Пора.

Не разрывай мне сердце. Мне и без того холодно стоять под этим дурацким снегом в окружении бездушных железных составов. А облачка над головой такие, будто просятся на холст... Возьми их с собой, мои облака с моего неба, под которым нас сейчас двое, а потом буду я один. Посмотри на меня. Не сквозь меня, а на меня, Гилберт. Я знаю, что ты все прекрасно видишь – просто притворяешься, чтобы не нужно было что-то говорить. Но молчать ведь можно и вместе, а у нас так мало времени. Кто знает, что будет завтра. Может, не будет меня, а ты забудешь все это время, проведенное со мной, как страшный сон или как наваждение. А может, уже забыл. Меня ведь легко забыть, сам знаешь. Не могу поверить, насколько же холодно, может быть, впервые в жизни. И каждая снежинка, которая колет щеку или веки, каждая ледяная капля - все словно растворяет душу в белой мгле. Пора. Свисток, шум голосов, куда-то спешащие люди, пар, среди которого нам еще легче потерять друг друга. Да, тебя тоже не так легко найти на абсолютно белом фоне. Может, поэтому мы так быстро друг друга поняли? Две невидимки, которым так хотелось значить хоть что-то. Быть признанными. И если у тебя это получалось и получается сейчас, то я... Да что уж там. Времени больше нет, просто пора. Я отворачиваюсь, когда ты уходишь, потому что видеть это больно. С меня хватит, иначе я останусь занесенной снегом статуей до первой оттепели. Или до следующего твоего приезда, если он, конечно, будет. Знаю, что сейчас ты виновато оглядываешься, пытаясь поймать мой взгляд, но нет. Я не хочу, чтобы что-то было не так, как оно должно быть. Ты - там. Я - здесь. Все в порядке. Я оглядываюсь только когда слышу стихающий вдалеке стук колес. Мы растворились в колючем снегопаде и молочно-белом тумане. И, хоть я и просил тебя, мое несчастное сердце все равно в клочья.