На дне

Семнадцать лет брака, семнадцать лет борьбы за жизнь, медленная смерть и стремительный уход. Это был несчастный случай. Омега был бессознательно пьян, он просто не удержался. Обезображенное тело Кирилла достали через полтора часа. Ужасная смерть прекрасного омеги. Михаил остался один. Что с ним творилось после смерти мужа, невозможно описать. Каждый день ему снился сон, что он в последней момент хватает мужа за руку, прижимает его к себе и больше никогда не отпускает. Эту боль Михаил пронес с собой до конца своих дней. Никаких отношений, одиночество и скорбь. Он не спился, не опустился, он просто существовал. С собой везде он всегда носил две фотографии двух любимых омег. Глеб уехал в Ярославль и больше никогда не возвращался в Москву. Он женился и даже стал отцом. Своего сына он назвал Кириллом. Глеб никогда больше не звонил и не встречался с Михаилом, да и сам приемный отец не навязывался. Они чужие люди, и пути их разошлись. ********************** За 10 месяцев до смерти Кирилла. У Егора начались каникулы. Павел не стал как обычно сдавать его своим родителям до начала отпуска. Мальчик был дома. Каждый вечер они сидели дома вместе. Все чаще он замечал, что в отсутствии альфы в его жизни нет ничего плохого. Сказки про истинные пары уже совсем не актуальны, да и истинным в его жизни судя по всему был мертвый Слава. Паша и Егор сидели вместе у телевизора. Был обычный пятничный вечер. Впереди выходные. Паша жутко устал за прошедшую неделю. Она выдалась непростой для омеги как морально, так и физически. Состоялся тяжелый разговор с Глебом. Выяснение отношений, ругань и даже обжигающая щеку пощечина от альфы. Звонок в дверь. Павел дернулся, напугав сидящего рядом Егора. Омега поспешил открыть дверь. На пороге стояли трое сотрудников полиции в форме. — Пустовалов Павел Юрьевич? — один из полицейских открыл перед ним удостоверение.- Вам придется проехать с нами. Больше Паша ничего не слышал. Все померкло перед глазами. По приезду в отделение ему предъявили обвинения в убийстве бездомного, чего в принципе не имели права делать сразу. Паша позвонил отцу. Альфа был в гневе. Он быстро примчался вместе с мужем. Отец-омега забрал Егора, который вынужден был находиться в отделении вместе с отцом. Дальше все завертелось. Отец сделал все, чтобы облегчить учесть сына. Альфа нашел лучшего адвоката из своих знакомых. Ему так и не удалось выяснить, кому, да и зачем понадобилось расследование убийства бездомного. Сам Павел знал ответ на этот вопрос, но молчал. Нашли Павла быстро по отпечаткам пальцев. Да, его пальчики были в базе. Объяснять старому альфе ничего не нужно было, проститутка со стажем вполне могла бывать в отделениях и привлекаться к ответственности. Павел сохранял спокойствие, точно также, как и его отец. Вся ситуация беспокоила и пугала Егора. Родители Паши приняли решение отправить его на все лето с дедом- омегой куда-нибудь подальше, но достаточно уже взрослый альфа все понимал. Стараниями отца Павлу дали три года колонии общего режима, вместо семи строгого. Спасла формулировка «По неосторожности». Истинная причина смерти Максима была вывернута на изнанку. Адвокат омеги просил условный срок или, как максимум, два года поселения, но факт сокрытия и былые заслуги сыграли против. Павел выдержал все, пока шел суд, он нервничал и изводил себя, переживая лишь за судьбу сына. Отец — уголовник — это позор. Павел раскаялся. Он вел себя тихо, поэтому никаких проблем не возникло. За него все сделал отец. *** 7 марта Утренняя перекличка для развода на работу как всегда сопровождалась и приятными вестями, например о свиданиях. Паша не ждал никого, но каждый раз надеялся на незапланированные встречи с близкими. — Назаров! — грубый голос выкрикивал фамилии заключенных. — Я! — Николаев! — Я! — Пустовалов! — Я! — Павел сделал шаг вперед и вернулся на место. — Выйди из строя, к тебе пришли. Отработаешь потом за больного Петрова, а то слишком много у тебя внеплановых свиданок, это тебе не поселение. Паша сделал шаг вперед. Его увели. Это было второе из четырех дозволенных длительных свиданий, и к кому он шел, омега не знал. Папа приезжал совсем недавно на короткое свидание. Рассказывал про Егора, про проблемы в школе и то, что парень безумно скучает и ждет. Паша запретил брать сына к себе на свидания, он все еще надеялся оградить его от этой унизительной для обоих ситуации. В тихом помещении, напоминающем комнату сидел альфа. Было видно, что он взволнован. Когда ввели Павла, он бросился ему на встречу. — У вас сутки, — дверь захлопнулась. Паша прижался к Рыжему. Сергей впервые приехал к омеге, но он часто писал ему. — С Днем рождения! — проговорил Сергей, целуя омегу. — Я не знал, что ты так изменился, — неуверенно произнес альфа, намекая на бритую почти на лысо голову Паши, с которой он стащил платок. — Я не смог бы здесь ухаживать за ними, — пояснил Павел. — Ты все равно чертовски привлекателен. Знаешь, иногда, в минуты наших редких встреч, мне все-таки кажется, что ты был рожден шлюхой. Омега не отпускал Сергея, а потом заплакал. Какая-то тоска была на сердце. Он опустился на самое дно. Что могло быть хуже? А может быть он и не поднимался никогда. С того момента, как его отымели впервые на трассе, прошло уже много лет, а жизнь продолжает бросать его из крайности в крайность, так может быть ему суждено быть таким. Испорченный омега. Из трех лет он отсидел семь месяцев. По словам отца, у Паши был хороший шанс выйти досрочно, но что это изменит. К позору Павел привык, а вот его семья вряд ли. Они с Рыжим просидели вместе все время свидания, не выпуская друг друга. Рыжий обещал дождаться и встретить его, но омеге альфа не был нужен. Просто в данный момент хотелось поддержки, и Паша ее получил, а потом не известно, что будет. Ниже опускаться уже некуда. Значит придется вновь лезть наверх, собирая по кусочкам обломки своей жизни.

Конец.