...И так она заканчивается

Служитель Зигмара был красив и статен — как и подобает жрецу бога-воина. Виктория думала, что уже давно забыла, как выглядит настоящая красота, но абсолютно все в облике зигмарита — его огненно красные одежды, коротко остриженные волосы с проседью, немного прищуренные глаза, обрамленные сеточкой морщин, усталый взгляд, будто проникающий до самого дна бьющейся в мертвом теле души, — все это казалось ей таким настоящим и таким по-человечески красивым. А еще, не смотря на то, что этот человек совсем не вписывался в это полное смрада и горькой безнадежности место, само его присутствие здесь, казалось, разгоняло ночную тьму и дарило облегчение. Девушка подняла глаза на усеянное звездами небо и второй раз за эти несколько дней взмолилась Зигмару. Беззвучной нескладной молитвой. Она просила бога-воина защитить их от гнева его служителя. Когда жрец заговорил, от звука его голоса Виктория вздрогнула и опустила взгляд. Ей было безумно страшно. Не за себя — немертвая уже давно отвыкла бояться за сохранность своей нынешней жизни. Больше всего на свете ее пугала судьба Дитриха. — Мой брат рассказал мне о вашем разговоре, - голос служителя Зигмара был тверд, будто сталь, из которой выковали огромный боевой молот, стоящий у его ног. – Но все же мне бы хотелось услышать все от вас самих. Виктория чувствовала на себе пристальный взгляд жреца и понимала, что должна хоть что-то сказать. Но не могла выдавить из себя ни слова. Ей безумно тяжело дался еще самый первый разговор с зигмаритом и сейчас, когда ей нужно было повторить свой рассказ, слова буквально застряли у нее в горле. Набравшись смелости, Виктория подняла взгляд и инстинктивно коснулась кончиками пальцев бинтов, скрывающих ее лицо. Мельком посмотрела на брата, который смотрел на зигмарита с нескрываемой неприязнью. А потом несколькими легкими движениями стянула с лица ненавистные ей полоски ткани. Жрец тяжело вздохнул, но не отшатнулся от нее, и Виктория почувствовала мимолетное облегчение. — Кто сделал это с тобой, дитя? Твой брат? – тон служителя Зигмара не нес в себе угрозы, и это придало немертвой смелости. — Да, - тихо ответила она. – Но вы должны понять, что он сделал это не от злого умысла. Дело в том, что я, - Виктория сглотнула несуществующий ком, - умерла, а Дитрих… он хотел как лучше… — Хватит оправдывать меня, - может, несколько грубее, чем следовало, оборвал сестру колдун. – Да, я это сделал — воскресил сестру. Не захотел смириться с ее смертью и сделал все, чтобы вернуть ее. Разве это преступление? — А ты сам как думаешь? – жрец покачал головой и устало вздохнул. – Мало того, что ты нарушил естественный ход вещей, так ты еще и пошел против Морра — отнял у него то, что по праву принадлежало ему. Украл у бога его собственность. — Да перестаньте вы! – Дитрих горько усмехнулся, и Виктория увидела, что он еще сильнее сжал рукоять своей косы — так, что костяшки его пальцев побелели. – Это Морр попытался взять себе то, что ему не принадлежало! Моя сестра была еще слишком молода, чтобы умереть, и болезнь, забравшая ее, была ужасной ошибкой. Так что плохого в том, что я попытался это исправить? — Глупый юнец! – глаза жреца бога-воина вспыхнули недобрым огнем. – Ты кем себя возомнил? Богом? Так я могу рассказать тебе об одном таком, который считал себя ровней богам, но творил ужасные вещи, чтобы достичь бессмертия! — Как же вы не понимаете? Я не искал бессмертия! – голос Дитриха дрогнул. – По крайней мере — для себя. — Это ты не понимаешь, - жрец понизил голос. – Ты думаешь, что твои мотивы чисты, но на самом деле ты идешь путем Нагаша. Твоя сестра умерла естественной смертью. Да, она была молода и ее болезнь была несправедливой, но задумайся над тем, что теперь ее ждет? Она никогда не выйдет замуж, никогда не встретит человека, который ее полюбит, у нее никогда не будет семьи. А что станет с ней через несколько лет? Ты задумывался над этим, чародей? Дитрих дернулся, будто от пощечины, но не отвел взгляд, продолжая все так же прямо смотреть на зигмарита. — Пройдет время, - продолжал тот, - и твоя сестра сойдет с ума от подаренной тобою жизни. Она забудет о том, что когда-то была человеком и превратится в такую же мерзкую тварь, как та, с которой ты по глупости связался. Такого будущего ты хотел для своей сестры? Чтобы она стала монстром, отнимающим чужие жизни? Ну, что ты молчишь, чародей? Ответь мне. Дитрих, не в силах больше смотреть на служителя Зигмара, молча отвел взгляд. Виктория видела, что левая рука его сжалась в кулак, а лицо побледнело еще больше прежнего. — Дит, если то, что он говорит, правда, то я не хочу этого, - совсем тихо, почти шепотом, проговорила она. — Ты же знаешь, что все, что я сделал, - Дитрих говорил медленно, все так же смотря куда-то в сторону, - я сделал из любви к тебе? Чтобы ты могла жить. Голос его звучал мягко — как всегда, когда он говорил с ней, и Виктория, не выдержав, сделала несколько быстрых шагов к брату и уткнулась лицом ему в грудь. — Конечно, знаю, - прошептала она. – Но только — это не жизнь. Немертвая подняла лицо и увидела, что Дитрих все так же не смотрит на нее. — Почему ты отводишь взгляд, чародей? Виктория почувствовала, что брат вздрогнул, и испуганно оглянулась на зигмарита. Тот стоял совсем близко, закинув молот себе на плечо, и пристально смотрел на парня. — Посмотри на нее. Дитрих не отреагировал, и жрец снова повысил голос: — Посмотри на сестру, мальчишка! Тебе не нравится? Так это ты ее такой сделал! Дитрих, не в силах больше противиться, повиновался, и девушка увидела в его взгляде столько боли, что ей захотелось от этого завыть. Никогда еще она не видела брата таким измученным. — Хорошо смотри. Внимательно, – жрец подошел к ним почти вплотную. – Ты заключил душу своей сестры в это мерзкое мертвое тело. Ты заставил ее страдать. И без тебя она не сможет обрести покой. Парень испуганно посмотрел на зигмарита. — Я не стану этого делать, - делая ударение буквально на каждом слове, прошептал он. — Но кроме тебя больше некому, - мягко сказал жрец. Виктория осторожно коснулась руки брата: — Пожалуйста… Дитрих отшатнулся от них и закричал: — Вы хотите, чтобы я убил сестру! Но я не стану этого делать! Я не убийца! — Да как же ты не понимаешь?! – жрец схватил колдуна за отвороты пальто и хорошенько встряхнул. – Она уже мертва! Тело ее умерло давным-давно, а то, что стоит перед тобой сейчас — это мерзость! Насмешка над жизнью! Дитрих вырвался из его рук, но жрец не отступал: — Послушай! Да послушай же ты меня! Душа твоей сестры страдает, заключенная в этом теле. Подари ей долгожданный покой. Помоги вернуться туда, где ей надлежит быть — в Сады Морра. – Зигмарит на миг перевел дыхание. – Если ты не хочешь слышать меня, послушай хотя бы ее. Она же умоляет тебя, как ты не видишь? Дитрих медленно, словно во сне, перевел взгляд со жреца на сестру и увидел, что та стоит на коленях. Сделал неуверенный шаг в ее сторону и вдруг понял, что не смеет ни подойти к ней ближе, ни тем более — прикоснуться к ней. Сгорбившись, оперся лбом о рукоять своей косы, и почувствовал, что колени его мелко дрожат, а по щекам текут слезы. — Соберись с духом, чародей, - голос зигмарита снова звучал тихо и спокойно, но для слуха Дитриха он был подобен раскату грома. Парень чувствовал, что с каждым словом жреца его тело наполняется какой-то неведомой ему доселе мощью — будто чья-то невидимая рука дарит ему силу и уверенность в правильности принятого им решения. Дитрих выпрямился и подошел к стоящей на коленях сестре. Та подняла лицо и посмотрела на него снизу вверх. — Я прошу тебя, - скорее прочитал по губам, чем услышал колдун. Виктория увидела, что Дитрих поудобнее перехватывает косу, и закрыла глаза. Последним, что она услышала, были свист стального лезвия и надрывный крик ее брата. А потом наступила тишина.