Трое

Ты понимаешь, что все летит к чертям, когда не задумываясь готов порвать за другого человека. Когда деньги ложатся на стол раньше, чем ты успеваешь вспомнить о брате: но ты все равно не смог бы купить его свободу свободой другого родного человека.

Когда на кончиках пальцев робко искрится нежность, спасая от душевных ран так же, как спасает от синяков пакетик чая.

Когда «ласточка» впервые уезжает из аэропорта с пассажиром, который не имеет ничего общего с твоей дочерью – потому и по праву занимает место рядом с водителем.

Ты не хочешь втягивать его в ту муть, которая давно уже захватила тебя. Но вдруг с удивлением понимаешь, что не можешь разделить вас на «его» и «себя», что вы давно уже вместе, а, значит, просто не можете разойтись, свернув на другой жизненный путь. И именно от каждого из вас зависит, куда вы идете. Можно вести за собой к свободе, дурной и дикой, в лучших русских традициях, но главное – такой желанной.

Можно вести за собой к правде, которая, пусть и кажется непривлекательной, но помогает стоять на ногах.

Можно вести за собой к мудрости, вернее, только идя за кем-то к ней и можно дойти.

Путь вьется в клубах серого тумана, а ты понимаешь, что слишком много – и одновременно так мало! – всего осталось за спиной. Но уж абсолютно точно там не осталось человека, который мог бы эту спину прикрыть. Или?.. Или нужнее понимание в ее глазах?

Или важнее его «онауехалавтайланд»?

Или правильнее просто быть рядом с ними?

В эти моменты тебе невыносимо страшно. Ты боишься в очередной раз позволить себе привязаться к кому-то – как будто прошлое ничему тебя не научило. Как будто не ты отпустил семью.

Как будто не ты оставила семью.

Как будто не ты потерял семью.

И Лондон, кажущийся таким понятным, уж точно никогда не станет родным, но… Разве это значит, что родным не сможет стать Лондонград?