Инициатива наказуема

— Попробуйте, Хироши-сан. «Солнечный лед» приготовлен по моему рецепту, — улыбнулся Тацуя и осторожно поставил на стойку высокий бокал, до краев наполненный синеватым коктейлем. — Как вы любите. Мужчина скупо улыбнулся в ответ, пригубил немного и поднял вверх большой палец. Тацуе не нужно было слышать похвалу, чтобы понять — понравилось. Многие посетители его бара были завсегдатаями, и он легко запоминал их вкусы. Хироши, например, любил сладкие некрепкие коктейли. Иногда Тацуе казалось, что в бар он приходит не для того, чтобы выпить, а затем, чтобы провести время в компании людей. Когда в баре были полупустые столики, а за стойкой не больше трех человек, Хироши рассказывал немного о своей семье и нелюбимой жене — властной строгой женщине, — навязанной ему родней. Тацуя ему очень сочувствовал. — Вкусно, Химуро-сан, — одобрил Хироши и огляделся по сторонам, — у вас тут всегда можно отдохнуть душой. Тацуя снова улыбнулся, ощутив прилив гордости: — Спасибо за добрые слова, Хироши-сан. Тот хотел сказать еще что-то, но Тацую окликнул посетитель. — Повторите мне виски, пожалуйста — И Тацуя оставил Хироши наслаждаться коктейлем в одиночестве. Уже два года прошло с тех пор, как он получил этот бар. Достался он ему от двоюродного дяди, погибшего в аварии. Тацуя редко общался со своей японской родней, но те его не забывали: бездетный дядя посчитал, что Тацуя хорошо справится. И он справлялся. За прошедшие годы бар оброс посетителями, столики пустовали изредка, и Тацуя даже подумывал о помощнике. Смешивать коктейли, предлагать нехитрые закуски, знакомиться с новыми людьми и слушать... Самым интересным в своей работе Тацуя считал изучение людей. Снова распахнулась дверь, и Тацуя улыбнулся, приветствуя новых посетителей. — Добрый вечер! На мгновение показалось, что в баре стало светлее: на пороге, сверкая белозубой улыбкой, стоял высокий парень. Половина посетителей обернулась и теперь смотрела на него во все глаза. Кисе Рёту было невозможно с кем-то спутать. — Двигай дальше, Кисе! Чего встал в проходе? Вслед за ним вошло еще несколько человек. Они все были такими высоченными, что, казалось, в баре стало меньше места. Компания двинулась к свободному столику у окна, и Тацуя поспешил к ним. В голове будто шестеренки закрутились — какая реклама! Если такой известный человек, как Кисе Рёта, где-нибудь скажет, что ему понравился его бар... Мысленно Тацуя уже подсчитывал возможную прибыль. За столиком было шумно. Пока ребята выясняли, кому сидеть у окна, а кому - у прохода, Тацуя успел их всех разглядеть. Кроме Кисе в его бар заглянули Аомине Дайки — звезда национальной сборной и Акаши Сейджуро — видный молодой политик. Остальных Тацуя не знал, но, вспомнив рассказы Тайги, понял, что, скорее всего, перед ним — бывшее Поколение Чудес. — Добрый вечер. — Он поклонился, привлекая к себе внимание. — Чего желают господа? — Я буду что-нибудь фирменное. Удивите меня, — подмигнул Кисе. — Кагамиччи говорил, что здесь хороший бар, вот мы и зашли. Кагамиччи и Курокоччи к нам еще присоединятся, только позже. — Надеюсь, вам тут понравится, — пробормотал Тацуя. Значит, такой рекламе он обязан Тайге. Нужно будет не забыть его поблагодарить. — Хочу пива, — негромко сказал Аомине и ощерился под укоряющим взглядом Акаши. — Что? Раз уж мы отмечаем, я имею право выпить. «Асахи» мне, темного. — Безалкогольный мохито, — попросил Акаши. Сидящий рядом с ним парень в очках кивнул: — Мне то же самое. — Но, Мидоримаччи! Мы же отмечаем! — Мне утром на учебу, так что я ненадолго и пить не собираюсь. — Голос его был холоден, тон тверд, и, похоже, даже Кисе расхотелось с ним спорить. — И как только Такаоччи тебя терпит, — чуть слышно пробормотал Кисе, но Тацуя все равно расслышал. — Подождите немного, сейчас я принесу ваш заказ. — Мне сладкого и некрепкого, — раздалось над ухом, и Тацуя вздрогнул. Он был так увлечен новыми посетителями, что не услышал, как в бар вошел еще один человек. Тацуя обернулся и уперся взглядом в черную рубашку, мелкие пуговицы матово блестели. Он поднял голову и машинально шагнул назад: пришедший возвышался над ним, словно взрослый над подростком. А ведь Тацуя и сам был довольно высоким. — О, Мурасакибараччи! — воскликнул Кисе. — Ты опоздал. — Нет, Кисе-чин, — ответил тот, усаживаясь за стол, и взглянул на серебристый циферблат наручных часов. — Я вовремя. Мы договаривались встретиться в восемь, сейчас ровно восемь. — Не будь занудой, Мурасакибараччи, — отмахнулся Кисе. — Аоминеччи, не пихайся, что я такого сказал? — Я не пихаюсь! Это ты тут расселся, как принц... Тацуя с интересом следил за их разговором, пока не раздалось тихое покашливание. — Хочется пить, — улыбнулся Акаши. Тацуя извинился и вернулся к стойке. Там его уже терпеливо ожидали посетители. В выходной день бар был полон до отказа, и Тацуя даже забыл про своих именитых гостей. Он подходил к ним всего дважды: принести заказ и уточнить, не желают ли господа чего-нибудь еще. Господа желали повторить. Кисе настойчиво советовал всем попробовать то, что пил он, и Тацуя улыбнулся от гордости. Все остальное время к барной стойке подходили то Кисе, то Аомине и брали выпивку на всех. Незаметно ушел Мидорима — видимо, ему и вправду нужно было учиться, следом за ним — Акаши. К полуночи посетителей стало меньше, и взгляд Тацуи то и дело возвращался к столику у окна. Кисе что-то доказывал Аомине, бурно жестикулируя, тот слушал, подперев щеку рукой, а Мурасакибара лениво потягивал коктейль и смотрел в окно. Огни фонарей падали сквозь стекло на его волосы, делая их еще ярче. «Наверное, ему скучно», — подумал Тацуя, и в этот самый момент Мурасакибара обернулся, посмотрел на него, встречаясь с ним взглядом. Тацуя дежурно улыбнулся, поставил на барную стойку до блеска натертый стакан и взялся за новый. Когда он снова поднял глаза, Мурасакибара уже сидел на высоком стуле у стойки. Кисе и Аомине, казалось, даже не заметили его отсутствия. — А ты, значит, друг Кагами, — сказал Мурасакибара. Тацуя кивнул, ожидая еще вопросов, но вместо этого тот отсалютовал стаканом и пригубил коктейль. — У тебя вкусно получилось. — Спасибо, я рад, что вам понравилось. Тот поморщился. На его лицо легли тени. — Как тебя зовут? — Химуро Тацуя. Как вам у нас? — Не особенно. Мало места, много людей, — пожал плечами Мурасакибара. — Но это, — он кивнул на бокал, — было вкусно. Наверное, это был своего рода комплимент. Во всяком случае, Тацуя предпочёл думать именно так. — Вам нравится сладкое, Мурасакибара-кун? Тогда я могу посоветовать вам еще один коктейль... — Угу, — кивнул тот и полез в карман брюк, откуда вытащил смятый, шуршащий пакетик с жевательными конфетками. Закинул одну в рот и облизнул губы. — Вы тоже играли в команде? — спросил Тацуя, переводя взгляд с лица Мурасакибары на стойку, и провел по блестящей столешнице полотенцем. В школе Тацуя увлекался баскетболом, пока не сломал запястье. Затем был колледж, а сразу после учебы — бар. И стало совсем не до игр. — Не люблю баскетбол, — равнодушно сказал Мурасакибара, и Тацуя уставился на него с удивлением. — Он скучный. — Как баскетбол может быть скучным?! Тайга рассказывал, как тяжело был обыграть Поколение Чудес и радовался каждой игре. Мурасакибара посмотрел исподлобья, и Тацуя прикусил язык. Мурасакибара поставил стакан на стойку и сложил руки на груди. Черная рубашка натянулась на плечах, показалось, что она вот-вот затрещит по швам. Мурасакибара больше ничего не говорил, а Тацуя постеснялся расспрашивать. Воцарилось неуютное молчание. К часу ночи Тацуя не чувствовал ног. У него ломило спину, болела голова, и он жутко жалел, что вообще завел разговор о баскетболе. Но откуда ему было знать, что Мурасакибара вот так сразу перестанет выглядеть томным и ленивым, подберется и замолчит. Тацуя припомнил пару баек, которыми его пичкал Ямада, но Мурасакибара даже не улыбнулся. Вскоре он поднялся и вернулся за свой столик, а через пару минут они с Аомине и Кисе уже прощались, а Тацуя искренне просил их прийти еще. — Конечно придем, Химуроччи, — улыбнулся Кисе. — Правда, Аоминеччи? Да стой ты ровно! Тацуя подумал, что Аомине не такой пьяный, каким хочет показаться, опираясь на плечо Кисе, но это было не его дело. Мурасакибара кивнул, мол, пока, и Тацуе стало жаль, что тот не пообещал зайти еще. Но он не был похож на завсегдатая баров и скорее появлялся там лишь за компанию. Кроме того, расспросы Тацуи явно пришлись Мурасакибаре не по душе. Зачем бы ему еще приходить? *** Девушка, которую привел Масаки-сан, оказалась приветливой и разговорчивой. Она сидела на стуле у барной стойки и покачивала ножкой, потягивая из трубочки слабоалкогольный коктейль. Сам Масаки-сан отошел ответить на телефонный звонок. — Расскажите, пожалуйста, почему бар называется «Light»? — Это название выбрал дядя. Думаю, ему хотелось, чтобы посетители чувствовали себя здесь легко и свободно. Бар небольшой, уютный, и, думаю, многие возвращаются сюда именно поэтому. Его окликнули вошедшие посетители. Тацуя извиняюще улыбнулся девушке и отошел принять заказ. Когда он вернулся, высокий стакан был пуст, а Масаки-сан так и не вернулся. Впрочем, через некоторое время Тацуе стало не до разговоров. Он сбился с ног, обслуживая посетителей, и снова подумал, что ему давно пора нанять помощника. Только где же найти толкового? Чтобы был приветливым, не отпугивал гостей, да еще и коктейли мешать умел? Снова зазвенел колокольчик, и Химуро привычно улыбнулся. Привычно — не потому, что так было нужно, а потому, что Тацуя искренне радовался каждому, кто приходил. Сердце на мгновенье остановилось, а потом забилось быстрее: в дверях со скучающим видом стоял Мурасакибара. Он огляделся по сторонам, ссутулился и пошел прямиком к стойке. — Добрый вечер, Мурасакибара-кун! — поприветствовал его Тацуя. — Очень рад, что вы снова зашли. — Привет, — сказал тот и уселся на единственный свободный табурет, стоящий в углу. — Мне что-нибудь сладкое. Тацуя прикусил губу, раздумывая. Спортсменам не положено пить, да еще и каждый день. Тацуя смешал в бокале ананасовый и апельсиновый соки, добавил немного гранатового и капельку сиропа, бросил кубик льда. — Пожалуйста. Мурасакибара, который внимательно следил за его действиями, спросил: — Как называется? — Не знаю, — ответил Тацуя. — Еще не придумал. Мурасакибара хмыкнул и осторожно отпил из бокала. Тацуя напрягся: он и сам не понимал, что заставило его сделать подобную глупость. Просто смешать соки и предложить гостю выпить. Из головы будто все рецепты вылетели, а руки действовали сами по себе... — Сладко, как леденец, — сказал Мурасакибара. — Мне нравится. Тацуя выдохнул от облегчения. Оказывается, он даже не дышал, пока Мурасакибара не одобрил. Мурасакибара просидел в баре весь вечер. Около одиннадцати он поднялся, расплатился и пошел к выходу. Впервые за все время работы Тацуя пожалел, что у него было так много клиентов. Им с Мурасакибарой даже толком не удалось поговорить. Он пришел снова — зачем? Выпить коктейль и посмотреть, как Тацуя работает? Расслабиться после игры? Тацуя улыбался, приветствовал гостей, смешивал коктейли, снова улыбался. Руки автоматически делали работу, а Тацуя все думал о Мурасакибаре. Он не был особенно приветливым, не казался дружелюбным, но все равно располагал к себе. Как концу рабочего дня Тацуя по обыкновению не чувствовал ног и спины, а последние клиенты все не хотели уходить. Их было трое – изрядно набравшиеся, они сидели за крайним столиком — Ну Химуро-са-а-ан, — потянул один из них, — задержитесь еще на часок. Мы с ребятами так редко собираемся вместе. Они уже стояли в дверях, куда их настойчиво подталкивал Тацуя, но все еще не хотели уходить. — Возвращайтесь завтра. — Так то завтра, а встретились мы сегодня. И не бесплатно тут сидим, денежки вам приносим, — сказал второй и прищурился, глядя на Тацую маслянистым взглядом. Тацуя не боялся нападения — драться он умел, а вот портить репутацию бару не хотелось. — Куда же нам пойти, все уже закрывается. Его вдруг повело в сторону, и он обдал Тацую кисловатым дыханием и запахом пота. Тацуя сделал шаг назад и уперся спиной в стену. — Хирасава, — вдруг позвал его первый, трогая за плечо. — Не надо. Но тот будто не слышал, подошел еще ближе, и Тацую затошнило. — Красивый, — прошептал Хирасава, и Тацуя сжал кулаки. — Эй, что такое! — Что за?.. — Послышались грохот и ругательства с улицы. — Думаю, тебе лучше уйти, — раздалось за спиной Хирасавы. Тот обернулся и задрал голову, а Тацуя второй раз за день ощутил прилив беспричинной радости. Впрочем, не беспричинной — позади Хирасавы стоял Мурасакибара. Он возвышался над ним сантиметров на сорок, и его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего. Хирасава сдавленно выругался и бросился к выходу. — Ты в порядке? — сердито спросил Мурасакибара. Тацуя кивнул. Он не успел поблагодарить, не успел даже спросить, что Мурасакибара делает здесь так поздно, как тот быстро вышел из бара. Тацуя метнулся к дверям, выглянул на улицу, но там уже никого не было. *** На утро Тацуя проснулся с больной головой. Это был один из тех дней, когда хочется остаться в кровати, завернувшись в плед по самую макушку, и не вставать. Но стрелки часов понемногу — слишком быстро! — двигались к полудню. И когда обе замерли на цифре «12», Тацуя со вздохом заставил себя встать. Кружка крепкого кофе немного взбодрила, как и контрастный душ, но Тацуя все равно открывал бар вяло и без особенного желания. Впервые за то время, как «Light» перешел к нему. Прежде чем повернуть табличку на двери стороной «Открыто», пришлось пройтись шваброй по полу, натереть столы. Вечером, после закрытия, ему было не до того. На душе было неспокойно — Мурасакибара вчера появлялся дважды. Зачем? Он разогнал обнаглевших посетителей, словно видел, что Тацуе нужна помощь. Все это выглядело не самым лучшим образом, и Тацуя невольно ощущал себя «дамой в беде», которую спас благородный рыцарь. Очень сердитый рыцарь, который совсем на рыцаря не походил. Тацуя усмехнулся, и вдруг представил Мурасакибару сидящим на лошади в сияющих доспехах. Настроение сразу же улучшилось. Часам к семи Тацуя был так занят, что совсем забыл о вчерашних приключениях. Бар не жаловался на отсутствие клиентов, наоборот, их с каждым днем становилось все больше, и Тацуя снова подумал о том, что неплохо было бы нанять помощника. Снова зазвенел колокольчик над дверью, и Тацуя привычно улыбнулся. В дверях стояли двое полицейских. Они осмотрели бар, а затем направились к стойке. — Добрый вечер. — Здравствуйте, — сказал один из них, тот, что был на вид постарше, и вытащил из кармана блестящий полицейский жетон. — Ямазаки Сатору. Нам нужно задать вам несколько вопросов. Где здесь управляющий? Второй не представился, а только показал свой жетон. Притихшие посетители, прислушавшись, смотрели на них во все глаза. У Тацуи засосало под ложечкой. Просто для выпивки в баре полицейские не светят значками. И вряд ли их вопросы касаются ассортимента коктейлей. — Меня зовут Химуро Тацуя. Я хозяин, и кроме меня здесь никто не работает. — Здесь есть место потише? — спросил Ямазаки. Впрочем, в баре и так стояла тишина. Даже те, кто переговаривался, замолкли и теперь жадно вслушивались. — А в чем дело, господин полицейский? — спросил Тацуя. — К сожалению, у меня нет помощника, поэтому я не могу оставить бар. Ямазаки вздохнул и покачал головой. — Вам знаком этот человек? — Он выложил на барную стойку фотографию, с которой Тацуе широко улыбался Хирасава. — Не совсем. Это не постоянный клиент, хоть и бывал здесь пару раз. Вчера он заходил сюда вместе с друзьями. Они просидели до самого закрытия, а потом ушли. А в чем дело? — В котором часу? — спросил второй. — В начале третьего. Я уже собирался закрывать бар. — Вы утверждаете, что в начале третьего Хирасава Кёске покинул бар вместе с Сакамото Кентой и Исидой Таро? — Да, именно так. — Они уходили нехотя? — В разговор включился Ямазаки. — Да, кажется, один из них говорил, что они собрались старой компанией и хотели бы посидеть подольше. А к чему все эти вопросы? Провести вечер в баре — еще не преступление. Ямазаки смерил Тацую тяжелым взглядом, и от волнения у того взмокли ладони. — Хирасава Кёске был убит вчера около трех часов ночи. Сакамото и Исида утверждают, что в вашем баре на них напал здоровяк. Вытолкнул сначала Сакамото, а потом и Исиду. Оба демонстрируют ссадины на ладонях и локтях. Они также говорят, что этот мужчина пошел за ними и напал. В драке он толкнул Хирасаву, и тот ударился головой об угол кирпичного дома. Умер на месте. Перебрать в баре — это не преступление, вы правы, а вот убийство — да. Тацуя судорожно втянул воздух, и это не укрылось от внимания полицейских. — Что такое, Химуро-сан? Вы что-то знаете о произошедшем? — Я просто не могу поверить, что Хирасава-сан погиб. Он ведь еще совсем молодой! — Не дожил пару месяцев до тридцати, — сказал второй полицейский. Тацуя стиснул зубы. В голове словно шестеренки завертелись. Мурасакибара выглядел злым, когда уходил вчера, он мог пойти следом за компанией Хирасавы. — Химуро-сан, пожалуйста, расскажите все, что знаете, — попросил Ямазаки и вытащил блокнот, приготовившись записывать. Тацуя глубоко вдохнул. — Как я и говорил, Хирасава-сан с друзьями сидели в баре. Кажется, они что-то отмечали — то ли встречу, то ли чье-то повышение. После двух, когда я уже закрывал бар, Хирасава-сан очень просил подождать еще немного. Я вежливо объяснил, что это невозможно. Хирасаве-сану это не понравилось, и тогда за меня вступился один из последних клиентов. — Как его зовут? — К сожалению, не знаю, — виновато улыбнулся Тацуя. — Он заходил сюда всего раз или два. — И что случилось потом? — Кажется, он попросил спутников Хирасавы-сана покинуть заведение. Не могу вам сказать, была ли драка. Я ничего не видел. Но одно я знаю точно: Хирасава-сан сам ушел из бара. Потом Му... мужчина спросил, все ли у меня в порядке, и тоже вышел из бара. — Пошел следом? — Не знаю, я ничего не видел. — Вы можете описать этого мужчину? — спросил Ямазаки. — Он довольно высокий, а его волосы чуть выше плеч. Кажется, это все, что я могу вспомнить. Простите, господа полицейские, в бар заходит очень много людей. К сожалению, я не могу запомнить каждого. — А цвет волос? Глаз? Может, он что-то говорил? Тацуя виновато улыбнулся и покачал головой. — Да уж, негусто, — цыкнул второй. — Спасибо за помощь, Химуро-сан, — сказал Ямазаки, поднимаясь. — Если у следствия возникнут вопросы, мы вернемся. — Конечно. Когда полицейские вышли, Тацуя тяжело опустился на стул. В баре тут же послышался шепоток, кто-то спросил: — Как вы, Химуро-сан? В ответ Тацуя только слепо кивнул — мол, все в порядке. Голоса посетителей слились в общий гул, а Тацуя все никак не мог поверить, что Мурасакибара оказался убийцей. Получалось так: он просто вышел из бара и пошел следом за Хирасавой, а потом затеял драку. Тацуя помотал головой — нужно было встать и начать работать. Гости бара не могли ждать, пока Тацуя справится с собой. Он достал стакан, плеснул в него виски на палец и залпом выпил. В мыслях немного прояснилось. Пара часов прошла как в тумане — Тацуя работал механически, наливал выпивку, смешивал коктейли, а в голове все крутилась одна мысль: Мурасакибара не убийца. Это какое-то недоразумение. Около десяти он не выдержал, достал мобильник и набрал номер Тайги. Тот ответил после второго гудка. — Да! — рявкнул он в трубку. — Тайга? Ты чего так орешь? — А, Тацуя, это ты... Прости. — У тебя все в порядке? — Да, просто вокруг одни идиоты! — Послышался шорох, будто Тайга пытался прикрыть трубку ладонью, и до Тацуи донеслось приглушенное: — Возьми мне два... Нет, три, и большую колу. Тацуя невольно фыркнул. — Все, я тут. Что ты хотел? На фоне зашуршала упаковка, словно Тайга разворачивал промасленную бумагу, в которые упаковывали гамбургеры. — Я... Мне нужен номер Мурасакибары-куна, — сказал Тацуя. — Зачем? Ой, нет, лучше не рассказывай! Знать не хочу, что там у вас с ним творится. — Снова послышался шорох, а — потом шум улицы. Тацуя понял, что Тайга перевел его на громкую связь. — Так, пиши. — Он продиктовал одиннадцать цифр. — Что, значит, они все-таки были у тебя? — Да. Извини, Тайга, мне пора. Спасибо за номер. — Я тебе его не давал! — раздалось в трубке прежде, чем Тацуя успел нажать на отбой. *** Он долго думал, стоит ли звонить. Вдруг Мурасакибара примет его за сталкера? Но записанные на салфетке цифры врезались в память и жгли, будто Тацуя смотрел на горящую лампочку. После закрытия бара звонить было поздно — любой нормальный человек в это время уже видел десятый сон, и поэтому Тацуя перенес разговор на утро. Ночью он спал плохо — постоянно просыпался, зачем-то хватался за мобильник, смотрел на светящийся в темноте экран и долго пытался понять — зачем. Он будто ждал звонка. К утру его уже лихорадило от нетерпения. Крепкий несладкий кофе, который он сварил, чтобы немного потянуть время, не успокоил, а напротив, взвинтил еще больше. Тацуя позвонил Мурасакибаре около десяти, надеясь, что тот уже проснулся. На первый звонок никто не ответил. И на второй, через полчаса, тоже. Тацуя застонал от разочарования. И вообще, зачем он звонил?! Что собирался сказать? И когда рука в третий раз потянулась к мобильнику, он стиснул зубы, мысленно говоря себе: «Нет». До открытия бара оставалось еще много времени, и Тацуя принялся одеваться. Он давно хотел забить почти пустой холодильник, да только времени не было. Сейчас время было. Телефон зазвонил как раз тогда, когда он поднимался в квартиру с полными пакетами. — Черт! — выругался Тацуя. Он попытался вытащить мобильник из кармана, взяв оба пакета второй рукой, но половина продуктов вывалилась и рассыпалась по лестничной площадке. — Слушаю! — Вы мне звонили. — Голос был недовольным и хриплым, словно только со сна. Тацуя узнал его сразу. — Мурасакибара-кун, здравствуйте. Это Химуро. Бармен, помните? — А-а, привет, Муро-чин. Послышалась возня, и Тацуя замер, обратившись в слух. Он понял, что молчит слишком долго, когда в голосе Мурасакибары появилось еще больше недовольства. — Как дела? — Хорошо, спасибо. А у вас? — Нормально. Снова воцарилась тишина. Тацуя попытался придумать, как лучше начать разговор о том, что Мурасакибару ищет полиция. — Зачем звонишь? — Тот, похоже, потерял терпение. — Мурасакибара-кун, я хотел... Нам нужно поговорить, может... — Тацуя посмотрел на наручные часы. — Пообедаем вместе? Я знаю одно место, где делают чудесные блинчики. Просто пальчики оближешь. Он сказал все это, а потом понял: зря. Они не были друзьями, даже знакомыми их назвать было трудно. Черт возьми, приглашение звучало так, словно Тацуя хотел... познакомиться с ним поближе. Он и хотел, конечно, только не так настойчиво. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в трубке раздалось негромкое: — Хорошо. Где это? Едва не подпрыгнув от радости, Тацуя принялся сбивчиво объяснять, как добраться до кондитерской, и потом, когда положил трубку и собирал продукты, подумал, что позвонить все-таки было правильным решением. *** Мурасакибара появился будто ниоткуда. Он шел, ссутулившись, втянув голову в плечи, и не смотрел по сторонам. — Привет, Муро-чин. Он остановился в паре шагов и окинул быстрым взглядом витрину. — Привет. Зайдя во внутрь, они уселись за столик у стены. Мурасакибара двигался осторожно, словно боялся, что стол опрокинется от одного неловкого движения. Тацуя невольно улыбнулся. — Здесь очень вкусно готовят, особенно сладости. Я часто прихожу сюда завтракать, да и обедать тоже. Говорить было не очень удобно, но молчать — еще хуже. Хотя, казалось, Мурасакибара совсем не испытывал неловкости. — С тех пор, как переехал сюда, стал почему-то есть больше сладкого. Мне говорили, что так будет. Нельзя остаться равнодушным к японским сладостям. — И не только к сладостям. Это прозвучало двусмысленно, и Тацуя откашлялся, а Мурасакибара невозмутимо достал из кармана батончик в зеленой упаковке и положил его на стол. Тацуе стало стыдно за свои непрошенные мысли. Когда принесли заказ, Мурасакибара принялся за еду. А Тацуя, наконец, решился заговорить о полицейских. — Вчера ко мне в бар приходили из полиции. — Он сделал паузу, и Мурасакибара поднял глаза от тарелки. — Зачем? — Оказывается, Хирасаву-сана убили. Мурасакибара пожал плечами. На его лице не отразилось ни испуга, ни сочувствия. Тацуя внимательно смотрел на него, надеясь понять хоть что-то по реакции. Но тот только потянулся к стакану с чаем и снова опустил глаза. — Кто это? — Тот человек, с которым вы подрались в баре. Мурасакибара всем своим видом выражал равнодушие. Если его сейчас что-то и интересовало, то только лежащие перед ним блинчики с шоколадной начинкой. — Они спрашивали о тебе, потому что его друзья рассказали, как вы подрались. — Муро-чин, может, ты и не заметил, но я с ним не дрался. — Теперь полиция разыскивает тебя, — сказал Тацуя с нажимом. Он и сам не заметил, как перешел на «ты» — наверное, потому, что Мурасакибара обращался к нему так, словно… они были давними знакомыми. Мурасакибара снова пожал плечами: — Ну и что? — Но ведь полиция... — …сама во всем разберется. На то они и полиция, это их работа. Когда я вышел от тебя, то сразу же пошел домой. Он снова взялся за блинчик, положил кусочек в рот, и Тацуя замолчал, не зная, что еще сказать. Он просто наблюдал за тем, как Мурасакибара ест. На его губах остались крошки, и Тацуе захотелось прикоснуться, смахнуть их кончиками пальцев. Но вместо этого он перевел взгляд на стол, отпил чай. — Его друзья говорят, что это ты убил Хирасаву, — сказал он тихо. Мурасакибара уставился на него в изумлении. — Зачем мне это делать? Они точно какие-то сумасшедшие. — Так ты точно пошел домой? — Муро-чин, ты думаешь, что я убийца? Позвал меня сюда, чтобы выяснить, да? — В голосе Мурасакибары зазвучали металлические нотки. Он смотрел на Тацую с такой обидой, что Тацуе захотелось отмотать время назад и никогда не заводить этого разговора. — Я так не думаю, — сказал он мягко, тщательно подбирая слова. — Я позвал тебя, чтобы предупредить. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Но ты сам сказал, что полиция во всем разберется. Просто… Он замялся, не зная как объяснить и не выглядеть при этом ненормальным. — Мне не все равно, что с тобой будет. — Почему, Муро-чин? — Потому что ты, — он снова замялся, —друг Тайги. Потому что мы знакомы, потому что… — Мы с Кагами никогда не дружили, — перебил его Мурасакибара. Он больше не выглядел обиженным, скорее немного сердитым. — Я не хотел, чтобы у тебя были неприятности, вот и все, — сказал Тацуя. Мурасакибара тихо фыркнул. Доедали блинчики они в уютном молчании. В кондитерской было тепло, тихо, и Тацуе вдруг передалась уверенность Мурасакибары — полиция во всем разберется. — Хорошее место, — сказал Мурасакибара, когда они уже собрались расплачиваться. — Тут и правда вкусно готовят. Тацуя улыбнулся. — Надо приходить сюда чаще. — И охнул от неожиданности, едва не прикусив язык. Что он такое несёт?! Мурасакибара не ответил, только бросил нечитаемый взгляд. Они вышли на улицу. Стрелки на часах приближались ко времени открытия бара, и Тацуя тихо сказал: — Мне пора на работу. — Прогуляюсь с тобой, — буркнул Мурасакибара. Тацуя открыл рот, чтобы сказать «Не нужно», но промолчал. Нужно, ему было очень нужно. Мурасакибара, наверное, прочел что-то на его лице, потому что тут же пояснил: — Все равно по пути. — Он достал из кармана леденец и снова ссутулился, словно ему было неудобно от того, что он возвышается над всеми людьми на улице. А может и было. — Ты живешь рядом с моим баром? — удивился Тацуя. — Чуть дальше. — Мурасакибара поморщился и неопределенно махнул рукой вперед: — Там. Дорога до бара была недлинной, и Тацуя успел только спросить, чем Мурасакибара занимается в свободное время. — Сплю, — ответил тот. У дверей «Light» Тацуя предложил ему войти, но Мурасакибара помотал головой. — Нет, не стоит. Пока, Муро-чин. Кстати, не звони так рано в выходные, я все равно не услышу, — сказал он и двинулся вниз по улице. Тацуя вздохнул и вошел внутрь — пора было заняться делами. А подумать о произошедшем он сможет и после. *** Стоило начать работать, как мысли вернулись к убийству Хирасавы. Кто это сделал и зачем? И почему полиция подозревает Мурасакибару? Хотя с этим всё ясно: подозревают потому, что так сказали свидетели. Но вот зачем было им врать? Ему пришло в голову, что нужно найти друзей Хирасавы, которые были с ним в баре. Сакамото и Исида — так, кажется, их назвал полицейский. Если бы Тацуя все еще был в Америке, то он бы просто пролистал «Желтые страницы» и нашел бы их телефоны, а потом и адреса. Но в Японии… Как найти в справочнике имена, которые пишутся разными способами? Конечно, можно надеяться на то, что эти двое вернутся в бар, но это слишком маловероятно. Еще ему бы мог помочь Тайга. Наверняка у полиции общая база данных, и посмотреть подробности дела совсем легко. Только вот как объяснить Тайге, зачем Тацуе эта информация? И как уговорить его нарушить правила? Вряд ли ему можно разглашать служебную информацию направо и налево. Звонить Тайге ночью было бы глупостью, поэтому Тацую поставил будильник на восемь утра и принялся сочинять речь. В конце концов, он так ничего и не придумал — не говорить же, что эти двое не оплатили счет… А это, кстати, было неплохой идеей. Звонку Тайга не обрадовался: — Да! — рявкнул он в трубку так, что Тацуя едва с дивана не свалился. — Привет, Тайга. — Тацуя, ты зачем звонишь так рано? Что случилось? — Ничего, все в порядке. Как дела? — Пойдет. Ты что, вскочил в восемь утра, чтобы спросить, как мои дела? — Тайга удивился так явно, что Тацуя представил выражение его лица в этот момент. Он тихо фыркнул, прикрыв трубку ладонью. — Почти. Хотел попросить тебя о помощи. — Ох, черт возьми, что ты опять натворил? Ты в участке? В каком? Если ты опять гонял как ненормальный на своем мотоцикле… — Нет-нет, говорю же, все хорошо. — Тацуя! А-а-а, черт, Сугивара явился, я перезвоню. Тайга отключился, а Тацуя расхохотался — отличное начало дня. Тайга перезвонил через полчаса, когда Тацуя варил кофе. — Так что ты хотел? — Сможешь узнать для меня пару адресов или хотя бы номера телефонов? — Зачем тебе? — Клиенты смылись, не оплатив счет. — Он не испытывал угрызений совести из-за того, что обманывает Тайгу. В конце концов, тот бы только разволновался и велел бы Тацуе не лезть не в своё дело. — Ну и люди пошли, — вздохнул Тайга. — Ты хоть имена их знаешь? Черт, ты представь, как их сейчас искать?! — Имена знаю: Сакамото Кента и Исида Таро. Но больше ничего, — вздохнул Тацуя. — Ладно, посмотрим, что можно будет сделать. Тайга перезвонил через минут сорок и звенящим от ярости голосом спросил, есть ли у Тацуи совесть. — Тайга? — Тацуя, я не знаю, как ты опять умудрился вляпаться в историю, но я тебе вот что скажу: не суйся! Стоило начать искать этих двоих, как появилось и твое имя! И бар твой. И даже!.. А, хрен с ним, но если бы ты сразу сказал про то, что это фигуранты дела, я бы хотя бы не тратил столько времени на поиски. Тайга умолк и теперь возмущенно сопел в трубку, а Тацуя стукнулся затылком о дверцу кухонного шкафа. Он и вправду идиот, раз не подумал о том, что в деле об убийстве Хирасавы будет упомянут и он. — Извини. — Хрен бы со временем, но зачем тебе их адреса? Решил поиграть в детектива? — Послушай… — Нет, это ты послушай! Жизнь — не американский боевик! Нельзя просто так заявиться к людям домой и начать задавать им вопросы. Для этого есть полиция. Если ты сообщил следователям все, что знал, они сами разберутся. — Тайга, эти двое врут! Они указали на Мурасакибару, а он… — Да понял я уже. — В трубке послышался громкий вздох. — Сначала ты звонишь, чтобы узнать номер Мурасакибары, потом просишь найти адреса двух свидетелей по делу об убийстве... — Он не убивал Хирасаву! — Да уж, Мурасакибара может быть каким угодно жутким — я еще помню, как от его данков ломались щиты, — но он не убийца. Рассказывай, что там у вас произошло? И Тацуя рассказал. *** Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Тацуя понял, что ему необходим перерыв. В последние пять дней он мало спал, сильно нервничал и много работал. Тайга велел ему не дергаться и сказал, что сам во всем разберется. Только успокоиться он все равно не мог — Мурасакибара не звонил и сбросил звонок в тот единственный раз, когда Тацуя набрал его номер. Либо что-то случилось с сетью, либо Мурасакибара не захотел с ним разговаривать. Или же был арестован. Стоило подумать об этом, как внутренности сжимались, словно перекрученный комок морских водорослей. И Тацуя звонил Тайге. — Угомонишься ты или нет?! — взорвался тот в последний раз. — Я же сказал: все нормально, версии прорабатываются, Мурасакибару всего лишь раз допросили. Никто не сажал его за решетку! Только и слышу от тебя про него. Будь человеком, дай мне спокойно делать свою работу. — Ты теперь тоже занимаешься этим делом? — Нет, — отрезал Тайга, — но я слежу за ним. Кроме этого убийства у полиции есть и другие, так что не мешай. Если будут новости, я дам тебе знать. — Спасибо, брат. — Не переживай, — посоветовал Тайга. — Лучше отдохни. Кстати, ты так и не нашел себе помощника? — Нет, пока и сам вроде справляюсь. — Будешь столько работать — помрешь молодым, — ласково сказал Тайга. Тацуя рассмеялся и пообещал в ближайший месяц решить эту проблему. Пока что ему было не до нее. — Химуро-сан? — окликнул его один из посетителей. — А? — Тацуя вздрогнул и понял, что стоит, сжав в ладони звонящий телефон. — Простите. Слушаю. — Он, не глядя, приложил трубку к уху. — Ты когда-нибудь отдыхаешь, Муро-чин? — Привет, — сказал Тацуя. Внизу живота вдруг потеплело. — Откуда ты знаешь, что я на работе? Он огляделся по сторонам, почти рассчитывая увидеть Мурасакибару где-то поблизости. Совсем как в американских фильмах, когда после долгой разлуки люди встречаются вот так. Но это была жизнь; бар был полон людей, но среди них не было того, кого Тацуя ждал. Ждал. Чёрт, он ведь действительно ждал, скучал и думал о том, как у Мурасакибары дела. — Шумно, — сказал Мурасакибара. — Кажется, у тебя там весь Токио собрался. — Только половина, — пошутил Тацуя. — Пожалуй, даже половина бы не влезла. — К счастью. — По стойке постучали, привлекая его внимание. Тацуя прикрыл ладонью микрофон: — Минуточку, — и добавил в трубку с сожалением: — Прости, Мурасакибара-кун, мне пора идти. — Ладно. Но у тебя ведь найдется хоть одно свободное место? У Тацуи перехватило дыхание — в дверях, все еще прижимая трубку к щеке, стоял Мурасакибара. Все столики были заняты, а вот у стойки, в самом углу, пустовал один из стульев. *** Мурасакибара пробыл в баре до самого закрытия. Он лениво потягивал коктейль, грыз орешки и совсем не показывался из своего угла. Но Тацуя так явственно ощущал его присутствие, что его губы сами собой растягивались в улыбку. — Во сколько ты закрываешься? — спросил Мурасакибара. — Около двух, иногда в начале третьего. Мурасакибара вздохнул, положил голову на подбородок и прикрыл глаза. Стоило последнему из гостей попрощаться, как Тацуя вышел из-за стойки и перевернул табличку стороной «Закрыто». Дремавший последний час Мурасакибара приоткрыл глаза и зевнул: — Уже все, Муро-чин? — Да. Тацуя взялся протирать столы и готовить бар к завтрашнему дню. Не то чтобы он не мог сделать этого утром, но сегодня ему просто не хотелось уходить. И все из-за Мурасакибары. Из-за Ацуши. Тацуя замер и беззвучно произнес имя еще раз. Оно было мягким, ласковым, теплым. — Ацуши, — позвал он на пробу. Тот снова зевнул и встряхнулся всем телом, как большой лохматый кот. — Что? — Ничего. Прости. Тацуя продолжил работу, повторяя про себя чужое имя. Чего ему в Японии не хватало, так это непринужденности Штатов. Там не нужно было размышлять над тем, как лучше обратиться, чтобы не нарушить всевозможные правила этикета. А Ацуши… он вломился в его жизнь, стирая все границы, и Тацуе это нравилось. — Муро-чин, еще же только час? Почему ты уже закрыл двери? — Дал себе маленькую поблажку. — А, ты устал, да? — Ацуши снова зевнул и потянулся. Рубашка задралась, обнажая светлую кожу. — Нет, то есть да. То есть не так уж. Ох, черт, — Тацуя закусил губу. — Я и забыл, что уже довольно поздно. Тебе, кстати, завтра не нужно на работу? — У меня отпуск, — сказал Ацуши, и выражение его лица изменилось. Он беспомощно огляделся по сторонам и тяжело вздохнул. — Я не знаю, что делать. Тебе помочь? — Нет-нет, я сам. Уже привык работать один. Ацуши с облегчением выдохнул, снова уселся на стул, закинув ноги на соседний, и попросил, когда Тацуя вернулся к стойке: — Муро-чин, сделай мне такой же коктейль, как тогда. — Это какой? — Ну тот, который как леденец. — Леденец? — вытаращил глаза Тацуя. — С соком и сиропом, сладкий такой. — А-а-а, ты это имеешь в виду. — Тацуя вдруг рассмеялся. — Отличное название для нового безалкогольного коктейля. Только бы вспомнить еще, что я там смешивал. — Муро-чин, дай-ка мне, — Ацуши опять поднялся и зашел за стойку. — Можно? — Да, конечно. Они поменялись местами. Это было странно: Тацуя еще никогда не пускал чужого человека за стойку. Он сел на высокий барный стул, наблюдая, как Ацуши осторожно наливает в стакан разные соки. Ананасовый, апельсиновый, немного гранатового и каплю сиропа. Кубик льда он класть не стал. — Готово, — сказал тот. — Ты вроде делал так. Глядя на то, как он пьет, Тацуе стало не по себе. Сегодня на Ацуши была тонкая светлая рубашка, обрисовывавшая его мышцы. Тацуя заставил себя перевести взгляд на бокал и тут же пожалел: так он видел открытое горло и выемку между ключицами. Он сглотнул и облизнул губы. Ацуши тем временем поставил на стойку полупустой стакан и потянулся, доставая кончиками пальцев до потолка. Рубашка задралась. Опять. Тацуя мысленно застонал. Большой лохматый и очень довольный кот. Провести бы рукой по волосам, погладить за ухом… да вот только Тацуя сомневался, что Ацуши замурлычет и подставит горло прикосновениям. Скорее наподдаст лапой, чтобы не лез. Теперь Тацуя осознал, что Ацуши казался ему... притягательным. К нему тянуло, словно магнитом, и голова отключалась. Хотелось прикоснуться, тронуть пальцами светлую кожу, скользнуть под рубашку ладонью, поцеловать. Ацуши снова взял стакан, облизнул губы. Интересно, они такие же сладкие, какими кажутся? Тацуя крепко зажмурился, не в силах отвести взгляд. — Муро-чин, что с тобой? — Ничего, — голос прозвучал хрипло, и Тацуя открыл глаза. — Все очень хорошо. Я рад, что ты сегодня пришел. Ацуши фыркнул. — Закрывай уже бар по-настоящему, и пойдем. Поздно уже, а ты выглядишь так, будто сейчас свалишься от усталости. Только сначала скажи мне, сколько я должен за коктейль. Он достал кошелек, но Тацуя лишь отмахнулся: — За счет заведения. — Так не пойдет. — Считай это извинением за причиненные неудобства. — Какие еще неудобства? — Ацуши нахмурился, но кошелек убрал. — Я говорю обо всей этой истории с полицией. Ничего бы не было, если бы ты не пришел в бар. Они вместе вышли на улицу. Тацуя закрыл двери, положил ключ во внутренний карман и повернулся к Ацуши. — Мне туда. Я живу в трех кварталах отсюда, — сказал Тацуя. — А ты? — Через дорогу. Пока. Тацуя опешил. Ему показалось или Ацуши и правда словно сбегал? — Эй, Ацуши! Подожди. Что случилось? — Тацуя бросился следом и догнал Ацуши через пять шагов. Тот успел уйти довольно далеко. — Ничего, Муро-чин. Ровным счетом ничего. — Я сделал что-то не так? В темноте его лица было не разглядеть, фонари почему-то именно сегодня не горели. Ацуши молчал, глядя на покрытое каплями звезд небо. — Я не хотел тебя обидеть, — тихо сказал Тацуя. — Ты не обижал, Муро-чин. Просто я понял, что тебя волновала лишь та история с полицией. — Это неправда! — возразил Тацуя. — Конечно, я очень хотел, чтобы всё выяснилось... — Так сильно хотел, что даже Кагами подключил? Чтобы выяснить, убил ли я того парня или нет? — Да нет же! Наоборот, я хотел доказать, что это был не ты, и только поэтому и позвонил Тайге. Кстати, откуда ты узнал? Ацуши громко засопел, но не сказал ни слова. — Слушай, я не хотел вмешиваться, то есть хотел. Хотел, чтобы всё выяснилось. — Всё выяснилось, — мрачно сказал Ацуши. — Полицейские просмотрели записи с камер наружного наблюдения, которые засняли, что я действительно пошел домой. Допрашивали меня только ради галочки. А еще Кагами сказал, что по результатам экспертизы они сразу выяснили, что это был не я. Что-то там осталось под ногтями у того парня. В общем, как я понял, те трое подрались и кто-то из них толкнул этого Хирасаву. Тот упал и треснулся головой. Никто не хотел никого убивать. Типа почти несчастный случай. И еще, Муро-чин, если бы я думал, что у меня из-за тебя одни неприятности, я бы не приходил. — Откуда ты все это знаешь? — спросил Тацуя, когда справился с удивлением. — Кагами сказал. — А мне он не сказал ни слова! — Он сказал, что это его месть за то, что ты достал его за эти дни. Тацуя закатил глаза, мысленно пообещав себе позвонить Тайге сразу же, как придет домой, а потом на него, словно в обратной перемотке, обрушилась фраза «Если бы я думал, что у меня из-за тебя одни неприятности, я бы не приходил». — Ацуши, а зачем ты приходил? Вопрос сорвался с губ сам собой прежде, чем Тацуя успел осознать. Теперь была очередь Ацуши возводить глаза к небу. — Не задавай глупых вопросов, Муро-чин. — Не могу, — отчего-то шепотом сказал Тацуя. Сердце его застучало с такой силой, что он удивился, как это Ацуши не слышит дробного стука. — Рядом с тобой у меня не получается думать. Послышался тихий шелест, а потом Ацуши оказался совсем рядом, на расстоянии выдоха. Вокруг витал одуряюще сладкий запах апельсинов и леденцов. Тацуя вздрогнул, когда лица коснулись прохладные пальцы. Ацуши погладил кончиками пальцев его скулу, провел вниз по щеке и коснулся губ. Сердце колотилось, словно безумное. Тацуя боялся вздохнуть, боялся пошевелиться, потому что то, что происходило, было каким-то ненастоящим. Сном, который мог рассыпаться от одного неловкого движения. Ацуши провел подушечкой большого пальца по нижней губе, надавил несильно, и Тацуя невольно приоткрыл рот. А в следующую секунду Ацуши уже обнимал его лицо ладонями и целовал. Они были сладкими, леденцовыми, как и коктейль, который тот пил. Его длинная челка щекотала щеки и нос, но Тацуе было плевать. Он обнимал и целовал в ответ, покусывал нижнюю губу, тянул ее несильно зубами и позволил языку скользнуть в свой рот. Возбуждение накатило внезапно — сильное, оно выбило дыхание и заставило вцепиться в плечи Ацуши, прижаться крепче. Но ярче всего оказалось облегчение — тот не окатил его презрением, а наоборот — притянул к себе. Целоваться было неудобно — впервые в жизни Тацуе приходилось запрокидывать голову, но все равно это был лучший поцелуй в его жизни. От него подгибались колени, а тело горело, словно в жаркий августовский полдень. Ацуши отпустил его и тут же снова прижал к себе. Тацуя чувствовал гулкий стук его сердца и размышлял, почему же не услышал его раньше? Наверное, сердце Ацуши колотилось так же громко, как его. Тайге в ту ночь он так и не позвонил. *** — Скорее, Ацуши, мы опаздываем! — Муро-чин… — Собирайся, нас уже, наверное, ждут. — Но сегодня выходной, и я не хочу никуда идти. — Ты сам предложил, никто тебя не заставлял. — Я же не думал, что ты согласишься и тут же позвонишь Кагами. А он будто только того и ждал. — Он и ждал, — вздохнул Тацуя. — Все ждали. Странно, как это вы не собрались поиграть после школы одной командой? — Было как-то не до этого. — Ацуши нехотя поднялся с дивана. Тацуя взглянул на часы. — Скорее, иначе я опоздаю на работу. — Ты босс, тебе можно. — А тебе, значит, тоже? — Ты босс, так что, наверное, да. — Тогда очередь из желающих выпить выстроится до самого дома. Ацуши непритворно ужаснулся и начал собираться. Они вышли из дома всего на пять минут позже, чем планировал Тацуя. До площадки было рукой подать, и Тацуя поудобнее перехватил оранжевый шершавый мяч. Теплый резиновый бок удобно лег в ладонь, вызвав самые приятные воспоминания. Словно наяву Тацуя увидел себя шестнадцатилетнего, почувствовал дрожащий в мяче воздух и пыль покрытия, и счастье, охватывавшее с каждым забитым мячом. И ощущение свободы, когда казалось, что вся жизнь впереди и всегда можно будет заниматься тем, что нравится. Рядом широко шагал Ацуши, он рылся в кармане в поисках резинки для волос. Тацуя был уверен, что тот искал именно ее. Он улыбнулся и толкнул Ацуши плечом, раскрыл свободную ладонь. — Спасибо, — сказал тот, забирая тонкую синюю резинку и стягивая волосы на затылке в хвост. — Не за что. Впереди показалась площадка. Там уже действительно собрались все ребята. Тацуя увидел Тайгу, Кисе и Аомине. Вместе с ними была незнакомая девушка с длинными волосами и какой-то парень, помогавший Мидориме обмотать пальцы пластырем. Акаши переобувался. Еще несколько ребят крутились у скамейки — наверное, это были бывшие сокомандники. — Как рука? — обеспокоенно спросил Ацуши. — Хорошо, не волнуйся. — Еще дома они забинтовали запястье эластичным бинтом, и Тацуя не сомневался, что сможет отыграть хотя бы четверть. — Я не волнуюсь. Тацуя улыбнулся и быстро стиснул ладонь Ацуши, пока никто не видел. Чувство свободы и счастья стало запредельным, совсем как в шестнадцать, и сейчас он тоже знал — впереди целая жизнь, которую можно прожить так, как захочется. Главное, что Ацуши был рядом.