Хочу увидеть тебя в чёрном

Нежные, почти целомудренные поцелуи плавно переросли в яростную, одержимую схватку губ и языков. Миша чуть приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на подрагивающие тёмно-русые ресницы и россыпь веснушек на загорелой коже. Дженсен был близко-близко. Даже не верилось, что можно сильно прижимать его к себе, покорять своей воле. Мише было так жарко, что казалось, будто он стоял у костра и что он сейчас взорвётся. Миша и сам не понял, как так получилось, что поездка в парк развлечений, начавшаяся вполне невинно, закончилась припаркованной возле леса машиной и страстными обнимашками на заднем сиденье. – Дженсен, – судорожный вздох, – ты помнишь, о чём мы договорились, – всхлип, больше напоминавший стон. Миша постарался взять себя в руки, понимая, что не помогает Дженсену. Тот, на мгновение прижавшись лбом ко лбу Миши, тяжело вздохнул и убрал руки, которые уже успели залезть Мише под одежду. Он слез с колен Дженсена (ещё одно обстоятельство, совершенно вылетевшее из головы) и сел рядом, пригладив взъерошенные волосы. Скосив взгляд синих, сияющих немного безумным блеском глаз на джинсы Дженсена, Миша коротко хохотнул, заметив выпуклость в паху. – Смешно тебе, да? А вот мне не очень, – пробурчал Дженсен. Его взгляд вдруг зацепился за что-то яркое, торчавшее за пассажирским сиденьем. Протянув руку, он извлёк на свет божий журнал, рекламу которого часто в последнее время видел по телевизору. Миша непонимающе нахмурился, когда Дженсен полез вперёд, но тут же смутился, стоило ему заметить, что именно тот держит в руках. – Cosmopolitan? – фыркнул Дженсен. – Кажется, я видел такой у Маккензи. Этот же выпуск. Даже обложка точно так же порвана... В надежде, что не покраснел, Миша выхватил журнал и запихнул его обратно под сиденье. И нет, Миша не крал журнал у младшей сестры Дженсена, Маккензи. Он просто одолжил его на время. Когда всё будет сделано, Миша обязательно подкинет его обратно. – Мама попросила купить, – заверил Миша и потянулся к губам Дженсена, пока тот не успел сказать ещё что-то. Например, вспомнить, что мама Миши не читает глянцевые журналы. Он позволил Дженсену снова завалить себя на заднее сиденье, прохладная кожа которого восхитительно контрастировала с горячими руками Дженсена, гладившими Мишу по ягодицам и бёдрам. Его неоново-голубая футболка с принтом задралась, и пальцы Дженсена коснулись оголившегося участка поясницы. – Ты слишком яркий, – ладонь опять залезла под край футболки. – Хочу увидеть тебя в чёрном, – пробормотал Дженсен, легко прикусив мочку уха Миши. Ответом стал нетерпеливый стон. – Ты передумал? – вкрадчиво прошептал Дженсен, обжигая шею Миши сбивчивым, горячечным дыханием. Мысль отдаться ему прямо здесь, на заднем сиденье автомобиля, была заманчива как никогда. Но у Миши были свои планы на их первый раз. Особые планы. – Нет, – усилием воли он заставил себя отстраниться и принять сидячее положение. – Я не стану делать это на заднем сиденье машины. – Не подумай, что я давлю, но то же самое ты говорил про диван, кухонный стол и тренажёрный зал. В чём проблема? – Ни в чём. Просто... В общем, скоро ты сам всё узнаешь, – загадочно улыбнулся Миша. – Так значит, таков твой план? «Возбужу и не дам, чтобы бедный Дженсен мучился со стояком»? – Это его часть, – подмигнул Миша. – Что касается твоей... проблемы, – он прижал указательный палец к подбородку, сделав вид, что задумался. – Ручки в помощь. Он перебрался на водительское место, по пути ощутив резкий шлепок по своей заднице. Он повернул ключ зажигания, и машина поприветствовала его гулким урчанием. Дженсен предпочёл выйти из машины, чтобы пересесть вперёд. – Отлично, теперь отвези меня домой, – хлопнув дверью, потребовал он. Миша подумал было сделать ему замечание насчёт невежливого обращения с автомобилем, но промолчал. «Тойота» затормозила перед домом семьи Эклз через несколько минут. Дженсен склонился над ручником, чтобы быстро поцеловать Мишу в щёку, прежде чем выйти из машины. Если тот и был немного в шоке от его поведения, то постарался не показывать виду (он тоже умел делать лицо кирпичом, когда нужно). Дженсен обычно до дрожи в коленках боялся спалиться перед родными и не позволял себе ничего подобного, если был хоть малейший шанс, что их засекут. – В субботу, не забудь! – опустив стекло, прокричал ему вслед Миша. Дженсен услышал его слова на полпути к входной двери и ответил игривым подмигиванием. *** Наверное, Дженсен не на шутку злился на него после этого вечера, хоть и не показывал своих эмоций. Чёрт, да, он имел полное право злиться. Он явно хотел большего, но всегда, стоило им зайти чуть дальше откровенных поцелуев, Миша его прерывал. В своё оправдание Миша повторял, что не просто так динамил, а выжидал нужный момент. Дженсен был... особенным. Наверное, слишком рано было заявлять подобное, но Миша мог с уверенностью сказать, что да, Дженсен – тот самый. Именно потому Миша хотел придумать для их первого раза что-то такое же особенное. Безумное. Сладкое. Он открыл позаимствованный журнал и ещё раз прошёлся взглядом по статье из рубрики «секс». Сначала совет показался ему диким и странным, даже для него странным. Но потом Миша обдумал всё и решил, что это – то, что нужно. Даже если этот план и ждёт провал, то Дженсен его запомнит. Миша был в этом уверен больше чем на сто чёртовых процентов. Он обнаружил журнал случайно. В один из вечеров, когда они с Дженсеном обжимались на диване в его доме, Миша обратил внимание на журнал, открытый как раз на рубрике с секс-советами. Он не смог удержаться, и после того, как Дженсен ненадолго отошёл, пролистал журнал. А потом и вовсе незаметно стянул со стеклянного столика, запихнув в свой рюкзак. Дженсен, кажется, не заметил пропажи. И вот сейчас всё было готово. Родители, захватив с собой брата и двух сестёр Миши, уехали на выходные к тётке. План по соблазнению (хотя Дженсен захочет его и без всяких навороченных планов) – есть. Осталось только купить необходимые для его исполнения вещи. А потом Миша продемонстрирует Дженсену, как сильно его любит. *** Купить всё необходимое на сегодняшний вечер было не так уж и трудно. Но дело заметно осложнялось достаточно большим шансом встретить в магазине знакомых. И не то чтобы Миша сильно смущался признанием у себя половой жизни – ему, как-никак, уже без малого двадцать лет, но... Образ того, как какая-нибудь знакомая рассказывает его маме, что сын покупал анальную смазку, сильно мотивировал остаться неузнанным. По этой причине Миша для предстоящей вылазки выбрал в гардеробе самую мешковатую и неприметную одежду, что у него была, и нацепил кепку с козырьком. Он также подумывал о солнцезащитных очках, но в помещении их носят или слепые, или мудаки. Мудаком Миша себя, вопреки мнению некоторых друзей и младшего брата, не считал. В ярко-зелёной пластиковой корзине он нёс пену для бритья, баллончик взбитых сливок (как дополнение к основному «блюду») и сырную нарезку для утренних бутербродов. В списке оставалось ещё два пункта. Немного помявшись на месте, Миша проскользнул в аптечный отдел. Пройдя мимо стенда с лекарствами от кашля и простуды, он, быстро оглядев полки, схватил нужный тюбик и запихнул в корзину. Задержав взгляд на упаковке Durex, Миша раздумывал, стоит ли перестраховаться, или оставить покупку презервативов Дженсену, когда в проходе мелькнула чья-то фигура. Метнувшись в сторону, Миша схватил с полки первую попавшуюся упаковку леденцов от кашля, сделав вид, что внимательно читал состав. – Миша? Коллинз? – окликнули его, и он, узнав голос своей бывшей учительницы по физике, натянул на лицо приветливую улыбку и обернулся, надеясь, что смазка в его корзине не лежит на самом виду. Почему-то всегда, когда прячешь что-то на самое дно, в итоге это что-то загадочным образом «переползает» наверх. – Миссис Гонсалес, как приятно вас видеть, – вежливо сказал он. «Мне совсем не приятно тебя видеть, клюшка старая». – И мне, Миша. Ты так вырос, – улыбнулась пожилая женщина. – Малышка Элизабет снова заболела? – спросила она, и Миша вспомнил про леденцы в руках. – Эм, нет, просто пополняю запасы. Родители с братом и сёстрами уехали в гости к маминой сестре на уикенд. А я... У меня скоро важный экзамен в колледже, поэтому я остался, – Миша выдал отрепетированную историю и закинул упаковку в корзину. Три лишних бакса не сильно опустошат его кошелёк. – Что ж, мне пора. – Да, Миша, конечно. Надо же, ты уже в колледже, а ведь ещё пару лет назад приклеивал жвачку под парту в моём кабинете... Миша попятился и быстро покинул отдел, оставив миссис Гонсалес бормотать какую-то историю из времён средней школы. Пункта «унижение в магазине» чудом, но удалось избежать. В списке покупок невычеркнутым оставался только один предмет, и Миша направился в хлебобулочный отдел. Остановившись перед стойкой с тортами и пирожными, он долго и мучительно выбирал между двумя видами пончиков: одни были с ярко-розовой глазурью с шоколадной посыпкой, другие – с напылением из сахарной пудры и начинкой из клубничного джема. В итоге он остановил свой выбор на глазури. Любовно умостив упаковку с пончиками в корзинке, Миша направился к кассе. *** Ручейки тёплой воды, путавшиеся в волосах и стекавшие по скулам вниз, напоминали прикосновения ласкового любовника. Напоминали Дженсена. Старательно намыливая грудь и плечи, Миша отметил про себя, что, возможно, слишком много думает о Дженсене. Усилив напор воды в душе, он смыл с себя белую пену и взял в руки бритву. Ему никогда не нравилось ощущение колючей щетины под пальцами. Закончив с лицом, он опустил взгляд вниз, изучая влажную поросль тёмных волос на лобке. Миша не знал, оценит ли это Дженсен, но волосы в интимной зоне и его затея абсолютно не сочетались друг с другом. Вздохнув, он вновь потянулся за пеной для бритья. *** «Хочу увидеть тебя в чёрном». От воспоминаний по коже пробежали мурашки. Миша одевался в основном в яркие футболки и свитера со смешными (по мнению Дженсена) рисунками. И сейчас Миша стоял возле раскрытого шкафа, держа в руках рубашку из ткани глубокого чёрного цвета. Материал приятно скользил между пальцев, и Дженсену наверняка понравится, но Мишу несколько смущал тот факт, что в этой же самой рубашке он был на похоронах своего дяди. Других вещей того же цвета, за исключением джинсов и боксёров, что в данной момент уже были на Мише, в его гардеробе не было. Он думал надеть джинсы прямо на голое тело, но вспомнил о прошлом неудачном опыте, когда грубая ткань сильно натёрла все стратегически важные места, и отказался от этой идеи. Трель звонка в прихожей вывела его из раздумий, и Миша, натянув рубашку и на ходу застёгивая её, бросился открывать, гадая, сколько же времени так простоял. – Рад, что ты всё же решил прийти, – как-то очень по-светски поприветствовал Миша. Дженсен, стоявший в дверях, выглядел так, словно собирался в какую-нибудь художественную мастерскую, где с него слепят скульптуру или напишут портрет. Или на линейку в средней школе – по крайней мере, аккуратно уложенные светлые волосы, белая рубашка и серые брюки с отглаженными стрелками навевали мысли, что Дженсен явно ошибся местом. – У меня был выбор? Отлично выглядишь, – Дженсен оглядел его, медленно спускаясь взглядом от расстёгнутых верхних пуговиц рубашки до босых ступней. – Знаю. Уголок губ Дженсена пополз вверх. – Заткнись и поцелуй меня. *** – Мне нравится твоя рубашка, – рыкнул Дженсен, заваливая Мишу на противно скрипнувшую кровать. – Чёрный тебе к лицу. – Моему дяде она тоже нравилась... Миша приподнял бёдра, позволяя стянуть с себя штаны и сразу же помогая Дженсену избавиться от нижнего белья и рубашки. «Чёрный цвет сработал даже лучше, чем я предполагал», – отстранённо подумал Миша, пока его одежда летела в одну кучу. Несдерживаемая страсть словно прорвалась через плотину и бурным потоком захлестнула их с головой. Губы Дженсена, казалось, были везде: скользили по изгибу носа, скулам, касались кожи на шее. – Я надеюсь, у тебя есть презерватив? – Миша на мгновение отстранился, переводя сбившееся дыхание. Будет крайне обидно обнаружить отсутствие контрацептивов, когда он уже будет растянут и смазан. Дженсен непонимающе нахмурился, не сразу уловив суть вопроса. Миша, не удержавшись, чмокнул его в образовавшуюся между бровей складку и воспользовался паузой, чтобы стянуть с него футболку – несправедливо, что сам он был уже полностью голым, тогда как Дженсен оставался в одежде. – Да, в кармане, – выдохнул Дженсен, и Миша продолжил раздевать его. Он уже успел расстегнуть пуговицу на брюках и взялся за язычок молнии, когда вспомнил о предусмотрительно запрятанных в прикроватную тумбочку «деталях плана». – Стой. – Миша упёрся ладонями в его грудь. – Что опять? – простонал Дженсен. Его чётко очерченные губы кораллового цвета припухли от поцелуев и пошло блестели от слюны. – Воды принеси. Не хочу потом бегать. Дженсен перевёл взгляд на стоявший на прикроватной тумбочке стакан с водой, а после снова на Мишу. Взгляд из томного превратился в вопросительно-изумлённый. – Давай-давай, иди, – подтолкнул его Миша. Кажется, он немного спалился. Дженсен поправил на себе расстёгнутые брюки, после чего направился к выходу из спальни, что-то недовольно бормоча. Проводив взглядом удалявшуюся широкую спину и дождавшись, пока Дженсен скроется за дверью, Миша залез в тумбочку. Несколько раз проведя сжатым кулаком по члену, чтобы привести его в нужное состояние, Миша раскрыл коробку с пончиками. Достал один и тут же столкнулся с проблемой: то ли его член был слишком большим, то ли дырочка в пончике – слишком маленькой, но Миша не особо понимал, как можно насадить одно на другое, не сломав пополам злосчастную выпечку. Наверное, следовало подумать об этом заранее. С горем пополам насадив пончик на член, Миша схватил баллончик со взбитыми сливками. Он пару раз встряхнул его и, направив наконечник на гладкий лобок, нажал на кнопку. Раздалось тихое шипение. Ничего не произошло. Ругнувшись, Миша встряхнул баллон ещё раз, и на этот раз всё сработало. Он провёл дорожку из взбитых сливок по стволу вверх, увенчав снежной шапкой головку. В мозгу Миши быстро пронеслась мысль, что можно было бы украсить её ещё и какими-нибудь небольшими конфетами, однако дома были только купленные сегодня леденцы от кашля. Что поделать, все гениальные идеи приходят в голову тогда, когда выполнять их уже слишком поздно. Уловив неясный шорох за пределами комнаты, Миша быстро закинул коробку с оставшимися пончиками и баллон со сливками обратно в тумбочку и опрокинулся спиной на простыни, подсунув ладони под голову и широко раздвинув ноги. Со стороны двери раздался судорожный всхлип. Дженсен выглядел так, будто его с размаху огрели по голове чем-то тяжёлым. Взгляд метался с покрытого взбитыми сливками члена с надетым на него пончиком на лицо Миши и обратно, а пальцы крепко сжимали стеклянный графин с водой. Казалось, что сейчас он или треснет, или полетит на пол. – Надеюсь, ты любишь сладкое, – Миша попытался подражать парням из порнороликов, добавив хрипотцы в голос. Безусловно, у него бы вышло, если бы он не умудрился заикнуться в начале предложения. Дженсен всё так же молча прошествовал к кровати, присел на край, предварительно поставив графин на тумбочку. Миша внезапно почувствовал себя очень глупо и даже успел пожалеть о своей затее. «Что б я ещё хоть прислушался к совету сраного журнала». Но тут Дженсен протянул руку и зачерпнул пальцем сливок с головки его члена. – Да, Миш, – улыбнулся он, облизнув палец, – я люблю тебя. Ты сумасшедший, знаешь? – Знаю. Ты говорил на прошлой неделе, – Миша совершенно не мог контролировать себя и оторвать взгляд от губ Дженсена, пошло обхватывающих испачканный белым палец. Мысль об этих губах, смыкающихся на его члене, чуть было не заставила его позорно кончить раньше времени. Самоконтроль – не самая сильная его сторона. Справляться со слишком живым воображением, с потрясающей отчётливостью подсовывающим красочные картинки, не было никакой возможности. Разум находился где-то вне тела, потерянной душой витая под потолком и совершенно не собираясь возвращаться на законное место. Раздался вжик молнии, и брюки, ещё остававшиеся на Дженсене, были стремительно отброшены в сторону, а упаковка презерватива перекочевала из их кармана на тумбочку. *** Вкус Миши – это сладость взбитых сливок и солёный мускус его кожи. Откуда-то из груди Дженсена послышалось урчание, отдававшее вибрацией в гортань, когда он размашисто лизнул твёрдый ствол с пульсирующими венками, пропустил за щёку тёмную, похожую на сливу головку, пожалев, что не может заглотить глубже. Он сорвался на смешок, когда спустился до насаженного на основание члена пончика. Чего Дженсен точно не ожидал – что в их с Мишей первый раз ему придётся аккуратно откусывать кусочки от сладкой булочки с его достоинства. Довольно специфичный повод поесть на ночь. Миша, быстро взглянув на происходившее между своих ног, со смешком закрыл лицо руками. Мышцы его пресса каждый раз инстинктивно сокращались от прикосновений языка. И один раз – от зубов, чуть более сильного, чтобы его можно было бы считать случайным. Мише стало не до смеха, когда Дженсен расправился с пончиком и лизнул под яичками, попытавшись языком проникнуть внутрь, дразня нервные окончания. – Давай же, – «Докажи, что я не зря сорок минут пытался понять, как пользоваться клизмой». – Смазка на тумбочке. Дженсен вытянулся вперёд, навис над Мишей и схватил лубрикант, балансируя на одной руке. Миша, воспользовавшись этим, оставил быстрый поцелуй на его груди. Вернувшись на прежнее место, Дженсен, усевшись на пятки, стал осматривать тюбик. – Ты же ведь знаешь, что с этим делать? – приподнявшись на локтях, спросил Миша, видя некоторое замешательство Дженсена. – Знаю. Просто никогда раньше этого не делал. – Ну, раз знаешь, может, мне всё сделать самому? «Если только я в последний момент не забуду, как это делал тот мужик из порнофильма, что я посмотрел вчера вечером». – Иди сюда уже, – Дженсен закатил глаза, обхватил Мишу ладонями за талию и притянул к себе. Увлечённый поцелуем, он попробовал вслепую выдавить смазку на пальцы, но слишком сильно сдавил тюбик и залил ею живот Миши. – Чёрт, Дженсен! – он, вздрогнув от попавших на голую кожу капель холодного геля, подался назад и ударился затылком о спинку кровати. – Ты всегда такой, или только с парнями? – прошипел он, потирая голову. Схватив простыню, Миша стал оттирать лубрикант от своего живота. – Извини, – сконфуженно пробормотал Дженсен. – Ладно, постарайся ещё раз. Я в тебя верю, – «И в то, что мой анус не станет для тебя нерешаемой задачей. Надеюсь, в этот раз смазка не надерёт тебе задницу, прости за каламбур». Сначала Дженсен просто нерешительно поглаживал его анус пальцами, будто бы Миша отлит из китайского фарфора. «Просто возьми и засунь их», – раздражённо подумал Миша. Он слишком долго ждал (что, в общем-то, было его виной) и теперь был не настроен на нежность. – Ты же не сообщение на военную базу передаёшь, – сказал Миша, призывно двинув бёдрами. – Смелее. Он благодарно вздохнул, когда первый палец оказался внутри по первую фалангу, проникая всё глубже и снова возвращаясь. Хотелось поторопить Дженсена, быстрее ощутить его в себе, но Миша только старался расслабиться как можно сильнее, понимая, как важна растяжка. Ощущение распиравших его сначала двух, а потом и трёх пальцев нельзя было назвать приятным, и Миша немного побаивался того момента, когда ему нужно будет принять в себя целый член, однако же успокоил себя мыслями о скором наслаждении. В последний раз двинув пальцами внутри Миши и убедившись, что тот достаточно растянут, Дженсен убрал руку. Послышался треск разрываемого пакетика с презервативом. Дженсен быстрым движением нанёс лубрикант на свой член и приставил головку к анусу. Секунду Миша ощущал лишь сильное давление, а после Дженсен, преодолев сопротивление мышц, медленно вошел в него. Внизу живота Миша почувствовал дискомфорт и тихо всхлипнул, но скорее от переизбытка чувств, нежели от боли. – Хорошо? – Дико хорошо, а теперь заткнись и трахай меня уже, – он знал, что, если обмолвится о боли, Дженсен вряд ли послушается его. Миша запрокинул голову и громко простонал, когда Дженсен сделал первый толчок. На самом деле, он ещё не успел почувствовать свою долю удовольствия, просто хотел подбодрить Дженсена. Миша постарался притянуть его ближе, помогая себе не только руками, но и коленями, и даже пальцами на ногах. И да – в очередном движении Дженсен, наконец, задел ту самую точку, и если острое, похожее на вспышку зажжённой спички наслаждение и не заглушило боль, то достойно дополнило её, смешавшись в поистине убийственный коктейль. Дженсен, вдохновлённый Мишиными стонами, не сдерживаясь двигался, и Миша с уверенностью подумал, что утром каждая клеточка тела будет болеть. Но сейчас он активно двигался навстречу, чтобы сполна насладиться потрясающим чувством наполненности. Пошлый, влажный звук ударов плоть о плоть, то и дело заглушаемый стонами, шорохом простыней, звуками поцелуев – всё вместе это казалось фантастической симфонией. Дженсен сбился со своего дикого ритма, когда потянулся рукой к члену Миши. Как оказалось, одновременно двигаться и дрочить – не самая лёгкая задача. Но вскоре он приноровился, резко двигая кулаком по напряжённому стволу. Член у Миши был липким из-за слизанных взбитых сливок и глазури. Дженсен отчаянно хотел дождаться Мишу, но тесные стенки так плотно обхватывали его член, а ногти так сильно впивались в спину, что сил сдерживаться больше не было, и он в последний раз толкнулся, не сразу осознав, что протяжный, хриплый стон принадлежал ему самому. Миша продержался не намного дольше, забрызгав свой торс мутно-белыми каплями. – Вау, – выдохнул он, когда шум в голове утих, а тёмные точки перед глазами перестали выплясывать чечётку. – Я даже готов простить тебе, что ты чуть было не укусил меня за член, всего залил смазкой и чуть не придавил, когда, кончив, рухнул на меня. – Миш, пожалуйста, не порти момент. Хотя бы разок, – устало попросил Дженсен. Миша откинулся на подушку, слегка поморщившись при этом. По телу растеклась карамельно-сладкая нега, слегка омрачённая неприятным ощущением между ягодиц и липкостью тела. Казалось, будто он с ног до головы был чем-то измазан. – О, чёрт, сильно болит? – обеспокоенно спросил Дженсен. – Терпимо. – Миш, ты извини, я... – Не переживай. Давай лучше отдохнём, а после, – ехидно улыбнулся Миша, – ты сделаешь мне больно ещё раз. – Договорились. Люблю тебя, – прошептал Дженсен и, потянувшись, чувственно, немного робко его поцеловал. – Я знаю, – пробормотал Миша, улыбаясь уголком губ. – Шучу. Тоже люблю.