Мятежный Ферелден

Персонажи: Ландра, Элеонора Мак Энриг Категория: джен, ангст Рейтинг: R Цитата: «Леди Ландра (англ. Lady Landra) – знатная дама, жена банна Лорена и подруга Элеаноры Кусланд, гостящая в замке Кусландов. Хотя леди Ландра из знатного рода, она не слишком богата. У нее даже не достает средств, чтобы содержать в маленьком поместье в Денериме свою фрейлину Иону, и та вынуждена ютиться в эльфинаже. Если Страж — женщина, то леди Ландра намекнет, что не против видеть ее своей невесткой. В случае если Страж выберет дерзкую линию поведения, то припомнит последнюю встречу с леди Ландрой, когда та напилась на приеме. Впрочем, Ландру это не слишком смутит, и она обратит всё в шутку». Примечание: Пьющая, небогатая леди, трогательно привязанная к своей фрейлине-эльфийке — лучшая подруга сорвиголовы Элеоноры? Ее сын – кандидат в женихи юной тэйрны? Что здесь происходит?! Такой вопрос, наверняка, возникал у многих. А это – вариант ответа. — Ты слышишь? Что это?.. Еле слышный шепот Мелиссы обжег ей ухо, разогнав тяжелую дремоту. Эльфийка подняла голову с ее плеча, отстранилась, и Ландра открыла глаза, хотя в кромешной темноте трюма это было совершенно бессмысленно. Девушка осторожно обхватила себя руками, пытаясь согреть плечи, лишенные тепла знакомого тела. Кажется, в их каморке стало холоднее? И только потом до нее дошел смысл слов, сказанных ее сестрой по несчастью. Она замерла, прислушиваясь. С палубы действительно доносились крики, топот и лязг. — Это… Это бой? — Подруга снова к ней прижалась — ее начала бить крупная дрожь подступающей паники. — Нас всё-таки убьют!.. Из худенького горла вырвался сдавленный всхлип. — Тише, тише. — Девушка привычно погладила ее по голове, расправляя спутанные и грязные пряди. — Мы же договаривались, что никогда не будем трусить заранее, помнишь? Она знала, что эльфийка сейчас не слышит ее слов, важны были лишь интонации — теплые, успокаивающие. И она бормотала всякий вздор, как будто утешала собаку или напуганную лошадь. В конце концов, это подействовало — лоб Мелиссы с силой уткнулся ей в ключицу, она крепко ее обняла и затихла. Ландра невольно поморщилась — девушка потревожила травмированное плечо. Свежий вывих давал о себе знать, рука отекла и плохо слушалась. Страха действительно не было — вся эта непонятная суета принадлежала, словно, чужому миру. Ее мир находился тут — замкнутый, маленький и уродливый. Бояться стоило начинать лишь тогда, когда раздавался лязг засова, и дверь открывалась, впуская сначала ослепляюще-яркий свет фонаря, а потом мужскую фигуру. Иногда не одну. Чаще всего не одну… Они называли это «passer un bon moment», развлекаться. Когда-то давно, в прошлой жизни, это слово значило для нее что-то совсем иное. Сейчас оно стало символом ужаса, унижения и боли. Воспоминания о том, что было до того, как она попала в этот трюм, затирались и тускнели. Но Ландра, как молитву, повторяла вслух имена отца, матери, няни, старшего брата и младшей сестренки, чтобы не забыть их, чтобы воскресить их хотя бы в памяти. Мелисса говорила, что так она делает себе лишь хуже: все родные умерли, они умерли вместе с ними, и сейчас пребывают в Тени, где их за какие-то прегрешения мучают демоны. Она никак не желала признавать тех, кто приходил к ним за «passer un bon moment» существами из плоти и крови. Ландра давно перестала ее переубеждать. Она и сама порой сомневалась в реальности происходящего. Пусть лучше это будет кошмар, горячечный бред, Тень — всё, что угодно, но только не ее жизнь! Но потом вновь выбирала помнить, расчесывая нестерпимо саднящую душу, отковыривая коросту с памяти… И воспоминания возвращались, каждый раз обливая ее жидким огнем. Это случилось после того, как брат и его друзья снова ушли куда-то на их вертком когге. Они уходили в море часто и подолгу, иногда возвращались с красивыми подарками, довольные, пьяные и веселые. Иногда — хмурые, пахнущие дымом и перепачканные кровью. Именно запах дыма сказал ей тогда, что в дом пришла беда. Она заметалась по комнатам, пытаясь найти безопасный выход, но поместье внезапно наполнилось незнакомыми людьми, которые схватили ее и грубо выволокли на улицу вместе с матерью и сестрой. Ландра до боли зажмурила глаза и сжимала их до кровавых слез, пытаясь прогнать неправдоподобную, ужасающую картину, навеки отпечатавшуюся на зрачках. Сначала их просто били и спрашивали об отце и брате. А потом… Девушка глухо застонала, давя рыдания. Это нестерпимо мучительно, но она должна это помнить! Только так она будет знать, что она — не сломанная вещь, не грязная подстилка, пропахшая потом, мочой и блевотиной. Она — Ландра Лэнс, дочь ферелденского рыцаря! Она будет помнить, чтобы когда-нибудь отомстить. За зверски убитую семью, за растоптанную честь, за растерзанное тело… Крики наверху стали громче, отчаяннее. К ним примешались еще чьи-то голоса — яростные и азартные. Девушка очнулась, осознав, что какое-то время сидела, всхлипывая, раскачиваясь и баюкая притихшую подругу. А по кораблю давно полз тревожащий запах дыма, забивая тяжелую вонь, насквозь пропитавшую их тюрьму. Ландра подобралась — новый запах сулил перемены. Она прижала к себе Мелиссу, как единственное сокровище, связывающее ее с домом, и прошептала: — Кажется, корабль захватили… Эльфийка жалобно вздохнула — Ландра тоже слишком сильно стиснула ее избитое тело — а потом тихо спросила: — Думаешь… Всё закончится? — И начнется что-то другое, — ответила она твердо. Когда по трапу, ведущему в трюм, загрохотали чьи-то шаги, они встали, держась за руки и привалившись к стене — и это был весь вызов, какой они сейчас могли бросить своей судьбе. Дверь их тюрьмы распахнулась, вновь ослепив ярким светом факелов в руках вошедших. Ландра откинула голову и, прищурившись, их оглядела: заляпанные кровью, они радостно ухмылялись, а потом один из них сказал на всеобщем: — Кэп, тут только две девки! Грязнющие, худющие, как помойные кошки. Его интонации Ландре совсем не понравились — тоже отдавали «развлечением». И взгляд — как еще один ненавистный жирный отпечаток на коже. Она инстинктивно шагнула вперед, заслоняя собой эльфийку и почти ожидая последующий за этим удар. Но тут в комнату вошла девушка едва ли старше самой Ландры. На ней был добротный кожаный доспех, ее рука в толстой перчатке сжимала обнаженный тесак. Со сверкнувшего в свете факела лезвия капала кровь. — Эгей! — воскликнул сопровождающий ее мужчина, совсем молодой и безусый. — Ну и вкусы у этих орлессианцев! Хотя, если этих куриц отмыть… Заберем их себе, а кэп? Девушка молча развернулась и врезала ему по скалящимся в ухмылке зубам. — Это пленницы, придурок, — хмуро сказала она. — Накинь-ка на нее свою куртку. А ты, Ханс — на эльфийку. Не бойтесь, девицы, вас не обидят… мы своих не обижаем. Идем. Нужно отсюда выбираться. Скоро тут всё сгорит к демонам. — Они мертвы? — спросила Ландра. Ее голос, привыкший лишь к крикам или шепоту, дал петуха. — О да, — кивнула незнакомка и мрачно усмехнулась. Губы Ландры, дрогнув от необычного усилия, изогнулись в кривой улыбке. — Жаль, не успела искупаться в их крови. Капитан, уже уходя, обернулась, приподняв бровь. — Еще успеешь. Война не закончена. Ландра тихо рассмеялась, борясь с подступающей истерикой: — Да. Успею… Идем, Мелисса.