Предсмертная записка.

      Я не знаю, к кому я обращаюсь. Пожалуй, к тому, кто первый найдет меня и этот клочок бумаги у меня в руках. Будь то Алана, Джек или даже Ганнибал, прочтите это, если вы хотите знать почему. И еще: простите за то, что вы сейчас видите. Я пишу лишь из вежливости, некрасиво было бы уйти без объяснений, так что давайте покончим с этим побыстрее, ибо мне уже самому мерзко. Не воспринимайте этот несчастный текст, выжатый из того немногого настоящего, что осталось во мне, всерьез.       У вас когда-нибудь по-настоящему болела голова? Болела до пятен в глазах? До непрошенных слез? До того, что вы прокусывали себе руку до крови в попытке сдержать крик? До того, что вы тянулись за пистолетом у себя в столе, чтобы покончить со всем, лишь бы все прекратить? Нет. Наверное, нет. Я лишь хочу, чтобы вы поняли, это сводит с ума.       Глотая таблетки, которые не помогают, я почти каждое утро отправляюсь на работу, чтобы наблюдать бесконечно опротивевшие мне лицемерие, ложь, предательство. Мерзкие и отвратительные вещи. Видеть каждого из вас насквозь, это мое проклятие, лишь мое. Только вот я не лучше. Я со всеми вами в этой грязной корзине, доверху заполненной мутной водой, легонько трепыхаюсь, пытаясь создать слабую иллюзию, что жажду правосудия и справедливости. Что мне все еще не наплевать.       Работать, пока эти волны кошмара накрывают меня с головой. Вы теперь навсегда ассоциируетесь у меня с болью, уважаемые коллеги. Так называемые «друзья».       Как насчет ночных кошмаров? Вам когда-нибудь снились настоящие кошмары? Кошмары, которые тянутся вечность, а когда заканчиваются, вам кажется, что лучше заснуть и не проснуться? Кошмары, от которых в вашей душе не остается ничего, кроме сосущей пустоты? Нет. Наверное, нет. Я лишь хочу, чтобы вы поняли, что это лишает вас самого себя.       Я на краю пропасти, пошатываюсь, пока держусь, но это ненадолго. Спокойный мерзкий ужас внутри, выходящий наружу, когда ему вздумается, врывающийся посередине дня, выгоняющий на крышу, лишь там, где можно спокойно вздохнуть и шагнуть вниз, сделав единственное правильное решение в своей жизни. Заливающий потом глаза, заставляющий прилипнуть рубашку к лопаткам, кусочек за кусочком умертвляющий все то, что еще живо. Когда ты чувствуешь вокруг только темноту и начинаешь потихоньку растворяться в ней. Когда перестаешь понимать: где сон, а где явь.       А галлюцинации? У вас когда-нибудь были галлюцинации? Галлюцинации, что зажимают вас в угол? Заменяют ваши собственные мысли чужими так, что вы теряетесь в самом себе и даже забываете собственное имя? Такие, что вы начинаете бояться каждого уголка в вашем доме, в навязчивой идее, что оттуда появится нечто? Нет. Наверное, нет. Я лишь хочу, чтобы вы поняли, что это медленно, но верно убивает.       Не помню, когда я последний раз ощущал радость. Не помню, когда в последний раз у меня было свое собственное настроение, свои эмоции, не «перечувствованные» с какого-нибудь убийцы или человека рядом. Как какой-нибудь дрянной радиоприемник, я все вбираю в себя, непроизвольно оставляя лишь самое жуткое и омерзительное, что только может чувствовать существо. Оставшись же наедине с собой, я ощущаю эту бездонную черную дыру прямо под сердцем, напоминающую о себе ежеминутной болью.       Время подводит меня. То безумно долго тянущиеся минуты забвения, когда тебе кажется, что ты уже вне себя, а витаешь где-то рядом, когда все сжимается в одну точку и ты все ждешь и ждешь взрыва, но его не происходит. Когда хочется рыдать, но ты не можешь, потому что время застыло. Или же когда оно разгоняется до сотен минут в секунду и ты, не успев даже всхлипнуть, просыпаешься в мокрой от пота постели, не помня, что произошло вчера.       И как же не забыть про этот шелестяще-шипящий голос внутри, убеждающий, что все дерьмо, спящее в голове, делает меня лучшим из людей, который рано или поздно убедит меня в этом. Если я не найду способ прекратить этого сам. Собственноручно.       Или может усталость? Усталость наверняка вам знакома не понаслышке, но чувствовали ли вы когда-нибудь ее так сильно, что вам хотелось лечь на землю и впитаться в нее? Стать мхом на дереве, опавшей листвой, маленькой птицей с выводком птенцов, засохшим васильком у дороги, лишь бы не быть собой?       Иногда, проснувшись, я по часу лежу в постели и смотрю в потолок. И дело тут совсем не в лени, а в том, что за время сна я устаю еще сильнее. Я вообще сплю редко, чаще лишь лежу в оцепенении, неспособный остановить нескончаемый поток мыслей. Незачем вставать с кровати, нет ради кого, нет ради чего.       Мне даже доставляет удовольствие вести себя слабо и по-детски — причинять себе вред. Просто беру свой старый охотничий нож и вывожу на плечах, ногах причудливые узоры. Заглушая голоса внутри. Заглушая все вокруг. Просто на этот раз я зайду подальше. Лишь чуть-чуть подальше. Чуть-чуть поглубже.       Пытаться же найти первопричину всего — это все равно, что искать иголку в стоге сена, бессмысленно и не нужно. Я как большой комок мусора — лучше бы мне вообще не существовать, не быть разрушением, не служить напоминанием человеческой бессильности и глупости перед самим собой. Каждый день — это лишь боль, и будет болью, бесконечной и бесконтрольной, беспощадной, уничтожающей. Так что к черту. Пошло все к черту. Надеюсь, жизни после смерти не существует. Очень надеюсь.