***
Шестов решили не трансфигурировать: теперь дорогу освещал Скорпиус (применение магии несовершеннолетним вне учебного заведения, подумаешь, одним нарушением больше), а Гарри выудил из памяти самодвижущие чары. У Флитвика он занимался лучше, чем у МакГонагалл, и плот уверенно продвигался в нужном направлении. Озеро резко стало глубже, как будто они проплыли над подводной ступенью, и Гарри решил, что это все же рукотворный водоем. Или же кто-то поработал над естественным озером, углубив его и уподобив бассейну. В любом случае следовало соблюдать осторожность. «И помните: постоянная бдительность!» — всплыл в памяти голос Грюма. Это их и спасло. —…тут, похоже, только водяные змеи и живут, — разглагольствовал Малфой. — Мелкие, бесцветные. Они же должны быть слепые, раз живут в темноте? Вот, глаза белые! Но они все равно плывут на свет Люмоса… Ни одна из подземных тварей, с которыми Гарри боролся, не стремилась к свету — во всех возможных смыслах. Значит, они плывут на тепло. Или на магию… Гарри едва успел выпрямиться и схватить Скорпиуса за шкирку, как из воды, чуть не перевернув плот, вынырнуло нечто. Оно было размером, наверное, с моржа. Все тело чудовища было покрыто серебристой чешуей, как у рыбы. Его глаза были больше его брюха, голова больше его тела, с широкой, огромной пастью и острыми зубами. Кроме того, у него имелись крылья — слишком слабые, чтобы поднять эту тушу в воздух, но достаточно мощные, чтобы быстро плавать, не утруждая короткие кривые передние лапки. Они, судя по зазубренным когтям в половину пальца — его, чудовища, пальца! — длиной, служили другой цели. Вопль мальчишки, сделавший бы честь и банши, не произвел на чудище никакого впечатления. Усиленное аврорское парализующее — тоже. Чешуйчатая тварь легла на бок, широко загребла крылом и развернулась. Она определенно решила протаранить плот. Его, впрочем, от поднятых чудищем волн и так шатало, точно в шторм. — Конъюнктивус! Нет, и ослепляющее, пусть и прямо в огромный глаз, оказалось бесполезно. Тварь приближалась. — Он нас перевернет! Что потом? — прокричал Скорпиус. Для пущей устойчивости он встал на четвереньки, вцепился пальцами в шестигранные «бревна». — Вплавь? — Нет! — Гарри прыгнул ближе к центру. На болтающемся плоту это было не так-то просто. — Протего сфера максима! Чудище врезалось лбом в опустившийся на плот купол. По задумке автора заклинания, материальные объекты должны были отскакивать от магической сферы, но тут дело обстояло иначе. Кокон защитных чар полетел, как обыкновенный мяч, вращаясь на ходу, как и положено мячу. Гарри не следил за временем, но помотало их изрядно. — Мы… Как… Носки в стиралке! — возмутился Скорпиус. Лицо у него покраснело, взмокшие волосы прилипли ко лбу. Он все не мог перевести дух от этой болтанки. — Не… Преувеличивай, — возразил из чистого упрямства Гарри. То, что он в три с лишним раза старше второго спорщика, его не остановило. — Всего… Половина… Радиуса действия и правда не хватило, чтобы накрыть весь плот. Должно быть, они представляли забавное зрелище: прозрачный шар, разделенный карандашной перегородкой напополам, торчащие из него наточенные грифели и два человека, у которых возможностей управлять своим движением не больше, чем у блесток в рождественском снежном шаре. — Да нас просто отфутболили! — Хотя бы… Не сожрали… Гарри, несмотря на регулярные тренировки, не так быстро восстанавливал дыхание. Чудище все-таки не оставило попыток включить их в меню, хотя его попытки и выглядели теперь скорее забавными, чем пугающими. Управлять движением шара получалось плохо, а накладывать новое заклинание Гарри опасался: все-таки есть предел контроля. Не хотелось бы рисковать целостностью щитовых чар в столь ответственный момент. Скорпиус довольно толково сотворил заклинание-липучку, и передвижение стало почти комфортным. — О, а эти змейки ядовитые, — жизнерадостно сообщил Малфой. Под защитой сферы к нему вернулся исследовательский интерес. — Смотрите, вон, пара ядовитых клыков… И голова треугольная! Гарри оставалось только кивнуть.***
Бросок. Еще бросок. Чудище реагировало не только на магию, но еще и на свет, так что, когда ему уже поднадоело гоняться за не желающей ловиться жертвой, можно было слегка простимулировать чешуйчатого увальня, посветив Люмосом. Точность метода оставляла желать лучшего, но к противоположному берегу они все-таки приближались. Наконец, после одного особенно удачного броска они увидели, что оказались на мелководье — похоже, и с этой стороны неизвестный вырубил ступени. — А выбираться как будем? Третье заклинание по-прежнему казалось Гарри неосуществимым. Пришлось убирать щит. Плот плюхнулся на воду, но не перевернулся и никого из пассажиров, слава Мерлину, не сбросил. Хотя здесь было более безопасно: даже змеек не видно. Во всяком случае, на расстоянии возможной атаки. Но надежную дорожку от плота до берега Гарри все-таки заморозил. Поддерживать Протего столько времени и в самом деле было тяжеловато. А ведь еще нужно было удерживать трансфигурацию: это вам не стандартные школьные заклинания, рассчитанные на определенное, пусть и непродолжительное, время! А с формулами сплошная морока. Хоть и универсальные они, ничего не скажешь. Малфой уже был на берегу, подпрыгивал в нетерпении. Часы он тоже настроил по-новой, и угол наклона был куда меньше. Неужели они уже близко?.. — Во-от тот коридор, — глаза у мальчика блестели. — Идем? Гарри подозревал, что при таком интенсивном расходе магии скоро свалится от истощения. Но тем не менее он вскинул палочку и послал вперед заклинание. Эхо от Гоменум ревелио вернулось быстро. Человек. Один. И совсем близко.