Мелодия

Она смотрит вдаль, выискивая какую-то фигуру среди цветочного поля, затянутого лёгкой утренней дымкой. Цветы безжалостно ломаются под лёгкой походкой, преклоняясь к сырой земле. Она устало опускает голову, вслушиваясь в абсолютную тишину, ловя её полутона и переливы, которых никогда бы не услышал обычный человек. Их никогда не услышит тот, кто не держал Смерть за руку. Кто не смотрел прямо в её бездонные, полные мрака глаза и не шёл с нею бок о бок к людям. Когда тонкие пальцы, вздрагивая, натягивают стрелой тетиву широкого лука, а лёгкий свист ветра превращается в дивную мелодию. И эта мелодия – отныне всё, что только она позволяет себе услышать. Иначе… Стрела со свистом пронзает воздух. Пронзает воздух. Пронзает плоть. И дивные цветы окрашиваются цветом крови. Но в этот миг существует лишь та мелодия и ничего более. Слышать крики, слышать мольбы, слышать хрипы и ядовитый смех Смерти непозволительно. Иначе… Она вновь поднимает голову. И вот, фигура предстала перед ней. Предстала, чтобы тут же упасть на колени, грузно пошатнувшись. Рыжая с удивлением мигнула своими светло-зелёными глазами, не решаясь сделать шаг навстречу, лишь готовя стрелу к пронзительному выстрелу. Со столь малого расстояния промахнуться было просто невозможно. Но где же она – мелодия, что должна звучать в голове вместо хрипа того незнакомца, который сейчас прижимает ладонь к плечу, останавливая кровотечение? Он поднимает взгляд на девушку и заставляет себя подняться, делая шаг назад, едва не падая обратно. Он ранен. Он безоружен. Всего одна стрела, подумать только. Так почему же?.. - Алистер, - вдруг в изумлении шепчет рыжая, вновь готовя своё оружие. Она незамедлительно натягивает тетиву, направляя острие стрелы прямо в сердце шотландца. Но тот даже не двинулся с места, спокойно наблюдая за движениями рыжей. Она не выстрелит в него. Она больше не слышит той мелодии. А перед глазами лишь чертополох в багровых тонах от собственных лёгких шагов. И вот он шагает прямиком к ней, а она не смеет двинуться с места, так и не опуская оружие из своих рук. - Не подходи!..-шепчет она, сама не замечая то, как тихо это звучит, - не смей! Не смей, иначе я!.. Он действительно останавливается в нескольких метрах от неё, опуская руки. - Если бы я мог наполнить воздух всем самым ужасным, что есть в этом мире и вдохнуть, - хрипло начинает он, полностью уверенный в том, что его услышат, - то, быть может, я смог бы на пару секунд отвлечься от всего, что происходит сейчас вокруг. Его голос отдался громким эхом в ушах, заставляя опустить руки с оружием. Где-то за спиной он слышит тихие голоса англичан и оборачивается. Оборачивается, как вдруг всё вокруг наполняется невообразимыми переливами нот, от которых как никогда ранее замирает сердце. Обернувшись, она видит перед собой фигуру, которая, хромая, удалялась прочь. Первые лучи солнца выглядывают из-за линии горизонта, заставляя прищуриться и тут же вскинуть руки с оружием, но… Вместо стрелы в руке был хрупкий, нежно-жёлтый нарцисс. Мелодия достигает самых высоких нот, а широкий лук мгновенно выпадает из рук. Она слушает эти новые, незнакомые ранее переливы, не отводя взгляда от цветка. Иначе… Иначе всё это было зря? Зря ли она сейчас, отвернувшись, уходит прочь, побоявшись поднять за собой оружие? Зря ли она прижимает к груди тот едва живой цветок? Зря ли она наслаждается той запретной мелодией, которая прекраснее всего, что ей когда-либо удавалось услышать? Кто знает? Ведь самое прекрасное рождается на грани абсолютного страдания.