Ягодки

      Птички пели, солнышко светило, и только треск ломающихся веток нарушал эту идиллическую картину. Эрин недовольно поморщился, пытаясь развести костер, а заодно вслушиваясь, как его городской друг постигает радости единения с природой. Хотя насчёт радости он явно погорячился, потому как через секунду стали слышны не только шум, издаваемый Шером, но и полные ненависти ругательства.  — Ух… Ну и буераки, я себе все руки ободрал, пока от той травы смог отбиться! Я и не знал, что она такая активная бывает.       Всего лишь мгновение некро-маг переваривал услышанное, судорожно перебирая в уме все известные ему виды растений, но никакие «активные» живые, от которых нужно ещё и отбиваться, он припомнить не мог, а потому осторожно спросил тоном, каким обычно разговаривают с маленькими детьми, сморозившими глупость.  — О чем ты? Я кажется прослушал — от кого ты смог отбиться?  — От травы, конечно! — послышался полный праведного возмущения ответ. — Она ещё как будто извивается, того гляди схватит, порежет и кровь из царапин высосет… Я чуть душу Хранителю не отдал!       После этих слов Эрин чуть в обморок не грохнулся — любимый воспитанник и ученик, как-никак. Можно сказать, сын родной! Уже через секунду у костра стоял не мужчина в простой походной одежде, а настоящий некро-маг в полном боевом облачении, состоящем из призрачных доспехов и посоха из резной драконей кости. Как опытный профессионал и конченый пессимист, он предположил самое худшее, начиная от опасных хищных растений, растущих только далеко на юге, и каким-то образом оказавшихся в средней полосе, заканчивая неизвестным ещё науке смертельно опасным существом. Шер недолго думая спрятался за спину учителя, и наступила тишина. Относительная, конечно — птицы продолжали петь, кроны деревьев все также шелестели покачиваясь, при любом мало-мальским ветерке. Так в напряжённом ожидании протекла минута. Потом другая. А солнышко все так же светило, чуть пригревая, как будто и не было никакого монстра, промышляющего человечиной. И тут в пытливый ум Эрина закралось подозрение. Раньше, в лесу Шер никогда не был, всю жизнь прожив в крупном многомиллионном городе, и храбростью, кстати сказать, тоже никогда не отличался, а вот на фантазию не жаловался. Поразмыслив над этим, учитель решительно изрёк скупое: «Идём» и двинулся вперёд.       Пробираться по лесу с посохом было не слишком-то удобно, тонкие ветки кустов постоянно цеплялись и норовили вырвать его из руки, но убирать посох обратно, в пространственный карман, Эрин не спешил — природная подозрительнось вкупе с мрачным настроем и ожиданием самого худшего не позволяла ему этого, хотя он уже почти на сто процентов был уверен, что на самом деле ничего там нет, и все это лишь плод воображения слишком впечатлительного ученика. И все же, что-то тут было нечисто, а потому следовало проверить. И вот они уже с минуту шли — учитель впереди, ученик немного позади, — продираясь через густой подлесок, изредка перекидываясь парой слов, чтобы определить нужный маршрут.       Наконец, тревожный вскрик из-за спины Эрина оповестил некро-мага о том, что они достигли пункта назначения. Перед ними была обычная, ничем не примечательная полянка, каких в этом лесу — тьма-тьмущая. Обычные прогалинки, слишком болотистые, чтобы на них росли деревья, полностью заросшие осокой, были совсем не редкостью на окраине Болота Забвения.  — Ну и где твоя чудо-трава?! — вне себя от возмущения, что его заставили сюда тащиться через все буреломы только для того, чтобы стать жертвой розыгрыша. — Как ты вообще умудрился сюда забраться, если я попросил тебя набрать воды из ручья, который, кстати говоря, находится в противоположной стороне?!  — Неужели вы не видите, она же шевелится! — раскрыв полные неподдельного ужаса какие-то шальные глаза, лепетал ученик.  — Да что за бред! — тем временем продолжал бушевать Эрин. — А ну живо на поляну. С этими словами он чуть ли не за шкирку потащил Шера обратно. К тому времени, как они достигли поляны с уже затухающем от недостатка топлива огнём, настроение окончательно испортилось. Нет, у некро-мага, конечно же, было чувство юмора, но такие шутки он решительно не понимал! И если бы Шер хотя бы извинился… Так нет же, тот всю дорогу обиженно сопел как будто это его обидели, а не он! Такую наглость Эрин стерпеть не мог и обманчиво тихим, заботливым голосом поинтересовался о причине сего поведения. На что ему ответили, что, да, трава была живая, и, да, она извивалась, а он не верит…       Вот после этого Эрин по-настоящему испугался. Потрогал, не горячий ли лоб, заглянул в рот, понятия не имея, что должен там найти. Будучи по профессии некро-магом, он совершенно не смыслил в лекарстве. Или как там это называется. Во время тщательнейшего осмотра Шер вёл себя в высшей степени странно: смущённо хихикал, опускал глаза и вырывался, а потом вдруг спросил: — Учитель, а вы любите меня? Ведь любите? .. Ф– при этих словах Шер невинно улыбнулся под ошарашенным взглядом от такого поворота событий учителя и робко добавил: — А тогда с вами ягодами поделюсь…  — Какими ягодами? — сказал вмиг осипший Эрин, предпочитая благополучно пропустить мимо ушей первую часть фразы.  — А я их в лесу нашёл! — гордо сообщил ученик, доставая при этом из кармана горсть чёрных ягод. — Это ведь ежевика?       При виде ягод маг глухо застонал: ягоды и вправду были похожи на ежевику, только крупнее, и имели ярко выраженный сладковатый запах. А ещё некоторые свойства, совсем не присущие безобидной лесной ягоде, — содержащиеся там токсичные вещества, попадая в организм, вызывали лёгкое помутнение разума и галлюцинации. Что ж, теперь все встало на свои места и Эрин, немного подумав, решил, что все не так уж и плохо — во всяком случае могло быть и хуже. От осознания этого он облегчённо выдохнул и явно в этом поторопился: неприятности только начинались, потому как, задумавшись, он пропустил момент, когда Шер снова начал горстями есть ягоды из своих запасов, каким-то образом прочитав по лицу учителя, что ягоды тот сейчас отберет. Эрин, в свою очередь, наконец, сообразил и попытался прекратить творящийся беспредел, но ученик уступать не собирался и, в конце-концов, умудрился доесть злополучные ягоды.  — Ну что вот мне теперь с тобой делать?       В ответ на это Шер повис на нём не хуже коалы, блаженно улыбаясь.  — А знаете, учитель, я вас люблю, — доверительно сообщил он, не разжимая рук. — Я раньше боялся вам сказать, только не знаю почему… Но ведь вы меня тоже любите?       Тяжело вздохнув Эрин пробормотал что вроде: «тебе нужно домой, прочистить желудок и голову от этой дряни» и потащил растроенного, даже не упирающегося ученика по направлению к площадке, где располагались наёмные экипажи. Сев в потертый кожаный салон, он шепнул на ухо Шеру заклинание сна, и вскоре они уже ехали по мощеной булыжником дороге, подскакивая на ухабинах, а Эрин все думал над опрометчивыми словами своего ученика, сейчас мирно посапывающего у него на коленях. А чувствовал ли он сам что-либо к своему ученику? Нет! Это абсурдно, у них большая разница в возрасте, да и общественность навряд ли одобрит подобные отношения… Хотя, к черту общественность! Он всегда любил его как отец сына, как учитель талантливого ученика, своего преемника, может в этой любви и присутствовала нотка страсти, но он никогда бы не позволил ей прорваться наружу. И не позволит. А это признание… Шер не станет о нём напоминать, ему и самому будет стыдно, он постарается все забыть и больше никогда не вспомнит.       Эрин улыбнулся и, нежно проведя костяшками пальцев по щеке своего воспитанника, со вздохом шепнул: «Я тоже тебя люблю»