Молчанка

То «обычное задание», как выразился подполковник Ичиносэ, оказалось вовсе необычным. Проникнуть в тыл врага — та ещё задача. Ведь этот самый тыл охраняют не только десятки рядовых вампиров, но ещё и аристократы с оружием первого класса. И когда оказываешься в такой ситуации, главное — хранить молчание. Но разве с Кимизуки и Юи можно хранить молчание? Шиноа, которая отвечала за отряд, приказала разделиться, несмотря на приказ сохранять строй. Пять — нечётное число, поэтому она пошла одна, как одна из рода Хиираги и командир отряда. Она всячески убеждала себя, что так будет лучше, но когда она вздрагивала от каждого шороха, сомневалась в правильности своего выбора. Шиноа держала оружие наготове. Ведь в любой момент могли появиться ненавистные человечеством кровососы, а задача демонической армии — уничтожить их. И юная Хиираги была готова отдать жизнь за свободу рода людского. Разрушенные улицы всё сильнее беспокоили её. Ей было страшно. По-настоящему страшно. Она твердила себе, что не боится этих белых тварей, но сердце, которое подпрыгивало даже от лёгкого дуновения ветерка, отчётливо говорило об обратном. Сиреневые волосы, с которыми играл этот самый ветерок, уже несколько раз напугали девушку. Звук своих собственных шагов создавал впечатление, что за ней кто-то идёт, дышит, как она. А вот когда от сильного порыва ветра юбка прилипла к бедру, до смерти напуганная Шиноа стала размахивать косой, надеясь рассечь воздух, пока не поняла, что это был всего-лишь ветер… Её «обожаемый» ветер. Вся бледная, с дрожью в руках и коленях, «смелая» командирша отряда дошла до разрушенного здания. Это был тупик. Тупик, из которого ей не выбраться, так как путь отрезан. Она рассматривала острые концы обломанного дома, выбитые стёкла и всяческие трещины. Зачем? Она пыталась успокоить скачущее сердце, волнение и ужас, который айсбергом поселился в животе Хиираги. Она глубоко вдыхала воздух, пропитанный холодом и кровью. Сочетание этих запахов щекотало её ноздри, и буквально сразу она громко чихнула, забыв о главном правиле — молчать! Звук эхом отразился от домов, разлетаясь по ближайшим кварталам. «Смелая» девчушка крепче сжала оружие в потных ладонях и прислушалась: тихий шёпот ветра, далёкие взрывы от убийств всадников апокалипсиса. И больше ничего…  — Будь здорова, — сказал кто-то бархатистым голосом. Голос того, кто стоял сзади эхом отразился от высотных зданий. Шиноа вздрогнула и нервно сглотнула. Ужас, который и так острым концом касался испуганного сердца, теперь проткнул его насквозь своей ледяной вершиной, замораживая лёгкие. Дышать становилось всё больнее. Её сознание всё твердило: «Ты же смелая! Ты же дочь Хиираги!», но это мало помогало. Она-то собирала волю в кулак, чтобы обернуться, то выпускала всё из рук и превращалась в маленькую трусливую девчонку. Но рано или поздно она бы обернулась и она это прекрасно понимала. Шумно вздохнув, командирша повернулась к говорившему и изумлённо выдохнула.  — Где… — начала она, но за её спиной насмешливый бархатистый голос прозвучал снова:  — Я тут. Девушка резко повернулась и встретилась со взглядом кроваво-алых глаз — надменных, самоуверенных и хитрых. Этот взгляд пронзал насквозь намного лучше, чем меч. Этот взгляд повелителя внушал ужас и страх, но в них и было что-то прекрасное. Алый цвет, который отражал всю его сущность вампира, завораживал, медленно раскрывал свои тайны, заставляя погрузиться глубже и утонуть, задохнуться в своих тёмных глубинах. Перед ударом в живот, она заметила каштановую чёлку вампира, которая щекотала её лицо и черные волосы, которые сзади были длиннее и собраны в косичку. Такие острые черты лица — выделяющиеся скулы, бледные губы, которые растянулись в усмешке, обнажая белоснежные клыки. Он был красив, обаятелен, может даже соблазняющим. Но резкая боль в животе заставила юную Хиираги очнуться от созерцания красивого лица Кроули. Да, она узнала его. Она чувствовала, что летит, что сейчас столкнётся спиной с твёрдой землёй. Она приземлилась на твёрдый асфальт, выставив локти, тем самым спасая позвоночник. А вот локтям сильно досталось. Форма порвалась, оголяя раненные участки кожи. Боль не заставила себя долго ждать. Она скривилась от этой пульсирующей боли, но, поднялась. Оружие, которое она всё это время сжимала в ладонях, лежало в нескольких метрах от неё. Подсознательно Шиноа понимала, что добежать до него нет никакой возможности, ибо вампир, что стоял в десяти метрах от неё — аристократ. Он сильнее рядовых вампиров. Однако, движимая бессмысленными надеждами, она бросилась к проклятому оружию. Напрасно! Аристократ, что преградил ей дорогу, моментально оказался рядом и, схватив за горло, приподнял над землёй. Лёгкие, которыми и так было больно дышать, могли лопнуть в любой момент. Было больно.  — Отпусти! — собрав оставшиеся силы, рыкнула она и стала бить кулаками по руке Кроули. Тот только усмехнулся и легко отбросил её в здание, впечатав в стенку. Спина, которую Хиираги так защищала, пострадала теперь больше всего. Весь позвоночник звенел от боли. Затылок, на который пришёлся весь удар, болел так сильно, что казалось, будто он вот-вот превратится в осколки. Она знала, что проиграла и сознание, которое уже было на границе тьмы, тихо вынесло приговор: «Ты опозорила род Хиираги». Девушка закрыла глаза, готовая упасть во тьму, но очередная резкая боль на горле заставила её очнуться и посмотреть в алую бездну. Сейчас у неё была прекрасная возможность рассмотреть своего убийцу поближе. Темные брови подчёркивали его бледность. Алые глаза, обрамлённые чёрными ресницами, выдавали в нём аристократа. Всё та же наглая улыбочка. Как отметила она, Кроули был весьма хорошего телосложения, о чем говорили его мощные плечи. В этот момент её разум кричал, ругался на женские качества. А страх, который обитал в сердце, теперь был далеко. Она не боялась этого вампира. Совсем нет. По крайней мере, до тех пор, пока он молчал.  — Скот наглеет, — его голос был бархатным и приятным для слуха. — Далеко забрела. Да и разве вас не учили главному правилу? Как его там? Молчание?  — Заткнись! — прохрипела Шиноа, смущённо краснея. Это правило в неё вдалбливали с самого детства, а сейчас она, помутившись рассудком от страха нарушила самое элементарное правило! Да и кровосос ещё упрекает её в этом. Она сжала губы в одну линию и попыталась вывернуться из мертвой хватки, но в том то и дело, что она мертвая. В ответ на её попытку побега, боль волной прокатилась по израненному телу. Кроули хмыкнул и приблизился к её лицу. Та зажмурилась и приготовилась к худшему. Её сердце билось в груди, как пойманная птица и оно стучало так громко, что аристократ усмехнулся и отстранился от её лица, увеличивая дистанцию. Она открыла глаза и с диким ужасом смотрела на этого монстра, который получал удовольствие от её громкого сердцебиения, запаха страха и дрожи в хрупком тельце, после чего вампир облизнулся и наклонился к шее Хиираги. Она задышала чаще, ощущая горячее дыхание, которым Кроули опалял её шею, мимолётное прикосновение холодных губ к чувствительной коже. И всё это пробуждало в ней горячие чувства. Кровь кипела в венах, приливая к щекам. И это было невыносимо! Прикосновения были приятны, охлаждали ноющую в теле боль, но и заставляли кровь разгорячиться. Ужас, который цеплял своими шипами все органы, теперь проникал внутрь. Внизу живота приятно тянуло. Пульс же был таким частым, что было даже неприятно. А он, вдоволь наигравшись, резко вонзил в её плоть клыки, высасывая горячую кровь. Девушка вскрикнула от неожиданности и упёрлась ладошками в грудь Кроули, пытаясь оттолкнуть, но тот только сильнее прижался к её дрожащему телу. Постепенно боль проходила, оставляя за собой чувство опустошенности. Конечности наливались каменной усталостью, голова становилась тяжелой, будто от похмелья. Во вновь ускользающем сознании промелькнула странная и в то же время приятная мысль: «Хорошо, что я одна пошла». Тем временем вампир отстранился от шеи своей жертвы, облизывая окровавленные губы.  — Вкусно, — довольно сказал он и вновь приблизился к шее. Горячее дыхание вновь опаляло нежную кожу, вызывая бурю эмоций в теле Шиноа. Он снова касался губами шеи, дразнил девушку, цепляя клыками шею. А она только краснела, жмурилась от удовольствия и ненависти и молчала, сдерживала сладостный стон, который бы точно означал её проигрыш. Это с самого начала, было игрой в молчанку, где играет только она и играет по его правилам. Ей уже не было страшно, не было чувства опустошенности. Остались только жар в груди и тянущее ощущение внизу живота. А он медленно расстёгивал пуговицы на форме, покусывал кожу на шее, оставляя красные отметины. Она молчала, твердила себе о главном правиле, но когда горячий поцелуй холодных губ был отпечатан на её ключице, юная Хиираги не выдержала и выпустила из себя этот стон, от которого стало противно. Кроули, довольный своей победой, стянул с её плеча форму и вонзил клыки в плечо, лаская языком рану, смягчая боль. Она понимала, что проиграла и теперь вампир её не скоро отпустит, пока не вытянет из неё всё — даже самый тихий шёпот.