***
Едва Эстелла переступила порог некогда родного ей дома, у неё в глазах зарябило — внутри находилась толпа людей в чёрном. Пока Маурисио и Матильде раскланивались, приветствуя всех и выражая соболезнования Роксане и Арсиеро, Эстелла рассматривала гостей — большинство было ей незнакомо. По поводу смерти Хорхелины она не испытывала никаких эмоций, кроме любопытства, а заодно радовалась за Эстебана и Либертад — наконец те смогут быть вместе. Вот бы им с Данте также. Взял бы Маурисио да умер. Эстелла отгоняла от себя эти кощунственные мысли, а глаза её мало-помалу привыкали к траурному сумраку гостиной. Беренисе Дельгадо — полная дама с поджатыми губами и двойным подбородком вполголоса беседовала с супругами Парра Медина — родителями погибшего Луиса. Доктор Эухенио Дельгадо, её муж, — красивый и моложавый пустомеля — даже на похоронах умудрился собрать вокруг себя зевак, рассказывая историю про призрака. — Это был Эдельберто Мендоса, мой давнишний пациент, — вещал доктор замогильным голосом так, что все вздрагивали. — Он помирал долго, недели две. Дрянной был человечишка, скажу я вам, и никак не желал помирать. Но всё ж таки помер. И вот, представьте, через два дня сплю я себе преспокойно, и вдруг слышу вой. А тогда гроза была, буря настоящая за окном, весь дом ходуном ходил. Так вот, продрал я глаза и вижу: прямёхонько супротив меня призрак Эдельберто Мендосы. Прозрачный такой, висит себе в воздухе и воет, да так громко: «До-о-октор! До-о-октор! Оживите меня-я-я, ведь вы же всё уме-е-ете!». А я и отвечаю ему: «Не придумали ещё, голубчик, такое лекарство, чтоб от смерти спасало. Как придумают, так приходи, я сразу тебя и оживлю». Злой он был, но сделать ничего не смог — он же видел, что я его не боюсь. Выл-выл, а к утру и улетел. Вот такие они эти мертвецы, никто не знает, что взбредет им на ум. Вот я и думаю, покойница-то, сеньора Хорхелина, дабы не вернулась она обратно, чтобы тут всех пугать, надо падре позвать и дом освятить. Будучи не в силах слушать эту ахинею, Эстелла отошла подальше. Диего, сын доктора Эухенио и Беренисе, тоже был здесь — слонялся в одиночестве, так и норовя укрыться от чужих глаз за какой-нибудь колонной. Выглядел он болезненно-бледно. И Эстелла вспомнила, что Мисолина уже должна была выйти замуж за графа де Пас Ардани. Именно поэтому влюблённый в неё Диего похож на египетскую мумию. В другом углу стояла Сантана. Окружали её молодые незамужние девушки, из которых Эстелла знакома была только с рыжей Соль. Они с Сантаной не виделись со дня злополучной свадьбы с Маурисио, а та и не подошла. Заметив Эстеллу, лишь приветственно кивнула, увлечённая болтовнёй с Соль. Видимо, их дружба так и закончится. Эстелла умом понимала, что произошло это не сейчас, но ощутила ревность. Она, Эстелла, когда ей бывало особенно плохо, вспоминала подругу, скучая по их разговорам, шуткам, проделкам. А Сантана с лёгкостью заменила тринадцать лет дружбы с Эстеллой на хихиканье с Соль, которую знала поверхностно, и которая в детстве была подружкой Мисолины и участвовала в её пакостях. Роксана и Арсиеро неустанно принимали соболезнования. Эстелла могла бы уже ничему не удивляться, но у неё это не получалось. До чего же мать двулична! Разговаривая с не менее притворной Матильде (та промокала глаза платочком, хотя Хорхелину видела дважды в жизни), Роксана упала в её объятия и завыла. Услышав слова: «О, бедняжка Хорхелина, мы её так любили. Вот несчастье, такая внезапная смерть. Я потрясена…», Эстелла едва не засмеялась. Лишь с годами вбитые манеры удержали её от этой выходки. Неизвестно, кто из них лицемернее — Матильде или Роксана. Две гиены нашли друг друга. Норберто Пенья Брага, дядя Сантаны, стоял рядом с мужчинами в чёрных сюртуках, среди которых Эстелла приметила и Эстебана. Урсула разносила выпивку и угощение в виде крошечных корзиночек из песочного теста с многообразным содержимым, начиная с лимонного желе и заканчивая тушёными грибами. Бабушку Эстелла отыскала с трудом — та сидела на канапе, и от остальных её скрывал огромный, разросшийся на весь горшок кактус. Берта не выглядела расстроенной и даже не притворялась, что огорчена смертью Хорхелины. Шляпу её украшал бант цвета огурца, а она, лопая шоколадные пирожные с вишней, болтала с сеньором Альдо Адорарти, местным ювелиром. Мужчина что-то рассказывал, Берта по-девичьи хихикала, прикрываясь веером, но, увидев Эстеллу, поманила её к себе. — Здравствуйте, бабушка, здравствуйте, сеньор. Ювелир, подкрутив усики, отвесил Эстелле лёгкий поклон. — О, дорогая, наконец-то ты нашлась! Я так рада тебя видеть! Садись-ка сюда, — Берта постучала ладонью по канапе. — Альдо, у меня к вам просьба, — обратилась она к своему собеседнику. — Не будете ли вы так любезны принести мне ещё во-он тех пирожных с вишенкой? Уж очень они хороши! — Да, конечно, моя прекрасная дама, — сказал сеньор Адорарти нараспев. — И чашечку чая! — властно велела бабушка. — Разумеется. А сеньорита будет что-нибудь? — Нет, спасибо, — отказалась Эстелла. — Только она сеньора, — исправила Берта. — Моя внучка уже замужем. — Ох, прошу прощения! В этот трагический день все в чёрном, и сеньоры, и сеньориты — одна путаница, — оставив женщин вдвоём, ювелир отправился гулять по зале в поисках пирожных (столики с угощениями были расставлены по разным углам). — Бабушка, а почему этот господин сюда зачастил? Что он вообще тут делает, ведь он не имеет к Хорхелине никакого отношения? — напрямую спросила Эстелла. Она разволновалась, увидев этого человека. Что если он проболтается бабушке при каких обстоятельствах познакомился с её внучкой? — Ой, ну я сама его пригласила. Похороны, особенно похороны Хорхелины, где и плакать не хочется, нагоняют на меня скуку. Альдо, то есть сеньор Адорарти, — Берта кокетливо помахала веером, — вздумал за мной ухаживать. Ну, а что такого? Хотя твоя мамаша уверяет, что это смешно на старости лет. Может и смешно, дак чего же мне до конца жизни в одиночестве быть? Я ещё помирать не собираюсь. Гортензия, мой муженёк и мои старшие дети меня покинули. У Эстебана свои проблемы, он не будет возле меня сидеть, ты вот вышла замуж, Мисолина тоже. Я одна одинёшенька тут кукую. Только с Урсулой да Либертад болтаю целыми днями. А сеньор Адорарти человек неплохой, занятный такой, он меня развлекает. — Я рада за вас, бабушка, — сказала Эстелла, хотя и насторожилась. Какого чёрта этому господину надо? Вдруг он мошенник и что-то задумал, а Берта и уши развесила? Но Эстелла не решилась высказать свои опасения вслух и сменила тему. — Бабушка, вы мне не расскажите, что тут случилось? Почему умерла Хорхелина? Я ведь ничего не знаю, чувствую себя оторванной от мира. — А никто не знает. Этот остолоп, доктор Дельгадо, во врачевании ни капельки не смыслит, хвастается только. И вот, Мисолина-то замуж вышла два дня назад. И прямо на свадебном балу Хорхелине поплохело. Сначала мы подумали, что она выпила лишнего, опосля решили, будто она едой траванулась, потому как лежала она вся зелёная и икала только. И мы позвали доктора. Он явился, походил вокруг больной и говорит: «Знаю я одно, нет, два действенных лекарства. Начнём с пиявок». Приволок он этих пиявок, обложил ими Хорхелине всю голову, и доприсасовались они до того, что бедняга вся посинела и в обморок упала. Тогда доктор пустил ей кровь. Расчикал он ей руки ножиком, выпустил чуть ли не ведро крови, перевязал раны да говорит: «Всё, завтра здорова будет». И ушёл. Так она ночью и того, скопытилась. Просыпаемся утром, а у её кровати сидит Мисолина да рыдает: «Померла, — говорит, — тётя Хорхелина». — Мисолина? А что она тут делала? Она же замуж вышла! — наморщила носик Эстелла. — Вышла-то вышла. Да муж её по делам поехал на неделю в Рио Негро, а она сюды и пришла. Сказала, будто навестить Хорхелину, ну не знай, правда это иль нет. Только как померла Хорхелина, так Мисолина с мамашей своей в пух и прах разругалась. Как они орали, ты б слыхала! Стены шатались! И никто не знает, отчего эти две взъелись друг на друга, всегда ведь ладили. Вот так вот. Рассказ бабушки прервал ювелир. Он вернулся, принеся поднос с чаем и вишнёвыми пирожными. Пока Берта и её кавалер ворковали, Эстелла встретилась взглядом с матерью. Та мигом отвернулась. Роксана теперь старательно притворялась, что Эстеллу не знает. Маурисио и Матильде куда-то исчезли, зато в поле зрения Эстеллы появилась Амарилис, которая о чём-то шепталась с Ламберто. Чтобы не мешать бабушке, Эстелла отправилась гулять по зале. Дядя Эстебан и не скрывал, что не является убитым горем вдовцом. Смоля сигарой, он задорно о чём-то спорил с мужчинами, его окружавшими. Почувствовав взгляд, Эстелла обернулась. На неё в упор смотрела Амарилис. Ламберто пригласительным жестом поманил Эстеллу к себе. — О, и вы здесь, Эстелла? Куда вы пропали? Мы все переживали, когда вы исчезли. А ваш супруг такой шум поднял, грозился даже жандармов позвать. — Ничего страшного, дядя, всё улажено, — отговорилась Эстелла. — Маурисио устроил панику на ровном месте. Дядя, а я думала, вы уехали, — резко сменила она тему. — Я был вынужден немного задержаться. У меня тут дела, — сказал Ламберто, неопределённо махнув рукой. Амарилис молча улыбалась, разглядывая Эстеллу, а потом выдала: — Никогда не замечала за вами, Эстелла, чтобы вы так сильно пудрились. — Что, простите? — У вас на лице очень много пудры. Вы же красавица и напрасно хотите состариться раньше времени. Рисовая пудра портит кожу. Хотя… быть может, на то есть иная причина? — Я вас не понимаю, сеньора, — вспыхнула Эстелла. — Ну, например, после рассказов Ламберто, я могла бы поклясться, что, найдя вас, Маурисио Рейес применил к вам методы физического воздействия. Эстелла вздрогнула. Она никогда особо не приглядывалась к Амарилис и не контактировала с ней, ограничиваясь парой-тройкой слов, но та всегда казалась ей женщиной умной и проницательной. — Я ошибаюсь? — спросила Амарилис, буравя Эстеллу взглядом. Девушка не представляла как поступить. Рассказать, что Маурисио её побил? Но откровенничать с Амарилис… Она плохо знает её, и дядя тут… Ламберто внимательно прислушивался к разговору. — Эстелла, это правда? Маурисио поднял на вас руку? — Ну какое это имеет значение? — повела бровью Эстелла. — Очень даже имеет! — возмутился дядя. — Вы моя племянница, в конце концов! Я не могу позволить, чтобы какой-то наглец издевался над вами! — Ничего тут не поделаешь, Ламберто, — Амарилис захлопнула веер, ударив им о ладонь. — Тот наглец теперь её супруг и по законам нашего общества может делать с ней что угодно. Женщины — существа бесправные. О, на самом деле, я знаю об этом не понаслышке! — Ваш супруг тоже вас обижает, Амарилис? — нахмурился Ламберто. Она расхохоталась, забыв, где находится, и люди стали оглядываться. — Ох, нет, Ламберто, ну что вы! Норберто и мухи не обидит. Да если бы он и попробовал меня стукнуть, я бы ему не позавидовала. Но вот мой покойный брат, к примеру, частенько бил свою супругу, мать Сантаны. О, она вечно ходила в синяках! Ей было ужасно стыдно, и она утверждала, что ударилась о дверь или о стол. Лицом. И все делали вид, что верят. Не понимаю женщин, которые это позволяют, да ещё и оправдывают своих мужей. — Я не позволю себя бить! — вскипела Эстелла, услышав издёвку в рассказе Амарилис. Видимо, та думает, что Эстелла относится к числу женщин, которые годами терпят унижения и побои. — Я аристократка, а не девка из подворотни, которая позволяет так с собой обращаться! Это было в первый и последний раз! Если он ещё меня тронет, я дам ему сдачи! — Значит, это правда? Он вас побил? — спросил Ламберто сурово. — Ну да… — Вот негодяй! — дядя сжал кулаки. — Я сейчас же пойду и настучу ему по голове! Жаль, что дуэли запрещены, а то бы я… — Нарвались бы на очередную проблему, — вставила Амарилис. — Третью по счёту. Эх, Ламберто, годы идут, а жизнь вас ничему не учит. Вы не меняетесь, как были вертопрахом, так им и остались. Ламберто с изумлением на неё воззрился. Амарилис ответила на его взгляд улыбкой. Эстелла не поняла, о чём речь, но тоже не желала, чтобы Ламберто устроил выволочку Маурисио прямо на похоронах. — Дядя, прошу вас, не надо скандалить, — взмолилась она. — Здесь же похороны! Что касается Маурисио, он считает меня своей собственностью, но если вы хотите, то можете помочь мне иначе. Цивилизованным методом, — Эстелла решила взять быка за рога. — Дело в том, что Маурисио не совсем мне муж. — То есть? — Ну, когда я обвенчалась с ним, я уже была замужем за другим. Я думала, тот человек погиб, и считала себя вдовой. Но теперь я узнала, что он жив. Получается, мой брак с ним в силе. Так вот, дядя, вы же разбираетесь в законах. Можно как-то расторгнуть мой брак с Маурисио? Ламберто окончательно выпал в осадок от таких новостей, а Амарилис весело рассмеялась, вызывая гнев у стоящего неподалёку Арсиеро. — Вот видите, Ламберто, как всё прекрасно складывается! Судьба повернулась к вам лицом, хотя долго стояла спиной. Знаете, жизнь похожа на колоду карт. Иногда выпадают двойки, а иногда тузы. Мы теряем кого-то, находим, расстаёмся, встречаемся, влюбляемся или разочаровываемся, знакомимся с новыми людьми и сталкиваемся с теми, кому суждено сыграть в нашей судьбе определённую роль: позитивную, негативную, случайную или роковую. Кто-то уходит из нашей жизни навсегда, а кто-то, уйдя, возвращается. Узы любви, узы крови нас связывают, пронося через года. Однажды вы поймёте, что я имела ввиду, а сейчас помогите племяннице. Только не убивайте Маурисио Рейеса, не сворачивайте с нужной дороги. Судьба сама ведёт вас по прямой. Простите, меня Норберто ждёт. С вашего позволения, — Амарилис щелчком распахнула веер и удалилась, волоча за собой длинный шлейф. — Я ничего не понял, — сказал Ламберто, проводив её взглядом. — Я тоже, — откликнулась Эстелла. — По-моему, она странная. Но, признайтесь, она вам нравится, дядя? — Даже и не знаю. Амарилис умна, образована, она очень приятный собеседник. Есть в ней что-то волнующее, но я вижу в ней родственную душу гораздо больше, чем объект для ухаживания. Кроме того, она замужем. — И всё же она вам нравится! — лукаво щурясь, констатировала факт Эстелла. Ламберто промолчал. Девушка не стала смотреть, как будут спускать гроб с лестницы, — зрелище не самое приятное. Она вышла из дома, радуясь возможности улизнуть от Матильде и Маурисио, которые где-то затерялись. Эстелла завернула за угол и, ой… едва не попала в неловкую ситуацию. Неподалёку, спрятавшись за кроной палисандра, стояли Мисолина и Диего. Нет, это не было тайным свиданием любовников, а скорее беседой, даже ссорой. Мисолина со злобным выражением на лице шипела что-то сквозь зубы, Диего был весь красный. Любопытство Эстеллы нагло объявило, что хочет быть удовлетворено сию же секунду, поэтому она на цыпочках подкралась к парочке и притаилась за колонной, мечтая стать мухой. Если Мисолина увидит, что она подслушивает, не миновать скандала. — Оставь меня в покое! — пищала Мисолина тонким голоском. — Я тебе сказала, что ничего уже не поделаешь. — Я бы мог помочь тебе, Мисолина, доверься мне, — уговаривал Диего. — Я знаю, что должен был раньше что-то сделать, но не смог противостоять родителям. Они хотят, чтобы я женился на Кларибель. — Ну так женись! — выплюнула Мисолина. — Мы могли бы сбежать. — Сбежать? Ты хочешь, чтобы я сбежала с тобой, сыном простого докторишки? Фи, какая гадость! Несмотря ни на что, я теперь графиня. — Но я тебя люблю! — А я тебя нет! — жёстко заявила Мисолина. — Да и где была твоя любовь, когда ты позволил им выдать меня за этого извращенца? — Но я хочу помочь, я хочу избавить тебя от него. — Как? Убить его? Убей, я разрешаю! Сам он всё равно не сдохнет, он всех переживёт. Только прикидывается развалиной. Мне повезло, что он уехал в Рио Негро, я хотя бы могу нормально попрощаться с моей любимой тётушкой. О, Хорхелина такая же несчастная, как я! Ей тоже все желали смерти, хотели угробить и добили. — Но тебе никто не желает смерти, Мисолина, не говори так! — Желают, и ещё как! Ты просто ничего не знаешь. Ты глупец! Но Хорхелина раскрыла мне на глаза на всё, что происходит в этом доме. Она умирала у меня на руках и перед смертью рассказала очень многое. О, я теперь другая, я изменилась за эти дни. Если когда-нибудь я выберусь из того дома, если тот дегенерат всё-таки сдохнет раньше меня, я сюда вернусь и устрою тут всем сладкую жизнь. Они ещё будут пощады просить! О, боже, уже выносят гроб! Я должна быть там, — и Мисолина убежала, подняв юбками ветер. Диего остался один, а Эстелла вжалась в колонну, надеясь раствориться на её фоне. К счастью, её никто не заметил. На похоронах Эстелла вела себя отстранёно и даже не попрощалась с Хорхелиной. Тупо стояла и смотрела, как её зарывают в землю и говорят лживые слова об её идеальности. Искренне плакала только Мисолина, бросая цветы на крышку гроба. Эстелла и не знала, что сестра была так привязана к Хорхелине. Но сама Эстелла чувствовала себя превосходно, несмотря на мрачность обстановки. Разговор с дядей Ламберто внушил ей надежду на то, что она сумеет избавиться от Маурисио законным способом. Пока дядя велел ничего не предпринимать: не убегать из дома и не скандалить с Маурисио, а вести себя прилежно. И хотя Эстелла надеялась этим же вечером вместе с Данте покинуть Ферре де Кастильо, она одумалась, решив, что дядя прав, — такими выходками она лишь усугубит ситуацию. Надо прикинуться овечкой и ждать. И тогда она непременно выйдет победительницей из этой войны. Последние горсти земли упали на могилу Хорхелины — их бросил Эстебан. Хоть он и старался не выглядеть весёлым вдовцом, Эстелла прочла в его взгляде ликование. Такое же ликование она видела и в глазах Либертад. Эти двое наконец-то будут счастливы! Правда, вопрос о том, кто сжалился над ними — судьба или чья-то рука, убравшая помеху, — пока оставался открытым.Глава 4. Что правда, а что ложь
10 ноября 2015 г. в 19:59
Данте метался по комнате, не зная, что делать и где искать Эстеллу. И, как никогда прежде, он осознал своё одиночество: ему не к кому обратиться за помощью и полагаться он может только на себя. А вдруг Эстелла ещё придёт сама?
Но, когда она не вернулась и через двое суток, терпение юноши лопнуло. Наверняка тот лощёный упырь Маурисио Рейес нашёл её и забрал. И Данте вздумал пойти во дворец алькальда, вломиться туда и потребовать Эстеллу обратно. Он её законный муж! И наплевать, что его считают мёртвым; наплевать, что, увидев его, родственники Эстеллы позовут жандармов, и он снова угодит в тюрьму. Без Эстеллы жить он не может. А если попадёт в неприятности, использует магию перстня, сравняет с землёй весь город, но Эстеллу никому не отдаст.
Данте напялил штаны из кожи крокодила, шёлковую рубашку с кружевами, плащ Салазара, браслеты Салазара и сапоги со шпорами. Заплетя волосы в косу, он нахлобучил широкополую шляпу и проломился через дверь. У выхода мельком глянул в зеркало — отражения там не было. Пожав плечами, Данте вышел из комнаты. Скатился по лестнице. Выбежал на улицу. Выведя из конюшни Жемчужину, сел на неё. Кобыла, уставшая от долгого стояния, радостно неслась по мостовой, едва не сшибая прохожих.
Немного терпения, и вот уже появился испанский красно-жёлтый флаг со львом, что развевался над Ратушей. А вот и Бульвар Конституции. И крыша белоснежного дворца, утопающего в цветах.
Данте спешился. Привязав Жемчужину к дереву, кинулся к дому. Калитка была настежь распахнута, на ней висел венок из чёрных роз. Народу вокруг — пруд пруди. Входящих встречала маленькая служанка в траурном одеянии. Вид у неё был усталый.
У них похороны? Этого Данте не ожидал. Нет, врываться во дворец сейчас нельзя. Не настолько он идиот, чтобы устраивать скандал на похоронах. Но кто умер? Может, поэтому Эстелла исчезла? Узнала про кончину кого-то из близких и отправилась домой, чтобы увидеть семью.
Данте это показалось логичным, но он сомневался, что Эстелла ушла бы, не оставив и записки. Она не могла забыть о нём, о Данте, если только…
Данте пришла в голову жуткая мысль: а если траур по Эстелле? Ведь умереть можно и за пять минут. Попала под экипаж, свалилась в овраг, убили грабители. Мало ли что произойдёт с человеком на улице? Нет-нет, это бред! Если бы такое случилось, он бы почувствовал. Данте взглянул на обручальное кольцо — оно поблёскивало и было тёплым, как и всегда. Нет, с Эстеллой всё в порядке.
Двумя руками взъерошив волосы, Данте случайно зацепил изумрудный перстень. Тот обжог ему пальцы. Хлоп! Юноша не сразу понял, отчего вся округа увеличилась в размерах. Он больше не был человеком, он был оцелотом. Тем, в которого превращался, доказывая Кларисе, что он тоже хороший колдун.
Волшебные книги, изученные им в подземелье, открыли Данте мир магии с другой стороны. Но контролировать свою силу в ярости или расстройстве он не мог. Вот и сейчас это неожиданное превращение сбило его с толку.
Оцелот взъерошился, отгоняя наваждение. Сердце предательски трепыхалось где-то в горле, не давая дышать. Некоторое время он слонялся по округе, наблюдая за подъезжающими экипажами, за их пассажирами, за Либертад, с безучастным лицом принимающей от господ шляпы и трости. Ему тут не место. Но он не уйдёт. Дождётся, когда вынесут гроб, и убедится, что в нём не Эстелла, а, может, увидит и саму Эстеллу в толпе безутешных родственников.
Очередной экипаж, богато украшенный резьбой и позолотой, подъехал к особняку. С подножки спрыгнул элегантный мужчина в круглой шляпе, сюртуке и рубашке с кружевами на манжетах. Он подал руку двум дамам. Первая была высокая, с надменным лицом и веером на запястье. Вторая — миниатюрная худенькая девушка в огромной чёрной шляпе. Данте задержал на ней взгляд, и у него в груди заныло, когда он увидел её лицо. Эстелла!
Обе женщины, опустив мантильи, взяли мужчину под локти, и все втроём двинулись к дому. Оцелот наблюдал за ними не дыша. На входе Эстелла задержалась, обнимаясь со служанкой, а после она и её спутники исчезли в недрах дворца.
Что испытывал сейчас Данте не поддавалось описанию. Он хотел кричать и разбить голову о камни на мостовой, а лучше разбить её тому аристократишке, который сопровождал Эстеллу. Данте узнал его. То был Маурисио Рейес, её так называемый новый муж.
Данте напрочь забыл, что он не человек, и затопал ногами по земле. К счастью, его никто не увидел — злобно топающий лапами оцелот выглядел поистине комически. За что? За что Эстелла так с ним поступила? Она не была расстроена, никуда не бежала, не пряталась. Спокойно прохаживалась под руку с Маурисио Рейесом, прямо у него, у Данте, под носом. Значит, всё было ложью, и её мольбы, слёзы и признания ничего не стоят. Она променяла его на другого, а клялась в любви, чтобы усыпить бдительность. Ну нет, он не позволит над собой насмехаться! Лучше умрёт!
Оцелот рванул прочь. Добежал до Жемчужины. Та попятилась, увидев безумного зверька, мчащегося прямо на неё. До Данте дошло, что он делает не то, лишь когда он (всё пребывая в шкуре оцелота) трижды попытался запрыгнуть на кобылу.
Хлоп! Со вспышкой он обернулся в себя и плашмя упал на живот. Жемчужина в страхе заржала. Он сейчас умрёт, просто умрёт. Эстелла его предала. Теперь он остался совсем один, даже Янгус с ним больше нет.
Чтобы не заорать на всю улицу, Данте прикусил губы до крови и кое-как встал. Рывком запрыгнув на Жемчужину, натянул поводья и ускакал в горизонт, поднимая пыль лошадиными копытами.