Продолжай любить

The Fray – Heartbeat (на повтор) Это было самое прекрасное… возможно, лучшее, что было с ним. Это было… прекрасно. В тот момент он не думал об этом. Его сердце билось так быстро, что, казалось, было готово выскочить из груди. Да, это банально, но это так. В ушах звенело, дыхание сбилось, но это было… прекрасно, черт возьми, это было удивительно прекрасно. Жаль, что это закончилось… А что закончилось? Поцелуй? Он должен был когда-то кончиться. Всему приходит конец. Только Найл не думал, что будет после, что будет потом, на следующее утро, когда в болящей из-за большого количества алкоголя голове начнут мелькать, словно слайды, воспоминания прошедшей ночи. Они были так близки тогда. Их лица находились в непозволительной близости. Найл знал, что ходил по краю, когда придвинулся к другу теснее, чем следовало. Но ведь Гарри не оттолкнул его? Он не позволил тогда Найлу прыгнуть вниз и удариться о скалы, он придержал его. Придержал. Гарри даже поменял положение головы, чтобы ответить на поцелуй качественнее. Это было прекрасно. Но это уже было. А что теперь? Мысли, сомнения, страх, побег в дождливое утро, лишь бы не встречаться с его взглядом после случившегося. Глупо? Может быть. Гарри наблюдал за тем, как Найл перебегал дорогу, когда на улице лил дождь и город еще спал. Обычно они спали бы тоже и проснулись бы вместе через несколько часов, потому что один толкнул другого во сне и разбудил обоих. Но сейчас… Найл решил все за них и ушел. И Гарри видел это. Это было похоже на безысходность, конец чего-то, необратимый конец. Найлу просто нужно было собраться с мыслями. Он был уверен, что еще чуть-чуть и он сдастся. Этого нельзя было допустить? А Гарри смотрел на это с сожалением. Потому что отчасти он тоже виноват, хотя бы потому, что не сделал этот первый шаг сам. Он боялся сделать его. Просто боялся. Они оба боялись. И это казалось концом, будто все решено, будто уже ничего не вернуть назад, будто уже не вернуться к начальной точке их отношений. Да и не будто, а просто, просто не вернуться. Это невозможно. И это тяжело, ведь… терять близкого человека невыносимо больно… Такое даже представлять не хочется… Невозможно. Прошла пара дней, прежде чем один из них решился заговорить. И списывать все на алкоголь было, наверно, уже бессмысленно: они выдали себя, не позвонив друг другу как обычно после подобных вечеров. В этот раз все было иначе. Кому-то это могло показаться просто глупым. Что такого? Поцеловались по пьяни. С кем не бывает? Но для них это было… словно… Они обсуждали эту тему когда-то давно, что алкоголь не оправдывает определенных поступков и если человек хочет, он сделает это. И сейчас им было немного… стыдно, а еще страшно, но об этом было уже сказано. Они встретились в университете после пары по философии, на которой размышляли над высказываниями великих мыслителей. Какая ирония, ведь тема попалась подходящая (теория поступков и поведения человека). Подумать только. И эта пара вдохновила их обоих, вдохновила высказаться. Найл глубоко вдохнул, смотря на идущего в его сторону Гарри. Взгляд блондина испугано метался из стороны в сторону, пока глаза Стайлса были сосредоточенно устремлены на Найла, как на какой-то свой собственный ориентир. Сердце в груди билось слишком отчетливо и быстро, что закладывало уши. Найл оглянулся в попытке найти способ ретироваться, но как только он сделал шаг в сторону и развернулся, то был пойман хваткой Стайлса. Пульс зашкаливал, и Гарри вздохнул, чтобы выглядеть более спокойно. — Нам… нам стоит поговорить. Найл обернулся на парня, который отпустил его руку и отошел, глубоко вдыхая воздух. И Найл уже знал, что ему никуда не деться, ведь это… это Гарри. И все, что бы он ни сказал, он был готов принять. Это было ужасающе, угнетающе и… Найл предпочел бы вовсе не слушать его дальнейших слов, но… отказать Гарри в разговоре он не мог. Отказать Гарри он вовсе не мог. Хотя это по-прежнему казалось самым страшным, что могло случиться теперь, когда уже назад пути нет и притворяться, что ничего не случилось, было глупым. Было бы просто… нелепым. — О чем ты хочешь поговорить? — все же уточнил Найл. — Ты знаешь, о чем. Гарри грустно улыбнулся, смотря на сглатывающего блондина. Их зрительный контакт продлился еще какое-то время, перед тем как Найл неохотно кивнул, опуская взгляд и позволяя Гарри увести себя за ним. Хоран оглядывался, пытаясь мысленно игнорировать тот факт, что Гарри прямо тогда держал его за руку, сжимал, когда они заворачивали за поворот, и отпустил. И время будто остановилось. Найл стоял между холодной стеной и таким горячим сейчас, манящим Гарри. Блондин сглотнул, отводя взгляд от его губ и вставая ближе к стене темно-красного цвета. — Слушай, я не хочу так. — Как? — тихо спросил Найл, недолго сохраняя зрительный контакт с изумрудными глазами. — Так. Ты сторонишься меня. Найл улыбнулся далеко не от радости, приподнимая брови в удивлении. — Что? — То. Я… ты сбежал тем утром, и… это… это все… кажется мне нелепым. Это… Гарри неожиданно выдохнул, отходя на шаг и прикрыв глаза. — Я… просто скажи, ты жалеешь о… о том, что было? — прищурившись от неловкости поставленного вопроса, поинтересовался Стайлс. Найл не ответил, обращая внимание на деревья, что росли за спиной кудрявого парня. — Найл, — позвал Гарри, вздохнув и замерев. По телу блондина пробежали мурашки, он закрыл глаза, мотая головой и улыбаясь. Найл хихикнул, мотая головой интенсивнее, прикусывая губу и открывая небесного цвета глаза. Гарри стоял неподвижно. Он пытался понять, что же происходит теперь, а Найл набрал побольше воздуха в легкие и прильнул к горячему телу напротив, крепко обнимая кудрявого и утыкаясь своим холодным носиком в его шею. — Я не жалею, — сказал он, мысленно посылая к черту все предрассудки и страхи, уступая место желаниям и мечтам. Найл еще сильнее прижался к Стайлсу, чтобы тот не смог отстраниться раньше, чем захотел бы сам Найл. И Гарри, если честно, хотел отстранить от себя блондина, но только для того, чтобы заглянуть в его глаза и понять, что конкретно он подразумевает. Хотя это перестало иметь смысл, когда Хоран чуть отпрянул, задирая голову и целуя Гарри в уголок рта, на что тот не растерялся и сделал их второй поцелуй дольше и явственнее, чем первый. Это было прекрасно.