Что-нибудь новое

Лорас проснулся от того, что его довольно бесцеремонно растолкали. – Вставай-вставай, – сказал лорд Ренли жизнерадостно. – Лето проспишь! И когда Лорас сел, протирая глаза, добавил: – Ага, так вот ты каков спросонья. Он сиял, пах свежестью и холодом и успел, сказав два слова, дважды провернуться на каблуках. – А к чему такая спешка? – спросил Лорас, зевая. Хотелось есть. Судя по свету, солнце уже стояло высоко над замком. Сколько же он проспал?.. – Лежебока ты и сурок, – сообщил лорд Ренли с явным удовольствием. – Сейчас за полдень и, между прочим, пока ты тут лентяйничал, я успел… Вот, кстати, смотри. Что скажешь? Он повернулся к свету, чтобы стало лучше видно затейливо подбритую бороду. – Мне нравится, – решил Лорас, – Так носят в Королевской Гавани? – Ни в коем случае! – оскорбился лорд Ренли. – Так будут носить в Королевской Гавани. «Королевская Гавань» звучала ровно так, как должна была всё это время. Заманчиво и обещающе. – А, – улыбнулся Лорас, – Понимаю. И украдкой потер собственный подбородок. – Ну нет, друг мой, тебе еще всяко рано беспокоиться, – засмеялся лорд Ренли. Лорас поглядел на него с укоризной. – Хорошо некоторым-то говорить. – Приношу самые искренние извинения, – он раскланялся, взмахнув рукавом. Неловкость наступила внезапно, когда они снова встретились взглядами. Длилась несколько вдохов. Исчезла. «Мне ничего не приснилось». Это была хорошая мысль. – Одним словом, – сказал лорд Ренли, – вставай, умывайся, ешь. Я хочу попросить тебя об услуге. …Письма из дома попались Лорасу на глаза, когда он закончил умываться. Он так часто и упорно их перечитывал, что края успели обтрепаться, и сейчас от влажных пальцев поплыли чернила, но это уже не было важно. Да, так и есть: «… когда ты с твоим другом, лордом Ренли, приедешь в Хайгарден», «…все надеемся вскоре увидеть тебя дома. Вместе с твоим другом, разумеется». Лорас покачал головой, усмехнулся и вернул письма на место. Когда он вернулся и устроился в кресле, лорд Ренли указал на стопку исписанных и исчерканных листов так, словно это было неведомое бедствие. Похоже, листы были те самые, что занимали его последнюю неделю. – Мне, конечно, следовало еще год назад с этим разделаться, – сказал он со вздохом, – Только мне было чем заняться – впрочем ты лучше меня знаешь. Вот и пришлось сочинять в спешке, ну а кто бы на моем месте… – Да расскажите вы сперва как следует, – улыбнулся Лорас. – Я же не понимаю, про что вы толкуете. – О, тут целая история. Правда, скучная. Видишь ли, вечно разъяренная львица, на которой женат мой брат, потребовала, чтобы титул наследника передали ее ненаглядному Джоффри со всей пышностью и подобающими церемониями. Все бы ничего, она в своем праве, но церемония-то осталась от Таргариенов. Роберт, сам понимаешь, пришел бы в бешенство. – Он точно заметил бы? – Двадцать раз помянутых драконов поди не заметь. И добро бы можно было их просто вычеркнуть и заменить оленями – я тоже так думал, когда меня угораздило вызваться, да куда бы я, впрочем, делся, Мастер над Законом… Пришлось сочинять что-нибудь новое, и я даже справился. Я так думаю… – А как же обычай Штормовых королей? Он вам разве не пригодился? – Я заглянул в старые книги, но это было так давно, что и от мейстеров толку чуть. Вот что такое «дубовый плащ»? А «пестрый венец» и «пять четвертей меди»? И потом, – он усмехнулся, – никто все равно не позволит мне притащить на церемонию белую кобылу. Да я и не уверен, что с ней потом полагается делать… Тут бы какого-нибудь Старка, они понимают. – Но ведь я-то не Старк, и даже, хвала Богам, не мейстер. Я рад вам помочь, но как? Лорд Ренли улыбнулся и пожал плечами: – Мне и не нужен мейстер: я и сам постарался, все очень благочестиво. Мне нужно, чтобы ты послушал, как я почитаю, и сказал, если заметишь несуразицу. И я болван, давно надо было тебя попросить. Это была какая-то удивительная просьба. – Но… вы уверены? – Почему ты так удивлен? Ты же спрашивал моего совета в таких делах. Вот теперь и мне нужен твой совет. Потому что я доверяю тебе, – сказал лорд Ренли просто. Потом добавил: – К тому же… я дорого ценю то, что у тебя вот здесь. И слегка прикоснулся кончиками пальцев ко лбу Лораса. – Я не слишком привык, что моего мнения спрашивают по таким поводам, – признался Лорас. – Ну и зря это они, – лорд Ренли снова пожал плечами. – Так что? – Читайте.

***

– Вычеркните про рога, – распорядился Лорас едва ли минуту спустя. – А это почему? – нахмурился Ренли. Вообще-то он гордился тем, как ловко ввернул про эти возносящиеся рога. – Потому что получается забавно. А должно быть торжественно. Вы же мне сами говорили, что ваш племянник похож… как вы его там честили, хорьком? Вот и представьте. Ренли представил и должен был признать, что он прав. – Вот это совсем не выйдет, – сказал Лорас еще минуту погодя. – Почему не выйдет? – Потому что люди не гнутся в таких местах. Особенно Верховный Септон, ему сколько, семь десятков? – Хм, – сказал Ренли. – Ты думаешь… Лорас встал и заглянул в листки через его плечо. – А вот тут они у вас столкнутся коленями, если не лбами. Все трое. – Да?.. – Конечно, плащи же еще. Вот, смотрите… Лорас начал что-то показывать, потом остановился, внимательно посмотрел. – Пожалуй, я переоценил свое воображение, – сказал Ренли, стараясь, чтобы звучало не очень просительно. Но оно звучало. – Пойдемте, – кивнул Лорас, деловито сгребая листки. – Куда? – Вниз, конечно, в большой зал. Там и разберемся. …Первыми жертвами его великого замысла пали две горничных, пробегавшие через зал. Впрочем, почему жертвами – жертвы не хихикают и не улыбаются так, когда их переставляют с места на место. Девицы вообще не очень возражали против Лораса, что уж там. Потом появился Кортни Пенроз – посмотреть, из-за чего шум и смех, и был немедленно назначен Робертом. Он выслушал, пожал плечами и усмехнулся. – Что ж, – он с удобством устроился в кресле и рога тут же выросли у него из лысины. – Хоть подремлю. А что, гвардию вы королю добудете? И гвардия была добыта. Потом Эдрик привел свою септу за юбку, и Лорас слетел на нее ястребом, объявив, что она будет королевой. Девицы обиделись. – Я не думаю, что это подобающе, милорд, – сказала септа немного испуганно и покосилась на Ренли. – Но если вы прикажете… – О, да полно, быть королевой весьма подобающе, – засмеялся Ренли, провожая ее на место. – Внукам потом можно рассказать, – и этим, кажется, сбил ее с толку окончательно. Эдрику он сказал: – А если ты будешь вести себя тихо и не мешать… Так, чем вознаграждают за послушание шестилетних детей? -… То я завтра покатаю тебя на своем коне, – посулил Лорас, возникнув откуда-то. – До края богорощи и обратно. И Эдрик изо всех сил закивал, глядя на него влюбленно. Обещание было очень щедрое, потому что Лорас, которого Эдрик почему-то выбрал обожать немногим меньше, чем Кортни Пенроза, обычно не обращал на него внимания. А тут сразу такие милости… Когда септа дернула Эдрика за рукав, он поспешно прибавил: «Если вы разрешите, дядюшка», и Ренли великодушно разрешил. Обошлось бы, наверное, и без посулов, потому что Эдрик завороженно следил за всем, что творилось, а потом очень пригодился в виде Томмена и ходил очень важный и старательный. – Он вообще-то лучше смотрится принцем, чем настоящий, – шепотом сказал Ренли Лорасу. – Только я тебе этого не говорил. Станнисом не хотел быть никто. Ренли даже понимал, пожалуй, что не из такой уж сильной неприязни они отнекиваются, больше чтобы его порадовать, но все равно было по-своему, весело и мстительно приятно. – А, да Богов ради!.. – сказал наконец Уилмар Фелл. – Это же не заразно. Давайте я. Лорас стремительно носился по всему залу, вносил порядок в ряды, взлетал на галерею, заставляя греметь ступеньки, и командовал оттуда. – Весь замок здесь, – заметил Кортни Пенроз. – Ужинать придется в ночи. – Пусть ваша королевская милость не беспокоится о таких пустяках, – засмеялся Ренли. – Да нет же, сир Уилмар, прямо по ступенькам! И погнался за листком, который Лорас упустил с галереи. Ужинали в ночи.

***

– Спасибо, – сказал лорд Ренли, когда они остались наедине, и Лорас вольготно растянулся на шкуре у камина. Лорас слышал благодарность и облегчение в его голосе, но еще лучше чувствовал их спиной, вот этим местом, между лопаток. Даже не нужно было оборачиваться. Он улыбнулся, покивал и положил подбородок на руки, глядя в огонь. Нагретый мех щекотал нос, немного пах полынью и только очень смутно – медведем. Потом скрипнуло кресло, и лорд Ренли опустился рядом. – Лорас, – сказал он, – ты так и не успел вчера рассказать мне про Рори. «Вряд ли вам будет интересно». «На самом деле это неважно». «Да я и не помню ничего толком». «Лучше как-нибудь потом». Лорас выдохнул и обернулся. – Хорошо, – кивнул он. – Давайте я расскажу. …– Значит, розу, да? – переспросил лорд Ренли с сочувственной улыбкой, – А неблагодарное создание так ничего и не поняло, конечно же… Это не было ни последовательно, ни справедливо, в конце концов, откуда же «неблагодарному созданию» было знать, но почему-то – очень приятно. Лорд Ренли о чем-то задумался, а потом вдруг сказал озабоченно: – Розу… Лорас, послушай… но я ведь... я же совсем непохож, правда? Лорас моргнул. – На кого? – Да на эту же… пустоголовую штуковину, на этого Рори? Я ведь непохож, да? Он смотрел с такой неподдельной тревогой, что Лорасу пришлось велеть себе не смеяться. – Нисколько, лорд Ренли, – сказал он как можно серьезнее. И только услышав облегченный вздох, добавил: – Боец он куда как лучше вашего.

***

Ренли проснулся поздно, как обычно. Подушка была вся в разноцветной луговой чепухе – Лорас принес целую охапку – и пахла солнцем и медом. «Ну и глупая же, должно быть, у меня сейчас улыбка». И нос в пыльце. Ренли выудил веточку вереска, повертел в пальцах. Задумался. Написал короткое письмо оружейному мастеру в столицу. Лорас успел покатать Эдрика (счастье, восторженный писк на весь замок), дождался Ренли, и они уехали к самому дальнему мысу, наблюдали за кораблями, шедшими к Королевской гавани под полными парусами, высматривали стаи дельфинов среди серебряной ряби, делили Рейегара, строили планы, спорили про планы, меняли планы, делили Рейегара заново, смеялись и щурились на солнце, пока длился легкий, ветреный, бесконечный день. А когда вернулись, довольные и немного хмельные от солнца, Ренли уже ждал беловой список церемонии, и по ней, на плотной бумаге и чинным почерком, совершенно нельзя было догадаться, как ее придумали. Ему оставалось только бегло просмотреть, прикрепить свою печать и велеть отправить с гонцом. А стоило двери закрыться, как Лорас, чей взгляд жег ему спину, прыгнул к нему через весь кабинет. – Боги, я уж думал, вы их никогда не выгоните, – сказал он, и его ладони легли Ренли на бока, повыше бедер. Ренли ощутил сквозь шелк и шерсть, насколько они горячие. – Я боялся, ты все-таки переменишься ко мне, – сказал он и усмехнулся, сам услышав, как глупо это звучит. – Да вам солнцем голову напекло, – засмеялся Лорас и придвинулся ближе. – Вообще-то я успел... соскучиться по вам. И когда он выдохнул это и улыбнулся весело и недвусмысленно, тогда Ренли наконец-то поверил, что все хорошо, совсем хорошо, и будет только лучше, и потом, и прямо сейчас. И было только лучше.

***

– Лорд Ренли… В тишине и темноте спальни, да еще и сказанное куда-то в ключицу, это «лорд» звучало совсем чудно. – М-м? Он был уверен, что Лорас давно спит: он, Ренли, приложил для этого все усилия, да и сам задремывал. – Скажите, когда… Когда тебя берут – это и правда… правда так хорошо? Ренли затаил дыхание. – Да, – сказал он осторожно, – Да, очень хорошо обоим, если только… – Сделать все правильно, – кивнул Лорас. – И вы умеете. Ренли заметил, что он беспокойно перебирает пальцами, лежащими на бедре. – Да, – подтвердил Ренли. – Я умею. Лорас снова кивнул, и крепче прижался макушкой к его подбородку. Ренли не мог видеть его лица, но был готов поручиться, что он закусил губу. Ренли подождал еще немного. Хотелось сделать что-нибудь поощрительное: погладить спину, поцеловать тревожно сжимающиеся пальцы – но он удержался. Не сейчас. – Доброй ночи, лорд Ренли, – сказал наконец Лорас. – Доброй ночи, Лорас, – ответил Ренли.