И почему бы нам не сделать рок-альбом?

Алан, сидя в одиночестве в столовой, пил бренди, тупо уставившись в угол напротив. До этого он пил какое-то вино, а еще раньше пиво. То есть, кажется, это было пиво. Сил не было, и ничего не хотелось. Тихо было так, что казалось, что в доме кроме него больше никого нет. Три часа назад он лично видел, как Мартин в сопровождении верного оруженосца покинул здание, удалившись в неизвестном направлении. Очевидно пить. Ну и на здоровье! Ему, Алану, и тут неплохо. Он снова посмотрел на часы, висящие на стене справа. Первый час. Можно было пойти в ночной клуб и кого-нибудь снять или просто подрочить в своей комнате, но ничего не хотелось. Надо было прикладывать усилия, что-то делать, но сдвинуть себя со стула и начать это «что-то» действительно делать не было ни сил, ни желания. Хотелось забиться в тот самый угол напротив с бутылкой горячительного, и чтобы никто из этих придурков к нему больше не лез. Алан был не в настроении, как всегда в последнее время. Ничего не получалось, и это раздражало его больше всего. Этот чертов альбом упорно не шел, хотя он, Алан, бился над ним не первый месяц. Он устал, устал от этих сволочей, которые пальцем не пошевелят, чтобы ему помочь, а только мешают своими гениально-несуразными идеями. В последнее время он часто задавал себе вопрос, что он вообще здесь делает, в этой группе. Если так пойдет и дальше, он просто плюнет на все и уйдет. Пусть сами разбираются, как хотят, записывают какой угодно альбом, он больше не хочет иметь к этому никакого отношения. Из него просто высасывают силы, ничего не давая взамен, а такое положение дел перестало его устраивать уже очень давно. Встать со стула все-таки пришлось. Выпитое упорно просилось наружу. Алан кое-как дошел до ближайшего туалета. Стены, как ему казалось, шатались - он с трудом сохранял равновесие. Туалет был обшарпаный и грязный, освещаемый тусклым светом одной-единственной лампочки, державшейся на честном слове. Проводку на этой так называемой вилле постоянно приходилось чинить, и до того, чтобы сделать нормальное освещение в туалете, ни у кого не доходили руки. Черт, и что я делаю в этой дыре? - снова подумал Алан. Испания вообще и Мадрид в частности невероятно надоели ему за это время. - Все, узжаю завтра же, с меня хватит! Он помнил, что завтра должен приехать Миллер, чтобы посмотреть, как идет работа над альбомом, так вот, он завтра же скажет, что сваливает из Мадрида и из группы навсегда! Гордый принятым решением, он застегнул брюки и повернулся, чтобы открыть дверь, как вдруг внезапно она открылась сама, и из темноты коридора вынырнул кто-то в белой рубашке. Алану понадобилось несколько секунд, чтобы понять, кто перед ним. Незнакомец в белом был похож на Дейва. Алан с трудом узнал его, он вообще никак не мог привыкнуть к его новому длинноволосому имиджу. Откуда он взялся? - подумал Алан. - Черт, задвижка! Он забыл закрыть задвижку! Только хорошенько приглядевшись, насколько позволял тусклый свет лампочки, Алан заметил, что незнакомец был одет более чем необычно. Вернее, не одет - на нем была лишь рубашка с длинными рукавами, кое-как застегнутая на три пуговицы, и больше ничего. Да и выглядел он странно - какой-то непонятный восторг сиял в его глазах. Он смотрел на Алана и улыбался. Впрочем, Алан был совсем не расположен к беседе с кем бы то ни было в данный конкретный момент, он уже собрался было вернуться в столовую к бутылке, которую там оставил, как вдруг незнакомец в белом одним движением припечатал его к стене, навалился всем телом и горячо задышал в лицо. Какого черта? Что вообще происходит?! Должно быть он много выпил и ему мерещится. Нет, это точно был Дейв, или кто-то очень на него похожий, хватающий его сейчас за бедра, облизывающий его подбородок и губы и пристраивающий свой возбужденный член поближе к его правой руке. Нельзя сказать, что Дейв никогда не вызывал у Алана желания заняться сексом. Напротив, наблюдая регулярно, как он прыгает по сцене, виляя бедрами, Алан порой еле держал себя в руках, чтобы попадать по клавишам. Но как сексуальный партнер Дейв не годился. Если бы они не были в одной группе, Алан уже давно бы с ним переспал, но регулярно общаться и делать вид, что ничего не было, Дейв бы не смог, а Алан не смог бы выдержать дейвовские разговоры об отношениях, его чувство вины перед Мартином и черт знает что еще. Он был слишком открытый и честный, а это в глазах Алана был большой минус. То есть минус для любовника-Дейва. Как друг он его вполне устраивал. Поэтому Алан предпочитал держать дистанцию. - Дейв... это ты? - наконец сумел выговорить он, - какого.... какого черта.... ты....ты делаешь? Почему-то язык не слушался. Звук его голоса заставил незнакомца в белом оторваться от своего занятия, отстраниться назад и посмотреть на Алана. Какой он красивый! - пронеслось где-то глубоко в сознании. Ему и впрямь показалось, что он раньше никогда по-настоящему не видел Дейва до этого момента. Тот был похож на Иисуса, такого, каким его обычно изображают в фильмах на религиозную тематику. Только креста не хватало. Красавец облизнул губы и поцеловал его. Ласково и вместе с тем настойчиво, и эта неожиданная нежность необъяснимым образом почему-то тронула Алана до глубины души. Он поцеловал в ответ, чувствуя, что руки, только что гладившие его грудь и спину, пытаются снять с него футболку. Внезапно красивое лицо начало медленно уплывать в темноту туалета. Иисус отошел на два шага назад и начал расстегивать пуговицы рубашки, с вызовом глядя ему в глаза. На Алана напал ступор... Не до конца осознавая реальность того, что происходит, он наблюдал, как медленно расстегивается одна пуговица, затем вторая, за ней третья, как соскальзывает рубашка, как незнакомец проводит рукой по своей груди, совершенно очевидно ловя от этого кайф. Это был Бог, и Бог был прекрасен! И он, Алан, хочет его. Да, именно так, он это почувствовал совершенно отчетливо, и даже начал расстегивать брюки, но Бог его опередил, вызвав у Алана непроизвольный стон и заставляя его руку потянуться к двери, чтобы щелкнуть задвижку. Он не мог понять, дерутся они или трахаются. Это бесконечное наслаждение, похожее на пытку, никак не заканчивалось, быть может из-за большого количества выпитого алкоголя. Алан не мог больше нормально дышать, его трясло, но он был не в силах остановиться. Окружающий мир больше не существовал, задыхаясь, он видел, как его мучитель вскидывает голову, и волосы разлетаются по его плечам, слышал его стоны и учащенное дыхание. Сердце Алана билось в невероятном бешеном ритме, ему начало казаться, что вот сейчас, прямо сейчас, оно остановится навсегда, но на это почему-то было наплевать. Алан был уверен, что в эту секунду он чувствует Бога в прямом и переносном смысле так, как никогда прежде. И это было таким захватывающим, что перекрывало инстинкт самосохранения и все прочие чувства, осталось только ощущение внизу живота, растекающееся постепенно по всему телу. Алан очнулся от холода на полу туалета. Никого не было, а дверь, закрытая им с таким трудом на задвижку, теперь была распахнута. Он попробовал подняться, чувствуя себя практически трезвым. Сколько он уже лежит на этом полу? Еле найдя свои брюки, футболку и чужую белую рубашку, которую Алан почему-то решил захватить с собой, он с трудом оделся, встал и поплелся в свою комнату. Закрыв дверь, он подошел к зеркалу. Оттуда, из глубины, на него смотрел маньяк с пылающим лицом. На часах было 6 утра. Это показалось ему немного странным, но не в силах ни о чем думать, Алан рухнул на кровать и заснул мертвым сном, каким не спал уже несколько недель. Они сидели все вместе в самой большой комнате: Флад, Миллер, приехавший сегодня утром, Алан, Энди, Мартин, пребывавший в состоянии похмелья после вчерашнего забега по питейным заведениям Мадрида, и Дейв. Говорил Дейв. Говорил, потому что остальным было решительно нечего сказать. Все, кроме него, прекрасно осознавали, что они в тупике, что делать второй «Виолатор» из имеющегося материала бессмысленно, а никаких других идей никому в голову не приходило. Дейв говорил быстро и много, хотя и не совсем уверенно. Молчание его товарищей по группе немного смущало. Сегодня утром он проснулся в своей комнате абсолютно голый и решительно не мог вспомнить события вчерашнего вечера и объяснить себе, откуда у него на теле синяки. И вообще, что-то было не так. Что именно было не так, он не хотел себе внятно объяснить, потому что до сих пор как следует не пришел в себя. Накануне он принял, видимо, слишком большую дозу, и теперь клялся, что больше никогда в жизни ни с чем не будет мешать героин. И вообще надо бы быть осторожнее. Он приехал в Мадрид, чтобы заняться, наконец, творчеством, и он это сделает! Слова так и лились из него как из рога изобилия. - Мы должны сделать совершенно другой альбом. Сейчас все изменилось. Музыка изменилась. Теперь все по-другому. Это должен быть рок-альбом! - говорил он, как вдруг снова почувствовал на себе странный изучающий взгляд Алана, от которого ему становилось не по себе. Что-то не так? Должно быть он вчера выкинул какую-то глупость, а теперь Алан не хочет ему говорить, чтобы не расстраивать. Вот блин! - Да, живя в Лос-Анжелесе, я понял, что мы идем по неправильному пути... - продолжал Дейв. Интересно, он замолчит сегодня или нет? - подумал Мартин, грустно посмотрев в потолок. Его голова раскалывалась, и больше всего на свете он хотел, чтобы это обсуждение закончилось как можно скорее. Он знал, что все очень плохо и не знал, что с этим делать, но идея о возможности создания рок-альбома казалась ему такой же несвоевременной, как и другая какая-нибудь идея. - ...Я там видел столько разных групп, они играют потрясающую музыку! - продолжал Дейв. Мартин не разговаривал с ним уже пару дней, и он никак не мог понять, что он опять сделал не так. Нужно было как-то вызвать Мартина на разговор... но как?!! - Я слушал их все, даже был на концертах, и я понял, что нам нужен рок-альбом! - не унимался Дейв. - Да, - внезапно прервал его монолог другой голос, - я согласен с Дейвом, - нам нужен рок-альбом! Было слышно, как муха на потолке сделала круг вокруг люстры. Все пятеро уставились на Алана в полном молчании - такого никто не ожидал, тем более сам Дейв, который сейчас смотрел на Алана в немом изумлении, открыв рот. Обычно все его, как ему казалось, интересные идеи, понимания в группе не находили. Первым пришел в себя Флетч. - Алан, но мы синти-поп группа, рок - это не наш стиль, - дипломатично высказался он. На самом деле Алану не была близка идея о новом рок-альбоме. Весь день он старательно изучал Дейва, пытаясь понять, помнит он о том, что было вчера, и как он теперь к нему, Алану, относится. Сам Алан помнил события вчерашней ночи прекрасно. Собственно, он даже не сразу вышел сегодня из комнаты, размышляя, как же это он встретится с Дейвом взглядом после всего, что было. Теперь он, кажется, начал понимать, какого черта Мартин никак не может оставить Дейва в покое! Ну или ему казалось, что он понимает. К его большому сожалению, Дейв, похоже, ничего не помнил. Этот его ненормальный блеск в глазах... героин! Дейв был под героином и, быть может, в тот момент вообще не понимал, кто перед ним. Черт! Алан не мог справиться с охватившей его досадой, хотя умом понимал, что так будет лучше для всех. - Алан, ты правда думаешь, что рок-альбом - это хорошая идея? - спросил у него Флад. Идея как идея, по крайнем мере он, Алан, никогда такого не делал. Это хотя бы будет интересно, куда интереснее того бессмысленного времяпрепровождения, что он вел сейчас. И потом... ему отчаянно хотелось сделать Дейву что-то приятное! - Я согласен с тем, что это то, что нам сейчас нужно, - ответил Алан и тут, наконец, он увидел этот переполненный ненавистью взгляд, и чувство глубочайшего удовлетворения охватило его с головы до ног, а на лице сама собой расползлась довольная улыбка. О да, Дейв, да, ты получишь свой рок-альбом, или он не Алан Уайлдер! Мартин злится, ну что ж, значит да здравствует рок!!! - Алан, это бред, - отстраненно произнес Мартин. Он был уверен, что идею Дейва Алан поддержал исключительно ему назло. Если бы это была идея самого Мартина, она была бы отвергнута сразу и очень категорично. - И в чем конкретно он заключается? - парировал Алан. - Ребята, давайте обсудим это спокойно. Мне идея тоже кажется стоящей... - Дэниел Миллер привык доверять мнению Алана. Уж он-то знал, кто везет на себе весь груз записи альбома, и раз Алан говорит, что идея неплоха, значит в ней что-то есть. Почему, в конце концов, и правда не сделать рок-альбом? Тем же вечером Дейв упорно искал возможность поблагодарить Алана за поддержку своей идеи, но это оказалось непросто. Алан долго говорил сначала с Миллером, затем с Фладом, и наконец с Флетчем. Мартин ушел сразу, сославшись на то, что у него болит голова, и никто не стал его останавливать. Потом он хотел пойти поговорить с Мартином, но тот заперся в комнате и упорно не открывал, хотя Дейв барабанил по двери несколько минут. Затем в голову закралась мысль о спрятанном в ящике с бельем героине, но была тут же отвергнута. Он себе обещал! Не сегодня! Кстати, о белье - надо бы постирать вещи, он давно собирался. Обыскав комнату на предмет грязного белья, Дейв быстро собрал кучу вещей. Единственное, чего он никак не мог найти, была его любимая белая рубашка, ради которой он и собирался, собственно, стирать. Рубашка никак не находилась. А ведь еще вчера она была в его комнате, он специально повесил ее на стуле на самом видном месте. Ну что ж, придется стирать без рубашки. Дейв взял белье в охапку и направился в подвал, где стояла стиральная машина. Загрузив ее и нажав на кнопку, Дейв уж было собрался выйти на свежий воздух покурить, как вдруг на ступеньках, ведущих в подвал, появилась фигура Алана. Дейв бросился ему навстречу, заключая в объятия. - Алан, спасибо! Ты просто не представляешь, что ты для меня сделал! - быстро затараторил он. Нет, Алан появился в подвале не случайно. Весь вечер он искал возможность поговорить, наконец, с Дейвом, и обязательно наедине, но сначала Дэниел долго обсуждал с ним насущные проблемы, потом Флад толкал речь о том, каким образом можно вписать рок-идею в альбом, затем Флетч пытался убедить его отказаться от идеи с рок-альбомом ради всеобщего блага, и Алан еле сдержался, чтобы не послать его куда подальше. Тем временем, Дейв исчез. Алан обошел весь дом в его поисках, пока, наконец, не увидел его бредущим по коридору с охапкой грязного белья в руках. Отлично! Вот он, шанс. Но прийти в подвал просто так у Алана почему-то не хватало духу. И тут он вспомнил о белой рубашке, которая так и лежала с прошлой ночи в его комнате. Так быстро, как только мог, он помчался туда, схватил рубашку и через пять минут уже спускался вниз, в подвал. - Алан, правда, ты мне так помог, спасибо! Для меня это очень важно, - продолжал Дейв, собираясь отстраниться, как вдруг почувствовал, что Алан держит его несколько сильнее, чем полагается в таких случаях. Возникла напряженная пауза и Алан поспешно разжал руки. - Я тут решил постирать вещи, - помялся Дейв,- потому что было нечем заняться... я ведь хотел поговорить с Мартином, а он заперся от меня, будто я прокаженный. Знаешь, Мартин со мной не разговаривает. Здорово, - подумал Алан, - разговоры о Мартине - это как раз то, что ему сейчас нужно. - Знаю, - ответил он, - со мной он тоже не разговаривает. - Но может быть ты догадываешься, что с ним происходит? Что я ему сделал, что он не хочет даже поговорить?! - с досадой в голосе промычал Дейв. О Дейв, Дейв, лучше бы тебе не знать, поверь, об их с Мартином смертельной схватке и о настоящих причинах этой борьбы, - подумал Алан. - У него сейчас трудный период, которые бывали и раньше, все образуется... - произнес он вслух. … и Мартин вернется к тебе, добавил он про себя. - Вот, возьми, рубашка. Кажется, твоя. Его немного повеселило удивленное выражение на лице Дейва. - Блин, Алан, где ты ее нашел, я обыскал сегодня всю комнату... Блин, где она была? - Она была там, где ты ее вчера оставил, - с напряжением в голосе сказал Алан. Ну же, вспомни! Вспомни хоть что-нибудь! - Эээээ... а это было где? Знаешь, Алан, похоже я вчера перебрал..... эээээ..... Вчера что-то было, да? Я что-то выкинул, да? Алан, пожалуйста, скажи мне! Кто-то еще знает? Слова так и застряли у Алана в горле. То, что ты выкинул вчера, Дейв, он, Алан, возможно, будет помнить до конца своих дней, потому что это был его лучший секс за те 30 с лишним лет, что он живет в этом мире. Черт, это правда был Дейв? Может ему все приснилось? Сколько он вчера выпил? Нет, он помнит его смех, похожий на припадки безумия, когда невозможно понять, плачет он или бьется в истерике от хохота. Его волосы, в которые погружаются ладони. Его руки, за которые хватаешься, пытаясь вырваться. Его лицо на темном полу с рассыпавшимися вокруг, похожими на ореол волосами. Горящие глаза смотрят на тебя, по губам пробегает полуулыбка-полуухмылка, голова запрокидывается и из груди вырывается стон... Стоп. Алан закрыл глаза. - Что с тобой? Тебе нехорошо? - спросил Дейв. Алан облокотился на стоящую рядом машину и быстро заговорил: - Прошлой ночью я зашел в туалет и нашел там тебя, лежащим на полу без сознания. Я помог тебе подняться и довел до твоей комнаты. Пока мы шли, ты почему-то снял рубашку и бросил ее в коридоре. Я поднял ее, теперь возвращаю. Это все. Уже стоя на лестнице, собираясь уходить, он добавил: - И, Дейв... поосторожней с героином. Дейв собрался было отпираться и изображать оскорбленную невинность, но глядя на выражение лица уходящего Алана, промолчал. В эту ночь знакомые демо впервые сложились из разбросанной мозаики в единое целое. Алан уже практически слышал, как это будет звучать. Теперь он точно знал, что понимает Мартина как никто. Он же был там вчера, в этой полутемной комнате, где пролежал на полу неизвестно сколько времени. И еще он, наконец, понял, что на самом деле означает весь этот бред про золотые ворота. Даже странно, как можно было не замечать этого раньше. Ну что ж, это будет потрясающий альбом, лучший из всех, и он, Алан, сделает для этого все возможное. И невозможное тоже. Лицо рок-бога так и стояло у него перед глазами.