О, этот сверкающий мир.

Скука и серость. Пожалуй, так можно было охарактеризовать следующие две недели в жизни Юу Канды. Работа и ещё раз работа, бок о бок с разобиженной на весь мир Кейли и окружённый бесчисленными слухами и сплетнями. Тикки сдержал своё обещание – вскоре после вечеринки он подтвердил, что коллекцию создал его ученик. Правда, имени модельер не назвал, и никто точно не знал, кем же является приглянувшийся знаменитому кутюрье парень. И учитывая то, что Мелкий появлялся и на вечере, и на самом показе, учился в университете и работал вместе с командой Микка, Юу удивлялся, как личность Мояши оставалась секретом для широких масс. Слухи о внешности таланта ходили различные: от полной копии самого Тикки, за что якобы мальчик и понравился, до причёски в стиле треш с разноцветными прядями. Краем уха, Юу слышал и о полностью седых волосах, шраме и прочем, но эта история, не приобретя достаточной популярности, была забыта. А вот слух о том, что неприступный Канда, провёл весь вечер («И вовсе не весь, пару часов всего, пока тот пришёл...») в компании какого-то парня, и при этом тот не сбежал, а японец не прибил собеседника за такую наглость – просто так не исчез. Любопытствующих было много, и Юу даже немного устал фыркать и резко отворачиваться от каждого. Но манёвр был проверенный, и в сочетании с презрительными взглядами, давал приличные результаты – через некоторое время, от него всё же отстали, продолжая шептаться за спиной. Но ему не привыкать. Жаль, что на эти трюки у его менеджера был особый иммунитет – иначе бы не сработались, и Кейли уже обижалась больше не на то, что не смогла пойти, а на то, что узнала об этом «знакомстве» от вторых лиц, и не присутствовала при этом действе. «Как я могла пропустить пробуждение твоей чувственной стороны! Я так мечтала это видеть… А он симпатичный? А почему ты мне ничего не сказал? Ой, а вы ещё встретитесь? Кааанда, познакомь нас!» Неудивительно, что в такой ситуации мысли о Мояши крутились в голове почти круглосуточно. Только забудешь это недоразумение, как кто-то с вопросом – «А с кем это ты на вечеринке познакомился?» или кто-то в стороне вновь начнёт обсуждать ученика модельера. Да какой там разговоры и прочее – ведь даже то самое удобное пальто, которое из-за похолодания носилось, не снимаясь, ассоциировалось теперь только с Мелочью. А менять его на что-то другое не было смысла – эта одежда действительно Юу нравилась. Вот и получалась такая ситуация. «…хотя бы надеяться, что ты напишешь» Конечно же, Канда вовсе не потому сидел перед экраном ноутбука, бездарно проводя свой выходной, пялясь в монитор. Просто ему надо проверить письма, да… В открытом браузере высветились несколько вкладок. Оставив только поисковик и почту, парень стал дожидаться загрузки ящика, попутно пролистывая новости. «Хорошая погода установилась в Лондоне…» «Сэр Вильям публично объявил о…» «Показ в доме мод…» «Фильм, только вышедший на экраны, побил рекорды по кассовым сборам…» «Задержаны по подозрению в хищении чужого имущества…» Пусто. Ни одного нового письма, хотя менеджер должна была переслать новые фото. Как скучно. Молодой человек открыл киноафишу. Количество отзывов по фильму «Чёрный орден» переваливало за две сотни. «Сверхъестественное, мистика, романтика, драма, приключения». Не то чтобы Канда был поклонником этих жанров, да и походов в кино в целом – ведь всегда можно дождаться релиза общественного, но… Курсор кликает по ссылке «Новое письмо». «Мояши, ты сегодня свободен в пять?» – Просто Юу больше не с кем пойти, всего-то! Он не знает, кого ещё можно позвать, да. А идти одному – смысла нет. К сообщению прикрепляется афиша, и примерно так изобразив в голове план оправданий, парень нажал «отправить». Пять минут. Канда спокойно сидит в кресле, смотря на экран. Десять минут. Взгляд начинает медленно скользить по гостиной – пастельные цвета обоев и мягкого ковра на полу, чёрные диван и кресла, журнальный столик с вазой под икебану, большой письменный стол у окна и снова – монитор ноутбука. Пальцы медленно отбивают по столешнице приевшийся ритм. Четырнадцать минут. Японец медленно прохаживается по комнате. Просто так. От нечего делать. Семнадцать минут. На экране загорается значок нового письма. Шаг, щёлчок мыши. «Вот фото и, Канда, ты помнишь, что завтра в десять съёмка? Пришли мне своё портфолио, а то я найти его не могу. Срочно!» - Характерный фырк, и сообщение от Кейли удаляется. 24 минуты. «Канда, ау! Жду портфолио.» 27 минут. «Каааандааа!» 29 минут. Парень на автомате чуть не удалил новое сообщение, но успел заметить тему письма: «Я Аллен, БаКанда!» «Да, я не занят ничем. Ты меня приглашаешь? А это ничего, что я пойду с тобой, не помешаю?» – Юу почувствовал, как что-то внутри расслабляется и фыркнул. «Ничего, иначе не звал бы. Но не доставай меня во время фильма.» - Кликнув на «отправить», японец запоздало подумал, что так дал косвенное разрешение, доставать его до и после кинотеатра. «Чёрт с ним!» Написав время и место встречи, парень выключил компьютер и потянулся. До встречи с Алленом оставалось два часа. *** На этот раз Канда заметил его сразу – Мояши стоял у входа в кинотеатр, переминаясь с ноги на ногу и, при этом, улыбаясь абсолютно всему вокруг: людям, небу, машинам… Прохожие, встречая эту улыбку, даже замирали на мгновение, словно наткнувшись на стену, часто моргали, будто очнувшись ото сна, окидывая взглядом странного мальчика, обходя его, а после некоторые оглядывались на него. Но Мелкий не замечал, или же, не обращал внимание на это. Даже спрятав волосы под шапкой, выпустив одну прядь на левый глаз, Мелкий, одетый вроде бы и неприметно, всё равно был сродни белому пятну на сером холсте улицы. И это была ещё одна раздражающая странность. Завидев японца, Аллен выпрямился и замахал рукой. Люди же начали лишь обходить мальчика ещё по большей дуге. - Привет! – Когда молодой человек подошёл ближе, Уолкер угомонился. - Вечер. - Пойдём? Я взял билеты. – Аллен чуть ли не вприпрыжку отправился вовнутрь здания, а Юу постарался изо всех сил сохранить прежнее каменное выражение лица. Посмотрев на пару уставившихся девиц, парень, фыркнув, пошёл следом. *** Мальчик обернулся, лишь подойдя к контролёру на входе в кинозал. Канды не было рядом, и тот заволновался, что парень ушёл, увидев, как на Уолкера реагируют прохожие. Всё же, в «модном» обществе, его внешний вид не вызывал особой неприязни – некоторые и не так пытались выглядеть, чтобы попасть в журналы и табло. А в повседневности, как бы Аллен ни старался не привлекать внимания, как бы ни прятался за шапки, капюшоны и перчатки, люди безошибочно находили его в толпе, определяли для себя парня как «другого». И это не могло не расстраивать. То, что простительно «своим», для «других» – табу. Если начистоту, Аллен не думал о том, что его новый знакомый ему напишет. Профессиональная модель, грубый и элегантный одновременно, непроницаемый практически, при общении оказался… Не то чтобы лёгким, чего стоят одни лишь их постоянные оскорбления, но с ним было спокойно. Почему-то, несмотря на подколки и издевки, Канда не задевал своими словами так сильно, нежели другие люди. И с ним было приятно. Необъяснимо. Просто хотелось узнать его поближе. Но Уолкер думал, что в следующий раз увидеть Юу лично, (да-да, он видел его резюме, ведь они с Тикки совместно подбирали моделей для показа), сможет лишь на официальном приёме, или что-то вроде того. А тут – приходит письмо с приглашением. И мальчик с радостью ухватился за эту возможность – вновь увидеться с заинтересовавшим его человеком, продолжить передавать эту эстафету из резких слов и выражений, чувствуя при этом необыкновенный подъём. Как на соревновании, где победителя быть не может, и оба участника знают об этом. Но упрямо продолжают гнуть своё, ради собственного же удовольствия. – Эй, Мояши, – мальчик быстро обернулся, чуть не заехав локтем по большому картонному ведёрку попкорна – Держи давай, и пошли уже. Молодой человек, неся в руках свою порцию лакомства, уверенно двинулся в зал. Уолкер, чуть помедлив, между тем сунул билеты контролёру и помчался за ним. – Вообще-то, я Аллен! *** Канда искоса следил за своим спутником, удобно устроившимся в кресле слева. Начнём с того, что огромное ведро попкорна оказалось опустошённым ещё раньше, чем перестали мелькать начальные титры. Посмотрев ещё немного на это зрелище, и окончательно убедившись, что ведро на самом деле пусто, азиат со вздохом отдал свою порцию, не забыв пожурить Мелочь за прожорливость. Нет, ну, правда, кто бы мог подумать?! Но нельзя сказать, что, лишившись закуски, Юу расстроился: попкорн ему сильно особо никогда не нравился – купил скорее для проформы; но чтобы посмотреть на окончательно ни с того ни с сего смутившегося мальчика… Пожалуй, это стоило того. Да и вообще, наблюдать за Мояши в свете кинопрожектора – оказалось зрелищем намного более занимательным, чем могло показаться сначала. Разноцветные блики плясали на кончиках снежно-белых обычно волос, и мальчик, казалось, сам по себе, испускает мягкий свет. Это… Завораживало. Хотелось ругаться с ним, чтобы вызвать эмоции. Чтобы знать, что они вызваны именно им, Кандой. Но фильм, похоже, нравился Стручку, и парень решил отложить это на потом. Серо-серебристые глаза внимательно следили за персонажами на экране, то расширяясь на неожиданных моментах, то прячась за чёрными, что также странно, ресницами. Но лицо на удивление оставалось беспристрастным. Лишь иногда – еле слышные резкие выдохи губ. Отметив про себя эту особенность Мелкого, как о хорошем актёре с нелгущими глазами, просто до кучи, японец, наконец, переключил внимание на кино. *** – Так жалко Линали было, когда она свои Чёрные сапоги потеряла… Оставаться беззащитной в такой момент, а ещё и Лави, и… А когда появился Четвёртый уровень, я уже подумал, что будет конец фильма! И… – Аллен увлечённо делился впечатлениями, размахивая руками и чуть ли не танцуя при ходьбе. – Тебя слишком легко впечатлить, Мелочь. – Юу шёл рядом, засунув руки в карманы теперь уже неизменного пальто, просто слушал мальчика, иногда вставляя свои комментарии. Ведь фильм, несмотря на свою доходящую до абсурда гуманность на поле боя, ему понравился. – А тебя слишком сложно, БаКанда! Тебе хоть иногда что-то бывает интересным? А грустным? Ээй, а ты вообще чувствовать хотя бы умеешь? А то раз – и окажется, что я тут с ходячей глыбой каменной прогуливаюсь… Японцу стоило больших усилий, чтобы не врезать Шпенделю прямо здесь и сейчас. Вывернуть руку, уронить на плитку аккуратного сквера… Но искрившиеся ехидством глаза резко сменили оттенок на более тёмный. Юу проследил за его взглядом и не нашёл ничего особенного слева, что могло бы подпортить настроение: тележка с хот-догами, лавочка с влюблёнными, семья на прогулке, покупающая у продавца шариков большого розового надувного слона для пятилетней девочки. Она радостно хлопала в ладоши, и висла на локте у отца, наблюдая, как белая ленточка аккуратно, но туго обхватывает запястье. Чуть в стороне лежал толстый кот, гревшийся на скамье в лучах прощающегося солнца. Стоп. «Он, кстати, один живёт. Интересно, как у него там?» - Слова Роад неожиданно, как на грампластинке, прозвучали в голове.«Вот же». «Мелкий жил один. А были ли у него родители вообще?» Почему-то, казалось, что нет. «Канда, ты идиот. Придурок.» - И много вариаций последовало после в мыслях, когда парень буквально приказал Мояши ждать на месте. «Ну и какого я творю…». А Аллен с всё шире и шире открывающимся ртом наблюдал, как молодой человек подошёл к продавцу, протянул купюру и взял из связки тёмно-синий простой, казалось бы, шар, но на свете тот словно переливался электрическими искорками. Купив ещё и несколько хот-догов («Видела бы Кейли. Какая уж тут диета.»), азиат направился обратно. Придерживая пакет с едой локтем, молча взял Мелкого за левую руку (которую тот немедля же попытался вырвать, но нажатие на чуть выступающую косточку заставило мальчика поморщиться и утихнуть), с абсолютно пресным лицом привязать ленточку к запястью и пойти дальше. Уолкер пару мгновений посмотрел на красующийся теперь тонкий браслет, на замерший выше воздушный шар и который раз уже принялся догонять спутника. И позже, поедая булочку с сосиской в уединённом уголке парка, Юу с некоторым самодовольством смотрел на улыбающегося абсолютно открыто Мояши. И только после того, как салфетка одним точным броском отправилась в урну, Канда не то вспомнил, не то обратил внимание – сколько раз за сегодняшний вечер его настроение менялось - просто немыслимо! От ярости до сочувствия? От раздражения до спокойствия? Рядом со Шпенделем что-то внутри напрягалось, заставляя реагировать на всё острее. Не только на брошенные Мелким слова или замечания. Но и на зрение, обоняние, вкус… Тёмно-серые тучи с юга, начавшее чернеть небо казались красивее, в воздухе чувствовались не только выхлопы автомобилей, но и запах сырой листвы, смешанный с ароматом давно съеденных хот-догов. Слышались за криками людей и гудками машин, чуть вдалеке, шелест ветра, и даже, то было совсем уже странным, чириканье какой-то птицы. И, прогуливаясь по аллее, Юу всё больше и больше убеждался в своём выводе. И в том, что это будет далеко не последняя их встреча. Он этого не позволит. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. В этой истине японцу также предстояло убедиться через пару минут, когда после оглушительного: «Аллен, Аллен!», на Мояши со спины повисла девушка, даже в такой момент не расставшаяся с излюбленным зонтом. – Роад? Что ты… - Уолкер безуспешно попытался высвободиться из чересчур сильных объятий, но не преуспел в этом начинании. – Я соскучилась! – Камелот уже обнимала парня спереди, явно примериваясь для поцелуя. «Нет». – Тч. – «Что она тут забыла? И сколько она будет ещё так за него цепляться?» – Канда? – От удивления девушка отлепилась от Аллена (но за руку держать не перестала) и внимательней присмотрелась к мрачному азиату. – Вечер. Как ни странно было, но молчать не хотелось. Напротив: язвить, оскорблять, фыркать. А потом – развернуться и уйти. И желательно, не одному. Просто схватить Мояши за руку и утащить вслед за собой. Вот такое вот эгоистичное желание. «Но Мелкий вряд ли отнесётся с пониманием к таким действиям…» – Лишь поэтому Юу сохранял неподвижность, сверля взглядом Роад и пытаясь дать понять, что её здесь совсем не ждали.