Совместная работа с Персивалем над тканями создала новую ячейку общества: у них две девчонки и мальчишка. Брат с сестрой едут учиться, а вот младшей придется еще подождать. Жена активно участвует в их бизнесе, помогая пробовать разные сочетания сырья для производства тканей, рисунки, красители. Это работа позволяет ей заниматься домом и астрономией, да и доход приносит хороший. Наконец, дети расселись, радостно машут из окон, Аврора не сдержавшись, немного всплакнула. Всё, теперь, домой! Молча едем. Левая рука начинает ныть — укус Лордовой змеи бесследно не прошел. — Болит? — вижу искреннее беспокойство жены. — Может, остановиться? — Все нормально, не волнуйся, — успокаиваю я ее. Змею я никогда не забуду, не зря Аврора ее так боялась. Умирая, гадина кинулась на меня, если бы я не среагировал, впилась бы в горло. Из-за страхов Авроры я всегда имел при себе противоядие, а тугая повязка, из оторванного края мантии, помогла остановить кровь и не дать ослабнуть от кровопотери. Зелье зельем, а руку излечить до конца не удалось. Опять ноет, но Аврору лучше не волновать. Задумалась о чем-то. Вот чему она улыбается? Все-таки хорошо с ней. Она открыла для меня весь мир, мы ходим в театры, на кошмарные выставки, были даже на олимпиаде в Солт-Лейк-Сити… Она притащила меня на фигурное катание, где болела почему-то за русских. Одному носатому блондину(2) пару раз чары помех поставил, интересный был опыт — обойти защиту льда и без палочки колдовать. Правда, Аврора заметила, даже поругались из-за этого. Это потом я уже понял, что надо было чемпиону(3) мешать, уж слишком сильно она ему аплодировала, даже за автографом пошла. Теперь мы ездим на конференции вместе, она показала мне кучу удивительных мест. В Мексике много лет назад мы мельком видели Беллу и ее энергичных девочек-тройняшек. Потом я увидел Рабастана, он держал на руках мальчишку лет пяти. С Белатрикс встретились взглядом, иногда этого достаточно, чтобы понять — мы не враги. Их ищут до сих пор. Дело Лонгботтомов пересмотрели и изменили срок с пожизненного на тринадцать лет Азкабана, которые они уже отсидели. По другим обвинениям доказательств нет, но многие хотят ее крови. Где они — не знает даже Нарцисса. Ну или говорит, что не знает. Аврора толкнула пальчиком фигурку гавайской танцовщицы. Мы ее купили в наш, можно сказать, медовый месяц. Колдомедики тогда советовали ей побыть подальше от места силы, чтобы ее магическое ядро пришло в норму, и мы жили в небольшой хижине на берегу. От ее пляжного наряда у меня кровь вскипала, а она расхаживала подобным образом постоянно, будто так и надо. Козлов, которые пожирали ее глазами, хотелось убить, а она ничего не видела и смотрела только на меня. Потом уже я привык, свою ревность старался не показывать, хоть это было непросто. Наконец, мы остановились у дома, в Корнуолле. — Устала? — я погладил ее живот, чувствую точный толчок по руке. — Да, — она улыбается. Я крепче обнял ее сзади и вытащил шпильки из волос, обожаю, когда они рассыпаются. — Северус, зачем? — Так лучше. Пойдем, я сделаю массаж.

***

Опаздываю, бегом через камин в кабинете — и в Большой зал, пир уже давно нужно было начинать. Распределение уже прошло. Септима смотрит укоризненно, у Минервы губы поджаты. Произношу ежегодную речь и можно, наконец, выдохнуть. — И что же вас задержало, господин директор? — Роды принимал, — кратко ответил я, вызвав тем самым шок у дам. Может, отстанут… — Как?! Уже? — женская часть встрепенулась. — И кто же? — Девочка. — Истинная гриффиндорка, — поддела МакГонагалл. Она все еще считает, что последняя беременность Авроры — это моя изощренная месть ей, чтобы не дать ей выйти на пенсию. Будто это я ее за язык тянул! — Шармбатонка, Минерва. Мы с Авророй решили, что она пойдет в Шармбатон. — Но как же Хогвартс? — Минерва, я трижды отдавал детей на распределение, и три раза судьба была благосклонна, теперь же я рисковать не хочу. Что правда, то правда. Шесть лет назад Эдвин поступил на Рейвенкло, через год Лис — на Слизерин, еще через три Бертрам пошел на Хаффлпафф, после чего Помона подала в отставку, заявив, что Снейп на ее факультете — это нонсенс. Пришлось искать преподавателя. Хорошо, что чета Лонгботтомов согласилась: Дафна преподает Древние руны, а Невилл — Травологию. Зелья в этом году ведет Теодор Нотт, он же станет новым деканом Слизерина. — Северус! Все же, мне кажется — рано, по моим подсчетам еще неделя. — Не все в этой жизни подвластно расчетам, — уклончиво ответил я, продолжив праздничный обед. Конечно, зря мы… До этого все было нормально. Я даже колдомедикам сообщить не успел, все пришлось делать самому, благо опыт уже был. Помню, как забеременев Эдвином, Аврора накупила всяких книжек, таскала меня на курсы подготовки в магловский мир. Пять раз делала ремонт в детской, а в результате Эдвин спал с нами до года, а потом и Лис. Когда они, наконец, переселились в комнаты, появился Берти. Как она боялась стать плохой матерью! Я даже подумал, что она не хочет рожать от меня, а она просто боялась не справиться. Потом признала, что мы оба далеки от идеала и перестала заниматься самоедством. Когда все начали расходиться, я подозвал своих детей и рассказал последние новости. Эдвин все воспринял флегматично, Лис обрадовалась, но старалась это скрыть, а Бертрам спросил, не метаморф ли сестра. Дались ему метаморфы! Отдав на собрании последние распоряжения, я поспешил домой. — Северус, все хорошо. Обе спят. Если нужно, я могу остаться, — встретила меня в гостиной пани Валевски. — Благодарю, Иоанна, вы нам и так очень помогли. — Ну что вы, Северус, мы же почти родственники! И подумайте — наш Янек может стать отличной парой для моей крестницы. — Лис сама выберет себе пару. Еще раз большое спасибо, — рассыпаясь в благодарностях, проводил я ее через камин. Странно поворачивается жизнь: после рождения Эдвина я смог открыть сейф Авроры, там были старинные книги на латыни и что-то на греческом — это были поистине сокровища! Дракклов Голд ухмыльнулся, сравнив меня с ее отцом. Хотелось ему врезать, но я обещал, что с Голдом ссориться не буду, и молча отдал ему книги, что были получены за помолвку. В тот день я дал себе слово, что мои дети сами будут выбирать себе спутников жизни. Как ни странно, с Голдами и Валевски мы поддерживали хорошие отношения. Юлиус, после ареста Амбридж, выкупил на аукционе те самые заколки и передал их нам. Я их сам зачаровывал, кроме Авроры или того, кто близок к ней по крови, их никто носить долго не может. Иоанна даже стала крестной Лис. С Голдом у нас были кое-какие дела. Я варил его жене укрепляющие, он сам обратился ко мне, потом помог получить нам с Фридрихом патент в Восточной Европе, свой интерес, естественно, тоже учел. Закрыв камин от непрошеных гостей, я поднялся в комнату, глядя на спящих жену и дочь, правда девочка вскоре проснулась. Осторожно взял ее на руки, чтобы не разбудила Аврору, но та тут же встрепенулась. — Спи, тебе отдохнуть нужно! — шепнул я. Она молча кивнула и закрыла глаза. Чары от падения и уползания с кровати уже обновила. Переубедить ее в том, что ребенку лучше спать в кроватке, невозможно. После того, как Эдвин чуть не задохнулся во сне, дети спали только с нами до года, потом постепенно переселялись к себе. Спорить с ней пытались многие дамы, но потерпели фиаско. Я прекратил это дело, когда она провела всю ночь у детской кроватки, так и не сомкнув глаз. Вышел с дочкой из комнаты, осторожно закрыв дверь, и спустился на улицу. В нашем маленьком саду очень уютно, а вниз по склону мы сделали террасы по технологии инков — это отличная маскировка и растет все, что нужно. Прохладно, дочь начала кукситься, и мы вернулись в дом. У нас с Авророй был договор — она называет сыновей, а я дочерей. Еще раз посмотрел на дочь, потом достал фиал с кровью из пуповины и капнул на гобелен. — Аврора Бореалис(4), — малышка зевнула, а на гобелене появилось ее имя. — Тебе нравится? — Северус, что это значит? — Зачем ты встала? Тебе нужно отдыхать. — Северус, ты соревнуешься с Малфоями и Поттерами — кто назовет ребенка самым странным именем? Блэка вам не переплюнуть, так и знай! — По-моему, красиво! И само явление прекрасно. — Ты слишком много общаешься с Юдиным, — забрала дочку. — Твой папа ненормальный! — сказала она ей. — Твою сестру он назвал в честь погибшего василиска. — Лис ее имя нравится. — Да, потому что мы с Иоанной рассказывали ей сказки про Василису Прекрасную и Премудрую. Именно из-за этого имени я пригласила в крестные Иоанну. И всем вру, что это была ее идея с именем! — Авроре Бореалис имя нравится, видишь, не плачет. А вот Эдвин ревел, когда ты назвала его Эдвином. — Северус, ей несколько часов, она еще ничего не понимает. — В твоих умных книжках написано, что дети все прекрасно понимают. А на то, что им не нравится, они реагируют плачем с различной интонацией. Она очень красивая и имя ей подходит. — Красивая? — она с сомнением посмотрела на красное сморщенное личико дочки. — Красивая, и не спорь со мной, я лучше знаю! Аврора фыркнула, а потом и вовсе рассмеялась. Ну вот что смешного? — Северус, с годами ты становишься сентиментальнее! Она из тебя веревки вить будет похлеще Лис. — Лис не вьёт. Просто она разумна, не делает глупости и умеет признавать ошибки. Аврора подошла и поцеловала меня, но тут кое-кто захотел есть. Возможно, я действительно слишком потакаю Лис, так же, как Эдвину и Бертраму. И маленькой Авроре буду потакать. Хочу, чтобы у моих детей все было. Разве это плохо?