Темнота

Жарко… Больно… И еще какое-то назойливое чувство, от которого тоже хочется избавиться. Я отчаянно пытаюсь продраться сквозь них. Они мешают. Мешают даже подумать, кто я. И где… Открываю глаза. Белый потолок… Какие-то смутные голоса… Кажется, что они совсем рядом, но я не могу понять, о чем они говорят. Чтобы понять, надо приложить еще силы… Кажется, еще немного, и я ухвачу смысл этого непонятного набора звуков… — Я очень стараюсь, Смотритель, но господину Уолкеру не становится лучше. Боюсь, он может не выжить… — тихо говорит какая-то женщина. — Глупости. Экзорцисты не умирают от лихорадки. Тем более, Аллен… Это просто невозможно, — решительный мужской голос. Этот голос кажется таким знакомым… Но я никак не могу вспомнить, чей он… И снова проваливаюсь в темноту… *** Жарко… Кажется, что я задыхаюсь. В этом мире все кажется… Темно. И темнота тянется ко мне, касаясь своими прохладными руками, и до боли знакомым голосом шепчет: — Не смей умирать, мелкий… Ты, стручок бобовый, это же глупо. Ты же справился с Акума четвертого уровня… Так какого черта ты теперь не можешь выкарабкаться?! В голосе темноты сквозит отчаяние, резкое и глубокое, как бездна… Та, в которую я опять падаю, не успев потянуться к моей темноте… *** Кажется, я снова выплываю из прохладных глубин на жаркую и невыносимую поверхность. От этого жара внутри больно… Так больно, что хочется закричать, заметаться, но выходит только зажмуриться и что-то прохрипеть. Через мгновение я чувcтвую, как к моим губам прижимается что-то холодное. С жадностью глотаю воду, и только потом открываю глаза. Темные волосы и взгляд… Кажется, его почти не видно ночью. Я открываю рот, но он прикладывает палец к моим губам. — Тихо. Я понял, что ты наконец меня узнал, — едва слышно произносит он. Кажется, в его голосе облегчение или радость. Но пока мне все еще кажется… — Молчи. Боль комом спускается на сердце и застывает в глазах в виде слез… Она хочет выплеснуться так или иначе. — Ладно, это можно, — вздыхает мой спаситель, стирая прохладными пальцами слезы с моих щек. *** Наверное, с тех пор, как я стал выплывать обратно, у меня побывал уже весь Орден… Они все такие шумные, радостные… Но я пока не могу радоваться вместе с ними. И поэтому я их не жду. Тот, кого я жду, приходит только ночью. Он входит так неслышно, что я догадываюсь лишь по всколыхнувшейся темноте, что он открыл дверь палаты. — Ты снова ждешь меня, — шепчет он, усаживаясь на край кровати. Он еще не позволяет мне разговаривать. Даже произносить его имя. Но я уверен, что скоро позволит. *** — Я слышал, ты больше не падаешь в обморок. Поздравляю, мелкий, — я чувствую, что он говорит неискренне. Что он кривится, произнося это. Ему неприятно, что я все больше становлюсь таким, как всегда. — Канда… — едва слышно шепчу. Он чуть дергается. Я беру его за руку и кладу его ладонь себе на сердце. Мы смотрим в глаза друг другу. Долго-долго. Он знает, что больше не может быть холодным. А я знаю, что больше не смогу без него. — Что ты хочешь сказать? – как позволение. — Не отстраняйся… Я дышу твоей темнотой. Он наклоняется и на долгое-долгое мгновение касается своими губами моих. А потом вновь ловит мой взгляд. — Я тебе должен… За то, что ты меня вытащил, — улыбаюсь. — Всей душой будешь расплачиваться, — усмешка Юу в ответ.