живое неживое

Странно, но иногда нам почему-то жаль расставаться с некоторыми старыми вещами. Это может быть плюшевый медведь, который провел на постели хозяина много лет, отпугивая ночные кошмары. Или же простой, на первый взгляд, блокнот, такой незаурядный, обычно лежащий под подушкой подростка, записывающего на чистые страницы свои самые сокровенные мысли и любовные переживания. И у меня тоже была такая вещь. Сама не понимаю, правда, когда она стала мне так дорога… В какой момент перестала быть обычной, нужной для образовательных целей, «Ласточкой», и стала родной ласточкой, поддерживающей меня в трудную минуту. Возможно это случилось, когда я разукрасила скучные, на мой взгляд, белые лаковые клавиши акриловыми красками, или, когда со всей силы ударила по пюпитру (подставке для нот), а потом долгое время ругалась на инструмент за причиненную мне боль, будто он что-то понимал. А может и правда слышал, а я не осознавала этого. Тогда, наверное, стоило быть повежливее… Все началось восемь лет назад, причем я уже не помню, что именно меня побудило к такому поступку, но я пошла в музыкальную школу сообщить директору, что буду обучаться игре на фортепьяно. Родители узнали только вечером, когда уведомила их о том, что нужно заглянуть к моему новому преподавателю и, конечно, купить музыкальный инструмент. Какие мама с папой не обрадуются стремлению ребёнка познавать мир и духовно просвещаться? Думаю, таких не найдется. Уже через месяц, убедившись, что мое желание заниматься музыкой — не просто мимолетная прихоть, а стремление действительно усовершенствовать свой навык, они привезли домой настоящее советское фортепьяно. Оно пахло стариной, таким сладковатым запахом. Если вы, когда-нибудь читали ветхие книги, то должны понять, что я имею ввиду. Ни единой царапинки я тогда не обнаружила ни на внешней стороне инструмента, ни на сверкающих беленьких клавишах, над которыми золотой краской было выведено название «Ласточка».Совсем не так долго, как предполагалось, во мне горела мечта стать последователем Моцарта и виртуозно играть длинные сонаты. Страх перед первым итоговым экзаменом в конце учебного года напрочь отбил все желание обучаться музыке… Его я сдала тогда на 4, но мысль о том, что последующие 6 лет мне придется несколько раз в году ощущать такую панику и страх при виде белого рояля в кабинете директора, не давала мне покоя. Как вы поняли, родители силой заставляли меня ходить на уроки невзирая на сопли и слезы. На пятом году дело доходило до длительных забастовок, игнорирования, а в некоторых случаях даже голодовок. Но родители не отступали. Так что мне пришлось смириться, и я даже рада, что сложилось все именно так. В шестом же классе, когда мне стали давать более серьезные произведения, и предоставляли возможность самой выбирать понравившиеся пьесы, я заметила, что зачастую получаю удовольствие от музыки. Даже не так. Получаю удовольствие от игры на музыкальном инструменте. Наверно не понять это людям, не учившимся музыке, но я попробую объяснить. В момент игры нету отдельно музыканта и инструмента. Они будто сливаются воедино. Пальцы чувствуют прохладные клавиши, которые в процессе игры нагреваются до более, чем теплого состояния, и уже сами согревают те же пальцы, которые устали, но не могут остановиться, ведь если это случится, то инструмент не будет творить такие прекрасные мелодичные созвучия. Раньше я не понимала, что требовала от меня учитель, когда говорила о надобности ощущать, понимать музыку. «Пропускай звуки через себя, чувствуй мелодию» — говорила она, а я психовала и плакала от того, что не понимала. как это почувствовать, пока не случилось, пожалуй, одно из больших событий в моей жизни — ни что иное, как первая любовь. Хотя, я наверно преувеличила, назвав это любовью. Дело в том, что не до конца понимаю значение этого слова. В общем я влюбилась в парня.На столько сильно, как это только могло быть. Настроение в миг могло поменяться от одного его слова, поступка или даже взгляда.Я ощутила это сладкое чувство, приятно согревающее низ живота, от первых объятий. Тогда и не нужно было ничего больше, кроме этого мига. Лишь бы он никогда не кончался… Следом за влюбленностью, как и следовало ожидать, пришли две подружки: ревность и разочарование. Последнее очень сильно отразилось на моем видении мира, словно более реалистичным мне стало видеться происходящее. И в тот момент, когда пришло осознание того, что все слова оказались ложью, все чувства — игрой, а надежды, которые сами построились в моей голове, уже никогда не сбудутся, я села за свой инструмент и сыграла так, как ни играла никогда. Со злостью от которой трясло все тело, со слезами на глазах я играла прелюдию Берковича, и эти прекрасные звуки, вместе с моей печалью взлетали и растворялись в воздухе. Позже я стала играть каждый раз, когда испытывала какие-либо сильные эмоции, и музыка от этого становилась какой-то особенной, не пустой, а со смыслом. Постепенно  заметила, что и дня не могу прожить, не сыграв хотя бы отрывок из какого-нибудь произведения. Я разговаривала с фортепьяно, если у меня не получалось извлечь из него звук, который был нужен, я благодарила его, право, не знаю за что. просто закончив любое произведение говорила спасибо. Так и прошли 7 лет обучения в музыкальной школе. После этого я еще играла на фортепьяно какое-то время. пока бытовая суета и нагрузки в общеобразовательной школе не заняли всю мою жизнь.бывало, что я не подходила к инструменту месяцами, каждый день виновато смотря на него и обещая: «завтра мы с тобой обязательно вместе проведем время, родной». И вот совсем недавно мы с семьей затеяли ремонт. это было неизбежно, потому что в нашей квартире не было перемен более десяти лет.и к сожалению было решено распрощаться с инструментом. Я старалась не думать о скором расставании, в конце концов чего переживать. это всего лишь вещь. просто деревяшка. Однако руки мои тряслись, когда пальцы прикасались к клавишам. В один день, возвращаясь с работы, возле дома я обнаружила свою ласточку. Она одиноко стояла возле подъезда. Ни людей, ни звуков — какая-то мертвая тишина повисла в воздухе. Что-то во мне сломалось и я села на асфальт, всем телом прижавшись к инструменту и со слезами на глазах просила прощения. Я тогда чувствовала себя виноватой, будто предала его, будто выкинула на улицу своего друга, будто выкинула на улицу часть себя. Было достаточно поздно, я искала полиэтиленовые большие мешки так быстро, как только могла, чтобы со всех сторон укрыть фортепьяно. И даже когда я это сделала и отошла в сторону оценить проделанную работу, голос в голове не смолкал, а в тишине, напротив, становился еще громче: «Неужели ты думаешь искупить свое предательство ,накрыв меня несколькими тонкими мусорными пакетами?». Еще какое-то время я провела, сидя на земле с красным и опухшим лицом, потому что не хотела объяснять родителям, что плакала из-за фортепиано, они бы не поняли, а только решили бы, что я слишком мала, чтобы быть серьезной и принимать взрослые объективные решения. Так шли дни. Я суматошно искала хозяина своему инструменту. Попытки были тщетны. Далее погода сильно ухудшилась и пошли дожди. Каждый день я сидела рядом, я смотрела на него и видела, нечто страшное, видела, как он умирает, видела, как от дождя набухает древесина… словно гниющий труп… Я видела, как умирает моя ласточка, и просила прощения. Нескончаемо просила. На следующий день, вновь возвращаясь с работы и подходя к родному дому, не увидела фортепьяно. Что-то снова во мне щелкнуло. я побежала к отцу спросить, что случилось, Он сказал, что инструмент в добрых руках, на нем будет играть только что записавшаяся в музыкальную школу дочь его друга. Я готова была тогда упасть на колени и благодарить… Не знаю кого. Отца, или Бога. Все равно. главное, что Ласточка в добрых руках, и теперь она станет верным и добрым другом другому человеку.Возможно для осознания этого новой хозяйке потребуется какое-то время, но она обязательно поймет, что у этой неодушевленной вещи есть душа.