Уличная магия 1: Бал

От автора: лично для меня эта глава (вернее поздняя ее часть) ассоциируется с двумя песнями. Это не значит, что в тексте говорится именно о них, но определенное настроение всё же есть. Don Omar Feat. Lucenzo - Danza Kuduro (просто Омар. Вы всё поймете xD) Dorian - La Tormenta De Arena (крыша) - Итак, с чего начнем? – приостановившись, Саске испытующе смотрит мне в глаза. А я наблюдаю за тем, как ветерок играется с черной соломой. - Я должен предлагать? - День - твой, ночь - моя. - Ты настолько уверен в своих силах? Думаешь, я так легко сдамся? - Ночь не для секса, болван. Прогуляемся в одно классное место. - Эм... я не хочу в ад, мне еще рано умирать! - Придурок, - отвечает все же менее озлобленно, чем раньше. Сворачиваем в сторону парковки. О ужас, я собираюсь спуститься под землю с этим ходячим мраком? - Думай быстрее. - Ты на своей машине? - Да. А ты, судя по всему, нет? - Мне нельзя за руль с больной головой, - наконец, равняюсь с ним. До машины идем молча. Куда бы затащить Саске? Где заклинателю змей будет неуютно, а мне – весело? Парк аттракционов, зоопарк или кино? Хм... Кино не интересно. Просиживание нескольких часов на пятой точке результатов не даст. Зоопарк? Нет уж, мало ли натравит на меня своих змей! Или скинет в клетку с тиграми... Я хотел бы увидеть, как иллюзионист-тень визжит от страха. Значит, парк аттракционов. - Мы идем в «Вавилон». - Узумаки, тебе что, пять лет? - насмешливый взгляд. Смейся-смейся, ты не знаешь, что тебя ждет! - Чуть-чуть промахнулся. Не бухти и давай уже показывай, где твоя тачка. Конечно, черная. Дорогая, красивая, блестящая, спортивная конфетка на четырех колесах. Стараясь скрыть восхищение и интерес, прыгаю в салон. - Гробовозка. Так я и думал. - Заткнись, тупица. Темный властелин сегодня странный. Даже не знаю... умиротворенный? В голосе как всегда есть агрессия, но нет ярости и вечной злости. Замираю, втянув носом воздух. Это место пронизано чудовищным запахом Саске, который на манер крюка подцепляет мою крышу и уносит в далекие дали. - Если ты хотел провести день с молчаливым болванчиком, мог просто наклеить мою фотку на лобовое стекло, - складываю руки на груди, всеми силами стараясь скрыть румянец, так не вовремя набежавший на щеки. Боже, почему? Почему какой-то жалкий набор молекул, витающих в воздухе, напрочь выключает мой мозг? - И вообще, чего это ты вдруг? - Захотелось, - ленивый ответ без ехидства. Зато честно. Учиха заводит мотор. Пока мы выруливаем с парковки, я рассматриваю висюльку на зеркале заднего вида. Непонятная странная шаманская штука с грузиками и перьями на конце. Не могу оторвать взгляд от плавного покачивания пуховой части опахал. - Почему именно парк? - наконец, нарушает тишину Учиха. - Ничего получше придумать не мог? - Хочу послушать, как ты кричишь, - расстегиваю верхние пуговицы рубашки. Теперь не буду прятать оставленный Гаарой след. - Это можно сделать по-другому, - пошло шутит Саске. Понимаю, что сморозил, и губы сами растягиваются в ухмылке. - Я имею в виду полный ужаса крик, Учиха. Могу, конечно, затащить тебя на тарзанку. Интересно, чего боится Магистр Ужасов? Вот сегодня и узнаем. - А ты как-то вяло сопротивляешься, - придвигаюсь и внимательно слежу за реакцией. - Еще раз повторить, что день - твой? - А если бы я тебя в гей-клуб потащил? И отдал бы на растерзание? – в ярких красках представляю сию картину: Саске в своем дорогущем местами порванном свитере со страдальческим выражением лица растянут в центре зала и окружен крупными мускулистыми мужиками. В груди колет и жжется. Нет, такого зрелища я не выдержу. - Думаешь, я там не бывал? Черт. Этот раунд за ним. Внутри что-то переворачивается. Вкупе с яркими образами эффект лавиноподобный. Мне становится как-то совсем нехорошо. - Так ты гей? - надеюсь, мой голос не звучит натянуто. Молчит. Мы останавливаемся на светофоре. Почему я злюсь? - Это неважно, - отвечает, наконец. Я прав, похоже, Саске спит с мужчинами. - Учитывая нашу ситуацию, очень даже важно. - А что такого в нашей ситуации? – крепче сжав руль пальцами, Учиха аккуратно поворачивает. Водит он уверенно, без напряжения, даже бережно. Вижу знакомый торговый центр. До «Вавилона» около пяти минут езды. - Она странная, не находишь? Мы ведь терпеть друг друга не можем, но... - Терпеть - можем, - Саске резко обрывает поток моих мыслей. - Не обязательно пытаться дать происходящему объяснение, Наруто. Машина останавливается на большой парковке около парка аттракционов. Я в предвкушении выскакиваю из прекрасной гробовозки. Наконец-то свежий воздух. Та-а-ак, теперь приводим мысли в порядок. Оказывается, я тоже могу ревновать бледного засранца. За вход платит каждый за себя. Вокруг много школьников, балдеющих на каникулах, парочек и небольших дружеских компаний. И мы, двое парней с противоположными по эмоциональному набору лицами. Саске делает вид, что недоволен выбором и хмурится. Я - лучезарно улыбаюсь прохожим, хихикаю над яркими вывесками. - Ты все-таки не умеешь веселиться, - делаю вывод, пока стоим в очереди за билетами. - Расслабь ягодицы и получай удовольствие, иначе я подумаю, что ты боишься высоты. Отводит взгляд. Я что, прав?! Всё еще лучше, чем можно себе представить!!! - Купить тебе шарик, Узумаки? – Саске едко паясничает, с обреченностью наблюдая за тем, как я выбираю самые страшные аттракционы. Хм... Нам подойдут американские горки, колесо обозрения и еще парочка жутких штук. - А, давай! - откровенно веселюсь, наблюдая за тем, как Учиха злобно щурится. - Можно еще персиковое мороженное? Тихо переругиваясь, идем к американским горкам. Уже издалека аттракцион внушает некоторый трепет. Люди визжат от страха, а наблюдающие мерзко хихикают. - Еще не струсил, малыш? - всё, раздражение Саске зашкаливает. В какую-то секунду начинает казаться, что он развернется и просто уйдет. Но я-то знаю, что отдавать победу так легко не в его стиле. Американские горки люблю за то, что прокат начинается очень мирно. Пока едем вверх, вижу, как Учиха закусывает губу. Спрашивается, зачем ради меня идти на такие героические жертвы? Чувствую, ночью мне не поздоровится. И забываю обо всем, потому что сердце ухает вниз вместе с нашей вагонеткой. Хохочу и кричу в голос на особо жутких поворотах. Мир вертится и вращается, но с соседнего кресла ни звука. Кое-как поворачиваю голову. Зажмурился. Во, дурень. Когда мы останавливаемся, Саске еще несколько секунд сидит в неизменной позе, вцепившись пальцами в сидение и делая глубокие вдохи. Впервые вижу его настолько уязвимым. Рад? Даже не знаю... - Эй, ты жив, трусишка? - касаюсь плеча. Вынырнув из забвения, Саске встает с сидения последним и на мой слабый выпад никак не реагирует. - Ладно-ладно, пошли на колесо. Там спокойнее. - Ты просто не представляешь, что я с тобой сделаю, - грозно. - Очень угрожающе, - фыркаю, и недолго борясь с собой, все-таки покупаю приторно-розовую сахарную вату. Хочу, чтобы он смущался. Хе-хе, и правда делает вид, что мы не знакомы. - Эй, Саске, хочешь ваты? - Отвали. - Да ладно тебе! Один кусочек? - грузимся в кабинку колеса обозрения. - Всего один? - Не люблю сладкое, - сложив руки на груди, закидывает ногу на ногу. Самая закрытая поза из всех возможных. - А что ты любишь? - Безвкусное, слабосоленое и острое, - четкий лаконичный ответ. - Я так и думал! Безвкусное это типа тофу, риса и овощей? - стараюсь удержаться от желания схватить вату пальцами. Как-то не хочется ходить с липкими руками. Приходится есть ртом. - Ага. Итак, мы наедине и висим достаточно высоко. Пора применять крайние меры. Бесстыдно облизываю губы, делая вид, что мучаюсь с ватой. Только спустя минуту замечаю на себе пристальный взгляд. Пронизывающий, пробирающий до костей, как в гримёрке. - Все-таки хочешь? - с лукавой улыбкой демонстрирую жалкие остатки лакомства. - Мог не притворяться. Саске продолжает молча разглядывать мою ехидную физиономию. После сладкого очень хочется пить. И почему я не подумал об этом? - Чего ты хочешь от меня, Учиха? - пробую начать волнующий разговор. - Как так получилось, что у такой язвы такое тело? - вместо ответа спрашивает Саске. - Тебя интересует только секс, так? - Тебя тоже, - хмыкает. - Просто признай. - Ту фразу скажешь ты. - Я никогда не скажу что-то подобное, поэтому ты можешь потерять шанс, - наконец, немного расслабляется. Все-таки высоты боится. Отлично, теперь я знаю хоть какую-то слабость великого и ужасного ведьмака. - Шанс? Думаешь, ты так незаменим? – доев вату, аккуратно встаю и пересаживаюсь на соседнее сиденье. - Ошибаешься, Учиха. И снова это вязкое, гадкое, горячее в его взгляде. Собственник, что ли? Только вот смысл ревновать того, кто тебе не принадлежит, и принадлежать не будет? - Ты здесь, - шепчет, придвинувшись близко-близко. - А мог уйти еще в студии. Чувствую, что мы ходим по краю лезвия. Целовать первым не буду просто из-за упрямства, но... так хочется. Сжать, стиснуть, заставить признать мою правоту. - Ты тоже. Смешно даже. Два упрямца, не желающие сдавать позиции. Кабинка с тихим стуком проходит через самую высокую точку и движется дальше, но мы так и не даем похоти взять верх. Я сойду с ума. Вот ум, я иду, а вот сейчас сойду, потому что этот монстр просто невыносим! *** На остальных аттракционах Учиха ведет себя точно так же, как и на горках, кусает губы, молчит и боится. Потом мы заходим в кафе, быстро перекусываем и двигаемся ко второй точке назначения. Наступает время Саске. Я испытываю смешанные чувства. Страшно, любопытно, интересно и волнительно. Это оказывается закрытый клуб на окраине города. Большое темное четырехэтажное здание с насыщенно-фиолетовой вывеской. Что там такое написано прочитать мне не дают. Внутри довольно уютно, но, на мой взгляд, мрачновато. Особенно после жизнерадостного «Вавилона». Такие уж мы. Контрастные сами по себе. - Почему именно клуб? - Не любишь танцевать? - Боюсь, ты сильно ошибаешься. Люблю. - Вот и замечательно, потому что танцевать мы не будем. Громкий бит популярной мелодии бьет по барабанным перепонкам. Поднимаемся на второй этаж, где меньше народу. Иду и удивляюсь, как так получилось, что мы собираемся отдохнуть в клубе... Да еще и столько времени провели вместе! Так спокойно и весело, при этом привычно переругиваясь. Странно. Садимся на мягкий уголок в дальнем углу. Тут слишком далеко до танцпола, поэтому место не занято. Саске откидывает голову, явно наслаждаясь тем, что пытка аттракционами окончилась. Теперь он находится в своей стихии, как ястреб в небе. - Все-таки ты не умеешь веселиться, - приходится склониться, чтобы грохот музыки не заглушил слова. - Совершенно. - Отдых и развлечение - разные вещи. - Мы ведь хотели определить уровень твоих умений? Я скажу. Твой ранг – «уныл и скучен». Саске раздраженно пожимает плечами. Так не интересно. Разозлить его становится всё труднее. Тут в колонках начинает играть совершенно идиотская музыка. Самый дурацкий мотив, который я когда-либо слышал. Веселенький, громкий и дурной. Беру Саске за руку, вытаскиваю из-за столика и без труда веду к танцполу. На лице Учихи удивление и непонимание, но он не сопротивляется. А зря. - Если выдержишь одну песню, я поверю, что ты умеешь быть веселым, - громко говорю на ухо, как бы невзначай касаясь мочки губами. Всё, прощайте. Он точно убьет меня за то, что я собираюсь сделать. Саске то ли соглашается, то ли нет, понять не успеваю. Мы проскальзываем в самое сердце, в эпицентр веселья. Симпатичные девушки и атласные парни дергаются под ритм, лазерные блики периодически попадают в глаза. Отхожу от Учихи буквально на пару шагов. Сперва танцую более-менее спокойно. Саске зажат, двигается сдержанно, стараясь никого не задеть. Он явно не в своей тарелке. Не любит такую музыку, наверное. И тут я резко поднимаю его руки вверх. - Танцуй как лобстер! Глядя на выражение лица Учихи, начинаю судорожно смеяться. Кое-как успокоившись, продолжаю гнуть беспредельщину: - Знаешь кто такой доктор Зойдберг? Увидеть Саске, изображающим данного доктора и бегающим из стороны в сторону со знаменитым «убубубубу» хочется до дрожи в коленках. Это было бы как минимум эпично. Судя по непонимающе приподнятой брови, Учиха данного персонажа не знает. Наглядно демонстрирую две клешни и творю какой-то дикий ужас. Скорее всего, эти десять минут - последние в моей жизни. Надо бы провести их с толком и довести магистра до ручки. - Придурок! - орет Саске. Орет, ага! Успеваю порадоваться какие-то жалкие две секунды. Потом приходится убегать и прятаться от него всю оставшуюся часть песни. Но на этот раз он оказывается проворнее. Возможно, потому что я прячусь и смеюсь, смеюсь и прячусь. Фантазия меня погубит, я вас уверяю. - Хреновый из тебя омар, - Саске уводит меня с танцпола. Всю дорогу до лестницы наверх безостановочно смеюсь. - Только на чипсы пойдешь! Учиха мои комментарии игнорирует. Поднимаемся на крышу. Странно, но здесь никого. Наверное, потому что прохладно. Справа от выхода есть небольшая лестница наверх. Меня всё еще тянут на буксире. В какой-то момент успеваю заметить ярко-голубой прямоугольник бассейна впереди и бесполезно взбрыкнуть. Естественно он сталкивает меня в холоднющую воду. Поначалу так холодно, что даже больно. Не знаю, как я умудряюсь не нахлебаться воды. Веселье утихает, но ненадолго. А Саске стоит, глядя на меня со смешинками в глазах. Собираю остатки сил, одним прыжком на манер дельфина выскакиваю из бассейна, хватаю его за джинсы и утягиваю за собой. И даже после этого, мы продолжаем барахтаться как божие коровки, попавшие в воду, пинать и толкать друг друга. Не выдержав концентрации безумия за прошедшие двадцать минут, Учиха начинает смеяться. Искренне, легко, свободно и совершенно беззлобно. Мне нравится такой смех. Он пронизан нитями доверия. - Какой же ты идиот! - сквозь смех выдает насквозь мокрый фокусник. Чуть-чуть успокоившись, Саске приглаживает назад мокрую челку. Это простое движение завораживает почти как кардинг в его исполнении. Такое естественное и плавное... - Тут ужасно холодно, Учиха, - поддавшись порыву, прижимаю засранца к стенке бассейна. Наши тела дрожат в попытке сохранить тепло. Саске всё еще посмеивается, а я буквально ловлю его смех. Не могу больше. Поцелуй не будет означать проигрыш. Учиха раскрывается сразу же. За день я настолько вымотал его морально и физически, что сил оставаться бесчувственным едким подонком просто не осталось. Саске обнимает мою шею ладошками. Собственнически, но без напора. Поцелуй такой долгий, дурманящий, нежность вперемешку с излюбленной игрой в соперничество. На поле битвы смешивается столько эмоций, что я мгновенно забываю про жуткий холод и дискомфорт. До безумия, до слез хочу большего. И он тоже. - Просто скажи это. Скажи, - говорит тихо, но властно. Наполненный страстью голос Учихи это тот еще звук. - Узумаки... черт... - Ни за что. Мы садисты-мазохисты. Лупим друг друга нещадно, до жгучей боли, рассекая кожу до костей, и в то же время подставляемся под удары как последние извращенцы. Хочется выть от глухой ярости и желания трахнуть его тут же. Зачем мы загнали друг друга в рамки? Зачем поставили ограничения? Чтобы потом разрушить, наверное? - Почему ты такой упрямый? - Саске перехватывает инициативу, переходит на шею. Прикусывает кожу. Контраст горячего дыхания и ледяной воды бьет по нервам. - Весь в тебя, - кажется, мой голос стал на несколько тонов ниже. Твою мать, как же он это делает... С раздражением и страстью жадно впивается в покрытую мурашками кожу. Шея не самое моё чувствительное место, но ласки Учихи – это что-то с чем-то. Кое-как заставляю себя остановить его. Рывком выскакиваю из бассейна, следом вытягиваю Учиху. На воздухе хоть не так холодно. Одежда облепила тело словно водолазный костюм. Тру глаза, чтобы не смотреть на соблазнительного выродка. Пульс просто взбесился, сердце гоняет кровь как сломанный насос. Саске, недолго думая, забирается рукой под мою липкую от воды рубашку. В каждом напряженном движении чувствую, каких трудов ему стоит сдерживаться. Глаза настолько дикие, что даже страшно немного. Он ведь и изнасиловать может, если окончательно голову потеряет... Но нет. Оказывается, Учиха крепкий орешек с толстой скорлупой и манящей мякотью. Просто кокос какой-то. - Это ведь только ты терроризируешь нас обоих, - почти рычу ему на ухо. - Просто признай... - Не дождешься. Не могу сдержать полного отчаяния стона. По телу носится крупная дрожь, паук хозяйничает под рубашкой, добавляя ситуации ещё больше дикости. - Ненавижу тебя, - зажимаю между пальцев мокрые черные волосы. - Ненавижу. - Взаимно. Отрываемся друг от друга и затихаем, восстанавливая тяжелое дыхание. Обессиленно падаю на задницу, прямо на пол. Саске тоже садится. Мы психи. Самые настоящие. - Если простудишься, не буду за тобой ухаживать, - бросаю взгляд исподлобья. - Боишься сорваться, слабак? - устало хмыкнув, иллюзионист передергивает плечами от холода. Знаете, когда за спиной Учихи Саске нет напыщенного павлиньего хвоста, он просто неотразим. - Обойдешься. - Когда ты сдашься... - приблизившись, замирает в паре сантиметров от моего лица. - Я трахну тебя так, что неделю ходить не сможешь. - Кто кого, - скалюсь. - Это мы еще посмотрим. Отлепившись от пола, молча топаем к выходу. Вряд ли я когда-нибудь смогу забыть этот безумный день.