Против начальства не попрёшь

Майор Джонс лишь закатила глаза. «Спокойно. — Мысленно сказала себе женщина-спецагент. — Спокойно. То, что Амос невыносим, отнюдь не является новостью. В конце концов, терпеть его приходится уже не в первый раз...и, к сожалению, не в последний.» — Сотрудница вновь перевела взгляд на своего босса, который снова был раздражён тем, что... «А кто его знает, чем. Амоса всегда что-то да выводит. Вбил себе в голову, что если я встречалась с Тринадцатым в прошлом, то сейчас непременно предам Правительство в угоду интересам бывшего любовника. И теперь ни дня не проходит без напоминания...» — Я слежу за вами, мисс Джонс, — произнёс в очередной раз Амос, устремив на майора самый суровый взгляд, на который только был способен. Джонс не выдержала. Да сколько можно уже сомневаться в её преданности стране?! — Наши отношения с Тринадцатым никак не влияют на мою работу, — сказала она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не наорать на начальника, — И уж простите, сэр, но моя личная жизнь — не ваше дело! Амос вскочил. Взгляд его за доли секунды наполнился нечеловеческой яростью. На какой-то миг Джонс стало страшно. — Безопасность страны — моё дело!! — рявкнул он. — И я не позволю Вам вновь начать встречаться с Тринадцатым, потому что вы должны делать свою работу и не давать волю чувствам! — выдал Сэмюель на одном дыхании. — Смею напомнить, что что вы защищаете страну, а он — представляет угрозу для неё. Всё ясно? — Да, страна прямо-таки развалится, если я вдруг поцелую своего бывшего, — Джонс всё же не удалось удержаться от колкости. Стоило словам сорваться с губ, как она пожалела о сказанном, но уже было поздно. Одним рывком Амос оставил своё место за столом, оказавшись напротив неё. — Не сметь с ним обниматься, целоваться и прочее... — прошипел он. — Даже если понадобится узнать, где часы? — издевательски произнесла Джонс, глядя в серые глаза начальника. Амос задумался. Внутри него шла ожесточённая борьба между защитой интересов государства, ради которых действительно имело смысл пойти на любые меры и...в принципе, особых причин на высказанный запрет не было. Целоваться и даже спать с тем, за кем осуществляется слежка — ещё не значит перейти на его сторону, но от одной мысли об этом кулаки полковника сжались. — Найдите другой способ получения информации, — категорично изрёк он, — Иначе я буду вынужден отстранить вас от этого дела. — Да почему, сэр?! — Я уже говорил. Свободны, агент Джонс, — в знак окончания разговора Амос вернулся за свой стол. Рассерженная сотрудница Белого дома покинула кабинет. Сэм снял очки и вытер ладонью лицо. Дыхание было сбито напрочь — таких приступов ярости полковник не испытывал уже давно. Раздражение, злость, разочарование, досаду — это практически каждый день, но настолько граничащую с ненавистью злость... «Это всё усталость и переутомление. Поиск часов, инцидент с Джордино, активность Шеридана. Теперь, когда мне пришлось возглавить ЦРУ, проблем стало в разы больше, а времени на отдых нет совсем. Поэтому я, видимо, и начал срываться, — поразмыслив, пришёл к выводу Сэм. — Над страной висит серьёзная угроза, у нас слишком мало информации... Нет, Джонс - надёжный человек. И она, как и все мы, ставит интересы государства превыше всего. Даже превыше Тринадцатого», — размышляя подобным образом, Амос постепенно успокаивался. «Вот выполнит задание, а потом они могут делать всё, что угодно», — от этой мысли кулаки вновь сжались, до боли в пальцах. «Да что же со мной происходит?!» — ответа на этот вопрос Амос так и не нашёл, зато решил, что даже после завершения операции он всё же не даст Тринадцатому свободно разгуливать по стране и творить всё, что тому взбредёт в голову. «Я буду лично его контролировать», — от этой мысли сразу стало спокойнее. Сэм откинулся на спинку кресла и задремал: спать на работе ему в последнее время доводилось намного чаще, чем дома. Снились Директору Национальной разведки какие-то заброшенные здания, перестрелки, часы и на фоне всего этого — Тринадцатый, вытаскивающий его из зоны действия секретного оружия РЕНЕЛКО. Дверь кабинета приоткрылась. — Сэр, разрешите уточнить... — Джонс осеклась, глядя на спящего Амоса. — Ты самый лучший оперативник из всех, которых я когда-либо встречал. Самый профессиональный и не лишённый своеобразного обаяния... Джонс покраснела. Никогда босс не говорил ей ничего подобного. И пусть он сейчас бормочет это в полусне, всё равно услышать подобные слова от грозного Амоса было невероятно приятно. — Спасибо, сэр, я... — И ты неплохо целуешься, Тринадцатый, — протянул во сне Сэм. ...Папка с документами вылетела из рук майора... ...Растревоженный полковник тут же встрепенулся... «Шпионаж. Подслушивание. Сбор секретнейшей информации. Неправомерное получение данных», — Джонс лишь головой качала. Но да, отныне присутствие в кабинете в то время как Амос излагает во сне свои сокровенные мечты называется именно так. И попробуй теперь докажи обратное — против начальства, как известно, не попрёшь.