Что ж, было приятно познакомиться

Ричи не живет в этом доме. Он не знает хозяев. Тем не менее, нельзя позволить какому-то чужаку красть у них лекарства. Потому-то он и говорит этому блондину в кожаной куртке первое, что приходит ему на ум. А точнее: - Ты здесь учишься? - Чего, дружище? – переспрашивает тот, резко отворачиваясь от шкафчика с лекарствами. На его лице видны следы недавней гулянки. Взгляд расфокусирован, вокруг глаз залегли тени, которые можно принять за подводку, хотя это, наверняка, вовсе не макияж. - Я спросил: ты здесь учишься? – повторяет Ричи уже тише. - Не, не-е… - пренебрежительно отмахивается парень, - Моя подруга захотела сюда приехать. Я просто составил ей компанию. - Ну, как и я. Ну, то есть, я тут тоже с подругой. - Только моя-то подруга, кажется, куда-то свалила, - фыркает парень. - Да как и моя, - Ричи оборачивается и осматривает коридор с таким лицом, будто Эйприл телепортируется сюда, стоит ему вспомнить её имя, - Но мы договорились, что я отвезу её домой, так что думаю, она меня найдет. Парень уже отступил от аптечки, так что можно предположить, что лекарства хозяев в безопасности. Это хорошо. Только вот теперь парень смотрит на Ричи с выжидающим видом, так что тот решает продолжить разговор. - Что тебя привело в Штаты? – спрашивает Ричи Сейчас он получит ответ, пробормочет: «хм, интересно» и, извинившись, начнет искать Эйприл. Чтобы отвезти её домой. А потом вернется к себе. Выпьет перед сном лекарства. Будет читать, пока глаза не начнут слипаться. Проснется следующим утром в комнате со включенным светом – очки упали на грудь, а книга – так и вовсе на пол. - Всегда хотел побывать в Нью-Йорке. - Далековато тебя от Нью-Йорка занесло, - смеется Ричи. - Моя подруга, Шарлотта, тут выросла, так что она хотела знакомых повидать. Я же говорю – я ей просто компанию составил. - Хм, интере… - начинает Ричи. - А ты чем живешь, когда тебе не нужно сопровождать юных дам на вечеринки? - Я много пишу. - Так ты писатель? - Это диссертация. У меня кандидатская степень. - Впечатляюще, - отвечает парень. В его голосе сарказм? - Спасибо. Ну, я, наверное… - Ты кстати так и не представился. - Ричи, Ричи Симпсон. - Джон, - тот закуривает. В его голосе звучит такая твердокаменная уверенность в себе, что Ричи хочется засмеяться. - Джон кто? - Джон Константин, - наконец добавляет Джон не без раздражения. После недолгого молчания, спрашивает: - Ты же не знаешь, кто я, да? - Нет. А мы встречались раньше? – хотя Ричи уверен, что не встречались. К нему уже не раз привязывались незнакомцы, неправильно истолковавшие его взгляд или слова. - Так ты и правда не знаешь, кто я такой. - Я же сказал: нет. Я тебя не знаю, - Ричи делает глубокий вдох. Почему он так растерялся? С ним подобное нередко бывает, - Ладно, я пойду, уже к остальным, наверное. Ему стоит только завернуть за угол, как он натыкается на Эйприл, которая вываливает на него тонны пьяноватых меланхоличных рассуждений и сообщает, что готова ехать домой. - Хорошо, - кивает Ричи, взъерошивая волосы, - Идем. - Ага-а, - бормочет Эйприл. Уже на улице, Ричи спрашивает, в порядке ли она. Эйприл смеется, тряся головой. - Ну, просто, я не того ожидала, понимаешь? Пришла, думая, что случится что-нибудь этакое, и ждала, что оно, наконец, произойдет – а ничего не происходило. Ну я и подумала, может со мной что не то. Ричи молча обнимает её за плечи, а она кладет руку на его талию. Так они доходят до машины – поддерживая друг друга, точно выжившие после катастрофы. - Ты никакого Джона Константина часом не знаешь? – позже спрашивает он у Эйприл. - Неа. А кто это? - Да странный такой тип, познакомились на той вечеринке. - И это кто еще странный, - смеется Эйприл, - Там было столько народу – впервые их вижу. Они там все чокнутые. Была одна, вела себя как хозяйка дома. Даже попросила меня налить ей выпить. Все парни хвостом за ней волочились. Она еще была с этим блондином, который взял и затушил сигарету о диванную подушку. - А это, наверное, он и был. - Кто? - Джон Константин. Я его в ванной увидел, когда он стащил таблетки из аптечки. - Бр-р, вот подонок. - Он, кажется, решил, что мы знакомы. - Может, это твоя родственная душа, - Эйприл закатывает глаза, потом начинает смеяться, - Ну, если у него вообще есть душа. - Душа есть у каждого, - произносит Ричи. Произносит намного мягче, чем хотел бы. Ему кажется, что его голос звучит обиженно. Больше они об этом не заговаривают. Следующие несколько дней он расспрашивает всех своих знакомых о Джоне Константине. Но никто о нем не слышал. Пока однажды… Ричи столкнулся с одной знакомой, которая тоже была на той вечеринке. Беседовать с ней ему так же неловко, как было бы, попытайся он завести разговор еще тогда, на вечеринке, но сейчас она хоть не окружена толпой друзей. - Хей, Рина, можно спросить?.. – он терпеть не может то, что его голос всегда звучит так, будто он запыхался. - Привет, Ричи. Конечно. Слушаю внимательно. - Ты не знаешь никого по имени Джон Константин? Он был на вечеринке у… - он не может вспомнить имени хозяина дома, - Ну, в прошлую субботу? Рина медленно закрывает глаза. - Да, знаю такого. Ну, думаю, что знаю. А что? - Ну… - теперь уже вся затея кажется ему настолько глупой, что Ричи жалеет о том, что не промолчал, - Я его там встретил и он, кажется, меня знал. Рина поднимает брови. - Неужели? - Ну, он сказал «ты и правда не знаешь, кто я такой». Он, видимо, считал, что я должен был знать. Рина качает головой: - Это просто потому, что он считает себя знаменитостью. Вот и всё. - Знаменитостью? А это правда? - Только в своем воображении и в кругу своих придурков-друзей. - А чем он занимается? - А тебе он не дал визитку? Должно быть, закончились. У него эти, визитки, на которых написано «Джон Константин, магистр темных искусств». - Забавно. - Было бы забавно, если бы он и вправду… черт, не верю, что это говорю, - она вздохнула, - Если бы он правда не был фокусником. Ну, если это верное слово. - Типа, кроликов из шляпы вытаскивает? - Не. Он вроде заклинания произносит. Настоящую магию. Я не верю, что тебе об этом говорю. Ты подумаешь, я чокнулась. - Нет, нет, - мягко говорит он, - Я вовсе так не думаю, - неожиданно он понимает, что его сердце бьется чаще. Чувствует, как суставы становятся жидкими, сознание заполняет золотой и алый свет. – И ты видела, как он колдовал? - Ну, он показал, что может зажечь сигарету без зажигалки, - Рина пожимает плечами, - Но может это просто ловкость рук. Фокусники же такие штуки и проворачивают, да? - Ага. Как-то видел одного в Атлантик-Сити, он так же делал. Ричи никогда не был в Атлантик-Сити. - Однако… - неужели в ее голосе звучит разочарование? – Все равно он придурок. - Мне тоже так показалось, - кивает Ричи. Но Ричи знает, что Джон Константин не фокусник-иллюзионист. Откуда? Иногда он просто знает и всё. Он не телепат. И способностей к ясновидению у него тоже нет. Хотя иногда он просто знает о чем-либо. В принципе, это просто потому что он впечатлительный. Мама говорила, что он слишком впечатлительный, и всё боялась, что из-за этого у него будет много проблем. Почему он сейчас об этом вспомнил? Здесь замешана какая-то тайна. Поэтому так интересно. Сейчас он идет по следу загадочного беглеца точно сыщик. Это точно расследование, но он ищет не истину, статичную и непоколебимую – а человека, который может измениться и уйти куда-то. Каким будет Джон, когда Ричи найдет его? Веселье затухает и Ричи ощущает неожиданную, острую необходимость – блистательную, беспокойную и несомненную – найти Джона и узнать его, узнать, на что же он способен. Ричи приходится, в некотором роде, снова пройти по собственным следам – вернуться в тот вечер. От Эйприл он узнает имена хозяев вечеринки – они о Джоне слыхом не слыхали. Он просит у хозяев список приглашенных и перебирает все имена, ища, не знает ли кто-то Джона или его подругу Шарлотту. Большинство из гостей – студенты, младше него всего на несколько лет, но, расспрашивая их, Ричи чувствует себя не в своей тарелке. Подкарауливает их возле аудиторий. Разыскивает в библиотеке, вытаскивает с занятий. В компании тех, кто помладше, он выглядит чужаком, издалека-то может сойти за своего, но стоит приблизиться – и видно, что он не из их круга. Результат поисков вряд ли оправдает все усилия и неловкие ситуации, в которые он попадал, но остановиться он не может. Точно во сне он переходит от имени к имени, расспрашивая незнакомцев. Её Ричи находит по пути к парковке – она торопливо пересекает газон. - Ну да, знаю Шарлотту, - говорит эта девушка, Моник, упирая руки в боки. – А что тебе нужно? - Я не её ищу, я ищу её друга. Его зовут Джон. - Джон Константин? - Да. Моник закусывает нижнюю губу. - Это твой друг? - Скорее знакомый. Мы поговорили на той вечеринке, и я бы хотел снова с ним встретиться. - Думаю, он живет у Шарлотты. - Ты с ней скоро увидишься? - А что? - Если да, то можешь попросить её попросить его позвонить мне. Моник вздыхает и, закатывая глаза, открывает сумку. Достает телефон. - Да я просто позвоню ей. Ричи снова чувствует, как сильно бьется его сердце. Пока Моник набирает номер и с кем-то беседует, Ричи чувствует, что становится невидимым, прозрачным, точно истаивая в воздухе. - Держи, - Моник протягивает ему телефон. - Алло? – спрашивает Ричи. - Алло? – отвечают ему. - Это Джон Константин? - Ага. А это Ричи Симпсон? – в голосе сквозит кислое ехидство. - Да. Мы недавно на вечеринке познакомились. - Помню. Чего тебе нужно? - Хотел спросить, не против ли ты со мной встретиться. Поговорить. - Поговорить о чем? - Как я понял… - Ричи оглядывается на Моник, которая уже достала другой телефон и что-то на нем набирает, - У нас есть общие интересы, - шепчет он. - Говори погромче, я тебя не слышу. - Как я понял, у нас есть общие интересы. - Какие же? Ричи снова оглядывается на Моник – она все еще беседует по телефону. Отвернувшись, он, ссутулившись, выдыхает: - Магия. - Чего? - Магия, - повторяет Ричи чуть громче и кашляет. - А, магия. Ну да. А у тебя что? Ты-то у нас темная лошадка. Ну ладно, хорошо. Значит, встретимся. - Ага… - Ричи, вообще-то, не ожидал, что тот согласится. - Я подъеду, - предлагает Джон, прежде чем Ричи успевает сказать что-то еще, - Где ты? Ричи объясняет и Джон, хрипло сказав «Хорошо», кладет трубку. Ричи уверен, что ему придется долго ждать, – и даже не думает задерживать дыхание от волнения – но меньше чем через полчаса рядом паркуется такси, из которого вываливается Джон. - Есть поблизости какое-нибудь место поукромнее? – интересуется он, когда такси уезжает. Болезненно поморщившись, он поправляет темные очки. Ричи оглядывается на кампус. - Да не сказал бы. Но я недалеко отсюда живу. - Времени не теряешь. - Чего? - Не-не, ничего. Окей. Пойдет. Надеюсь, ты правда недалеко живешь, а то я не доползу. - Болеешь что ли? - Да просто похмелье. - А… ну, думаю у меня еще осталось немного имбирного эля… - Как по мне, так лучше, чтобы ты мне налил большу-ую чашку чая. С молоком. И сахаром. - Ну ладно. - Чудненько, - вздыхает Джон. Идя, Джон немного покачивается, и Ричи думает, не хлопнется ли тот в обморок, но они благополучно прибывают к дому Ричи. - Присаживайся, - говорит Ричи, указывая Джону на кресло и готовясь, ловить его, если тот начнет падать. – Сейчас принесу тебе чай. - Спасибо, - хриплым и низким голосом отзывается Джон. Ричи с кухни слышит, как тот добавляет, - С твоей стороны это очень благородно. - Да не стоит, - говорит ему Ричи. - А покрепче ничего нету, да? – интересуется Джон, когда Ричи приносит ему чай. – Ну, опохмелиться. - Ну… - задумавшись, Ричи поднимает руку с выставленным указательным пальцем, - Сейчас вернусь. Странное чувство. Заботиться о ком-то. Похоже на ритуал: последовательность небольших, специально выбранных действий, выстроенная именно в таком порядке, чтобы рассчитывать на получение определенного результата. Создавать нечто из ничего. Хотя, по сути, ничего нового ты не создаешь, только изменяешь. А когда тот, о ком ты заботишься, благодарно улыбается и произносит твое имя, говоря «спасибо», – разве это не магия? Глубоко, со странным клокочущим звуком вдыхая, Джон наливает в свой чай виски, пьет. Очки он снял, и Ричи видит его глаза. На веках залегли лиловатые тени, кожа вокруг похожа на скомканную бумагу. Если Джону меньше тридцати, Ричи готов метафорически съесть свою метафорическую шляпу. - Тяжелая ночка, - большими глотками прикончив чай, резюмирует Джон и протягивает Ричи пустую кружку. Ощущение новизны постепенно выветривается. Ричи смотрит на Джона и его лицо не отображает никаких эмоций, а Джон, снова закрыв глаза, растирает костяшками правый висок. Ричи уносит чашку на кухню, споласкивает, вытирает полотенцем и убирает в шкаф. - Расскажи, чем ты занимаешься, - твердо говорит он, возвращаясь к Джону. Тот открывает глаза и хмурится, замечая, что Ричи смотрит на него сверху вниз. - М-м? А, да. Думаю, мне полагается отплатить тебе за оказанное гостеприимство. Ричи садится в кресло напротив. - Как я понял, ты самостоятельно занимаешься, - начинает Джон. - У меня больше теоретический опыт. - Значит, ответ «нет». - Нет. Не «нет». У меня нечасто бывает возможность попрактиковаться. Джон резко, рвано смеется. - Не надо ждать возможности, надо самому все организовывать, ты просто… В этот момент маска усталости и страдания исчезает, а вместе с ней – и десяток лет. Сейчас Джону, скорее, двадцать, и Ричи снова чувствует себя так же неловко, как когда беседовал со студентами. - …Ты просто берешь и делаешь, - неожиданно мягко говорит Джон, слегка наклоняясь вперед - Ричи бессознательно также склоняется ближе к нему, - Ты делаешь, потому что должен. Это как зуд, гложет изнутри. Это больно, но в то же время, - Джон смеется, - Ты не хочешь, чтобы это прекращалось. Ты будешь продолжать, потому что это тебе по силам, - Ричи обхватывает себя руками. - Не думаю, что всё должно быть именно так. Если ты правда хочешь овладеть навыком, надо учиться – так, как со всем. Ничто не должно быть просто… - он ищет слова, которое лучше бы отразило его растущее недовольство, - Интуитивно. Термин не такой уж оскорбительный, но его выдает голос, потому что Джон отстраняется, как будто Ричи его оттолкнул, и ерзает в своем кресле. - Нет, не должно быть только интуитивно. Но ты себя обманываешь, утверждая, что можешь научиться только по книгам. - Не только по книгам, - чересчур быстро перебивает Ричи и прочищает горло. - Нет. Думаю, ты достаточно уже напрактиковался, чтобы понимать, о чем говоришь. - Спасибо, - огрызается Ричи. Джон улыбается ему. - Но ты же меня не просто беседовать позвал. Что? Кровь отливает от лица Ричи. - Нет? – как можно более спокойно говорит он. - Не-ет, - по-прежнему улыбаясь, Джон трясет головой. – Ты хотел что-то со мной попробовать. - Например, что? Джон пожимает плечами. - Ничего особо сложного. Не беспокойся. - Я не беспокоюсь. - Вот и славно. А сейчас давай набросаем список покупок. За более необычными ингредиентами они отправляются в особый, знакомый Джону магазин. И хотя Ричи живет в этом городе – в таких уголках он еще не бывал и, переступая через порог, чувствует такой восторг, какого ни разу не испытывал за последние несколько лет. Восторг бурлит в крови и делает его невероятно реальным, как будто ощущение ирреальности может быть чем-то осязаемым – тем, что можно оттолкнуть прочь. Это немного даже больно – но в то же время приятно до дрожи. Ричи застегивает кофту на все пуговицы. - Круто, правда? – спрашивает Джон, и Ричи не хочет уточнять, что он под этим имел в виду. Странное удовольствие от процесса портит подозрение, что Джон, наверняка, ожидает, что за все покупки, что он снимает с полок, будет расплачиваться Ричи. Когда они завершают обход магазина и подходят к кассе, Ричи ожидает, что его попросят раскошелиться – но Джон достает кредитную карту. - Это твоя? – спрашивает Ричи. Лучась улыбкой, Джон оборачивается к нему - Чего? - Кредитка твоя? - А тебе-то что? - Просто хочу знать, не будет ли потом тебя полиция искать. - А что бы ты им сказал, если бы они и правда к тебе заявились? - Что я тебя не знаю. - Но ты же меня знаешь. И намного лучше, чем ты думаешь. - Почему все, что ты говоришь, звучит, как будто ты пытаешься меня закадрить? Джон пожимает плечами. - Врожденный талант? Затем они идут в супермаркет. - Лучше идти в тот, где можно выбрать между бычьей и свиной кровью, - рассказывает Джон. Он как-то странно произносит гласные в слове «кровью». Он и Ричи говорят на одном языке, но что-то в произношении Джона делает даже знакомое слово чужим, одновременно знакомым и неизвестным. - А ты откуда вообще? – интересуется Ричи. Звук «о» в его «откуда» даже близко не похож на то, как звучит «о», когда Джон произносит «кровь». И Ричи не знает, что думает на этот счет. - Ливерпуль, - в том, как Джон произносит название города, он точно тускнеет. Ричи уточняет: - Это север Англии, да? - Ага, - отзывается Джон. Его голос становится неощутимо плоским. - И как там в Ливерпуле? - Не настолько интересно, чтобы об этом говорить, - хмыкает Джон. Голос его по-прежнему безразличен, но теперь уже окончательно потускнел. Ричи кажется, что это тоже своеобразная магия. Когда Ричи вместе с Джоном выходит из дверей магазина, его накрывает любопытное ощущение реальности происходящего. Это ведь совершенно обычное место. Обычная часть жизни Ричи. Он здесь бывает минимум раз в неделю. Всеми своими покупками он занимается сам, с тех пор как съехал от родителей и поступил в колледж. С ним никто никогда не ходит. Он думает о том, что кассир и упаковщик видели его вместе c Джоном. Что они подумают? Что, как он считает, они об этом подумают? Зачем им вообще об этом думать? Люди столько всего видят – и ничего об этом не думают. А о чем думает Джон? - Я думаю, нам нужны свечи, - говорит Джон. – Думаю, у тебя их дома нет. Ричи вздрагивает. Первая мысль – обида, но затем он просто спрашивает: - А что же ты не купил свечей в том магазине? - Там цены завышают. Здесь продаются вполне нормальные свечи. Да и меньше шансов, что их окружает остаточная энергия. Обычно домохозяйки не тянут за собой шлейф из энергетической турбулентности. Ричи собирается уже пошутить о «Загадочной женской душе», но решает, что не стоит – он не хочет, чтобы Джон знал, что он читает. Он вообще не уверен, что хочет рассказывать Джону что-либо о своей жизни за пределами той её части, куда его впустил. Это будет слишком. Вообще, всё уже слишком. Слишком лично. Привести незнакомца туда, где он бывает самым нормальным, потому что там осуществляются самые обыденные действия. Ричи кажется, что его кожа сейчас – костюм, который надет на него. Очень плохо сшитый костюм. А потом – дела закончены. Они возвращаются домой. Домой к Ричи. Никто из них не произносит и слова, пока они едут обратно. Это не сердитое молчание, это почти торжественная тишина. Они собираются что-то сделать. Что-то, что потом уже не исправить. После чего всё станет иным, и Ричи не уверен, что именно этого ему хочется. Он еще может всё изменить – только потому что они ничего еще не сделали. Он может высадить Джона, оставить ему деньги на такси и сумки с покупками и просто поехать домой. Поужинать и принять душ. Забраться в кровать и читать, пока не заснет. Одна мысль обо всем этом наполняет его той тяжелой неподвижностью, которую он ощущает по вечерам. Тело настолько привыкло к этим ощущениям, что воспроизводит их без влияния извне. Он уже может почувствовать теплую воду, тепло простынь, тепло дремоты. Он открывает дверь, впускает Джона в дом. Теперь все его движения кажутся заранее запланированными, как сценарий пьесы или торжественного шествия. Он отмеряет время и пространство. Он не знает, что делает, как он расставляет предметы, что он говорит – но, тем не менее, всё это происходит. На него что, уже наложили заклятье? После того, как они вышли из супермаркета, ни он, ни Джон ничего не произнесли. Он должен что-то сказать. Чтобы разрушить проклятье. Все слишком далеко зашло. - Что мы делаем? Джон смотрит на него, отвлекшись от художественного рассыпания соли по полу. - Понятия не имею, - отвечает он, - Но мы скоро узнаем. - Ты не можешь… - смеется Ричи, - Ты не можешь все тут устраивать. Я тут живу. Это мой дом, - добавляет он, хотя пояснения и не нужны. - Отлично, - Джон снова поднимает взгляд, - Если какая-то дрянь явится, скажешь ей это именно таким тоном. - Нет, - заявляет Ричи. – Нет. Джон останавливается. Вздыхает. - Тогда снаружи? Во дворе. Теперь вздыхает Ричи. - Думаю, да. Веселье начинается заново, во дворе. Воздух стылый, тепло исчезает из него, а заходящее солнце уже не греет. Едва ли можно согреться о свечи, которые зажигает Ричи. Забор вокруг двора высокий, да и соседи так рано домой не возвращаются. Ричи слышит, как Джон бормочет: - Шоу начинается. Ричи не к месту вспоминает о музыке из «Маппет шоу». Джон находится где-то далеко. Где-то в другом месте. Он слишком близко – как пульс Ричи, который тот чувствует в голове. Что они делают? Что-то происходит, но Ричи совершенно не понимает, что. Он может только дышать. Делать глубокие, рваные вдохи и не мешать событиям развиваться своим чередом. Что происходит? Это Джон всё устроил – но и он сам тоже. Что такое вообще заклинание? Собираешь, казалось бы, несопоставимые элементы и сливаешь их воедино силой своих намерений. Это они сейчас и делают, да? Но какие у Ричи намерения? Такие же, как и всегда. Ему нравится узнавать. Без труда выучивать, узнавать, не прилагая для этого усилий. Вычитывать в книгах. Его жизнь – памятник тому, как он позволяет волне знаний уносить себя. Это тепло и уютно и иногда чувствуется, что эта волна грозится его раздавить – и это ему необходимо научиться лучше справляться с этим знанием. Впрочем, у заклинания есть и другой элемент. Ричи не может поверить, что упустил его. Необходимо что-то отдавать. Как же это называется?.. Что-то среднее между «жертва» и «плата». Наука утверждает, что нельзя создать что-то из ничего. Здравый смысл подсказывает, что если ты платишь за что-то, то должен сам назначить цену. Если ты не определишь цену тому, что ты собираешься приобрести, она перестает иметь смысл. Смысл остается только в том, что ты платишь и платишь. Пока у тебя ничего не остается. - Что мы сделали? – спрашивает Ричи. Они сидят на крыльце и по очереди передают друг другу дымящуюся сигарету, будто они снова старшеклассники. - Ну так ты же сам видел. Ричи мотает головой: - Думаю, для каждого из нас получилось по-разному. - Чего? Ты хочешь сказать, тебе не понравилось? - Нет. Я хочу сказать, мне кажется, со мной что-то иное случилось. О чем ты просил? - М-м? Ричи медленно повторяет свой вопрос. - А если расскажу – не сбудется. - Хочешь сказать, - смеется Ричи, - Оно просто должно было дать нам что угодно, что бы мы ни пожелали? Это было просто желание? - Ну, да, - неужели Джон обиженно надувает губы? – С наскоку ничего лучше и не придумаешь. Загадывание желаний это первое, чему ты учишься, даже не понимая, что ты хоть что-то делаешь. От затушенных свечек, заляпанных глазурью с торта, тянутся таящие струйки дыма. Монетки летят в фонтаны и пруды и озера, а затем уже во все источники воды, вплоть до унитаза – последнее к недовольству и удивлению матери. Падающие звезды, которые на самом деле оказываются самолетами. Но как только ты узнаешь, что это все действует – становишься осторожным. Знакомишься с динамикой жидкости, теорией хаоса, квантовой физикой, и перед тобой только бесчисленные, опасно-сложные пути. А теперь этот незнакомец развернул свой собственный путь – и он прошел прямо через твой дом. Смех Ричи звучит удушливо. - Но ты хоть знаешь, насколько это опасно? - Я не слышал, чтобы ты жаловался, - пожимает плечами Джон, - Да и остановить меня не пытался. Ты, кажется, совсем не прочь был присоединиться. Это твоя проблема, да? Живешь в своем мирке, ничего не делаешь, пока тебя кто-нибудь не подберет и не начнет дергать за ниточки как марионетку. А потом ты только повторяешь. Ричи хотел спросить, каким, черт возьми, образом, он должен был догадаться, что задумал Джон, не расспрашивая, но у него вырывается только: - Ты ничего обо мне не знаешь. - Знаю больше, чем ты думаешь. - Я думаю, тебе пора идти. Но ответом ему становится странное: - Давай-ка сначала помогу прибраться. Ричи смеется, смеется в голос, запрокидывая голову так, что очки съезжают набок. - Хочешь помочь мне прибраться? - Ну я это и предложил. - Хорошо, - кивает Ричи, - Тогда вперед. Джон понимается, тогда как Ричи остается сидеть. На какое-то мгновение Джон замирает, Ричи надеется, что он ничего не скажет. Он и не говорит. Протягивает Ричи сигарету – от нее почти ничего не осталось – и возвращается в дом. Ричи затягивается в последний раз, кидает окурок на землю и растаптывает носком ботинка. В стыки между камнями дорожки забилась соль. На столе, на стульях и крыльце – плавленый воск. Запах жженого ладана и трав витает в воздухе. Джон в этот момент может уже выносить его телевизор. Вернулось тяжелое тепло сна, но сейчас оно иное. Тело устало, но он не чувствует себя вымотанным. Усталость затаилась глубоко в его костях, точно корни деревьев, глубоко погрузившиеся в землю, кровь плещется внутри него точно море. Раньше казалось невозможным, что ему будет настолько не по себе. «Раньше» - несколько часов назад. Часов? Солнце село, ночь закрасила вечер фиолетово-черным цветом. Он чувствует неожиданную уверенность – Ричи не припомнит, чтобы чувствовал её раньше. Прежде чем подняться, Ричи замечает, что Джон смотрит на него – на лице Джона застыло странное выражение, его внешнее спокойствие перемежается… чем? Что это вообще было? Сейчас этот вопрос наваливается на Ричи, охватывая его точно лихорадка. Сейчас он понимает, что должен узнать, понять природу этого нового, твердого факта: между ним и Джоном что-то несомненно произойдет. Нечто большее, чем то, что уже произошло. Что это будет – Ричи не может еще представить. Однако он уверен, что обязательно узнает.