Случайности в этом мире обладают весьма продуманными схемами. Олег Рой. Под куполом Судьбы
Солнце уже давно опустилось за горизонт. Серебристый гелендваген так и простоял до ночи, ни кем не обнаруженный, на пустынной лесной дороге. Жизнь тускнела и теряла краски. В голове гудело. Видения и реальность смешивались. От событий последних суток оставалось только беспомощно выть; хотелось просто упасть на сиденье и отдаться тяжелому, но милосердному последнему забытью. Но Себастьян ждал. Сейчас он готов был благословлять этот холодный воздух поздней осени, пробиравшийся до самых костей. Лишь эти невидимые ледяные объятья держали его у тонкой грани между сознанием и небытием. И желание все исправить. — Оступиться может любой, Себастьян. Он с удивлением повернулся на звук знакомого голоса. Призрачная фигура Шона Ренарда обозначилась мерцающей кромкой на переднем пассажирском месте. Он сидел в вполоборота к нему. В спокойном и мягком взгляде принца не было и тени упрека или осуждения. Себастьян с силой зажмурился, силясь избавиться от очередной галлюцинации. «Видимо я замерзаю», — догадка проплыла где-то в глубине сознания. «Глупо будет уйти вот так, не дождавшись Виктора. Надо дождаться. И прихватить его с собой», — прождав немного, он открыл глаза. Шон не исчезал. — Я исправлю… все, что смогу. Он вдруг посмотрел на полупрозрачную фигуру с надеждой. Такой иррациональной и бессмысленной во всей сложившейся ситуации. — Иногда ошибки дают нам второй шанс и тогда… — призрачный капитан грустно улыбнулся. Хруст веток позади машины и лязг оружия прервали призрака на полуслове. Голос Шона исчез, сменившись раздраженным шипением Виктора. — Они взяли вторую машину. И забрали Себастьяна. Одна из ищеек открыла дверь и оказалась прямо перед ним. — Нет. Он здесь. Себастьян не заставил себя просить дважды. Вспышки выстрелов разорвали ночь и через несколько мгновений трое, теперь уже мертвых, агентов Феррат распластались на земле. Виктор улучил момент и укрылся за левым передним крылом мерседеса. Он решился покинуть свое убежище, только услышав, как щелкнул затвор полностью разряженного пистолета своего единственного противника. Фигура Виктора выросла перед Себастьяном, дуло любимого браунинга принца застыло перед его лицом. — Куда они поехали? — презрительный взгляд неестественно-темных глаз взбесил Виктора. Но внешне кронпринц оставался все так же самоуверенно-спокоен. — Я не знаю. — В этот раз я тебе верю. В то же мгновение, как раздался выстрел, Себастьян извернулся в безумной, последней попытке выбраться из машины и достать своего врага, пусть даже голыми руками. Но обжигающая волна толкнула его обратно в салон. Он уже не видел, как Виктор, убрав оружие, отошел от бесполезной машины. Не слышал, как достав мобильник, долго и сосредоточенно кому-то что-то объяснял, не стесняясь в выражениях. Когда за принцем, наконец, прибыли, он был изрядно промерзшим, взбешенным и погруженным в безрадостные мысли о предстоящей встречи с королем. Виктор уже садился в машину, когда его окликнули. — Босс! Этот еще жив. Что нам с ним делать? Не сразу поняв, о ком идет речь, и решив, что его помощник наткнулся на свою недобитую ищейку, принц раздраженно бросил в темноту: — Кто жив, Саймон? Ты без меня не знаешь, куда девать своих полудохлых агентов или мечтаешь присоединиться к ним? Саймон Митчелл, правая рука принца и по совместительству глава его личной группы зачистки, неопределенно махнул в сторону. — Этот не мой. Это человек. Тот, что в машине. Виктор, резко развернулся и направился к Гелендвагену, вынимая на ходу пистолет. — Надо же. Живучий гаденыш, — он уже поднял руку, но внезапно опустил оружие. С полминуты что-то обдумывая про себя. «А может быть это и к лучшему», — почти неслышно пробормотал принц. Вслух же добавил: — Саймон! Перевяжи его. Если не подохнет по дороге — отвезете в замок и сдадите Игану. Передашь ему, что у меня опять переменилось настроение, и я хочу видеть этого мерзавца живым. И постарайся, чтоб кроме Игана, нашего гостя в замке никто не видел. Виктор злобно ухмыльнулся. — Я уезжаю. Меня ждет аудиенция у Фредерика, - кронпринц совсем не аристократично сплюнул под ноги. — Старый идиот, должно быть, уже на стену лезет от бешенства.***
Кронпринц Виктор Клодвиг цу Шелендорф фон Кенигсберг стоял посреди кабинета своего дяди с видом побитой собаки. Чем дальше продвигался Виктор в своем отчете, тем мрачнее становилось лицо короля. Поймав на себе очередной взгляд Фредерика, принц неосознанно отступил назад и едва не упал, зацепившись за золоченную ножку кресла, в которое ему так и не предложили сесть. Сейчас король больше слушал, чем говорил. Он ни разу не повысил тона и никак не выказывал своего неудовольствия. Человеку, не знающему Фредерика, показалось бы, что тот абсолютно спокоен. Но Виктор знал своего короля очень хорошо. Знал, как выглядит леденяще-вежливая королевская ярость. И сейчас августейший родственник был ею преисполнен до такой степени, что перешел на «ты». — Я больше не намерен терпеть неудачи, Виктор. Мне уже известно, что самолет с принцессой покинул воздушное пространство страны. И заметь — не от тебя. Ты оказался настолько же бесполезен для Семьи в делах, сколь был бесполезен для продолжения рода.* Король заложил руки за спину и отвернулся от принца. — Видит Бог, я бы с удовольствием похоронил тебя вместо Эрика. Ты должен был давно притащить его убийц в замок на веревке. Где они, Виктор? Все, чем ты разжился за эти месяцы — фотографии трех командиров Лауфер. А теперь ты умудрился упустить и принцессу и ее мать. — Государь! — Виктор побледнел и едва удержался от соблазна ответить без излишних церемоний. Фредерик повернулся. — Не стесняйся. Для меня давно не секрет, что от принца в тебе только титул и раздутое самомнение. И за этими стенами ты изъясняешься так, что бледнеют твои ищейки. Тебе нужно проводить больше времени среди людей, Виктор. И я тебе это время предоставлю, освободив от Дома. Принц был унижен как никогда, но лишь молча уничтожал короля взглядом. Но еще большее унижение ждало Виктора впереди. Он и представить себе не мог, что у этого нелицеприятного зрелища был еще один зритель, и понял это лишь тогда, когда средневековый гобелен на стене зашевелился и приподнялся. Из небольшой ниши за ним, пригибая голову, шагнула крепкая рослая фигура. Виктор едва не вздрогнул всем телом, когда тот распрямился и повернулся к нему лицом. — Кузен Алан. Признаться — не ожидал. И не скажу, что рад встрече. Кеннет наградил Виктора презрительной усмешкой. — Вы вообще ничего не способны ожидать, дорогой кузен. Вы не эффективны. Именно поэтому я здесь. А вам бы следовало быть уже на борту самолета летящего в сторону Портленда. Этот беспомощный скулеж можно было передать и по телефону. — Ваше Величество! Я не намерен терпеть подобное, — прошипел Виктор. Фредерик остался совершенно равнодушен к гневному выпаду кронпринца. — Ты будешь намерен не только терпеть, но и исполнять с этого мгновения все приказы Кеннета. И если я узнаю об обратном, тебе не поможет ни то, что ты принц, ни то, что ты мой племянник. Самолет ждет. Виктор в бешенстве вылетел из залы. — Алан, — Фредерик подошел к нему почти вплотную, и принц почтительно склонил голову. — Вы можете сровнять с землей хоть весь Портленд, меня не интересуют ни методы, ни средства. Но мой сын не должен пострадать. Я не хочу выбирать между Шоном и девочкой. Я уже потерял одного. Вы меня хорошо поняли? И хотя Кеннет совершенно не пытался скрыть неприязнь на лице, возникшую при упоминании бастарда, ответил он ни секунды не колеблясь: — Да, Ваше Величество. Фредерик устало прикрыл глаза и неопределенно кивнул. — Мне не нужна огласка, я прибуду вслед за вами, как частное лицо. Кеннет еще раз поклонился и быстрым шагом удалился вслед за Виктором.