Сад Мечта

Где-то в Мире людей существует уголок неизведанной природы. Он наполнен растениями и животными, которых никто никогда не видел и не пробовал. И не встречал на свете. Волшебное место, где всегда светит солнце, и нет грозы и туч. Куда не заглядывают холодные северные ветры, где хищники и травоядные живут вместе бок о бок. Место, где исполняются самые заветные желания, где можно попробовать вкус своей самой сокровенной мечты. Чего бы не пожелал человек в этом месте, все исполнится. Но только на двадцать четыре часа. После чего волшебный сад растворится, как и не было его. Как мираж, как оазис в пустыне, навеянный жарким ветром и палящим солнцем. Сад Мечта. Комацу всегда считал эту историю сказкой, что любила рассказывать на ночь детям воспитательница в приюте. Так он думал до того момента, как оказался в густом цветущем саду, где по траве, между кустов и корней деревьев растекалась слабая, еле заметная туманная дымка. Они с Торико-саном, Коко-саном, Зеброй-саном и Сани-саном отправились в очередное путешествие по заданию Президента МОГ. Ичирью-сан настоял, чтобы в этот раз Небесные Цари объединили свои усилия. Так они случайно оказались в непролазном лесу, разошлись в разные стороны. Комацу не хотел бы оказаться в незнакомом месте далеко от сильных охотников, но Торико как всегда увлек его аппетит - напарник заметил какие-то интересные грибы. Коко отвлекся на ядовитый мох, а Сани застрял возле куста с ягодами, придающими волосам блеск. Зебра... ну, этот просто пошел куда-то, ни перед кем не отчитываясь. Зная его слух, он все равно держал их в поле зрения благодаря звуковой карте. А потом все поплыло перед глазами, пространство затянул тот самый призрачный туман. И Комацу оказался здесь. На ум сразу пришло воспоминание о рассказах воспитательницы. Невиданные растения и животные, что окружали его, служили подтверждением предположению. Хищники и травоядные мирно соседствовали друг с другом, спали рядом, ели и пили. Комацу протянул руку и погладил медведетигра, обычно сердитого, яростного хищника. Но сейчас тот ластился к руке повара, как ручной котенок. Дивно пахли цветы всех оттенков спектра. Они гармонично сочетались, перетекали друг в друга. В воздухе плыл тонкий аромат меда и сладкой воды. Изгибались лианы, краснели и свешивались гроздьями цветущие вишни, стыдливо прятали розоватые лепестки яблони. Пламенели розы, раскрывшие лепестки во всей красе, набухали пионы, с хлопком лопались и распускались мохнатым шаром. Астры шевелили лепестками, как колышущиеся вод водой водоросли. Прекрасное место. - Рада, что тебе нравится, - пропел за спиной чей-то нежный голос. Комацу резко развернулся. Перед ним стояла высокая, стройная женщина в темном платье с длинными рукавами и белоснежным передником. Постриженные лесенкой волосы спускались до самых плеч, открытых глубоким вырезом. Но самым примечательным были ее глаза - по-детски наивные и мудрые, понимающие. Женщина видела многое в своей жизни, и этот опыт отражался в ее взгляде, в улыбке тонких, изящных губ. На поясе у нее крепился к фартуку изящный нож необычной формы. Проследив направление взгляда повара, женщина мелодично рассмеялась. - О, сразу можно узнать коллегу. Нас поваров всегда привлекают чужие инструменты, - она сняла с пояса, протянула. - Можешь потрогать, попробовать порезать им. Только будь осторожен, он очень острый. Немного потертая, но еще крепкая рукоять ладно легла в руку, как будто сама впрыгнула. Лезвие блеснуло на солнце, угрожающе и приветливо. Как можно сочетать противоположности, непонятно. Но нож был прекрасен и опасен. - Со временем наши инструменты, если они много времени проводят со своими владельцами, если те любят их всей душой, приобретают собственный характер, становятся отражением владельца,- пояснила женщина. - Моя Золушка - отражение меня самой. Я повар, я люблю готовить. И при жизни мечтала накормить всех голодных. Но я же обладала и Клетками гурмана, а потому могла постоять за себя. Была в какой-то степени опасна. Комацу благоговейно погладил кончиком пальца нож и вернул его владелице. - Он прекрасен, - выдох пронесся по воздуху легко, как шелест листьев. Женщина просияла удовольствием. - Рада, что тебе понравилось. Но я здесь не за этим. Знаешь ли ты, куда вы с друзьями угодили? - Сад Мечта, - с готовностью отозвался повар. - Но я думал, это только сказка, если бы сад находился в этом лесу, его давно бы уже обнаружили. И сюда ломились бы сотни жителей, чтобы исполнить свои заветные желания. - В том и волшебство сада - он не стоит на месте, - подняла палец женщина. - Он странствующий путешественник. Вам просто повезло наткнуться на него. Хотя, хочу сказать, я давно приглядывалась к вам, Небесным Царям и тебе. - Зачем? - Комацу напрягся. Неужели эта женщина из браконьеров? Та словно прочитала его мысли, потому что легко рассмеялась. - Мне очень хотелось посмотреть на воспитанников Ичи-куна, узнать их мечты и желания. Меня зовут Фрозе, при жизни я была приемной матерью Ичирью. - О... - Комацу не нашелся, что ответить. Да и имя Фрозе казалось ему смутно знакомым, кто-то упоминал его уже при нем. - При жизни я мечтала, чтобы все жили в мире, не голодали. И всегда собирались за одним столом, - женщина погладила шершавый ствол. - Поэтому после смерти меня сделали смотрительницей сада Мечты. Здесь не место распрям и войнам, чтобы ни творилось снаружи, сюда не пройдет людская злоба и ненависть. Здесь есть только мечты и желания. Чего хочешь ты, Комацу? Можешь не отвечать, - покачала она головой. - Помни, у тебя есть только двадцать четыре часа, чтобы насладиться своей мечтой. Не так уж и много. Но и не мало, если призадуматься. Затем это станет всего лишь еще одним сном, увиденным в летнюю ночь. С этими словами женщина отошла в туманную дымку и медленно растворилась. Комацу остался один. - Масик? - за спиной раздался знакомый голос. Повар обернулся. К нему неторопливо шагал охотник, поглядывая по сторонам. - Сани-сан! - он бросился к нему, уцепился за пояс. - С вами все в порядке? - Что может со мной случиться? - фыркнул Небесный Царь. - Все-таки я силен. - Ага, - счастливо отозвался Комацу. Оставаться одному не хотелось. Последующая мысль пронзила ледяной иглой от макушки до пяток, заставила все тело закаменеть. Мечта. Исполнение его заветного желания. С первой встречи, когда он увидел, как беззаботно несет охотник детеныша Императорского мамонта, сердце его готово было выпрыгнуть из груди при виде Сани. Он влюбился. Как мальчишка, что странно на третьем десятке. Но Комацу не отдавал себе отчета, не собирал фотографии и не вздыхал на них, как юная школьница. Лишь позволял себе короткие косые взгляды при встрече, не слишком часто, чтобы не привлечь внимание. Ведь это смешно: неказистый повар даже не из десятизвездочного ресторана и один из самых сильных охотников на деликатесы. Умный, талантливый, красивый да и просто большая умница. Но сейчас... сейчас у него появился шанс исполнить свою заветную мечту. В конце концов, это его иллюзия, его мираж. На двадцать четыре часа. Пусть даже во сне побыть рядом с любимым человеком. - Сани-сан, не хотите прогуляться со мной по саду? - Комацу сбросил рюкзак на траву. Не важно, потом заберет. Охотник кивнул и внезапно протянул руку. Сердце екнуло, когда повар вкладывал свои пальцы в широкую ладонь. Сани невозмутимо сжал и повернулся вперед. Сначала Комацу планировал не отходить ни на метр от Сани, но потом сад увлек его. Столько невиданных изысканных ингредиентов, столько всего интересного вокруг! Он перебегал от куста к кусту, хотелось всего и сразу, он представлял, как можно приготовить тот или иной фрукт или овощ, и во рту уже ощущался его вкус. Красные тыквенные помидоры с нежной, сочной мясистой мякотью, что буквально тает во рту, если приготовить ее на пару. Баклажанная морковь ярко-оранжевого цвета, хрустящая и сочная, а внутри скрывалась нежная икра. Ее так вкусно намазывать на кусок простого хлеба и есть с родниковой водой. А еще.... Комацу погладил упругие пружинистые яблоки. Плоды обладали удивительным сходством с жевательным мармеладом, но рассыпались во рту как сладкий снег. - Так что это за место, Масик?- Сани наблюдал за поваром, терпеливо слушал его болтовню, на губах замерла легкая полуулыбка. Комацу повернулся, сердце замерло. Его сон спрашивает о сне. Как быть? - Ну, это... Сад Мечта. Иллюзия на целые сутки. - То есть всего лишь сновидение? - уловил мысль охотник. - Угу. - Хм.... - Сани о чем-то задумался, потирая подбородок. Комацу с улыбкой наблюдал за ним, сердце щемило от неслыханной радости. Казалось, его сейчас порвет на много-много маленьких, пищащих от восторга котят-Комацу. Никогда еще он не был так счастлив. Пусть это только сон, пусть только иллюзия, он хочет получить от нее все. Чтобы воспоминания грели его всю оставшуюся жизнь. Спасибо, Фрозе, за столь дивный подарок. Комацу выбрал круглую полянку между деревьев, развел костер. Под одни из кустов он нашел оставленный рюкзак. - Что ты собираешься делать, Масик? - с удивлением спросил Сани. Повар поднял сияющее лицо. - Хочу приготовить вам обед. - Но зачем? Если это сон, мы могли бы оказаться в любом месте, в самом лучшем ресторане, в более... прелестном месте. Неужели ты хочешь потратить отведенное тебе время на готовку? - Но я люблю готовить, - удивленно возразил Комацу. - Люблю готовить для вас и для Торико-сана, для Коко-сана и для Зебры-сана. Когда мы собираемся все вместе, мне кажется, будто мы одна семья. Я счастлив от того, что вам приходится по вкусу моя стряпня. Мне хочется, чтобы вы поели что-то по-настоящему вкусное, нравится смотреть, какое у вас при этом становится лицо. - Масик... Повар подскочил. - Подождите, сейчас сбегаю за овощами. Проследите за костром, пожалуйста, Сани-сан! - Сиди, - касания перехватили повара на полпути, усадили вновь на траву. - Я сам. Скажи, что тебе принести? - Баклажанную морковь и тыквенные помидоры, - Комацу загремел кастрюлями. И замер, переводя дыхание, когда охотник скрылся за деревьями. Это похоже на сказку. Сердце замирает от подобной близости. И боли от того, что происходящее всего лишь сон. Комацу смахнул слезы. Он не будет плакать, только не сегодня, не станет портить столь замечательный день. - Масик, надеюсь, блюдо будет красивым, - капризно заявил появившийся Сани. Овощи летели за ним, опутанные разноцветным потоком волос. - Хотя в столь дикой обстановке вряд ли получится. - Я постараюсь, Сани-сан. Комацу промыл овощи в ручье, взял баклажанную морковь за твердый хвостик и поднес к костру, чтобы пламя облизывало кожицу своими языками. При нагревании структура самого овоща становится хрустящей, а икра внутри - нежной-нежной, почти как плавленный сыр. Ох, сыру бы сюда сейчас! Под рукой возникла ароматная, желтая головка с аппетитными круглыми дырочками. И терка. Комацу улыбнулся предусмотрительности и исполнительности сада. Когда он готовил, то забывал обо всем. Но сегодня... сегодня особенный день. Он чувствовал на себе пристальный взгляд синих глаз. Охотник сидел на траве напротив, подперев подбородок рукой и не отводил глаз. Комацу поставил на костер кастрюлю с тыквенными помидорами. Если сварить, тоже получается неплохо. Кожица морковки пошла трещинками и лопнула с хлопком. Показался язычок икры. Комацу разрезал овощ пополам, так, чтобы икра горкой высилась на половинке. Посыпал сыром и измельченными травами. Рядом легли квадратики тыквенной помидоры, оранжево-красные, как пламя, теплые и ароматные. Их он тоже украсил зеленью. И протянул Сани его порцию. - Мы так готовили в детстве, - поделился он, разглядывая костер, на котором готовилась вторая порция ужина. Вряд ли охотник наестся одной. - Правда, тогда не было ни кастрюль, ни тарелок с вилками. Мы с другом жили в разных приютах, но каждый раз сбегали и встречались. У нас даже имелось собственное секретное место, о котором не знал никто на свете. Рядом росли обычные баклажаны и вот такая морковка. Мы разводили костер и жарили баклажаны на огне, пока не треснет шкурка. А потом ели с хлебом, стащенным с обеда, и солью. И запивали водой из протекавшего мимо ручья. Просто, без изысков. Но даже сейчас это блюдо кажется мне очень, очень вкусным. Самым вкусным. Сани помолчал, посмотрел в пустую тарелку и отставил ее. Убрал с огня кастрюлю и сел рядом с поваром. Комацу покраснел, но удивленно взглянул на охотника. - Сани-сан? - Комацу, это же сон. Будь смелее. Не верю, что твоя мечта заканчивается на готовке для меня, - он изящно выгнул бровь. Комацу прикусил губу. - А можно? - получилось как-то по-детски. Сани усмехнулся, кивнул. - Можно, тебе можно все. Комацу кивнул, встал и подошел к охотнику, остановился между его расставленных ног. И наклонился к лицу. Дыхание Сани коснулось его щек, обожгло жаром. Сердце билось где-то в горле, судорожно, как пойманная в силки птица, внутренности сжимались. - Можно? - шепотом спросил он. - Я же уже сказал, Масик! - недовольно произнес охотник и усмехнулся. Вредно, ехидно и с... теплотой. Комацу наклонился, прикоснулся к губам мужчины. Весь его опыт поцелуев заканчивался на паре опытов с девочками из средней школы. Потом пришло время выбирать профессию, и он совсем забыл о романах. Наверное, зря. Сани будет смеяться. Но того, по-видимому, все устраивало. Потому что он притянул к себе повара и поцеловал глубже, языком проскользнул в рот, стал ласкать, жадно вылизывать его, чуть ли не урча от удовольствия. Комацу выгнулся, застонал. И тут же насторожился - никогда такой реакции у него не было. Усмешку охотника он почти почувствовал. - Не стоит волноваться, откройся. Это всего лишь сон, Масик, - Сани гладил его по спине, пальцы вытащили рубашку из брюк, скользнули по обнаженной спине. Комацу как током пронзило. Сильные, чуть жестковатые пальцы гладили каждый позвонок, обвели лопатку, прижали к себе ближе. И еще один поцелуй, жадный, почти до потери пульса. У Комацу все плыло перед глазами, когда Сани отпустил его. Побаливали истерзанные губы, так болезненно сладко, а внизу живота томительно тянуло. Только сейчас он заметил, как их окутало разноцветным потоком. Волосы Сани заключили их практически в кокон. - Сани-сан?.. - В такие моменты я их не контролирую, - недовольно и чуточку смущенно буркнул охотник. А Комацу рассмеялся. И поцеловал обиженные губы. Его Клетки Гурмана, его сила говорила сама за себя - она хотела касаться Комацу, каждой его клеточки. И повар отвечал тем же. Под спиной - мягкая душистая трава, наверху - синие глаза в обрамлении разноцветных волос, уже давно заслонившие собой и небо, и солнце, и облака. Комацу отдавался не только телом, всей душой. От томительной, острой нежности Сани внутри все сжималось. Охотник дотрагивался ласково, аккуратно и осторожно, словно мог навредить неловким движением. При его силе, наверное, так оно и есть. Но он... он словно не верил, что Комацу здесь, перед ним. И жадно желал убедиться в правде. Как и сам Комацу. Он проводил ладошками по сильным предплечьям, ласкал шрамы на груди, оставленные дикими зверями. Как бы ни был осторожен Сани, как бы ни заботился о своей внешности, природа в некоторых случаях оказалась сильнее. В ответ охотник скользил по плоскому животу, по шее, прикусывал мочку ушка и оставлял следы на ключицах, жадно вылизывая их. Комацу вплетал пальцы в гриву волос, сходя с ума от того, что те все чувствуют, что скользят по его телу наравне с сильными руками. И кричал от ослепительно-белого восторга, вспышки света перед глазами. Боль и наслаждение переплелись так тесно, что уже не отличить одно от другого. Не оторвать. Его уносило, штормило, разум потерял опору, и Сани оставался единственным постоянным. Даже в белой вспышке Комацу чувствовал сильные плечи, в которые вцепился, чувствовал его в себе. Какой невыразимый экстаз. Теперь он понимал выражение "становиться единым целым". Они стали одним целым, так близко, до слез. За такое и умереть не жалко. Хотелось плакать от горького осознания, что это никогда больше не повторится. Пожалуй, теперь Комацу понимал, почему люди в Джидале подсаживаются на наркотики - исполнение мечты, пусть даже в подсознании, сводило с ума, заставляло хотеть остаться навсегда в выдуманном мире. Ему хотелось никогда не покидать теплых, сильных объятий. Не думать о том, что с утра ему снова предстоит притворяться. Белая вспышка прошла, Комацу пришел в себя, когда по влажной коже прошелся волной прохладный ветерок. Он приподнял голову, огляделся. Костер потух, на сад опустилась темнота. Они с Сани лежали под деревом, на куче сброшенной в спешке одежды. Охотник затащил его на себя целиком, сжал руками. И заснул. Теперь Комацу имел возможность рассмотреть его еще лучше, с близкого расстояния. Тонкие, даже острые черты лица, выразительные в своей ехидности и ядовитости, даже детской капризности. Тонкие губы, чувственные, чуть припухшие. Комацу прикоснулся к своим и мысленно ужаснулся - даже по ощущениям они напоминали плюшки. Тем не менее, внутри все сжалось от удовольствия, стоило только вспомнить, как именно они стали такими. Точеные скулы, острый подбородок, красивая, мощная шея и широкие плечи. Комацу легонько поглаживал кожу. Волосы Сани слабо шевелились от пережитого удовольствия, как живые. Сани всегда следил за собой, не только за одеждой, но и за такими мелочами, как красота рук или ног. Сильные, мощные пальцы, как у охотника, но гибкие, по-своему изящные, как у повара. Гладкая кожа, на ладонях - немного жесткая от постоянного таскания ингредиентов, хотя Сани и старался использовать касания. Поэтому они были мягче, чем даже у деликатного, спокойного Коко. Аккуратные ногти, чувствительные подушечки, почти невидимые вены, что вздувались в поединке. - Масик, ты долго еще будешь копошиться? - недовольно приоткрыл глаз охотник. - Простите, Сани-сан! - Комацу вспыхнул, попытался выпутаться из объятий. В ответ разноцветные пряди взвились и обхватили его со всех сторон, закутали в живой, теплый кокон. Комацу залился краской еще сильнее, хотя не раз представлял, что чувствуешь, когда волосы Сани скользят по коже. Но в этот раз их было чересчур много, ведь повар был обнажен целиком. И окутывали они его тоже целиком, притирались, как ластящееся животное и сжимали крепко, с намеком, мол, не отпустят. Никогда и ни за что. - Я люблю вас, Сани-сан! - неожиданно выпалил Комацу. Просто ощутил, что пришло время сказать эти слова. Сани приложил ладонь к его лицу, повар потерся о нее, чувствуя, как щеки становятся влажными от слез. - Почему ты плачешь, Масик? Потому что хорошо. Очень-очень хорошо, так близко, когда под ладонью бьется чужое - родное - сердце. И не хочется, чтобы это прекращалось. На губах появился привкус горечи. Полынь и соль, едкая, мощная. - Не хочу, чтобы сон прекращался, - тихо прошептал повар в грудь охотнику. - Хочу, чтобы эти воспоминания оказались правдой, чтобы этот сон длился и длился. Навсегда. Рядом с вами я забываю обо всем другом. Удивительно, но Сани промолчал. Завозился. - Дай мне свой нож, - попросил он. - Что? Зачем вам мой нож? - встрепенулся Комацу. Он бы и подскочил, но касания не отпускали его. - Просто дай, Масик, - закатил глаза охотник. - В рюкзаке, - растерянно произнес повар. Еще одна прядь удлинилась, по воздуху пронеслась к сумке и обратно, таща на кончике нож за рукоятку. - Что вы собираетесь делать? - Хочу оставить тебе сувенир. На память, - криво, сквозь зубы, усмехнулся Сани. Поднес нож к разноцветной пряди. Комацу задергался в путах, его сжали сильнее. - Постойте, но вам будет очень больно. - Твоим ножом - нет, Комацу. Он быстро режет. Прядь длиной в ладошку. Комацу прижал ее к груди, свернулся вокруг нее. И заплакал. Грудь охотника под ним ходила ходуном, как будто он пробежал марафон в несколько суток. Видимо, это действительно очень больно. И тем ценнее подарок. - Не реви, Масик. Это совершенно непрелестно, - устало проговорил Сани. - Лучше давай спать. - Да, Сани-сан. Комацу закрыл глаза, прижимая к себе прядку волос. - Спасибо, Фрозе, - повар плакал, не так, как обычно, взахлеб и громко, а тихо, почти неслышно. Слезы сами текли по щекам, а он их не останавливал. И смотрел на женщину в темном платье и белом фартуке, вновь появившуюся перед ним. - Обычно я не показываюсь перед посетителями сада после исполнения их мечты, - легендарный повар присела рядом. Комацу наконец-то вспомнил, где слышал ее имя. - Но ты - другое дело. Пока ты спишь там, - она кивнула куда-то вбок, - расскажи мне о моих мальчиках. И о их воспитанниках. Я многое вижу, но мне хочется послушать того, кто знаком с ними не понаслышке. Комацу улыбнулся. В голосе женщины звучала улыбка и тоска. Она скучала, скучала по своим мальчишкам, выросшим, повзрослевшим. Их волосы убелила седина, а лицо покрыли морщины. Она же осталась по-прежнему молодой, как в день своей смерти. - Ну, Джиро-сан очень много пьет. Можно сказать, Забухайский архипелаг - его дом родной.... Над головой светило яркое летнее солнце, плыли по беззаботно синему небу белоснежные облака. Комацу обдувал легкий ветерок. Повар зевнул, потянулся и сел. Сада вокруг не оказалось, он сидел на прогалине между высоченных деревьев, по его ногам ползали ленивые, упитанные сороконожки насыщенного малинового цвета. Зубные сороконожки - надавишь на брюшко, и пойдет зубная паста. Вчера они просидели с Фрозе долго, очень долго. Женщина расспрашивала про своих приемных сыновей, про их дела, здоровье. Смеялась над приключениями Торико, Коко, Сани и Зебры, говорила, что узнает в них воспитание "Ичи-тяна". С грустью узнала, что Мидора стал главой браконьеров. И желала настучать по голове Джиро, который "пьет слишком много для такого старикашки, каким он стал!". И ругалась на Сетсуно-сан, что та не стучит ему по голове. "Тоже мне, выдумала, Сет-суммон! А я тогда кто? Фрозе-ба-чан?". Комацу смеялся вместе с ней. Легендарный повар имела на диво легкий нрав, теплые руки, материнские. Когда сон все-таки победил его, он помнил, как уткнулся в юбку простого платья, чувствовал его запах - хлеба и супа, запах дома. И ему даже почудилось ласковое прикосновение, поглаживание по волосам. А потом все исчезло. Повар грустно улыбнулся, поднялся. С груди на траву соскользнула какая-то легкая тень. Комацу пригляделся, и сердце радостно забилось. В груди разлилась теплая волна благодарности к Фрозе. На траве изгибалась радужной змейкой тонкая прядь разноцветных волос. В детстве воспитательница в приюте учила их, как сделать волшебные амулеты. Нужно взять бутылочку, поместить туда прядь волос дорогого человека и залить светлым, почти прозрачным медом. А сверху запечатать и надеть на шнурке на шею. Она говорила, что амулеты волшебные, могут помочь понять того человека, чья прядь волос утопает в меду. Рядом с рюкзаком под деревом в рядок стояли бутылочка с уже продетым шнурком, крышка для нее из жидкой смолы, что запечатывает сосуд раз и навсегда, бутылочка светлого лимедового меда, прозрачного, как слеза. И четыре свертка. Фрозе во сне попросила передать кое-что ее сыновьям. Чтобы они не грустили и не тосковали по ней. Комацу пообещал все исполнить, хотя не совсем понимал, как ему добраться до младшего, Мидоры. Все же глава Альянса браконьеров. Ничего, что-нибудь придумает. Ведь он обещал! Комацу еле успел закончить и завязать шнурок на шее, как услышал вдалеке слоновий топот. Только его охотники ходили по лесу, не стесняясь. Это всегда поражало повара, ведь при необходимости они могли красться совсем бесшумно. - Комацу! - Торико как всегда сиял улыбкой во все тридцать два зуба. - С тобой все в порядке? - Все отлично, Торико-сан! - Ты тоже попал в сад Мечты, Комацу-тян? - к ним присоединился Коко и остальные. - Ага. Там было так красиво! - Какие вкусности я ел! - закатил глаза Торико. - Какая там была рыба! - Грубый варвар, только о еде и думаешь, - фыркнул пренебрежительно Сани. - А тебе что приснилось? - не остался в долгу охотник. - Не твое дело! Ничего особенного. Комацу улыбнулся, глядя на перепалку. Все такие же. От одного взгляда на друзей становится теплее на сердце. - Думаю, нам пора возвращаться, - Коко на время отошел и снова вернулся. - Отец настаивает на немедленном возвращении, после того, как я рассказал ему о саде, - он продемонстрировал переговорник. - И мелкий, - рыкнул Зебра. - Приготовишь мне обед. - Конечно, Зебра-сан! Пришлось жарить мясо, пойманное охотниками, пока за ними не прилетел самолет МОГ. Больно уж красноречиво и оглушительно громко урчало у них в животе. Даже у Сани с Коко. Комацу передал всем их порции, не по одному разу, сдобрил их специями. И только после этого взял и себе кусочек. Восхитительно. Сочное, с прожилками нежного сальца, что, поджарившись, стало еще чудеснее. И какой аромат - густой, острый, смесь сока и трав. Комацу даже прикрыл глаза от наслаждения. В теплой компании и еда кажется вкусней, тут Фрозе стопроцентно права. - Сани, если будешь сверлить взглядом Комацу, он подавится, - заявил неожиданно Торико. Повар распахнул глаза. - Тц, бестактный грубиян, - недовольно прищелкнул языком охотник. Комацу поймал взгляд синих глаз, покраснел до самых ушей. - Добавку! - перед ним возник листочек Зебры, который использовали как тарелки. Спасибо, Зебра-сан, ваш аппетит впервые спасает в неловкой ситуации. Комацу побежал к костру, за спиной раздалось еще одно недовольное прищелкивание языком. Они загрузились в самолет, Зебра тут же прикрыл глаза и вроде бы как заснул. Коко уткнулся в книжку по ядам. Комацу устроился возле иллюминатора. И хотя боялся высоты до жути, понимал, что рядом с охотниками ничего не страшно. В конце концов, за ними летит Киссу Коко. Торико хотел было сесть рядом, но его оттер плечом Сани. - Эй, - возмущенно воскликнул Небесный Царь. - Это мое место! - На нем не написано, - пожал плечами Сани. - Торико-сан, угощайтесь, я собрал в лесу, - лучший способ прекратить ссору - дать еды неугомонным детям. Иногда охотники вели себя как сущие детишки. Порцию ягод получили и остальные, даже Зебра соизволил открыть глаза ради еще одной порции пищи. Боком Комацу ощущал тепло тела охотника, его бедро прижималось к бедру повара. И сердце билось так гулко, где-то в ушах. Прошедшая ночь стояла перед глазами, улыбка сама расплывалась по губам. - Комацу! - неугомонный Торико потряс напарника за плечо. - Что тебе привиделось в саду Мечты? Повар рассмеялся, смущенно взъерошил волосы на затылке. По коже прошлись мурашки от напряженного взгляда соседа. - Что-то случилось, Сани-сан? - Нет, ничего, - охотник еще какое-то время пристально взирал на повара, затем отвернулся. Бутылочка с разноцветной прядью стала тяжелее. И горячее. Самолет приземлился на крышу высотного здания, охотники прошли внутрь, где их уже ждал Президент МОГ. Вообще-то это немного странно, раньше он никогда не стал бы отзывать задания, резко прекращать миссии. Но что-то случилось, что-то, из-за чего он стал выглядеть намного бледнее. Он нервничал, волновался. Внешне ничем этого не выдавая, но волнение светилось в его глазах, плескалось, мутное, искреннее. Рядом с ним сидели Джиро, Сетсуно и.... Комацу ущипнул себя, чтобы поверить, что та грива волос под три метра ростом - босс Альянса браконьеров Мидора. - Не понимаю, зачем ты нас вызывал. Все это глупости и бред, - зевнул босс, видимо, продолжая начатый ранее разговор. - Я верю в это. Есть свидетели, которые утверждали, что в саду их провожала именно женщина-повар в платье с фартуком, - упрямо твердил Ичирью. Перед Комацу предстали не умудренные жизненным опытом охотники, а дети, подростки, что верят в возможность вновь увидеть мать. Получить от нее привет. Фрозе умерла слишком внезапно, слишком рано, и они не успели отдать ей всю любовь, что имели в сердцах. За спиной напрягся Сани, и Комацу подавил желание обернуться. Охотник вел себя странно с самого утра, смотрел, следил, что-то решал для себя. - Вот и вы! Присаживайтесь! - с облегчением проговорил Ичирью. - Расскажите мне о саде. Что вы там видели? Мучить так долго нехорошо, но охотники должны выговориться. Иначе обидятся и не будут общаться с Комацу какое-то время. Ради этого можно и подождать пару часов, хотя гостинцы в сумке жгли бок. Сани снова устроился рядом, Комацу прикусил губу, сжал штаны на коленях. Трудно общаться с ним как прежде, если знаешь, каким он может быть. Это ведь не воспаленная фантазия повара - он просто не мог знать таких подробностей. Это... волшебство, сказка. - Значит, ничего не видели, - расстроенно произнес Ичирью. Плечи его опустились, совсем чуть-чуть, но и этого хватило. Торико объедался вкусностями всю ночь, до отвала. Зебра путешествовал по Миру Гурманов и сражался с какими-то монстрами. Сани отмолчался, сказал только, что никакой женщины не видел. Коко... Коко мечтал о семье, крепкой, дружной, о людях, которые не боялись бы к нему прикоснуться. - Что ты вообще ищешь, старик? - задал вопрос Сани. Ичирью усмехнулся, закурил. - Много лет назад к нам пришел человек, который утверждал, что попал в Сад Мечты. И там его встретила женщина-повар. Красивая и молодая. И представилась, как Фрозе. Мы искали Сад, но так его и не нашли. Мы просто... - он замолчал. Подхватила Сетсуно. - Мы хотели бы еще раз увидеть Фрозе-саму, хоть на миг. Но Сад нам не показывался.... - Потому что Фрозе-сан сказала, что не нужно вам с ней встречаться. Это только причинит ненужные страдания. Все разом обернулись к Комацу. Повар неуютно поежился, и Сани, как бы невзначай, положил руку на спинку дивана за его спиной. Парень благодарно улыбнулся и достал сумку. - Я видел ее и разговаривал с ней. - Почему мы должны тебе верить, мальчишка? - высокомерно произнес Мидора. Глубокий, устрашающий и ко всему безразличный голос. Как и его глаза: бездонные, наполненные застарелой болью. И пустотой, в которой живет эта боль. - Мидора-сан, когда только попал к вам домой, долгое время прятал под матрасом своей кровати сухари. А однажды даже кусок торта. И Фрозе-сан пришлось отстирывать простыню. Джиро-сан, когда в первый раз напился, пригласил на танец Акацию-сама и танцевал с ним всю ночь, пока не вырубился. Ичирью-сан... - Да? - четыре Небесных Царя подались вперед, за компроматом. - Ичирью-сан совсем не умеет пить, его выносит с одной стопки. Но Фрозе сумела приготовить для него алкогольный напиток, который распространяется по телу не сразу, мягко. - Да-а, - блаженно протянул Президент МОГ. - Тогда я впервые сумел прочувствовать вкус опьянения, а не свалиться под стол. Пожилые люди захихикали. - А еще она просила кое-что передать вам, - продолжил Комацу. - Сетсуно-сан, она сшила это специально для вас. В память о первом появлении. Он достал из сумки четыре свертка, на которые тут же жадно уставились глаза старших товарищей. Один он протянул повару. Та развернула и показала всем короткое леопардовое платье и нарукавники с тем же оттенком. - Ох-ох-ох, как давно это было! Помнишь, Джиро-тян, - она благоговейно погладила платье. - Этот материал перестали делать еще сорок лет тому назад. И стежки Фрозе-сама я узнаю, где угодно. Сколько она мне одежду зашивала. Ее рука, легкая. - Это вам, Ичирью-сан. Президент развернул бутылочку с розоватым алкоголем. - Тот самый, - счастливо вдохнул он аромат. - Это вам, Джиро-сан. Имбирная вытяжка по личному рецепту Фрозе-сан, чтобы у вас не так болела голова. А вообще-то, она очень сердилась, что вы так много пьете. Джиро деликатно икнул, прижимая к себе заветные баночки. Комацу казалось, он сейчас сгорит от стыда. Увидеть нечто подобное... слишком личное, слишком интимное, трогательное и тонкое. Не стоит лезть в это грубыми руками. Он предпочел бы вручить подарки наедине, однако Фрозе настояла на том, чтобы молодое поколение при этом тоже присутствовало. - Мидора-сан, - босс Альянса развернулся резко, впился взглядом в шеф-повара. Тот побледнел, но сумел продолжить беседу: - На самом деле, он был в кастрюле, но я опасался не довезти его в целости и сохранности, а потому взял на себя смелость перелить его в контейнер. Мидора принял контейнер с супом. Зрачки его расширились, как от шока, крайнего потрясения. Когда Комацу передавал ему подарок, пузырек с прядью выскользнул из-за воротника рубашки, блеснул на свету. Повар тут же спрятал его, покраснев под понимающими взглядами все заметившего старшего поколения. Впрочем, заметили не только они. Разноцветные волосы обвили парня, подняли в воздух и потащили за своим хозяином. - Сани, куда потащил Комацу! - Поставь его на место! - Баклан... - Сани, мы хотели бы поспрашивать шеф-повара Комацу о... Охотник нетерпеливо развернулся. - Все позже! - рыкнул он. - Нам нужно поговорить. Комацу затрепыхался, потеряв опору под ногами, и волосы туго спеленали его в радужный кокон. Совсем как ночью. Сани запихнул его в первую попавшуюся свободную комнату, прижал к стене и распахнул рубашку. Весело застучали по полу вырванные с мясом пуговицы. На тощей груди болтался пузырек с разноцветной прядью. - Ко-ма-цу! - охотник наклонился, поставив локти по бокам от повара. Облизнулся медленно, вкрадчиво, как довольный хищник. - Что ты видел там, в саду? - Эм, Сани-сан.... - Какая твоя мечта, Масик? - прошептал уже на ухо. - Сани-сан! - повар откровенно паниковал. Касания Сани обвили его и подняли на один уровень с лицом охотника. Сани прижал его к себе и поцеловал. Крепко, страстно, прикусывая губы. - Мне понравились те баклажаны. Приготовишь мне их еще раз, Масик? - прошептал он в перерыве, пока Комацу судорожно пытался отдышаться. - Д-да... - воздуха не хватало, сердце билось с перебоями. Все заслонил разноцветный полог и узкое лицо с яркими синими глазами. У них одна мечта на двоих, кто бы мог подумать. Комацу не смел на это надеяться, даже помыслить не мог.... Поэтому сейчас все казалось таким зыбким, нереальным, расплывалось из-за выступивших слез. А если это все еще продолжение его сна? Сладкая иллюзия разума? - Не будь глупцом, Масик! - охотник прикусил нижнюю губу партнера, тут же загладил языком в качестве извинения. Боль отрезвила, и Комацу уже целенаправленно принялся стягивать с Сани его охотничий костюм. Его мечта сбылась. И не только его. - Нет, это уже наглость! - в дверь постучали. - Выходите, ну сколько можно! Комацу, ты должен приготовить нам ужин! - жалобно проныл Торико. - У МОГ что, повара закончились? - рявкнул раздраженный Сани. - Они не так вкусно готовят! - прозвучало в ответ. - Вы там уже вторые сутки! - добавился недовольный голосок Рин. - Торико прав. Сколько можно! - Грубые, вульгарные дремучие змеи. А тебе, сестрица, надо поменьше есть сладкого. Иначе Торико никогда на тебя не взглянет. Между прочим, он хотел пригласить тебя в ресторан. С той стороны двери раздались восторженные визги, писки и чертыхания самого Торико, которого Рин, даже не спрашивая, на радостях утащила за собой. На свидание. Комацу затрясся в беззвучном смехе, уткнувшись в грудь своего охотника. Они лежали на развороченной постели, Сани крепко обнимал его, его волосы покрывалом свешивались с кровати. Комацу задумчиво обводил тонкие, еле заметные шрамы. - Рано или поздно нам придется выйти отсюда, - заметил он. - Может, станешь моим партнером? Меньше хлопот будет, - предложил охотник. - Я уже партнер Торико-сана, - уже в который раз ответил Комацу. - Зануда, - надулся Сани. - Не сердись. Это не значит, что я не смогу со всей душой приготовить твое меню. Кажется, это примирило Царя с несправедливостью жизни. - Ичирью-сан все еще ждет меня, чтобы узнать о Фрозе. Даже Мидора-сан не ушел. Нужно вставать. Не хотелось, жутко не хотелось. - Угу, нужно. Как-нибудь потом, - Сани ловко повалил уже вставшего было повара на кровать снова. - Как насчет еще одного раунда?