Навеянное Безысходностью

      Джокер чувствовал себя просто ужасно, хотя он и думал об этом раньше, но то, что он ощущал, ранее в сравнение не шло с тем, что происходило с ним сейчас, и тому было виной было не только его физическое состояние, которое оставляло желать лучшего, а то, что собственное тело подвело его во время схватки с Бэтменом. Факт того, что враг видел его слабость здорово бесил клоуна, буквально изводил его, порождая постоянные душевные метания, отчего он окончательно потерял сон, а если и мог заснуть, то проваливался во тьму с одним и тем же сном-кошмаром, где Бэтмен смеялся над ним, раскатисто и басовито, как медведь из его былых снов.       Ему было противно даже думать, что Темный Рыцарь видел его таким: безвольным, окончательно безумным, слабым - от этого ему хотелось скрестись о стены, биться руками и ногами, порой головой, кричать истошно и до невозможного громко, лишь бы мысли о собственной беспомощности покинули его. Его положение было настолько безвыходным, что, оказавшись в Аркхэме, анархист даже не попытался сбежать. Он порой даже пропускал приемы пищи, а если и ел, то заталкивая в себя еду, давясь каждым куском.       Голова болела двадцать четыре часа в сутки, с завидной цикличностью, и мужчина уже на стены лез от этой невыносимой, разрывающей голову изнутри боли, порой он так уставал, что лежал, тихо посмеиваясь от невыносимой боли, и по лицу его текли слезы, которые он то и дело слизывал. Отсутствие здорового сна и аппетита вовсе не способствовали клоуну, чтобы прийти в себя, а таблетки с кучей побочных эффектов, которые в Аркхэме называли вынужденной мерой, приносили с собой множество галлюцинаций, видений и рвоту. Это было действительно паршиво. Прошло всего два дня с его поимки, а Джокер успел уже потерять счет времени, и ему казалось, что он находится в стенах психбольницы уже которую вечность, и пути назад у него уже не было.       На третьи сутки утром, когда всех заключенных выгоняли на завтрак, клоун почти не чувствовал своих ног: все тело было ватным, и каждый шаг казался невероятным испытанием. Ему казалось, что он потерял контроль над собственным телом, и теперь в нем поселился неведомый паразит, который пожирал его изнутри. И имя этому паразиту было туберкулез. Клоун, пошатываясь, в окружении двух охранников, которые то и дело подталкивали его, заставляя ускорить шаг, спустился вниз, занимая место за столом рядом с Крейном, не в силах искать его еще где-нибудь. Джонатан проигнорировал его, но спустя минуты две изучающий взгляд бывшего психиатра все же настиг клоуна. - Ты нездоров. - безапелляционно заявил Крейн, ковыряясь в своей еде, которая по некоторым причинам была лучше, чем у большинства заключенных, хотя любая еда в Аркхэме не попадала под определение "хорошая". - Я понять не могу, как никто этого еще не заметил, - нахмурился он, - после моего "ухода" они берут одних тупиц. Думаю, тебя срочно нужно переводить в больницу, и ты сам это прекрасно знаешь, мой безумный друг? Вопрос: почему ты молчишь? - Думаешь, в этих стенах есть люди, которые бы не хотели моей смерти? - клоун был раздражен, но голос прозвучал слабо из-за общего чувства истощенности, - ты прав, Пугало, я знаю, что со мной происходит, но на мое лечение нужно слишком много денег. И я не припомню, чтобы Аркхэм ими располагал, а висеть на шее у богатеньких спонсоров у меня нет желания. - Больнице невыгодна твоя смерть, наши рейтинги упадут, и те самые спонсоры, чью осанку ты боишься подпортить, от нас отвернуться, - парировал Джонатан, его лицо и голос оставались бесстрастными, - не хочу делать вид, что меня заботит твое состояние, но если у Аркхэма не будет толком спонсоров, то условия нашего проживания не улучшатся. - Вот только ты кое-что упустил, - вяло усмехнулся Джокер, вставая из-за стола, так и не притронувшись к еде, - моему мертвому телу будет уже плевать, - с этими словами он отправился обратно в камеру, не замечая или попросту не обращая внимание на охрану позади себя.       Он шел, думая о том, что где-то там, далеко в городе, Бэтмен через некоторое количество часов выйдет, вернее, вылететь, чтобы патрулировать улицы, и уже навряд ли вспомнить о нем, психе, заточенном в Аркхэме. И вся их вражда будет забыта, стерта со страниц истории грузной рукой болезни. Через пару месяцев Джокер умрет, наверное, в этот день в Готэме устроят праздник: перекроют дороги, отпустят снобов из офисов и будут трубить о его смерти во все стороны. Или же его просто закопают на ближайшем кладбище, без почестей, священника и могильного камня, а после все такая же приветливо-холодная Оливия Браун объявит о его кончине так же буднично, как о подъеме акций или открытии нового торгового центра.       Жаль, что он не сможет увидеть лицо Бэтмена, когда тот узнает о его смерти. Сообщит ли герою об этом Гордон, буднично хлопая по плечу и предлагая кофе, на что таинственный мститель только кивнет и скажет что-нибудь, вроде: "Не в этот раз", или Темный Рыцарь сам узнает, что Джокер умер, воспользовавшись своими информаторами, или та же Браун станет его посыльным. Сядет ли он тогда, мрачный и молчаливый, и просидит так, думая о чем-то своем, замерев каменным изваянием, или же коротко улыбнется, издавая вздох облегчения, а может и вовсе не обратит на это внимание - Джокер не знал и знать не хотел.       Он остановился, чувствуя неприятное покалывание в легких, и попробовал откашляться. Он кашлял, и его грудную клетку словно бы вспарывали изнутри с каждым содроганием, похожим на судорогу. Охранники замерли, не зная, что предпринять и надо ли вообще что-то делать. Клоун осел вниз, чувствуя, как рот наполнился металлическим вкусом и видя, как на полу появились багровые пятна. Он сжал одежду на груди, сминая ее и стараясь держаться в сознании. В глазах плыло, и где-то рядом были слышны крики охраны, которые звали санитаров. В голове было пусто, все мысли убивала на корню боль, импульсами разливающаяся по телу. Джокер отчаянно пытался вдохнуть воздух, но силы быстро покидали его. И, кажется, он слишком устал бороться. Еще миг, и тьма охватила его полностью.

***

      Брюс ходил из стороны в сторону, наворачивая круги по комнате, что-то неутомимо терзало его, и он прекрасно понимал, что не сможет успокоиться. Джокер был за решеткой, но все так же упорно сидел у него в голове эти два дня, то раскатисто хохоча, то жалобно скуля - в любом случае, Брюс не мог избавиться от ощущения, что что-то упустил. Он делал все на автомате: не замечал вкуса еды, которую ел, слышал голоса будто из-под толщи воды, и только образ клоуна был ясен и ничем незатуманен в его голове. И это сводило с ума. Уэйн был уверен, что знай Джокер о том, до какого состояния довел своего врага, то тотчас бы разразился торжествующим смехом.       Он помнил клоуна в мельчайших подробностях, хотя никогда специально не вглядывался. И в этот раз зеленые, горящие безумием глаза погасли и напоминали две темные бездны, в которых плескалось безразличие, смех, до невозможного сумасшедший, в этот раз вырывался нервным клёкотом, больше похожим на кашель, коснувшись во время боя, руки преступника, а после лба, Бэтмен мог ясно ощутить разницу в температуре, словно бы врага мучил озноб. За те дни, когда они не виделись, злодей сильно осунулся, становясь поразительно хрупким, так что его собственная одежда висела на нем. С Джокером что-то было не так, и Брюс хотел знать,что именно.       Уэйн видел, что клоуна словно бы что-то мучило, он выглядел, как человек, которому нечему терять. Не то чтобы Джокера раньше волновала своя жизнь или вероятность умереть, но тогда, стоя на крыше с детонатором, он видел, что клоун понимает, что умрет, если взорвется здание, он знал, что Бэтмен не успеет его спасти при всем желании, и его это ничуть не смущало. Словно бы так и должно было быть. И когда они ринулись в бой, Брюс ощутил непривычную слабость своего противника, видел, как дрожит худое тело перед ним, будто трясясь в лихорадке, он видел, как смазаны движения врага. И это был первый раз, когда Брюс засомневался, что дерется с равным противником.       Джокер выглядел уставшим, невыспавшимся и истощенным, но именно в эту встречу Брюс увидел в клоуне не привычное чудовище, а такого же человека, как сотни других. И этот человек был ниже его на голову и уже два раза в плечах, он был измотанным и почти неживым. Уэйн словно увидел себя, огромного мускулистого, свирепого бойца, который тренировался годы, чтобы быть в той форме, в которой сейчас находился, возвышавшегося над тонкой фигурой безумца, который смеялся, когда его били, смеялся, когда ему делали больно, улыбался, когда его ненавидели, и сам ненавидел в ответ. И Брюс вздрогнул: он потерял контроль над Бэтменом, раз опустился до избиения людей, слабее его. Не такую справедливость он хотел для этого города.       Да, клоун был безумен, но только сейчас Бэтмен заметил, что лишь сумасшествие и являлось оружием противника, не считая изворотливого ума. Когда Джокер замер, скорчившись от боли, которая исказила его лицо, Уэйн понял, что надо прекратить эту бессмысленную драку, так что игнорируя клоуна, вырубил его. Он взял его тело на руки, максимально аккуратно, поражаясь легкости своей ноши, и передал тело комиссару, Гордон привычно поблагодарил его, говоря что-то о нелегкости их жизни. Бэтмен кивнул и исчез. Брюс Уэйн остался и растворился в собственных мыслях. Мысли о правильности своих поступков не отпускали Брюса до утра третьего дня, когда он обнаружил себя, сидящим в кресле с кружкой кофе. Кофе был слишком горьким, видимо совсем без сахара, и уже совсем остыл, и Уэйн удивился, как раньше этого не заметил. Он поднялся и пошел на кухню, где вылил напиток в раковину. В сознании мужчины словно что-то прояснилось, и он выпал из забытья. Позади послышались шаги, и Альфред возник позади, словно тень. Он взглянул в лицо воспитаннику и сдержано улыбнулся. - С пробуждением, мастер Брюс, - в своей привычной манере сказал дворецкий, принимаясь мыть грязную чашку, из которой только что Брюс вылил кофе, - рад, что Вы наконец пришли в себя. Чем намерены заняться? - Я не уверен пока в своих планах, Альфред, - качнул головой Уэйн, он был действительно растерян, что бывало с ним крайне редко, и еще точно не решил, чем заняться, но точно знал, что не сможет оставить мысли о Джокере, потому как они пока являлись доминантой, - из Уэйн Интерпрайзис не звонили? - Мистер Фокс оставил сообщение о том, что сделка прошла успешно, и что совет директоров намечается только через месяц, но Вам стоит появиться хотя бы через неделю, - отчитался Пенниуорт, - мне кажется, сэр, Вам стоит в первую очередь заняться тем, что гложет Вас, иначе это может повлиять на Вашу работоспособность. - Ты прав, Альфред, - вздохнул Брюс, понимая, что дворецкий знает его, как облупленного, - именно поэтому я отправляюсь в Аркхэм.