Между четвёртым и третьим

Она никогда не горела желанием оставаться с ним наедине. Никогда не радовалась, когда из курсантов только он мог съездить в адрес. Что-то настораживало в этом провинциальном парнишке. Порой даже пугало. Но работа ждать не станет, когда освободится кто-то другой. Новому делу плевать, что в напарники ей приходится брать именно его. Так случилось и сегодня. И вот уже капитан поднимается с курсантом на лифте, ловя себя на том, что мысли в голове не только о работе. - Екатерина Андреевна, почему вы так не рады видеть меня? - едва закрываются створки лифта, спрашивает курсант. - Что плохого я вам сделал? - А что хорошего? - привычным холодно-ядовитым тоном отзывается Лаврова. И даже не задумывается, как больно ранят её ледяные слова. Бессердечная. - Что хорошего, Черных? В "обезьянник" попали? Подрались на лекции? Что из этого вы считаете хорошим? - Я не хотел вас подставлять, - в который раз произносит парень, вновь виновато склонив голову. Пешка не умеет терпеть взгляд Королевы. - Я стараюсь исправиться, Екатерина Андреевна. Ради вас. А девушка лишь презрительно усмехается. Так привычно и обыденно. Она никогда не дарит ему беззаботную улыбку. Никогда не говорит нежных слов. Королева боится проиграть эту партию. - Что это?! - кабинка лифта вдруг зависает, дёрнувшись в шахте. А он не знал, что "железная" знает слово "страх". - Это мы в лифте застряли, Екатерина Андреевна, - беззаботно отзывается курсант, продолжая опираться на стенку кабинки. - Черных, сделайте что-нибудь! Вытащите нас! - продолжает говорить бесстрашная капитан, совершенно позабыв о спокойствии. Даже бесстрашные бывают слабы. Темнота окутывает всю кабинку лифта. Романтика, атмосфера интима. Кате Лавровой сейчас явно не до этих красивых вещей. И только Фёдор радостно ухмыляется. Он всегда мечтал найти её слабое место. - А вы что, боитесь? - произносит он над самым ухом куратора. Будто специально не желая зажечь фонарик в телефоне. - Ничего я не боюсь! С чего вы взяли?! - Леди не может ударить в грязь лицом. А тому же перед ним. Перед этим глупым мальчишкой, как она привыкла его называть. - Я совершенно спокойна. - А если будет чрезвычайная ситуация, вы будете так же спокойны? - вновь произносит Черных у самого уха. Будто экзамен по ведению допроса он готов сдать прямо сейчас. - Какая ситуация? - Лаврова уже окончательно перестала контролировать свой страх, будто потеряла глупую маску "железной леди". - Черных, перестаньте говорить ерунду. -А у меня клаустрофобия, - тут же отзывается Фёдор. - Вы не знали, Екатерина Андреевна? Что же вы так? Мне вот уже плохо. Я не могу дышать. - Черных, перестаньте паясничать! - недовольно вскрикивает она, а молодой человек лишь поспешно растёгивает пуговку на рубашке и плавно сползает по стенки лифта на пол. Проказник. И лишь напряжение повисает в кабине лифта. И только недоверчивый голос капитана вдруг становится взволнованным. Королева жалеет верного пажа. И слишком страшно, что с курсантом что-то случится. И слишком тревожно, что она ничего сейчас не может сделать. И так же очень не хочется прибегнуть к искусственному дыханию. Чёртова гордость. - Черных, - отчаянно призывает Катерина. А в ответ лишь звенящая тишина. Руки трясут его за плечи, а разум окончательно позабыл, что нужно делать сейчас. Вздохнув, девушка принимает отчаянное решение. Но только её губы скользят по его губам, руки "клаустрофоба" хамски ложатся на выдающиеся бёдра капитана. Пальцы сжимают плотную ткань форменной юбки. Губы всё больше впиваются в её манящие уста. Он слишком долго мечтал обыграть Королеву. - Извращенец! - заключает Лаврова, наконец вырвавшись из цепкой хватки курсанта. "А он потрясно целуется, чёрт возьми!". - Но нам же нужно скоротать время, - его голос вновь раздаётся слишком близко. А в темноте это пугает ещё сильнее. Не по себе,когда некуда бежать. И через мгновение куратор вновь в объятьях курсанта. Сегодня победа за ним. Вот только игра ещё не окончена.