Дорожно-транспортное "проиcшествие"

- Опять красный. Ну, е-мае. Они что издеваются? - Недовольно изрек Кен, глядя на очередной светофор. Хотелось скорее домой, дабы завалиться на диван и спокойно отдохнуть после тяжелого трудового дня. Как никак работа одного из лучших журналистов популярного во всей Корее журнала отнимает не абы какие силы. Все о чем сейчас мог думать измученный парень - это ужин, душ, удобная кровать, мягкая подушка и восьмичасовой сон, с теплым обнимающем телом под боком. Вот только стервозная госпожа Фортуна сегодня была явно не на стороне Пака, подкидывая ему преграды в виде пары-тройки пробок и неизменно красный свет почти на каждом светофоре. - Да ладно тебе, хён. Скоро будем дома. Не нервничай так, - с улыбкой глядя на старшего, сказал Чихун - профессиональный фотограф того самого журнала, в котором работал Кен и по совместительству его горячо любимый бойфренд. Ему тоже ничуть не нравился их порядком затянувшийся путь, но выбора особого не оставалось, поэтому он просто послушно ждал прибытия в их обитель, так же мысленно ругаясь на злополучные лампочки, мигающие противным красным свечением. "Хуже тряпки для быка, ей богу." - А я и не нервничаю, - блондин раздраженно фыркнул. "Ага, конечно." - Подумал брюнет, но озвучивать свою мысль не стал. Гневить Кена, когда тот и без того не в лучшем расположении духа - себе дороже. Шаг лево, шаг в право - расстрел. А у Пё на сегодняшнюю ночь еще были планы. Образовавшаяся тишина стала порядком напрягать фотографа. Чихуну нравилось, когда его парень болтал без умолку о всякой ерунде, шутил или рассказывал что-нибудь интересное. Да даже если просто сыпал ругательства и ворчал, как делал буквально минуту назад. Все, что угодно, лишь бы не удручающее молчание, вгоняющее в скуку. Было бы неплохо включить музыку, но старший не особо любил слушать ее за рулем, объясняя это тем, что она отвлекает. Пё - натура ранимая и отсутствие внимания к своей персоне переносил крайне тяжело. Капризный ребенок внутри топал ногами и визжал, требуя быть замеченным. В такие минуты у брюнета включался режим пакостника, мозг начинал генерировать хитро-мудрые идеи, а улыбка на лице больше походила на маньячный оскал. И сейчас был именно тот самый момент, когда режим активировался. Игра началась. Зажегся зеленый свет, и наконец-то можно было тронуться с места. Пак ехал, внимательно следя за дорогой и изредка поглядывая на сидящего рядом юношу, выражение лица которого не предвещало ничего хорошего. Кен же решил, что разумнее будет забить и сделать вид, будто ничего такого не заметил. Зря. Когда Чихун положил свою руку ему на бедро, блондин не стал придавать этому значение. Они часто так делают, когда ездят вместе. Все абсолютно нормально. Затем рука сместилась чуть ближе к внутренней стороне бедра, слегка сжимая. И снова Кен проигнорировал неоднозначный жест младшего, ясно давая понять, что ему не до игр, и он полностью занят управлением машины. Брюнет, понимая молчание Пака по-своему, совсем осмелел и в наглую устроил ладонь на его паху. Тот приоткрыл рот в немом стоне, переводя ошалелый взгляд на Чихуна. - Что за хуйня? - Растерянному юноше, больше не нашлось чего сказать. - Всего лишь хочу тебя немного расслабить, - как ни в чем не бывало ответил Пё, продолжая свои не хитрые манипуляции на ширинке старшего. - Вообще-то я немного занят, если ты не заметил. Пытаюсь довезти нас до дома. - Так а я чем мешаю? - Рука младшего уже во всю хозяйничала в штанах светловолосого, проникая под резинку трусов и начиная поглаживать полу возбужденный орган. - Немедленно. Руку. Убрал, - процедил сквозь зубы Кен, начиная закипать от такой беспардонности со стороны брюнета. - А ты заставь, - ухмыльнувшись, ответил Чихун. Притормозив на хрен знает каком по счету светофоре, Пак повернул голову на своего парня, смотря ему в глаза. Злой смешанный с нотками раздражения взгляд встретился с властным и похотливым. Кто выйдет победителем в столь неравной борьбе было ясно с самого начала. Кен никогда не умел противостоять младшему. И этот раз не стал исключением. Находясь словно под гипнозом от взора Пё, блондин даже не заметил, как позволил приспустить с себя нижнее белье. Член стоял колом и пульсировал в ладони бесстыдного искусителя. Из транса журналиста вывел звук сигналящей сзади машины. Лампа светофора горела зеленым. - Да ты едь, не отвлекайся, - пришлось послушаться. И как только Пак тронулся с места началась его персональная адова пытка. Почувствовав на своей плоти губы Чихуна, блондин вздрогнул. Отвлекаться было нельзя ни в коем случае, поэтому Кен сделал глубокий вздох, медленно выдохнул и терпеливо сцепил зубы, стараясь не издавать посторонних звуков, дабы еще сильнее не раззадоривать младшего. Пак надеялся, что юноша прекратит свои попытки вывести его из равновесия, если увидит, что ничего не получается. Но Пё сдаваться так просто не собирался. Он стал усердно работать ртом, глубоко заглатывая орган, надрачивая рукой у основания. Вылизывал язычком ствол, посасывал головку и вновь вбирал член в рот, смыкая на нем уже, успевшие покраснеть, губки. Кен, прикусив щеку изнутри, старался внимательно следить за дорогой, со всей силы сжимая несчастный руль. А Чихун все продолжал влажными ласками доводить своего парня до исступления, наслаждаясь его беспомощностью, от чего и сам порядком возбудился. Наверху светловолосый издал что-то похожее на скулеж и чуть было не врезался в рядом проезжающий грузовик. Пак понимал - стоит скорее притормозить, во дворе, в переулке, да где угодно, иначе еще немного, и они рискуют въехать в какой-нибудь столб или дерево, чего хотелось меньше всего. Кен вообще не понимал, как до сих пор умудряется вести машину, ведь практически невозможно сосредоточиться на вождении, когда все, о чем ты можешь думать - это твой любовник, делающий невероятный минет. Хочется лишь откинуть голову назад, громко стонать, и запустив пятерню в волосы, со всей силы вцепиться в них, трахая такой до умопомрачения горячий рот, а после излиться в него, заставив проглотить все до капли. Но Кен мог, за что в данный момент был очень горд собой. - Твою ж мать! - Ругнулся юноша, чувствуя приближение разрядки. Дальше такая поездка продолжаться не могла. Удовольствие удовольствием, но перспектива сыграть в ящик раньше времени как-то уж не совсем прельщала. Заехав за угол одной из высоток, журналист вырулил к дворам и притормозил напротив первого попавшегося жилого здания. Темно. Людей практически нет. Одним словом - идеально. Блондин со всей силы отпихнул от себя младшего, давая ему затрещину. - Ты блядь совсем ебнулся? - Кричал на Пё юноша, стараясь унять дрожь от до сих пор не спавшего возбуждения. - Кенни, ну ты чего? - Пытался успокоить хена Чихун. Мягкая ладонь темноволосого легла на алеющую щеку старшего, нежно поглаживая. - Мне просто очень сильно захотелось тебя. - Но не тогда же, когда я за рулем! Понимаешь, что мы могли разбиться? А если бы я не справился с управлением? Или столкнулся с кем то? Или сбил человека? Ты хоть иногда можешь думать мозгами, а не теми причиндалами, что у тебя между ног? - Уровень адреналина в крови после столь опасной езды поднялся настолько, что пережитое чувство опасности никак не хотело проходить. Пульс, сердцебиение, эмоции, все зашкаливало. Поэтому Пак и сорвался на парня. - А я был уверен, что все будет хорошо. Ведь это твой особый талант водить машину, - игривые нотки в речи брюнета никуда не делись, а напротив приобрели более мурчащий оттенок, придавая голосу бархата и сексуальности. Лицо фотографа оказалось совсем близко к его. Глаза смотрели так, будто заглядывали в самую душу, вытягивая на поверхность все самые развратные мысли и желания, словно говорили: "Тебя ведь возбудила вся эта ситуация. Признай, тебе понравилось." Кен сглотнул, почти признаваясь самому себе, что да, ему, черт возьми, понравилось. Но вслух сказал совсем другое. - Ты неисправим. Сумасшедший. " И я такой же. " - А ты любишь этого сумасшедшего, - в самые уста произнес Пё и втянул хена в страстный поцелуй. Парни сплелись в неистовый танец языков, исследуя каждый миллиметр рта друг друга, сталкивались зубами и кусали губы, соревнуясь за первенство. Мокро, горячо, пошло. До головокружения. Пальцы темноволосого юноши обхватили в кольцо все еще возбужденный член любовника и начали водить по нему вверх-вниз. Старший простонал в поцелуй, выгнувшись на сидении и толкнулся в ласкающую его руку. - Хочется тебе меня, говоришь? - Прошептал на ухо младшего Пак, после чего слегка прикусил мочку, не без удовольствия отмечая сбившееся дыхание парня. - Еще как хочется, - так же тихо ответил Чихун и, взяв блондина за руку, направил ее к своему паху, давая в полной мере почувствовать степень своего желания. - Лезь на заднее сидение, пока я не передумал, - почти рыча проговорил журналист, сжимая возбуждение Пё. Брюнет поспешно перелез назад, как ему было велено. Следом за ним перелез и сам Кен, удобно устраиваясь на его бедрах. - Уговор такой - я делаю все сам, а ты меня не трогаешь. Понял? И только попробуй нарушить это условие, - старший сердито взглянул на темноволосого юношу. - Пусечка злится? - Насмешливо спросил фотограф, играя бровями. Дразнить Кена в эти моменты было бесценным. Он становился самой настоящей фурией, агрессивным и сексуальным. Приручать такого Пака становилось в два раза интереснее, а секс с ним был просто божественным. - Еще одно слово, Пё Чихун, и можешь забыть о моей заднице на неделю. - Не учись у Юквон-хена быть такой стервой. - Чихун, просто заткнись, - последующий поток слов младшего потонул в поцелуе блондина. Руками светловолосый пробрался под кофту Пё и заскользил ладонями по груди и крепкому прессу любовника, заводясь все больше. В паху нещадно ныло от накатившего возбуждения. Хотелось еще, как можно ближе к любимому телу, теснее, жарче, до одурения. Ненужная вещь брюнета тут же была стянута и отброшена прочь. Собственная футболка? Тоже нафиг. Избавившись от верха одежды своей и Чихуна, Кен прижался к горячему торсу парня, елозя попкой по выпирающему бугорку. Желание скорее ощутить в себе плоть младшего, мутило рассудок Пака. Он принялся расстегивать ремень на джинсах фотографа, одновременно с этим атакуя его шею поцелуями-укусами. Когда с ремнем было покончено, юноша перешел к расстегиванию самих джинс. Дрожащими пальцами блондин пытался справиться с пуговицей, но та ни в какую не хотела поддаваться. - Сними с себя эту чертову тряпку! - Вот, уж нет. Ты сказал, что все сделаешь сам. Вперед, - равнодушно отозвался Пё. - Пожалуйста, Чихун, сними, - уже чуть ли не плача начал умолять журналист, дергая парня за злополучные джинсы. Фотограф победно усмехнулся. - Ну, раз ты так просишь. Наконец-то вся одежда с Чихуна была снята и благополучно откинута в сторону. Оставались лишь брюки и белье самого Кена. - С твоим тоже помочь, или ты сам? - Поинтересовался издевательски младший. - Помоги, - почти простонал Пак, оглаживая бока юноши. - Мне так нравится, когда ты просишь, - произнес Пё в самое ухо старшему, снимая с него мешающую вещь. Блондин в отместку укусил парня за сосок и тут же зализал, как бы извиняясь за причиненную боль. Пока старший увлеченно играл с сосками Чихуна, тот освободил его от брюк и белья, оставляя совершенно нагим. Брюнет смял упругие половинки хена, и разведя их в стороны, прикоснулся указательным пальцем к сокращающейся дырочке, от чего Кен вздрогнул, гортанно простонав. - Не трогай, я сам! - Ударив младшего по рукам, гаркнул журналист. - Знаешь что, мне надоели твои капризы, хен, - нахмурившись, ответил фотограф и, подмяв под себя растерянного Пака, поставил его в коленно-локтевую позу, наваливалившись сзади, чтобы у юноши не было возможности вырваться. Смазки под рукой не оказалось, поэтому Чихун подставил пальцы к ротику своего парня, прося облизать. Кен послушно вобрал их в рот, тщательно обсасывая и обильно смачивая слюной. Первый палец сразу же легко прошел внутрь блондина, второй уже создавал ощущение частичной заполненности. От этого светловолосый издал приглушенный стон и стал вилять задом, пытаясь глубже насадиться на растягивающие его пальцы. Когда в парня вошел третий палец стало уже слегка дискомфортно, но он не придал этому никакого значения, давно привыкнув к тянущему чувству и наоборот получал удовольствие от движущихся в нем пальцев. Достаточно подготовив старшего, Чихун вынул из него пальцы и приставив головку ко входу, одним рывком вошел почти до упора. Светловолосый громко застонал, ощущая в себе горячую пульсирующую плоть Пё, и запрокинул голову назад, блажено закатывая глаза. Сперва фотограф задал медленный ритм, аккуратными толчками двигаясь в любовнике, ласкал поцелуями спину и плечи парня, терзал губами чувствительную кожу шеи, оставляя на ней россыпь алых отметок. Пак стонал и всхлипывал. От всего, что творил с ним темноволосый юноша сносило крышу и дурманило похлеще любой наркоты. Полное единение с любимым - вот он истинный кайф. Ни с чем не сравнимое впечатление. - Хочу видеть твое лицо, - прошептал Чихун, перевернув практически ничего не соображающего старшего на спину. Закинув ноги хена себе на талию, брюнет вновь вошел в него уже под другим углом, проезжаясь по простате. Юноша под ним красиво выгнулся и громко вскрикнул. - Еще... - дважды фотографу повторять не требовалось. Теперь Пе чуть ускорившись, входил резкими толчками, каждый раз попадая прямо по точке, от чего Кен не переставал кричать и умолять трахать себя сильнее. В машине творился самый настоящий ад. Жарко, душно, запах пота, смешанный с мускусным ароматом секса, витал по салону. Тела парней покрылись испариной. Пытаясь удержаться соскользующими ладонями за плечи младшего, Пак вцеплялся в них ногтями, оставляя кровавые полосы. Голова больно упиралась в дверь, а кожаное сиденье неприятно липло к мокрой спине, но светловолосому было на это глубоко плевать. Даже если бы кто-то проходящий мимо, заглянул бы в окна, он не обратил бы внимания. Сейчас журналист был целиком и полностью поглощен лишь одним человеком и ничто на свете не заставило бы его оторваться от столь желанного парня. А темп все нарастал, становился жестче. Размашистыми движениями Пё вбивался в податливого хена, который подмахивал бедрами ему навстречу, не переставая стонать почти сорванным голосом. - Чихунни,.... я скоро.... ааах, - блондин несвязно бормотал сквозь всхлипы и постанывания, чувствуя приближение разрядки. Сам фотограф тоже был близок к оргазму. Еще сильнее ускорившись, продолжая втрахивать Кена в сидение автомобиля, юноша обхватил его сочащийся смазкой член, надрачивая в ритм своих толчков. - Чихунни! - Не выдержав более, блондин забился в оргазменной судороге, изливаясь в руку младшего, с его именем на устах. Всего несколько фрикций, и Пе с гортанным стоном кончает следом прямо в любимого. Внутри светловолосого разливается приятная теплая нега и тот, прикрыв веки, довольно улыбается, пытаясь привести сбивчивое дыхание в норму. Брюнет аккуратно укладывается сверху, утыкаясь носом старшему в ключицу и забавно сопит, щекотя своим дыханием Пака, от чего тот тихо хихикает. - Не злишься на меня больше? - Внезапно задает вопрос Чихун. Журналист обреченно вздыхает, понимая, что не может держать зло на этого взрослого ребенка, который сейчас так трогательно жмется к нему и тихо отвечает. - Не злюсь. Кен перебирает пальчиками черные волосы Чихуна, думая о том, что проигрывать ему не так уж и не приятно, а даже очень наоборот. Да и зачем ему эта победа, когда свой главный приз он и так уже давно получил.