Поиск

Ей было больно. Она вогнала себе в палец здоровенную занозу и теперь, шипя, пыталась ее вытащить. Эллана огляделась — в библиотеке, где она сидела, не было ни души. И действительно, кому нужно проводить время среди пыльных стеллажей, когда Корифей повержен, когда небо над головой снова стало чистым и ясным, безо всяких Брешей. Все отдыхали в свое удовольствие, праздновали. Эллана тоже, наконец, выспалась. Однако у нее не было права на больший отдых, она — глава Инквизиции, и все от нее чего-то ждут. Чего, правда, пока не очень ясно. Но точно не сидения в пыльной библиотеке. Эллана шикнула, когда не очень осторожно дернула щепку; та угодила прямо в большой палец и крепко там засела. Эльфийка плевалась, злилась, но потихоньку вытаскивала занозу, цепляя ее коротко остриженными ногтями. Она всегда была педанткой: чистая одежда, приглаженные светлые волосы — коротко острижены, чтобы не подпалить заклинанием, подтянутые ремешки на одежде. Ей даже пришлось свыкнуться с мыслью, что придется носить сапоги, ведь в горах холодно. Точнее, в Скайхолде, хоть здесь и росли деревья и цветы, по ночам босиком гулять стали бы только самые отчаянные. Наконец, заноза поддалась, и на ее месте мигом образовалась алая капелька крови. Эллана слизнула ее и подула на палец. Эльфийка специально пришла сюда в отсутствие Дориана, чтобы спокойно порыться в его запасах научных трудов. Она вспомнила, как тот удивлялся — эльфийка, да еще и долийка — и грамотная. Что ж, если ты - маг, и желаешь овладеть своими талантами, приходится вертеться. В конце концов, Хранительница всегда помогала ей в освоении добытых у шемленов книг. Эллана не гнушалась любым чтивом — от дамских романов до трудов церковных ученых. Ей, наверное, повезло, что клан Лавеллан был дружелюбно настроен к людям и активно вел торговлю, кочуя от одного города к другому. За что и поплатился. Эльфийка продолжила перелопачивать стопки книг, целеустремленно и сосредоточенно. Тонкие мозолистые руки быстро разворачивали книгу, Эллана смотрела содержание и переходила к следующей, недовольно цокая языком. То, что ей нужно, все никак не попадалось. Послышались гулкие шаги — Эллана подскочила — в кабинет ураганом влетел Дориан, громко хлопнув дверью. У эльфийки похолодел затылок — застали на месте преступления, что теперь скажет? Но маг, словно не замечая ее, подхватил с углового столика графин с бренди и отпил прямо из горла. Потом огляделся, заметил эльфийку и отпил снова. — Миледи, — он вежливо склонил голову. Грудь его тяжело вздымалась, словно он бежал. — Что вы здесь забыли? — Я оставила здесь свою книгу по изучению Завесы, — не моргнув и глазом, соврала Эллана. — Она мне нужна, в ней… крайне занятные иллюстрации. — Неужто? — усмехнулся Дориан. Напомаженные его усы при этом задорно дернулись, а потом он вновь приложился к бренди под тяжелым взглядом эльфийки. — Возьми, — Эллана протянула ему граненый стакан с письменного стола. На том месте, где он стоял, остался кружочек, очерченный пылью. Мужчина вытянул вперед ладонь, отказываясь, и продолжил хлестать алкоголь из графина, пока тот не закончился. — Тогда хоть сядь, — эльфийка убрала с замшевого кресла стопку книг и смахнула остатки пыли, поднявшейся в воздух. — Если уж пьешь взахлеб, так лучше сидя. Дориан послушался ее совета и сел, мгновенно развалившись. Бренди медленно расползался огненной лавиной по его желудку, путая мысли. Мужчина блаженно улыбнулся. — Ты знаешь, что отец устроил? — он поставил пустой графина на письменный стол, поднимая новое облачко пыли. Эльфийка почесала нос и отрицательно помотала головой. — Он устроил мне смотрины. Понимаешь, смотрины! Решил, что раз мы кое-как помирились, то теперь можно мне и бабу подыскать! Я-то думал, что он изменился, что понял меня, но не-ет. Лавеллан, — маг внезапно обратился к эльфийке по фамилии. Очевидно, алкоголь уже ударил ему в голову. — Можно мне еще немного у вас тут погостить? Эллана почти неслышно вздохнула, как завороженная смотря на человека. Остаться? Ему? Да она о большем и мечтать не могла! Эльфийка была уверена, что найдет нужные ей фолианты, и тогда дело обязательно сдвинется с мертвой точки. — Лавеллан? — Дориан пьяно склонил голову набок. — Конечно, оставайся. Ты приложил немало усилий в борьбе с Корифеем, и теперь заслуживаешь право находиться в Скайхолде, сколько пожелаешь. — А право оставить в покое мою личную жизнь, видимо, нет! — Дориан тут же осекся, видя смущение эльфийки. Разговоры про его ориентацию всегда вводили ее в некую прострацию. — Это я про отца. Про этого самовлюбленного поганца. Пусть разводит породистых жеребцов, а я — свободный человек. Маг продолжал бормотать себе под нос, опираясь рукой о подлокотник кресла, а Эллана тем временем тихо выскользнула из кабинета, выйдя к лестнице. Она спустилась вниз, туда, где расписывал стены Солас, эльф-отступник. Она мельком видела его после битвы — сфера, которую она использовала для усиления Якоря, истощилась и раскололась, и эльф, сгорбленный, сидел над ней, вороша куски. Тогда к эльфийке подбежал Варрик, проверяя, жива ли та еще, а когда Эллана вылезла из крепких гномских объятий, эльфа уже и след простыл. Сердце тогда точила непонятная тоска, как будто она забыла что-то сделать, или сказать, посмотреть эльфу еще раз в глаза. Лелиана потом рассылала агентов, не всех, конечно, но отступника все равно не нашли. Скорее всего, он и не хотел быть найденным. После той битвы Эллане все казалось, что ей недостает сил. Если бы не Якорь, она бы не смогла одолеть Корифея, да и вообще не смогла бы многое из того, что сделала. Вчера, во время празднования, она хотела подойти к Вивьен и спросить у нее насчет лириума, разузнать, насколько он усиливает способности к магии. Но так и не решилась — все веселились, шутили, пили и ели, и лишь одной Вестнице кусок в горло не лез. Она не стала портить праздник дурацкими вопросами. Эллана прошла тронную залу и спустилась в другую часть крепости, где были ее личные покои. Здесь царил беспорядок: стопки книг громоздились где попало, на дорогом вышитом ковре зияла черная дыра, обуглившаяся по краям — неудачный эксперимент, гобелен был сорван со стены, а на его месте была расписана круговая пентаграмма — вычисления по магическим формулам, что находила эльфийка в книгах или составляла сама. Несмотря на всю педантичность своей натуры, сейчас Эллана не заботилась о поддержании порядка в своих покоях, и запретила слугам заходить сюда. Она вышла на балкон, и морозный воздух охладил пылающее лицо. Надо же, едва не попалась. Если Дориан узнает, что она хочет сделать, то тут же сдаст остальным. Например, Кассандре. Или Лелиане, если та еще не уехала. Эллана вспомнила, как на этом балконе проводила время вместе с Соласом — они обсуждали Тень, Завесу, духов и их природу, Эллана спрашивала, не стесняясь, а у эльфа всегда был готов ответ. Как жаль, что он ушел. Несмотря на победу и закрытие Бреши, у Инквизиции проблем меньше не стало. Писем стало приходить в два, а то и в три раза больше, все желали или аудиенции Вестницы Андрасте, или совета. Кто-то просил помощи, кто-то — предлагал. Утром помощница Жозефины принесла две стопки новых прошений, которые нужно было разобрать и ответить по желанию. Эллана грустно посмотрела в угол, где были свалены мятые свитки и конверты. Голова у нее сейчас была забита явно не этим. Ополоснув лицо, эльфийка решила вздремнуть часок-другой, а когда проснулась, солнце уже практически село за горные хребты. На балконе стоял темный силуэт. Сев, Эллана поняла, что это Дориан. Уже протрезвевший. Услышав, что эльфийка просыпается, он слегка обернулся, будто долго ждал этого. — Я смотрю, ты времени зря не теряешь, — маг развернулся к Лавеллан. Та окончательно проснулась. — Должность обязывает. — Она не обязывает тебя заниматься магическими опытами. Что ты задумала, Лавеллан?  Ах, если бы он знал, что ответ кроется в этом вопросе. — Не надо таким тоном… — зашептала Эллана, склоняя голову и пряча загоревшиеся щеки. — А каким надо? Зачем ты рылась в моих исследованиях, м? — Я, — Лавеллан вдруг задрала голову и увидела, что Дориан уже давно подошел к ней и теперь стоит, смотря сверху вниз. — Хотела изучить новую специальность. Хочу больше знать. — А ты не лопнешь? — ухмыльнулся маг, покручивая ус. — Наставники уже давно отбыли, поэтому обратиться мне не к кому. — Могла бы подойти к этой Вивьен, она выглядит очень умной. — Мне не нужна Вивьен. Она не знает того, что мне нужно. — А что же тебя так интересует, миледи Инквизитор? — Некромантия. Дориан фыркнул в усы. Лавеллан вскочила с кровати. — Я знаю, в Неварре это практикуют, и мне стало интересно, но тогда нужно было изучать Разрывы, а на прочее времени не было, а сейчас уже нет наставников, и… — Постой, погоди… — И я знаю, что ты это практикуешь! У тебя наверняка есть какие-то научные изыскания на эту тему, и я подумала… Маг не выдержал и звучно захохотал, держа себя за бока. — Ты действительно думаешь, что я стал бы писать научные труды? — Но ты же маг. — Это не обязывает… О Создатель милостивый. Хорошо же, если тебе так нужно, я могу показать пару формул. Они объясняют вызов и привязку духа к мертвому телу. Это самая база, но, думаю, с твоим энтузиазмом дальше ты и сама прекрасно справишься. Прожженный ковер был окончательно скатан и убран в дальний угол, а весь пол перед кроватью заняли формулы заклинаний, объяснения и развернутые пентаграммы с пояснениями. Что бы Дориан ни говорил, но он с жаром принялся чертить все это сам, ползая с куском мела по полу, не обращая внимания на гуляющие сквозняки. Эллана быстро схватила кусок пергамента и, изредка обмакивая гусиное перо в чернильницу, делала заметки для себя, перерисовывая некоторые формулы. На рассвете Лавеллан вытащила из-под стола припасенную на особый случай бутылку портвейна — крепкого, выдержанного и чуть-чуть вяжущего язык. После пары бокалов маг вежливо удалился, осторожно ступая через пентаграммы и формулы на полу, а эльфийка осталась сидеть одна, допивая бутылку. Прямо из горла. И некому было предложить ей стакан. Проснулась Эллана ближе к обеду — по-зимнему яркое горное солнце слепило ей глаза, а в двери стучала служанка. Ее ждали на собрании. За эти три дня Лавеллан уже успела подзабыть, каким был огромным этот стол, вмещавший в себя целых две огромные карты. Эльфийка оторвала взгляд от них — командир Каллен смотрел на нее осуждающе, а Жозефина пыталась скрыть недовольство за россыпью бумаг, в которые она уткнулась. Лелианы видно не было. Эллана вспомнила, покачав головой — их мастер по шпионажу, леди Соловей, теперь становилась новой Верховной Жрицей, и сегодня должна была отбыть в Вал Руайо на церемонию. — Леди Лелиане необходимо подготовиться к долгой поездке, поэтому ее сегодня с нами не будет, — Жозефина оторвала темный взгляд от бумаг и перевела его на эльфийку. — А вы пили, — произнесла она это скорее как утверждение, нежели вопрос. - И, — она принюхалась. — Судя по запаху, водные процедуры тоже не принимали. А ведь мы из-за вас задержались! Миледи, будьте собраннее! Я понимаю, что… — Это из-за этого отступника? — перебил ее Каллен. — С чего вы это взяли, командир? — Эллана попыталась пригладить рукой растрепанные волосы. и как она до такого докатилась? .. — Вот что, довольно! — Каллен стукнул ладонью по столу. Фигурки на карте подпрыгнули, бряцая. — Вы — Инквизитор, надежда и опора для сотен людей, и при этом хлещете вино, как заправский, как… Тут уже взбесилась Эллана. — Вы забываетесь, командир! У меня клан вырезали эти шемленские выродки, всех моих друзей перебили, словно скот! А вы, — она тыкнула пальцем в Каллена. Тот оскорбился. — Не сумели им вовремя помочь, но требуете, чтобы я была опорой и надеждой?! Да я сама вся сейчас развалюсь, как рухлядь, посмотри на меня! Почем тебе знать, каково это? Командир отпрянул. Жозефина в это время дипломатично молчала, снова уткнувшись в желтые листы пергамента. — Прости… те, миледи. Я вспылил. Уже месяц, как я отказался от лириума, и.. — Вот! — вдруг воскликнула Жозефина, отрываясь от бумаг. — В Вал Руайо нам необходимо заключить несколько торговых соглашений, поставить подпись здесь, поулыбаться там. Миледи Инквизитор сможет развеяться — там есть замечательный ресторанчик прямо под открытым небом! — Миледи никуда не едет, — махнула рукой эльфийка. — У меня и тут забот хватает. Она не могла уехать сейчас, бросив исследование на пол пути. — Ничего-ничего, — заворковала Жозефина в своей манере. — В Вал Руайо можно найти развлечения на любой вкус. — А библиотека? — оживилась Эллана. — Что? Да, есть. Надо сказать, такого богатого собрания… — Отлично. Все, надо идти собирать вещи. — О, нет нужды! Слуги сами все соберут и заодно приберутся в ваших покоях, миледи. Все будет в лучшем… — Что?! Нет! — Эллана сорвалась с места, толкнув Каллена, и помчалась через главную залу и по лестнице быстрее ветра. В покоях ползала на коленях плоскоухая. С тряпкой в руках. По тем формулам, что чертил Дориан. Которыми так дорожила Эллана. Инквизитор налетела с кулаками на служанку, опрокидывая ту на спину и с воплями колотя эльфийку по лицу, по животу, везде, куда дотянутся руки. Та завизжала, но поднять руку на Инквизитора в ответ не посмела. В комнату вбежали два охранника, но подойти к разъяренной Лавеллан, таскающей служанку за волосы, никак не решались. Следом за ними влетел Каллен. Боль обожгла щеку Лавеллан, когда командор хлестанул ее перчаткой по лицу, оттаскивая от служанки. Он встряхнул ее за плечи. Еще и еще раз, пока взгляд эльфийки не стал более-менее осмысленным. — Мои труды… Все мои труды, как же так? Я же не успела переписать, все не может так пропасть, все не может так пропасть, не может… — Ты ей лицо в кровь разодрала! Ты вообще видела, что натворила? Лавеллан?! — командор снова тряхнул ее за плечи. — Объясни мне, не как подчиненному, как другу, что с тобой происходит? Чем служанка тебя обидела? Эллана молчала. Каллен разжал руки, и эльфийка кулем повалилась на каменный пол, водя руками по меловым разводам. В драке они зацепили еще больший кусок пентаграмм, и Эллана тихонько подвывала о безысходности. В комнату вбежала Кассандра с мечом наголо. Вопросительно посмотрела на Каллена, но тот только покачал головой. — Инквизитор? .. — Убирайтесь все прочь! С глаз моих долой! — Эльфийка помедлила, набирая в грудь побольше воздуха. — И передайте Жозефине, что если еще раз пришлет сюда служанку, то… Но это было уже слишком. Жозефина тут не виновата. Уж кто-кто, а эта женщина всегда по-доброму относилась к эльфийке. — То что? — Каменным голосом произнесла Кассандра. — Просто оставьте меня одну! Двери захлопнулись. Комната погрузилась в гробовое молчание, ровно как и замершая на каменном полу миледи Инквизитор. Прошел час. Окончательно отморозив попу, Эллана все же поднялась и пересела на кровать. В голове у нее роился целый ворох мыслей. Пусть часть материала и стерли, но кое-что Лавеллан все-таки успела или запомнить, или записать. А с помощью библиотеки в Вал Руайо она наверняка сможет раздобыть еще больше информации. Времени у нее почти не оставалось. К сожалению Элланы, к тому времени, как эльфийка собралась в поездку, Лелиана уже давно отбыла, и миледи Инквизитору не оставалось ничего, кроме как снарядить из скайхолдовских конюшен самого быстрого жеребца, вскочить на него, предварительно обвесив немногочисленными пожитками, и пуститься в путь. Посох эльфийка решила с собой не брать, чтобы не привлекать лишнего внимания. К ночи она планировала догнать кортеж. Лелиане это все, конечно же, не особо нравилось, но новый титул обязывал, да и, как бы девушка ни старалась это скрыть, ей не терпелось вступить на новую должность. Со всех сторон эльфийку обступили горы, обдавая холодом. Солнце, хоть еще и не думало садиться, но уже было едва видно за присыпанными снегом хребтами. Дорожка была узкой, но не скользкой — карета здесь точно могла проехать и, скорее всего, недавно проезжала. Эллана пришпорила коня. Вдруг вдалеке послышались голоса. Но не впереди, как ожидала Лавеллан, а позади. Разбойников она не боялась — их здесь попросту не было, у подножия цитадели Инквизиции-то. Поэтому эльфийка решила остановить коня и подождать путников. Мерин, на котором она ехала, зафыркал и забил копытом, вынужденный резко встать. Эллана сняла с пояса флягу и отпила из нее антиванское согревающее. Потом обернулась назад, всматриваясь в снежную дымку. Голоса становились все громче, и к ней выехали трое путников на лошадях. Каллен ожесточенно спорил с Дорианом, а Кассандра молча ехала позади них. Завидев эльфийку, она прикрикнула на мужчин и пришпорила свою кобылу. Эллана помахала им рукой, не трогаясь с места. Взгляд черноволосой женщины метал молнии. — Ты… Ты самый безответственный Инквизитор, какой только мог быть! Почему ты не предупредила нас? — Поравнявшись с мерином эльфийки, Кассандра тут же начала толкать свои нравоучительные речи.- Поехать одной, в горы, на ночь глядя? И где твой посох? — К ночи я планировала нагнать эскорт Лелианы, так что ничего бы не произошло. — Там ее нет, — возразила Кассандра. — Она опасалась засады и выехала раньше, в сопровождении доверенных лиц, — Искательница потерла лоб перчаткой. — Мы не стали тебя предупреждать, кто же знал.. — У Инквизиции врагов больше, чем кажется, — подъехал Каллен, хмуро смотря на эльфийку. — Что же, — Эллана пришпорила своего коня, и тот перешел на медленный шаг. Остальные потянулись за ней. — Все равно надо нагнать кортеж, с ними ехать безопаснее. Да и провизии у меня не много. — Хорошо, тогда мы сопроводим тебя до кортежа, убедимся, что все в порядке и потом поедем обратно, — Кассандра поравнялась с мерином эльфийки. Каллен отъехал немного назад, к Дориану. — Не стоит, — Лавеллан снова пришпорила коня. — Инквизитор! — Это приказ, Кассандра, возвращайтесь в Скайхолд. Эльфийка снова ткнула мерина пятками в бок, и тот, наконец, перешел на достаточно быструю рысь, продолжая пофыркивать. Ему явно не нравилась ухудшающаяся погода. Лавеллан не обращала на это особого внимания, поглощенная размышлениями о библиотеке Вал Руайо. Метель все нарастала, бросая пригоршни колючего снега в лицо эльфийки, но та только стряхивала налипавший снег, упрямо пришпоривая тормозящего коня. Позади она вновь услышала топот копыт. Дориан притормозил свою кобылу, поравнявшись с Лавеллан. Плащ его был весь запорошен снегом, а прическа, так бережно укладываемая по утрам, напоминала воронье гнездо. Припорошенное снегом. — Я же приказала не ходить за мной! — проорала Эллана, перекрикивая ветер. — Как будто я подчиняюсь твоим приказам, — маг хмыкнул, не сильно заботясь о том, услышала его эльфийка или нет. — Надо разворачиваться, в такую погоду мы не то, что кортеж не найдем, мы и свои ноги не увидим. — Ты не понимаешь, — продолжала орать сквозь ветер Лавеллан, заставляя коня идти вперед. — Я должна попасть в Вал Руайо. Мне нужна их библиотека! Дориан потянулся и ухватил мерина эльфийки за поводья, потянув на себя. Конь послушно остановился, взметая копытами снег. — Я не понимаю, к чему такая спешка? — он тоже повысил голос, стремясь донести свои слова до Элланы. Его кобылка нервно переступала ногами, кусая удила. Ухудшающаяся погода ей явно была не по душе. — Нам нужно укрыться где-нибудь. Ты слышишь? — маг вздрогнул. — Где-то сошла лавина, здесь опасно! И действительно, бывший вначале где-то далеко рокот все больше нарастал, приближаясь к всадникам. Кобыла Дориана не выдержала, заржав, и бросилась с места, едва не прыгнув в обрыв. Сверху на них несся огромный, сметающий все на своем пути массив снега и льда. Сквозь вой ветра Эллана различила только жалобное ржание Дориановой кобылки, а потом их накрыло с головой. Эльфийку сбросило с коня, протащило по скользкой наледи, и она куда-то покатилась, увлекаемая снежным потоком, захлебываясь набивающимся в рот и нос снегом, пытаясь найти опору, землю, хоть что-нибудь. Спустя вечность из круговорота эльфийку выдернула смуглая рука, резко дернув в свою сторону. Лавеллан немного осела, отплевываясь талой водой. Дориан поддерживал барьер с помощью посоха, но было видно, что ему тяжело — кажется, он сломал руку, когда падал со своей кобылы. Та лежала рядом, тяжело хрипя. Взглянув на лошадь, эльфийка поняла, что та не жилец: суставы были перебиты. Наверное, упала прямо со скалы. Они сейчас были гораздо ниже той тропы, по которой двигались изначально. Стало темно — снег занес барьер с головой, по лицу Дориана стекали капли пота, капающие с носа. Он шипел сквозь зубы, и Лавеллан, очухавшись, попробовала поддержать его барьер. Без посоха, концентрировавшего магическую силу, это было сложнее, но эльфийка держалась. Когда шум снега стих, они опустили барьер — Дориан тут же осел, болезненно застонав. Слой снега над ними спрессовался, образовав воздушный карман. Но они оба понимали, что оставаться тут — верная смерть. В свете зажженного магического фонарика едва ли можно было что-то различить, но это было лучше, чем ничего. Дориан сидел, привалившись к снежной стене и, кажется, дремал. Его руку Лавеллан кое-как закрепила, перевязав куском ткани собственного подола. Становилось душно и жарко. Эллана взяла в руки посох Дориана и пыталась придумать, как им выкопать себя. — Не стоит так шумно дышать, — маг очнулся и слабо улыбнулся, не открывая глаз. Дрогнули усы. — Тебя услышат аж в Скайхолде. — Уж надеюсь, — эльфийка скривилась в подобии улыбки. Ладони ее были влажными и скользили по древку посоха, на который она опиралась, сидя на корточках. Лавеллан судорожно вспоминала заклинания, которые можно было применить в такой ситуации. — И зачем тебе понадобилось лезть в горы, зная про непогоду? .. Можно же было пойти в обход, если тебе так не терпелось в Вал Руайо. — У меня нет времени, он может… — Лавеллан осеклась и замолчала. Но маг уже зацепился за эти слова. — Кто - он? Что он может? О чем ты? — Если я скажу, — эльфийка полуобернулась к нему. — Ты будешь считать меня чудовищем. Но я делаю это из любви. — Миледи Инквизитор, довольно загадок! У тебя не так много друзей, чтобы разбрасываться ими из-за «него»! — Дориан сделал сильное ударение на последнем слове, заставив Лавеллан вздрогнуть и отвернуться обратно, скрыть лицо в полумраке. — У тебя был кто-то, ради которого ты был бы готов и горы свернуть? Убить? Или… наоборот? Дориан открыл было рот, но потом закрыл его обратно, промолчав. — Я же говорила, ты не поймешь. Я просто хочу исправить свою ошибку. Маг молчал. В гробовой тишине можно было услышать, как медленно поворачиваются шестеренки в его голове, собирая паззл. Лавеллан ждала, боясь сама произносить это в слух. — Это связано с твоим кланом, — Дориан сипло дышал, словно ему не хватало воздуха. Может, из-за сломанной руки. — Зачем тебе нужны были мои формулы по некромантии? Ответ повис в воздухе, почти осязаемый. — Я помню, когда пришел отчет, — маг продолжил свои размышления. — Каллен остался разгребать завалы в том городе, а тебе прислали только письмо. Но я бы никогда не подумал, что их смерть задела тебя настолько сильно. — Что?! — Эллана взревела. - Он, мой клан, был для меня всем! Дориан фыркнул в усы. — Я помню, как ты язвительно высказывалась о своей Хранительнице. Ты говорила, что ни за что не вернешься к этой, как ты выразилась, старой стерве. Так и сказала. Потом, конечно, вырубилась от выпитого, но… — Хах, — Лавеллан отерла выступивший на лбу пот. — Ты бредишь. Мой клан был для меня всем. Хранительница — пример для подражания. — Да ты больше по своему ненаглядному отступнику горевала, чем по погибшему клану! Миледи Инквизитор, не заливай мне в уши, говори начистоту. Эльфийка шумно сглотнула. Магический огонек, созданный ей, замерцал — она потеряла концентрацию. В неверном зеленоватом свете ей привиделось лицо; лицо, которого быть здесь не могло. Эллана испуганно отшатнулась, упершись головой в снежную стенку. — Лавеллан? С тобой все в порядке? — Дориан подальше отодвинулся от нее. На всякий случай. Сквозь толщу снега слышался лай собак. — Я… должна вернуть его. Мой клан, — она смахнула с носа щекочущую соленую каплю. Мерцающий огонек практически погас. Над Элланой нависали тени, бесчисленные тени ее погибших соплеменников, но боялась она лишь одной, той, которую не узнавала, которой было здесь не место: то была тень огромного, скалящегося волка. — Вот и Фен'Харел за мной пришел, — прошептала она. Сверху уже начали разгребать снежный массив, нависший над ними, но человек и эльфийка продолжали сидеть, потея и дурея от нехватки воздуха, но не сводя испуганных глаз друг с друга. — Не говори им, — прошептала Лавеллан прежде, чем на них пробился первый лучик света сверху. За прошедшую неделю Дориан явно пошел на поправку — над ним поработали лучшие целители, какие были в Скайхолде, а миледи Инквизитор не выходила из своих покоев. Отчасти, из-за того, что ее там заперли, отчасти — потому что выходить ей больше не было нужды. С того момента, как их, едва дышащих, полуживых, нашли погребенными под снежной лавиной, Лавеллан почти все время спала. Сон мага отличается от сна обычного человека; и эльфийка, всякий раз закрывая глаза и засыпая, могла осознавать себя и, пока ее тело отдыхало, она могла продолжать свои поиски. Но спустя неделю бесплотных поисков Лавеллан не нашла ничего, только смутные отрывки памяти, ставшие мучить ее, словно кошмары. И тогда каждый раз, перед тем, как лечь в кровать, миледи Инквизитор стала напиваться до беспамятства и проваливалась, надеясь не очнуться снова в Тени. И это срабатывало — правда, через раз. Конечно, сразу по прибытию в Скайхолд, а может, и раньше — эльфийка не знала — Дориан все выложил оставшимся советникам. Каллен предложил запереть Лавеллан на время в ее покоях — и все согласились, видя ее навязчивое состояние. Лелиане пока не сообщали — Эллана не видела вылетавших воронов, но была уверена, что леди Соловей уже и так в курсе. Эльфийка запуталась: раз за разом она прокручивала в своей голове тот короткий диалог с Дорианом, вспоминала его лицо, когда он рассказывал про то, что Лавеллан не говорила, описывал то, что Лавеллан делать не могла. Она прокручивала раз за разом его лицо в голове, стараясь вспомнить все — движение бровей, направление взгляда, даже как дергаются его усы в такт словам, и раз за разом убеждалась - нет, он не врал. — Как ты себя чувствуешь? — Лавеллан узнала этот слабый, шепчущий голос. — Прекрасно, Коул. Разве ты не видишь? За прошедшую неделю она ни разу не приняла ванну, не переоделась. Единственное, что сопровождало ее все это время — бутылка. Иногда с вином, иногда с портвейном, дешевым или нет — ее это особо не волновало. — Я пришел, потому что тебе снова больно. Снова? — Я могу снова помочь. Могу забрать… — Хватит, Коул. Уходи. Правильно ли она сделала, что помогла ему стать настоящим духом? Неважно. Голова набита ватой, язык еле шевелится во рту. Сегодня она не попадет в Тень. Коул бледным призраком покинул покои Инквизитора, оставшись незамеченным для стражников. Он подскажет, кому надо. Он исправит то, что натворил. Слишком яркий свет проникал под веки, он был и звуком — и проникал в голову. Эллана схватилась за виски и застонала. — Вставай, — рядом послышалось шипение свечки. — У-убери от меня это, — глаза заслезились, эльфийка безуспешно пыталась оттереть слезы руками. — Вставай, — ее резко дернули на себя. Лавеллан открыла глаза. — Хранительница? Из-за слез перед глазами все расплывалось, но силуэт ее наставницы Эллана никогда бы не забыла. — От тебя одни проблемы, — цокнула тень. Лавеллан передернуло. Ее наставница никогда бы так не сказала, она всегда ей помогала, приносила книги, объясняла. — Если бы я знала, что получу такую бездарь, не стала бы отбирать тебя у шемов. Опять читала? — Нет! — непроизвольно выкрикнула Эллана. Костлявая рука вцепилась в плечо. — Признавайся, опять стащила шемленские книжки? Где они? — Я не брала их, я клянусь вам! — маленькие ручки пытаются оттолкнуть наставницу. Лавеллан снова двенадцать. Холодная рука потянула ее прочь от разошедшейся старухи. Она знает, что это Коул, и что это снова Тень, дурной сон. Она пытается отвлечься от видения, но наставница не отпускает ее, подносит свечку слишком близко, жар опаляет ресницы, маленькая Эллана кричит, большая Эллана кричит. — Вставай, — кричит ей Коул и снова дергает на себя, буквально вытягивая из Тени. Эльфийка закашливается, понимая, что жарко ей и в реальности. Едкий дым проникает в легкие, глаза снова слезятся, щеки горят. Ковер горит. Рядом шепчет Коул. — Ветер сильный, свеча упала, пытался затушить — не вышло. Вставай, вставай, вставай! Языки пламени уже плясали на балдахине, окружив эльфийку со всех сторон, не давая дышать, мешая сосредоточиться, сотворить заклинание. По пальцам заплясали льдинки, но и только — Лавеллан закашлялась, упустив концентрацию. Она медленно сползла с кровати, понимая, что задыхается. Коул куда-то пропал. Дверь распахнулась, размывая дымное марево. На Эллану набросили одеяло, огонь прекратился. Остался только дым, пропитавший все вокруг. — Жива? — на нее глядело бледное лицо Коула. — Жива, — улыбнулся он. Эльфийка хотела было ему улыбнуться — и за то, что вытащил из кошмара, и за потушенный пожар, но ее скрутило рвотой. Когда вылилось все, что она успела выпить, крутило уже насухую, пока она вконец не обессилела. — Хватит! — хрипло крикнул Коул, обернувшись назад. — Чтоб я больше бутылок рядом с тобой не видел, — пробормотал Дориан, сжимая в руке посох. Пожалуй, слишком сильно. Его тоже разбудил Коул, и разбудил вовремя. Тяжелый взгляд прожигал эльфийку насквозь; усы растрепаны, грудь тяжело вздымается — он бежал. Коул порывисто обнял Эллану, утирая испарину. — Прости меня, это все моя вина, — он гладил Лавеллан по волосам, та пыталась унять шум в голове. — Я не смог забрать твою боль, все возвращается. Это был последний раз, когда он проявил человечность. Прошло еще пять дней. Вернулась Лелиана, собранная, как всегда. На собрании, в окружении прочих советников, объявила, что выборы затягиваются. Нужно слово Инквизитора. Лавеллан же сидела в башне и продолжала восстанавливать стертые служанкой формулы. Ей никто не мешал — и она никому не мешала, и этого было более чем достаточно. Каллен хмурился, видя ее такой, Жозефина смотрела как-то отчаянно: потому что не могла с этим ничего поделать. От Лелианы же не укрылись ни новые морщинки на лбу, ни мешки под глазами, ни общая осунутость эльфийки. Однако, стоило ей объявить о необходимости присутствия Инквизитора в Вал Руайо, как вся усталость слетела с лица Лавеллан, словно желтая листва.Она объявила, что готова ехать хоть сегодня. Лелиану это полностью устраивало, прочих советников - нет., но их никто не послушал. В походной фляге плескалось вино со специями — для согрева, по ногам бил посох, притороченный к седлу. Выдвинулись налегке, сопровождаемые доверенными солдатами. На мосту процессию догнал Дориан, кутающийся в меховой плащ. — Ты не найдешь того, что ищешь, в Вал Руайо, — шепнул он, подъехав достаточно близко к эльфийке. С того момента, как он спас ее от пожара и заставил хорошенько проблеваться, они не разговаривали еще ни разу. — Откуда тебе знать? — улыбнулась ему Эллана, прикрывая болезненно-желтую кожу лица капюшоном. Дориан лишь хмыкнул и уехал вперед, поздороваться с Лелианой. Похоже, он тоже решил проехаться с ними. Улыбка медленно сползла с лица Лавеллан. Это нарушало все ее планы. Через два дня они должны были пересечь самый опасный участок гор и отдохнуть в небольшой деревеньке. Эллана присматривалась к магу, чувствуя вину за его сломанную руку —, но посох тот держал хорошо, только иногда странно дергал кистью, и эльфийка понимала — от боли. Дни тянулись медленно, разбавляемые только шорохом снега и позвякиванием сбруи. Изредка Лавеллан снимала перчатки, чтобы почесать сочащуюся сукровицей метку. Когда-то, до того, как все ее мысли поглотил погибший клан, она знала, что это значит. Деревня встретила их тишиной и зеленоватым свечением разрыва над ней. Четверо солдат, сопровождавших их, вытащили мечи. Эллана тоже привычным жестом перехватила посох и спешилась. За ней спрыгнул с лошади и Дориан, готовясь кидать на эльфийку барьер. Но этого не понадобилось — когда они подошли к разрыву, там никого не оказалось — ни демонов, ни человеческих тел. Лелиана дала знак своим людям и двинулась за ворота, в деревню. За ней пошла Эллана, Дориан закрывал процессию. Очевидно, демоны успели разбрестись по деревне, возможно, перебили жителей, а может, те успели уйти раньше, заметив зеленую трещину. Ясно Эллане было только одно — нужно быть настороже. С главной площади донесся какой-то шум, будто драка. Послышались вскрики. Лавеллан рванула туда, обогнав Лелиану, надеялась успеть, но опоздала — демона добили и без нее. Долийские эльфы. Что они делали так далеко от лесов, хотела было спросить Эллана, но прикусила язык — лица были подозрительно знакомыми. К ней вышла седовласая эльфийка — хранительница клана Лавеллан. — Но как? .. — только и смогла выдавить Эллана. — Я же, я же видела отчет.. — Мы сумели спастись, — мягко улыбнулась Хранительница. — Все выжили. Лавеллан обняла ее. Слезы потекли по щекам, замерзая на холодном ветру. — Пойдем в дом, тебе надо согреться, — наставница повела ее за руку. — Конечно, — улыбалась Эллана. Все живы! Никто не умер! Вот оно — счастье! Ноги как-то сами встали, отказываясь идти дальше. — Погодите, а где Лелиана? Дориан? — Они остановились в другом доме, согреться, — мягко улыбнулась наставница. Да, вот такой эльфийка ее всегда и помнила. Доброй, сопереживающей. Живой. — Не волнуйся, жители деревни приютят их. Конечно, приютят. Лавеллан не терпелось рассказать Хранительнице обо всем, что с ней произошло: о борьбе с Корифеем, о красном лириуме, о странных серокожих кунари… о Соласе. А при чем здесь он? Они проводили вместе много времени, но странный эльф давно ушел, унеся разбитую сферу. А, нет, и Солас здесь. Ну надо же! Как всегда, хмурый. Лавеллан помахала ему рукой, проходя мимо. Внезапно захотелось плакать. Наверное, от счастья — ведь ее клан жив. Нашелся! По шкурам хлестал дождь. Хранительница смотрела прямо на нее. Лавеллан собирала скромные пожитки. Тяжелый взгляд старой эльфийки пригвоздил Эллану к месту, заставив обернуться. — Куда-то собралась? — За что вы так со мной? Что я вам сделала? — Ну что ты, — улыбнулась Хранительница. — Вот зайдем сейчас в теплый дом, и сразу полегчает! Долийцы плотной стеной обступили их, увлекая за собой. — Что я вам сделала… — ладонь выскользнула из другой. Эллана посмотрела на небо — по нему плыли островки земли. Значит, Тень, не реальность. Значит, и ее клан мертв. — Не хочешь по-хорошему? Надо было очнуться. — А чего? Чего ты тогда хочешь? Но проснуться никак не получалось. — Я могу дать тебе все, что пожелаешь. Лавеллан желала выбраться отсюда. — О, нет, дорогуша. Что-нибудь другое. Тут ты останешься навсегда. Ты только посмотри, как счастливы твои друзья! Перед Элланой возникли образы Лелианы и Дориана — они улыбались, общались с незнакомыми эльфийке людьми. Лица у обоих и правда были безмятежными. Но так дело не пойдет. Лавеллан отогнала от себя видение и пошла по странной почве. Придется вытаскивать их и выбираться самой. Посох куда-то исчез, да и зачем он ей в Тени? Судя по уловкам, она попала в обитель демона Желания. Тело ощущалось легко, словно она почти ничего не весила. Пропали усталость, тупая боль от натертых сапогами мозолей. Лавеллан упорно шла дальше. Если этому демону принадлежит всего один план, то Дориан и Лелиана где-то здесь, на этом островке земли. Но чем больше эльфийка продвигалась вперед, тем сильнее ощущала приливающую к телу усталость — демон высасывал из нее силы. Она поднажала. Пот катился градом. Она же читала, что в Тени только ее дух —, а духи не потеют! Или это очередной морок? Внезапно над головой эльфийки пробили колокола. Она задрала голову и увидела собор. Тот звенел, перевернутый вверх тормашками. Пришлось забираться на скалу, чтобы добраться туда. Вопреки ожиданиям Лавеллан, она не упала снова на землю — пол собора стал землей. Внутри ничего не падало, пахло ладаном. Колоколов слышно не было. По пустой зале гулял прерывистый шепот. — Преподобная мать, я согрешила. — Что ты сделала, дитя мое? — Я позволила вам умереть. — Но ведь это не так — я жива. — Значит, и греха нет? Заметив эльфийку, преподобная мать подхватила Лелиану под локоть. — Пойдем в дальние комнаты, поговорим там. Лавеллан хотела подойти к ним, схватить Лелиану, убедить ее, что это все выдумки. Но не стала. — Лелиана! — Она послушница, не надо ее так больше называть! — Джустиния мертва. Тебе ли не знать это. — Не слушай эту язычницу. Она поклоняется мертвым богам, не способным ответить на ее молитвы. Лелиана дернула локоть из цепких пальцев преподобной. — Вы никогда такое не говорили. По пустой зале прошлись осуждающие шепотки. Лелиана обернулась к Лавеллан. — Миледи, это правда Тень? Эльфийке хватило легкого кивка. Преподобная мать завизжала, посыпались витражи. Церковь рушилась. Им пришлось долго бежать, стараясь не попасть под обломки. Сил едва хватало на то, чтобы дышать. — Все было слишком уж сахарным, — хмыкнула Лелиана. — В жизни так не бывает. Она постояла некоторое время, рассматривая странное небо над головой. — Смотри, — она указала Эллане на Черный город. — Я уже видела его однажды. — Ты была в тени осознанно? — Это было так давно, что я едва не попалась на старую уловку, — улыбнулась женщина. — А где Дориан? — Я как раз в поисках, — выдохнула эльфийка. Земля под ногами слегка подрагивала — наверняка демон злился, что упустил жертв. Соблазнительные шепоты окутывали Лавеллан со всех сторон. При это Лелиана шла, будто всего этого не замечая. — Я знаю, чего ты жаждешь, — раздалось в голове эльфийки. — Его. — Мой клан не вернуть. Смех разлился в воздухе, прокатился от земли и исчез в зеленоватом небе, залившись в уши эльфийки до отказа. — Скорее, — холодная рука коснулась ее запястья. Коул ее звал. — Ты должна выбраться, пока демон… — Не вскрыла правду, да-а? Лелиана шла и, казалось, ничего не замечала. — Я хотел, чтобы все было не так, хотел забрать боль, — затараторил Коул, вжав голову в плечи. — Но вместо этого причинил еще большую, глупый дух. Эллана присела на корточки, пытаясь унять спазм в горле. — Я просто хотела вернуть его. — Кого? Тяжелый взгляд придавливал к земле — ни сдвинуться, ни заговорить. — Куда-то собралась? По шкурам бил дождь. Удар в висок сбил с ног, глаз залила кровь. На пол посыпались страницы. — Я опять нашла твои шемленские книжки. Я говорила, что за это будет? Всякий раз. Первая клана Лавеллан привечает шемленов — какой позор. — За что вы со мной так? — Ты такая же, как и твоя мать, вот за что. Шемленская подстилка. Хранительница никогда не любила Эллану. В клане ее презирали за странное происхождение — за перебежчицу-мать. И боялись из-за магического дара. Когда пришло письмо о гибели клана, Лавеллан напилась, но не от горя, как бы противно это не звучало. — Кого ты хочешь вернуть? На глаза эльфийки навернулись слезы. Старая рана вновь заболела, раскрылась, загноилась. Потому что она любила его, а он ушел. Потому что Коул не смог забрать боль. Потому что он сидел там, копался в разбитой сфере, а она к нему не подошла, не обняла —, а как тянуло это сделать! Дориан сидел на роскошной софе в окружении подушек и поедал виноград. — О, наконец-то вы пришли! Лавеллан, а ты чего плачешь?