Охотница на вервольфа

Воспоминания — всегда боль, способная заставить человека то плакать, то смеяться, одаривать близких теплой улыбкой или прятать поникшие, влажные от слез глаза. Сперва это приятная, колкая боль, где-то в районе солнечного сплетения. Теплая, временами печальная, но теплая, похожая на прикосновение, подаренное мамой. Я помню, как это было, помню, как ее забота витала в нашем доме, как ее гладкая мягкая ладонь касалась моей щеки, как она целовала меня перед сном. Мои воспоминания не помутнели с годами. Я все помню. В памяти сохранился и тот сладкий запах пряников, которые папа приносил каждый раз, возвращаясь с работы. Мы всегда с нетерпением ждали его, совсем не из-за пряников…просто потому, что скучали. Но есть в моих воспоминаниях и плохая темная сторона. Она — ложка дегтя добавленная в мед.Это тысячи осколков в моем сердце. — Мерзавка! — и вновь она выплевывала это грязное слово в мою сторону. Ее гладкая мягкая ладонь уже нежно не касалась розовой щечки, а размашисто оставляла покрасневший след от пальцев. — Какая же мерзавка! — вторила она и с новой силой ударила девочку. Сладковатый и чуть солоноватый запах металла отозвался в носу. Кровь — ее запах. Кончиками маленьких, тоненьких пальчиков она осмелилась прикоснуться, к уголку губ. Мокро. Взглянув на руку, на которой подсыхала моя кровь, перевела взгляд на нее. В ее глазах цвета льдов Арктики, словно потерянный души метались чувство вины и неугомонная ярость. Казалось, что внутри нее идет невидимая борьба. — Клэри, — с придыханием бросилась на колени мать.- Клэри, доченька, прости меня, доченька! Судорожно она притянула дочь к себе, будто не веря тому, что сделала, она целовала ее лицо, то и дело, вглядываясь в мои заплаканные глаза. — Что же я наделала?! — ее крики превратились в рыдания, руки тряслись, а глаза словно покрылись пеленой от слез или от злости, я не знала. — Ты сама виновата, — прошептала женщина. — Ты виновата сама. Я не знала, что я сделала тогда. В этом доме всегда была особенная обстановка. Запах цветущей черемухи не покидал ни одну из комнат. Солнечный свет наполнял его, просачиваясь через тонкую вуаль. Здесь я чувствовала себя нужной, любимой… Я чувствовала то, чего мне так не хватало после смерти папы. И пусть он был пуст, а углы комнат покрыты паутиной и пылью, я любила бывать здесь, не смотря на запреты матери. Пройдя в просторную комнату, взгляд мой устремился на рабочее место моего отца. Когда я была маленькая, он всегда брал меня с собой в свой кабинет, усаживал на колени и рассказывал очередную сказку. От него всегда пахло дорогими сигарами и элитным парфюмом, который еще более возносил его и без того безупречный образ джентельмена. Проведя тыльной стороной ладони по лакированной деревянной поверхности, ей на миг показалось, что она чувствует тепло от его недавнего присутствия, но этого уже никогда не случится. Он ушел от нее навсегда. Это была осень. Пасмурное небо низко висело над кронами старых скрипучих дубов, готовое пролить на наш мир всю горечь сего мира. Год назад она и подумать не могла, что он покинет ее и свою горячо любимую жену и сыновей. Тогда, он как всегда ушел на работу и..и не вернулся. Нет, не было страшных звонков как в фильмах. Нет … Просто, стоило ему выйти из дома, и его грудь пронзил выстрел. Последний кто говорил с отцом его старший сын Шейн. Испустив последний вздох, он произнес лишь одну фразу: — Шейн, — его голос становился хриплым, а из рта обильно лилась кровь.- Клэри… Береги ее! Ты ведь все знаешь! Она не такая как вс… Его речь оборвалась. Серо-зеленые глаза остекленели. Это конец. Девушка стояла позади сдавливая вопль внутри себя. Она не могла поверить в то, что его больше нет. Предсмертные слова отца она не слушала, но понимала, что это его последний вздох. В чувство ее привели крики матери, она судорожно трясла бездыханное тело мужа, лежавшего навзничь на пороге нашего дома. Белокурый парень крепко сжал холодеющую руку, и кротко кивнул, отступая от тела, оставив волю мачехе. Повернувшись в сторону двери он заметил белое, словно мука лицо девушки. В ее глазах цвета океана блестели слезы и ему казалось, что сейчас она разразится истошным воплем, но она молчала, бесшумно скатившись по кирпичной стене. Подхватив девчушку на руки, Шейн решил отнести ее подальше от остывающего трупа отца. Маленькое тельце Клэри затряслось в его крепких сильных руках. Укутав ее пледом и усадив к себе на колени, он не отпускал сестру пока все не закончилась и она в конце концов уснула беспокойным сном. В день похорон он так же не на шаг от нее не отходил. Птицы в этом месте не пели, резвились только дети, которых тут же пристыжали сердобольные родители. Год назад она и подумать не могла, что отец покинет ее и свою горячо любимую жену, и сыновей. Она училась жить без него. Пыталась жить. Спасало лишь то, что Шейн всегда был рядом… Но и старший брат оставил ее через неделю после похорон он просто собрал свои вещи и ушел. Тогда-то мама и решила переехать, ее решение было неоспоримым и все мои уговоры только пробуждали в ней необузданную ярость, которую она питала лишь ко мне. Летти позаботилась, чтобы мы поселились как можно дальше от старого дома. Однако усадьбу не продала сказав лишь: — Вот приедет Шейн, пусть сам и решает. Он имеет такие же права на дом, как и я. Прошел уже год. Да, по-прежнему не хватает папы, но я смирилась. Мама пустилась во все тяжкие, а маленький Майкл остался на воспитании бабули. Казалось бы все наладилось, но это не так. Летти не ночует дома и находится в постоянном поиске мужей, а сегодня ее поиск видимо бросил якорь. Его зовут Оливер, он младше моей матери на десять лет, но она утверждает, что возраст — не главное, и что они любят друг друга. Ну, а после предыстории заявила, что будет жить с нами. Нервы мои окончательно сдали. Схватив ключ я хлопнув дверью пришла в свою обитель. Вновь оглядев покрытый внушительным слоем пыли кабинет отца, я рефлекторно покачала головой. Папа всегда соблюдал чистоту в доме, а особенно на своем рабочем месте. Откопав в кладовой несколько тряпок и швабру, Клэри энергично взялась за уборку, попутно рассматривая старые фотографии, статуэтки, которые отец привозил из своих многочисленных командировок, а более всего ей нравилась незатейливая фигурка охотницы. Волосы ее переливались серебристыми лучами, резко очерченные глаза загадочно смотрели вдаль, идеальный прямой носик был немного вздернут, губы сложены в прямую линию. Одета она была в специальное снаряжение: обтягивающие штаны и кожаную жилетку. В руках у охотницы был длинный меч, на котором сверкала надпись: «Aut vicere, aut mori», что означало «Или побеждать или умирать». Пройдясь влажной тканью по фигурке, Клэри оглядела комнатку. Чисто. Плюхнувшись на старый плюшевый диван, который папа отчаянно берег, не разрешая выбрасывать его не при каких обстоятельствах, девушка принялась за новую книгу, которую нашла в библиотеке отца. Книга выделана настоящей кожей, твердый переплет украшали какие-то символы, вышитые золотыми нитями. На обложке книги вышитый все теми же золотыми нитями зиял заголовок: » Abyssus abyssum invocate». Запись была явно на латыни. Этот язык давался Клэри тяжело, в то время как другие языки она знала отлично. Но разобрать эту надпись она смогла почти сразу, будто в ней вдруг проснулись тайные знания. — Бездна взывает к бездне, — прочитав заголовок вслух, девушка вдруг услышала как во входной двери провернулся ключ. Встрепенувшись, она стала судорожно искать место, где ей можно было бы спрятаться. Ведь если это Летти, девчонке попадет. Лакированная дверь из чистого дерева бесшумно открылась. На ее пороге стоял белокурый парень, одетый в черную сорочку с воротом и чуть зауженные брюки того же цвета. Сверкнув серыми, словно грозовые тучи глазами, юноша оглядел Клэри с головы до пят, а когда взгляд его застыл на таинственной книге очи парня резко распахнулись, и, судя по лицу молодого человека, он был сильно удивлен.  — Где ты взяла ее?! — в голосе дальними отголосками поблескивала злость. Брови Шейна сдвинулись к переносице, губы образовали кривую линию.- Отвечай, Клэри! Схватив девушку за запястье, он потянул ее на себя. Его глаза в упор смотрели на нее. — Ты открывала ее?! — все тем же требовательным тоном спросил юноша.- Открывала? Сглотнув комок, мешающийся в горле, девчушка отрицательно замотала головой: — Я..я не успела, — во рту пересохло, и ее же голос ей показался чужим. Услышав слова Клэри о том, что она не успела открыть книгу, парень облегченно выдохнул. Выражение его лица потеплело, брови с переносицы вернулись на свои прежние места, а линия губ стала более походить на улыбку, но лишь на мгновенье. — Иди домой, Клэри, — его тон сменился. Холод в его голосе заставил поежиться, словно от сквозняка. Ей хотелось было запротестовать, хотелось объяснений, но вместо этого он лишь подвел ее к двери. — Иди, Клэри, — он все еще держал ее за запястье, которое неприятно покалывало.- Не говори никому, что я приехал, поняла? Девчонка кротко кивнула, выдернула руку и сбежала по деревянным ступеням дома. Он прогнал ее. Тот человек, которому она доверяла больше, чем себе… Хотя, удивляться тут нечему. Они все рано или поздно уходят. Уходят и никогда не возвращаются. Это их выбор. Наш город — огромное серое пятно. Здесь всегда пасмурно, почти каждый день идут дожди. Сегодня воскресенье. В этот день по улочкам городка чаще всего видишь пенсионеров, возвращающихся с парка из-за заволоченного сгущающимися тучами неба. «Вот-вот хлынет дождь»- пронеслось в голове у Клэри. И действительно, будто по взмаху волшебной палочки на девушку обрушились крупные холодные капли. » Черт, сейчас бы точно не помешал зонт или плащ» Опустив голову, она ловким движением рук накинула капюшон и подняла ее снова. Странным ей показалось то, что она больше не чувствовала падение воды на тело, и вообще она была сухая! В то самое время, когда проходящие мимо нее люди было вымокшими до нитки. Но это не казалось ей таки непонятным, страшным и ужасным. Наоборот, она словно знала, что так и должно быть, что для нее это нормально. » Ты сумасшедшая! Наверняка, это какое-нибудь природное явление, вот и все.» Зайдя в дом, Клэри поняла, что он пуст. Сбросив с себя толстовку и преодолев гостиную, девушка поспешила в свою комнату. Деревянная дверь была приоткрыта, но она помнила, что запирала ее… Половица скрипнула под ногой девчонки, отшатнувшись назад, она врезалась в чью-то твердую грудь. — Будь осторожней, — прозвучал голос незнакомца позади. Звучал он заметно молодо и ей труда не стоило догадаться, кто стоял у нее за спиной. — Если бы меня не оказалось сзади, ты бы уже лежала на ступеньках со сломанной шеей, Клэри. — Эм… Оливер? — медленно развернувшись в сторону собеседника, спросила девушка. Он выглядел весьма привлекательно: каштановые волосы, хаотично разбросанная челка, янтарные глаза, в отражении которых она видела саму себя. Квадратной формы очки, немного сползли к кончику прямого носа, высоко очерченные скулы и едва заметная щетина, и в завершении всей картины ровная линия губ. — Да, — его взгляд был прикован к лицу девочки. — А ты должно быть, Клэри? Извини, Летти сказала, что вы поругались. Это из –за меня. Я говорил ей, что тебя нужно подготовить к такому известию, ведь свадьба так скоро, а ты не столь давно похоронила отца. Да и я не был бы готов.. — СВАДЬБА?! — Клэри резко оборвала речь юного отца.- Она мне ничего не говорила о свадьбе… Девочка осела, Оливер еще продолжал говорить, но мысли ее занимал лишь один вопрос: — Как она может…- оттолкнув парня Клэри рванула вперед, но остановилась.- Передай ей, что я желаю вам адской семейной жизни. Выплюнув это напоследок она, хлопнув дверью выбежала на улицу. Дождь закончился. Он каждый день заканчивается, но оставляет свои следы-росписи на асфальте, земле и даже в воздухе. Осмотревшись по сторонам можно заметить много всего. Вот например маленький мальчик, стоя на подоконнике ждет маму. Во взгляде его надежда. А вот старушка, которая отчаянно, год за годом спасает свои цветы. Их каждый день размывает дождем, но они не погибают. Старушка любит эти цветы и своей любовью не дает им умереть. Она вселяет надежду на что-то светлое, на что-то иное, на какое-то отличие от маленького серого мира. А что до Клэри… В ее глазах можно разглядеть лишь многочисленные предательства. И лишь малый процент любви, которую ей дарил отец. Да, несомненно есть еще один человек, который дорожит девушкой. Бабушка. Но сейчас вся ее забота и любовь, направлены на двухгодовалого Майкла. Зои. Теперь только пожилая женщина могла поддержать Клэри. Именно она могла «наделить» ее желанием жить. Жить ради Майкла. Мальчуган хоть и маленький, а все понимает. Он так же был стимулом девушки. Она хотела, что бы ребенок вырос, не зная материнской злости, какая постигла ее саму. Самым радостным моментом в жизни Клэри стало появление на свет Майкла. Девушке и сейчас, когда смотрит на него, ей представляется перед глазами тот маленький голубенький и плачущий сверток. Ее братик… Клэри до сих пор хранит те эмоции, которые испытала когда впервые взяла младенца на руки. Так аккуратно, бережно. И именно тогда она поклялась, что никогда не даст его в обиду… Подул холодный северный ветер, заставивший девочку пуще прежнего обхватить себя руками. Рыжие волосы тонкими надоедливыми прядями стелились на лицо, закрывая обзор. Торопливо она заняла место у окна в рейсовом автобусе, который должен был доставить ее к Майклу и Зои. Девушка смотрела в окно. Все кругом серое. Серые дома, серые люди, серое небо… Серость похоже, и правда синоним этого города. Что с ним не так? Отец говорил, что раньше это был наполненный зеленью цветущий городок, но по его сегодняшнему виду так не скажешь. Пейзажи по ту сторону проплывали очень быстро, отчего у Клэри стало рябить в глазах. Опустив веки, девушка почти сразу уснула. Дорога ей предстояла не близкая… Через несколько часов, холодная и чужая рука коснулась затылка девочки — Мы на месте, — погладив рыжие волосы Клэри, она устремилась в глубь салона будить остальных пассажиров. Медленно раскачиваясь, девушка вышла из автобуса. На улице уже царила безлунная ночь, а освящением служил один старый фонарь на остановке. В этом месте прошло ее детство. Девочка ловила себя на той мысли, что помнит здесь каждый уголок, каждый поворот, помнит все. По плечам девочки приятной волной скатилось облегчение. Она там где ее ждут… По карману прошла вибрация. Видимо Летти все же решила поинтересоваться, где ее дочь. Однако, Клэри не собиралась отвечать ей. Теперь она начинает новую жизнь. Небольших размеров домик, из пожелтевшего, когда-то белого кирпича. Резные белые окошки, нежная веранда с цветами и все те же розы на ней. Переминаясь с ноги на ногу, Клэри робко постучала. На пороге появилась немолодая женщина. Поседевшие от времени волосы, а впалые глаза, цвета свежескошенной травы, чуть потускнели. Старое болотно-зеленое платье, поверх которого повязан передник. — Клэри! — женщина крепко сжала внучку в своих объятиях. — Клэри, девочка моя! Схватив девушку за руку, Зои завела ее в дом. В нем всегда пахло пряностями, выпечкой и шоколадом. Вновь посмотрев на бабушку, Клэри заметила на ее лице глубокие морщины и усталость, но не смотря на это Зои искренне улыбалась приезду любимой внучки. — Как ты? Почему не предупредила о том, что приедешь? Я бы испекла твои любимые круассаны с шоколадом, — подмигнув, она присела в плетеное кресло, накрытое вязаным пледом. Виновато глянув на бабушку, девушка медленно растянула губы в улыбку. — Все хорошо, — опустившись рядом с Зои на колени, девочка взяла ее за руку.- Мама скоро выходит замуж, а Шейн..- и тут она осеклась вспомнив его слова: «Не говори никому, что я приехал, поняла?» — Оу, эта старушка еще не перебесилась? — хохотнула бабушка. -А что Шейн? — Я не знаю где он, — прерывисто выдохнула Клэри.- Он уже год не интересуется не мной, не Майклом… Она гладила девочку по волосам: — Ты же знаешь Шейна лучше, чем кто-либо. Он не очень сентиментален. Шейн переживает за вас, за тебя и Майкла, и ты это знаешь. Майкл! Широко распахнутыми глазами взглянув на Зои, Клэри вскочила с колен. — Он у себя в комнате, — добро улыбнувшись, она поднялась с кресла. — Наигрался за весь день. Мальчик, съежившись, мирно посапывал в своей кроватке. Каштановые волосы ниспадали на личико малыша. Длинные ресницы подрагивали, а на маленьких губешках вытянулась улыбка, видимо, ему снился сон и  этот сон явно нравился Майклу. — Спи спокойно, мой мальчик, — поцеловав братишку в макушку, Клэри погладила его по сгорбленной спине.- Я рядом… В эту ночь девушка ни на шаг не отходила он ребенка. » Я никогда больше не оставлю тебя, Майкл» Мальчуган был точной копией своего отца, только глаза доставшиеся ему от матери отличали его. Серо-голубые, как облака. Этот радужный мальчик всегда заряжал позитивом, а от его улыбки хотелось просто расплавиться от умиления. Маленький ангел. «Мой маленький ангел» С рассветом маленький ангел открыл заспанные глазки. Устремив взор своих льдинистых серо-голубых глаз на Клэри, он долго рассматривал ее. Прокручивая в своей маленькой головке воспоминания о ней, его лицо оставалось в раздумьях. Но не надолго. Майкл широко улыбнулся, показывая свои новенькие зубки. — Клэри! — он узнал ее, иначе и быть не могло, он не мог забыть свою сестру, ангел помнил ее… Потянувшись маленькими ручонками к девушке, он продолжал вторить ее имя. Клэри нежно взяла Майкла на руки и прижала к себе. Братик обнимал ее за шею, а она роняя слезы шептала: — Я никогда не оставлю тебя, мой маленький ангел.– О, милая, спусти его с рук, а то привыкнет, — гремя посудой на кухне пролепетала Зои. — Да и тяжелый, наверное. С кухни веяло ароматом горячего шоколада и теста. Из прохода выглядывало перепачканное мукой лицо любимой Зои. Она ласково улыбалась нам. — Майкл! — легонько потрепав мальчишку за ножку, подразнила бабушка. Малыш дернулся в руках Клэри и радостно рассмеялся. Казалось, дом ожил. В нем зазвучал смех ребенка. Такой ясный, насыщенный и не поддельный… — Ну что, идем завтракать? — впервые голос Клэри звучал по-настоящему. Она за столь долгое время была впервые счастлива. Здесь, рядом с Зои и Майклом. Именно сейчас ее счастью не мешали ни усталость, ни скорое замужество матери, ни ссора с Шейном.