Подумай над своим поведением, друг мой

Утренний свет, узкой полоской, пробился сквозь задёрнутые шторы, нарушая полумрак комнаты. Он изящно скользнул по полу, пробрался на кровать, пробежался по белому мягкому одеялу и освятил прядь тёмных волос, так тщетно пытающихся укрыться от утреннего солнца. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Идиллия. Но любая идиллия обречена на крах. Она существует лишь мгновение, а затем происходит что-то, что развевает её, разрушая и погребая под тяжестью проблем. Это что-то – время. Его невозможно остановить или продлить, остаётся лишь плыть по его течению, повинуясь его законам. Человек под одеялом чуть повернулся, от чего лучик осветил его ресницы и кончик носа. Мужчина улыбнулся, почувствовав тепло на своей коже, и решил подольше понежиться в тёплой постели. Он погрузился в сладкую дремоту, на грани сна и бодрствования, позволив себе углубиться в собственные приятные мысли. В том воображаемом мире не было зла, наступающего на пятки, не было волнения и ежедневных проблем. Как было бы хорошо, если бы грёзы смогли воплотиться в жизнь. Скрип. Скрип открывающейся двери выдернул мужчину из раздумий, нарушив тишину и, заставив вздрогнуть от неожиданности. Улыбка стала ещё шире, оголив ровные белые зубы. Только один человек может зайти в его комнату без стука и разрешения. Только один человек, вообще, может прийти к нему в такую рань. И это далеко не тот, кого стоит бояться. Другим – да, но не ему. Тихие шаги приблизились к кровати, и воздух наполнился запахом знакомых духов. - Ты всегда приходишь так рано, - Промурлыкал Чарльз, откидывая одеяло и садясь в кровати. - Это единственное время, когда ты один,- Эрик сел рядом с ним. Он протянул руку и дотронулся кончиками пальцев до его щеки, обведя контур скул. – У тебя тут след от подушки. Чарльз усмехнулся. В их отношениях была та ещё неразбериха, зачастую, приводящая к грандиозным скандалам и обвинениям в адрес друг друга, но подобные ссоры всегда достигали своего максимума, после чего они оба сдавались, признаваясь себе в том, что чувства сильнее ненависти. Последняя подобная ссора произошла две недели назад, всё из-за того же, и по тому же поводу. И вот теперь, они смотрят друг на друга, словно и не было прежних обид, с той же нежностью, что и всегда. Эрик устремляет взгляд на лицо Чарльза, ещё какое-то время тонет в глубине его голубых глаз, следит за кончиком языка, облизавшим пересохшие губы, а затем нагибается и накрывает их своими. Он целует легко, вкладывая всю нежность, которую только может найти в своём сердце, медленно, чуть углубляя поцелуй, когда Чарльз приоткрывает губы. Сердце стучит в бешенном ритме. Теряя голову от обжигающего дыхания, Эрик подхватывает друга и сажает на собственные колени, так, что его ноги оказываются по разные стороны от них, зарывается пальцами в мягкие сваленные волосы, прижимается всем телом, вдыхая аромат Чарльза и, уже собирается проникнуть рукой под ткань футболки, как вдруг слышит недовольное мычание. - Чего? – Он еле отстраняется, одному богу известно, как ему это удаётся. - Мне нужно в душ,- Чарльз улыбается, выскальзывает из его объятий и идёт к двери, ведущей в ванную. Остановившись, он оборачивается и произносит, с ноткой теплоты в голосе, - Я всё ещё зол на тебя, и это твоё наказание. Подумай над своим поведением, друг мой. Эрик уже открыл рот, что бы ответить, но Чарльз моментально скрылся за дверью. Мужчина тяжело вздохнул, подумав, что стоит вернуться вечером.