Ты мой брат. И я тебя... ненавижу?

Приятно осознавать, что следующий день выходной. Просыпаться и понимать, что никуда не нужно идти. Валяйся в постели сколько душа пожелает. Если только не станут ломиться в дверь. Себастьян проспал чуть больше положенного времени, а именно до полдвенадцатого он не выбирался на свет. Несмотря на солнечное утро, шторы создавали идеальный полумрак. Плюс сказывались темные тона самой спальни. К завтраку (но для кого-то это уже был обед) парень спустился почти в первом часу. — Доброе утро, — встретил его сонный братик, который, судя по состоянию, вообще не ложился спать, или только под утро. — Отец просил тебя зайти, — зевнул Сиэль, даже не поднимая взгляда от кружки с крепким чаем. — Смотрю, кто-то совсем не выспался, — усмехнулся парень, на ходу потрепав мелкого по волосам. О вчерашнем инциденте уже было забыто. Отец мог потерпеть еще несколько минут, пока Себастьян не приготовит себе черный чай с бергамотом и для закуски стащит тарелку с печеньками. И только после этого он отправился в кабинет отца. Винсент с самого утра закрылся у себя в кабинете, снова зарывшись в бумаги. После вчерашнего он решил пересмотреть все отчеты. Должно быть что-то еще, что он проглядел. Поэтому он даже не заметил, как к нему вошел Себастьян. — Ммм, изучаешь финансовые отчеты других зарубежных компаний, что с вами сотрудничают? Я зацепил вчера мельком, но ничего конкретного не сыскал. Себастьян нагло встал позади отца, даже не подав намека на то, что явился. Только когда стал сам изучать документы решил подал голос. — Я тебя не заметил, — улыбнулся Винсент, оторвавшись от бумаг. — Рад, что ты зашел, — взгляд упал на тарелку. — Приятного аппетита. — Спасибо, — уже с набитым ртом ответил парень, закинув печеньку в рот. Тарелку поставил на свободную часть (чего было немного, всего-то на краешке) стола. — Что ты хотел мне сказать или показать? — А да, точно! — Винсент хлопнул себя по лбу. Надо же было так заработаться. Мужчина отодвинул ящик стола, доставая оттуда резную деревянную шкатулку. Передав ее сыну, альфа улыбнулся. На ее дне Себастьян узрел несколько старых наградных военных медалей, две золотые запонки с изображением орла и несколько черно-белых фотографий. Раритетным вещам он не уделил так много внимания, как фотографиям. Их было немного, всего четыре штуки, но на каждой был изображен человек, что выглядел смутно знакомым. А приглядевшись четче (качество было не из лучших), Себастьян мог увидеть схожесть альфы (а он не сомневался, что природа мужчины в военной форме, который был изображен, именно такая) со своим покойным папой. Только черты более резкие и мужественные, да и по комплекции разница отчетливая. — Твой прадед — Михаэль Рихтер. Несколько раз награжден за военные заслуги перед отечеством, — Винсент улыбнулся, — сменил потом имя, когда переехал за границу. Имя - Томас Михаэлис. С осторожностью, даже легким трепетом, пальцы огладили изображение. Внутри творились странные вещи. Себастьян не понимал, что испытывает, смотря на фотографию своего родственника, с которого, по сути, началось новое имя — Михаэлис. Если бы прадед не был так сильно похож на папу… Возможно, по этому в груди так щемит. — Папа пошел в него, — подал, наконец, голос с легкой улыбкой на губах. — Это точно, — улыбнулся Винсент, приобнимая сына за плечи и заглядывая на фотографию. — Теперь понятно, откуда у Лоренса такая стойкость духа. — А есть о нем конкретная информация? — осторожно положив фотографию обратно в шкатулку, Себастьян стал куда детальнее рассматривать награды. — Есть, надо только вытащить из компьютера. Подожди минутку, — Винсент с нежностью поцеловал сына в висок. — Тебе всегда было чем гордиться. Даже если бы ты не знал больше никого из своих предков. — Произнес он это совсем тихо, словно говорит какой-то секрет. Винсент отстранился и снова улыбнулся, включая электронную почту, на которую ему прислали все документы. Чего Себастьян не ожидал, так это через чур яркое проявление любви. К объятьям отца он давно привык и даже был рад чувствовать, как тебя любят и гордятся, но поцелуй… право же, смутил. Себастьян словно очутился в шкуре омеги, отведя взгляд и скрывая смущение за легким покашливанием. И хорошо было отвлечься от неловкости, погрузившись в информацию, касающиеся его семьи. Его род оказался потомственными военными, но из-за смены верхушки Михаэлю Рихтеру пришлось покинуть Германию. Там он женился на достаточно богатой вдове. Прожив несколько лет в России, они переехали в Англию, где родился сын-альфа — Марти Михаэлис. Тот женился на сыне-омеге директора театра. Вскоре старшее поколение постепенно начало умирать. Лоренс родился, уже не зная того поколения. Жили прилично, пока у Марти не начались проблемы с работой. На этой почве он запил. Его супруг скончался так же, как Лоренс — от болезни. Марти разменял квартиру в центре, чтобы расплатиться с долгами. Скончался от инсульта, за месяц до рождения Себастьяна. Изучая архивы семьи, Себастьян приходил к неутешительному выводу. Вся его семья, так или иначе не доживали и до шестидесяти и умирали не своей смертью. И теперь Себастьян последний из рода Михаэлис. Пойдет ли он по стопам своих предков? — Габриэль вчера смотрел истории болезней твоей семьи, — Винсент распечатал еще небольшую кипу бумаг. — Он сказал, что заболевания не наследственные, а вызванные жизнью, которую они проживали. А еще он предложил свозить тебя к себе в клинику и осмотреть со всех сторон. Фантомхайвы все-таки были долгожителями. — И как только ты предчувствуешь мой настрой, — с невеселой улыбкой спросил парень, но все же обнял рядом сидящего родителя со спины, — спасибо, что ищешь для меня такую ценную информацию. Винсент положил свою ладонь на руку сына, слегка сжав ее. — Ты же хотел узнать хоть что-то, — улыбнулся мужчина. — Я просто постарался в этом помочь. — Да, после такого обследование мне действительно не помешает. — Это похоже на паранойю, — весело усмехнулся Винсент. — Тебе Сиэль не рассказывал, как он, начитавшись медицинских справочников в десять лет, потащил Габриэля по врачам, пока не удостоверился, что с ним все нормально, не успокоился. — У каждого найдутся свои причины, — пожал плечами Себастьян, отпуская родителя. Хотя картина перед глазами с мелким позабавила, — Мне же не помешает удостоверится в своем здоровье. — Поговори с Габриэлем, когда тебе удобнее, — кивнул Винсент. — Ты кстати, не знаешь, что с Сиэлем? Он всю ночь не ложился, — немного обеспокоенно спросил старший альфа. — Он переживает о моем отъезде. Вчера я пытался убедить его в том, что не хочу вас бросать. Но он слишком ко мне привязался, — Себастьян по-доброму усмехнулся, вспоминая вчерашний вечер. — Готов даже отобрать меня у моего истинного. — Это и пугает, — как-то серьезно проговорил Винсент. Инцидент, что произошел после разговора и который Себастьян постарался забыть, всплыл в сознании вновь. Сколько бы его не обходили стороной… отец заставил вспомнить вновь. Нельзя им сейчас находится в привычной для обоих близости. Себастьян должен как можно скорее найти себе омежку и держаться подальше от брата с его гормонами. — Что конкретно тебя беспокоит в его эгоистичности по отношению ко мне? — Ты правильно подобрал слово — «эгоизм», — покачал головой мужчина. — Естественно, если ты найдешь свою пару, ты встанешь на его сторону. Сиэль же, привыкший, что ты уделяешь огромное ему внимание, может попробовать строить козни. Неизвестно, какая тебе попадется омега. Может, он пожелает ограничить общение с нашей семьей, — Винсент вздохнул. — Где я допустил ошибку в воспитании Сиэля, что привело к такому, ума не приложу. — Один ребенок в семье, в богатой семье, — акцент на последнее, — родители, ни в чем не отказывающие, итог — эгоизм, разбалованность, упертость и любыми способами добиваться того, что нужно себе. Возможно, в его воспитании не хватало жесткости c ранних лет. — Не могу сказать, что мы ни в чем ему не отказывали, — Винсент усмехнулся, сложив руки на груди, — скорее даже наоборот. До десяти лет были достаточно строги. Но дали поблажку… — В чем же? — Позволили покупать вещи на свое усмотрение, — выдохнул Винсент. — Карточка на имя Габриэля. Ему приходят сообщения, какие суммы Сиэль снимает. Первой вещью стал фотоаппарат. — Дали волю, значит… Себастьян все еще помнил тот день, когда Сиэль отдал ему карточку и как спокойно снимал кругленькие суммы. И в других случаях все повторялось. — Я одного не пойму, почему ты продолжаешь кидать на карманные расходы так много денег? Я могу понять мелкого, он к такому привык, как теперь уже выяснилось, с десяти лет, но мне это зачем? Ты вообще в курсе какая сумма лежит сейчас на моей карте? Купленное мелкому кольцо на день рождения не разорило меня и на половину. — Я не считал, — покачал головой Винсент, усмехнувшись, — сумма с моего счета списывается автоматически. — Сократи, — парень забрал со стола уже остывший чай, почти полностью выпивая, — хотя бы на половину. — Все говорят, надо тратить деньги на детей, — рассмеялся Винсент. — Начинаешь тратить, начинаешь баловать. С этим ничего не поделать. Но вот с его желанием отнять тебя у всех надо что-то решать. — Может тогда это к лучшему? То, что я уеду, — Себастьян отставил кружку, поднимая взгляд на отца. — Ты взрослый парень, — Винсент улыбнулся, — волен решать, как тебе поступить. Но мне кажется, что раз привык он к твоему постоянному присутствию, резко менять все это нельзя. Да и тебе будет тяжело. Ты к нему тоже привязался. — Твоя правда, — усмехнулся, — поэтому я и хотел пожить в общежитии до тех пор, пока не сдам на права и не куплю машину. Три-четыре месяца, по возможности приезжать в выходные. — Вспоминаю, как я жил в общежитии вместе с Марком и Дитрихом, — Винсент неожиданно громко рассмеялся. — Мы устраивали такое, что преподаватели за голову хватались. Но, при всем при этом, отлично учились. Эх! Где моя молодость. Вон дети уже почти взрослые. Старший сынок вообще скоро жениться может. — Ну уж нет, — отмахнулся Себастьян, с тихим смешком. — Пока не получу образование — никакой женитьбы. — Это мы, конечно, не знаем, — подмигнул Винсент, — но если захочешь подарить нам внуков, возражать никто не будет. — Смотри еще мелкий первый войдет в супружескую жизнь, — забирая свою посуду, парень кинул короткий взгляд на шкатулку. — А могу ее забрать? — Сиэль-то? — искренне удивился старший альфа. — Не думаю. Сам видишь, характер у него совсем не типичен для омеги. Не все альфы решат его принять. А шкатулка твоя, Себастьян, — Винсент кивнул, — ты волен распоряжаться ей, как пожелаешь. — Спасибо. Тогда я, пожалуй, пойду, съем что-то более существенное. Одними печеньками не наешься. Посуда в одной руке, шкатулка в другой. Уже возле двери Себастьян бросил: — Если вечером ты еще собираешься работать, то я зайду к тебе. Ознакомишь, как и обещал, со своим делами. — Конечно, — послышалось вслед за закрывающейся дверью. Винсент вернулся к работе.

***

Пока Себастьян спускался, он столкнулся на лестнице с Сиэлем, напряженно размышлявшим о чем-то. По его хмурым бровям и сжатым в тонкую полоску губам, можно было понять, что мысли его невеселы. Начиная отходить в сторону, чтобы пропустить, мальчик стал отходить туда же, вслед за Себастьяном. Сделал движение в другую сторону, и ситуация повторялась. Либо специально, либо неосознанно. — Мелкий, проходи первый, — парень остановился, позволяя обойти. — А? — Сиэль вышел из прострации, удивленно посмотрев на брата. — Прости, я тебя не заметил. Сиэль обошел брата стороной, отправляясь к себе в комнату, все так же над чем-то размышляя. Необычное поведение. Если брать во внимание и то, что он не спал всю ночь. О чем же таком важно нужно размышлять, чтобы лишать себя сна? Теперь уже и Себастьяну стало интересно, напополам с беспокойством. Он отнес посуду на кухню, шкатулку оставил у себя в комнате и направился в спальню к мелкому. Постучавшись и не дождавшись ответа, он приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. Сиэль лежал на кровати, раскинув руки и ноги звездочкой. Уши были заткнуты наушниками, это можно было увидеть по проводам, и поэтому он совсем не слышал, что кто-то вошел. — Ну конечно, — сам себе кивнул альфа, прикрывая дверь. Когда хочешь отречься от всего мира — врубай музыку. Себастьян сел рядом, сдергивая один наушник. — Верни туда, откуда вытащил, — устало пробормотал Сиэль, даже не посмотрев на брата. Вместо того, чтобы послушаться, парень воткнул сдернутый наушник себе в ухо. Какая-то меланхоличная мелодия без слов. Это уже диагноз. — Рассказывай, мелкий. — Что? — Сиэль потер глаза. Из-за бессонной ночи болела голова. — Ну, давай перечислять, — Себастьян лег рядом с мелким, но придерживался дистанции. Мелодия до жути грустная, но все же цепляет. — По словам отца ты не спал всю ночь. Когда я столкнулся с тобой утром, ты сидел помятый и о чем-то рассуждающий, и на лестнице, при повторном сталкивании, ты даже меня не заметил, хотя автоматически отходил в стороны. А теперь ответь — что с тобой не так? — Со мной все нормально, просто думаю, — Сиэль прикрыл глаза. — Ты что-то хотел? Я собирался поспать. — Хотел, чтобы ты поделился со своими думами. Ты родителей беспокоишь. Чувствовал парень, что ничего ему не ответят. Даже не допытается до правды. Но от того волнение только возрастало напополам с легким раздражением. — Не волнуйся, ни о чем криминальном я не думаю. Тебя это почти не касается, — Сиэль повернулся на бок, не вытаскивая наушник. Сейчас брата бы видеть ему не хотелось. В голову снова лезут ненужные мысли, которые и так мешали ему сегодня заснуть. Мальчишка даже не заметил, как наступило утро. Что и требовалось доказать. Себастьян какое-то время полежал рядом, дослушав мелодию с небольшой надеждой, что мелкий заговорит. Но не дождавшись чуда, откинул наушник, поднялся на ноги, и по тихому ушел к себе. Сиэль уже не заметил: он просто напросто заснул. А даже если бы не спал, все равно бы не ответил. Слишком он стеснялся признаться в своих мыслях.

***

— Чертов мелкий, — не рассчитав силы, Себастьян хлопнул дверью. Он и сам не понимал, с чего вдруг в нем проснулось такое раздражение на брата. Тот только умолчал о своих мыслях, не больше. Но все же… были подозрения. И вчерашний инцидент так ярко появился на глазах. Чертыхнувшись, Себастьян уселся за рабочий стол, включил ноутбук и стал дожидаться загрузки. Ему нужно было отвлечься. Не на учебу или взятый проект, а просто расслабиться за просиживанием в интернете. Заодно очистить голову от ненужных мыслей. Но ни спустя час, ни два, ни даже четыре, полностью расслабиться не удавалось. Под вечер и вовсе захотелось расслабиться в другом плане. Найти омежку или даже бету, не важно. Себастьян изнывал и уже подумывал о том, чтобы позвонить Клоду и пойти с ним в бар, как отвлек стук в дверь, а после него извиняющийся лепет Мейлин. — Господин, — девушка смущенно улыбнулась, — я могу поменять вам постельное белье? Или дождаться понедельника? «Почему бы и нет?» — мелькнуло в голове парня. Взгляд оценивающе прошелся по соблазнительным формам. И если снять с девушки эти уродские очки, выйдет она очень даже красивой. В самый раз, чтобы снять напряжение. — Мейлин, подойди ко мне, — Себастьян включил все свое очарование, мягко подзывая к себе девушку. Она не устоит. Уже очень давно он видел, что горничная к нему неровно дышит. Девушка медленно подошла к парню, еще не понимая, что ее ожидает. Слишком зажатая. Себастьян поспешил это исправить, протягивая руку. Девушка пискнула, от неожиданности спотыкаясь, из-за чего, благодаря ловкости Себастьяна, оказалась у него на коленях. Личико сразу стало пунцовым. — Осторожнее, милая, — на ушко шепнул парень, обнимая вмиг задрожавшую девушку. — Тебе нужно сменить эти очки, что скрывают не только красивое личико, но и делают зрение хуже. — Н~н~нет, — заикалась девушка, пытаясь вылезти из крепких объятий парня. Нельзя было сказать, что она этого не хотела, но как-то все слишком неожиданно получилось. — Мейлин, — Себастьян достаточно крепко держал одной рукой. Второй он потянулся к ее лицу, снимая уродские круглые очки. — Так намного лучше. Отложив ненужный аксессуар, он не удержался от ласки, мягко зарывшись в волосы, отводя сбитые прядки в сторону. Открывал смущенное лицо и в один момент заставил посмотреть себе в глаза. — Если ты не захочешь, я отпущу, — зашептал на ухо, прикусывая мочку уха. Распалял горячим дыханием, доводил до дрожи и мурашек по коже. Коснулся губами жилки на шее. Девушка могла посоревноваться с алыми розами. Она и правда напоминала цветок. Без уродливых очков девушка, хоть и была нежной, пленяла, как и роза, своей красотой. — М~меня могут уволить, если узнают, — совсем тихо прошептала горничная. — Никто не узнает, — уверенно, между поцелуями, ответил альфа. — А даже если и да, я не позволю тебя прогнать. В один момент Себастьян поднялся с кресла, вместе со своей ношей. Мейлин даже вскрикнуть не успела, как ее крепко удержали на руках, прижимая к себе. — Не бойся, — успокаивающе шептал парень, бережно опустив девушку на кровать и нависнув сверху. Мейлин улыбнулась. Почему-то она верила этому парню, хоть он и был младше ее. Посмотрев в глаза юному змею-искусителю, она лишь кивнула. Что могло быть лучше согласия. Себастьян припал к губам девушки, ловя ее тихие стоны, упиваясь сладостью и легким приятным запахом. Не таким, как у омег, что пробуждают в альфах природный инстинкт, нет. Более спокойным для восприятия. Руки стали ловко освобождать от наряда горничной, открывая хрупкие плечи и небольшую грудь. Открытые участки кожи парень одаривал поцелуями, слушал в ответ частое дыхание и порой тихие стоны, когда прилагал чуть больше усилия, лаская самые чувствительные участки тела и порой прикусывая кожу. Мейлин никогда и мечтать не смела, чтобы на нее обратит внимание юный господин. Она понимала, что не сможет остаться с ним. Но сейчас тело молодой девушки-беты жаждало ощутить, как альфы умеют любить. А желание все возрастало. Себастьян задрал юбку, мягко раздвигая ножки. Избавил себя от майки, ловя на себе жадный взгляд горничной. С ухмылкой он вновь припал к ее губам, одной рукой сминая грудь, а второй забираясь под трусики. Стоны становились громче. Девушка уже не стеснялась дарить ласки намечавшемуся любовнику. Хотя где-то в отголосках сознания девушка припоминала, что Себастьян еще несовершеннолетний. Но никого из них это не остановило. Парень уже почти избавил девушку от одежды, расстегивая ширинку домашних штанов и готовясь слиться с ней воедино. Но тут в комнату распахивается дверь. Надо же было забыть ее запереть. — Братик, ты не мог бы помочь мне… — Сиэль отрывает взгляд от тетрадки, — с немецким… — договорил он, заливаясь краской до кончиков ушей. Быстро сообразив, что к чему, Сиэль буквально вылетает из комнаты, громко хлопнув дверью. — Твою мать… — чертыхнулся парень, отпуская девушку. Весь настрой сбился моментально. Да и сама Мейлин подскочила с постели, как ошпаренная, лепеча извинения и нервно собирая одежду. Она молниеносно вернула себе подобающий вид и, еще раз извинившись за предоставленные неудобства, выбежала из комнаты.

***

Пусть только его дернет еще раз попробовать устроить перепихон в собственной комнате. И дело даже не в закрытие двери. Себастьян больше никогда не рискнет на такой шаг. Так жестоко попасться и ведь еще перед кем? Младшим братом! Он не должен был этого увидеть. Стало тошно и дико неловко. Как теперь смотреть мелкому в глаза? Себастьян не переживал так сильно, если брат расскажет родителям. Куда больше его волновала сама реакция Сиэля.

***

Ужин был хорошей возможностью проверить. Парень как мог отнекивался, но когда Габриэль лично поднялся в его комнату и чуть ли не пинком пустил вниз по лестнице (и так не ел целый день), Себастьян уже не мог противиться и сел на свое привычное место. Сиэль сидел за столом, вяло ковыряясь вилкой в тарелке. Винсент был погружен в чтение какой-то бумаги, поэтому не особо обратил внимание, как дернулся младший отпрыск, когда вошел Себастьян. Сиэль посмотрел на брата с неким ехидством и с примесью злобной иронии. — Как ты себя чувствуешь? Папа сказал, что ты не хотел спускаться и что тебе плохо, — слишком нежным голоском произнес Сиэль. Винсент с интересом оторвался от документов. Габриэль прислушался, стоя у плиты. Редко, когда Сиэль говорил таким тоном. Надвигалась буря. А Себастьян мог заметить в глазах брата вызов: «Посмотрим, как ты выкрутишься. Уж я-то все теперь про тебя знаю». — Спасибо за заботу, мелкий, — буркнул парень, все свое внимание уделяя картофельному пюре с рыбой. — Сказывается малый прием пищи за весь день. — Это упущение с твоей стороны, — хмыкнул мальчишка, — мог бы и спуститься, а ты решил провести время в одиночестве, — это было сказано с таким ярым раздражением, что казалось — змейка выплескивает яд. — А это уже точно не твоя проблема, братец, — не менее ядовито бросил Себастьян. Все, конечно, понимал, мелкий взвинчен и все прочее, но не в такой же форме, да еще и при родителях. Просто маленькая дрянь. Крутит-вертит, как душе угодно, заставляя чувствовать Себастьяна ничтожеством и виноватым. — Как же не мое, — Сиэль наиграно удивился, — я же застал тебя таким… Мне даже самому взгрустнулось. Костяшки на пальцах побелели от сильного сжатия. Бедная вилка готова была погнуться. Себастьян вовремя придержал язык. Не станет он плясать под дудку мелкого. Пусть говорит, что хочет. — Ну что ты, братик, не серчай, — Сиэль улыбнулся, — я же беспокоюсь о твоем здоровье. — Не стоит, — так же обманчиво мягко отмахнулся парень. Родители уже не просто пялились с интересом, они конкретно прожигали дыры сначала в одном ребенке, затем в другом. Становилось неловко. — Тогда надо запирать дверь, когда хочешь побыть один, — хмыкнул Сиэль, не обращая внимание на заинтересованность родителей. У него сейчас была одна цель — довести брата до срыва. Ибо нечего в доме пытаться изнасиловать горничных. С этой девушкой он разберется позже. Тупой игнор. Себастьян не стал отвечать, полностью отдавая свое внимание еде. А Сиэль злился. В нем все бурлило от недовольства. Он еще был готов к тому, что его брат все-таки будет с кем-то встречаться, не зря же всю ночь об этом размышлял, но не так рано! И не в доме! И не так, чтобы Сиэль мог его застукать!

***

После ужина Сиэль буквально увязался за Себастьяном, успев проскользнуть в его комнату, пока тот не запер дверь. — Тебе было мало концерта за столом? Теперь здесь начнешь пилить мне мозг? — Ты, кажется, хотел сегодня о чем-то со мной поговорить? — Сиэль с ногами залез на постель брата. — А пилить мозг буду. Ибо это надо же было додуматься попытаться тр… переспать с горничной. Попахивает бульварным романом, где богатый парень соблазняет невинную девушку. Мерзость. Себастьян внимательно выслушал весь изложенный тест. Каждое пропитанное ядом слово. Спокойно принял на себя удар. Снова почувствовал себя виноватым, снова скрыл в себе отголоски раздражения. — Закончил? — Еще не начал. «Терпение!» — сам себя успокаивал парень. Сам же виноват, теперь пора отвечать за ошибки. И все же возникло желание уточнить причины злости. — Только ли потому, что я, по твоим словам, пытался соблазнить невинную девушку, ты так бесишься? Ее сердечко не разобьется после одной ночи. Или тебя конкретно бесит то, что с ней переспать пытался я? — А сам как думаешь? — пыл мальчишки заметно стих, и сейчас он выглядел обычным обиженным ребенком: сложенные руки на груди, слегка надутые щеки… — Мелкий, — Себастьян тихо вздохнул, усаживаясь рядом, — ты пойми у меня есть свои физиологические потребности, с которыми ты уж точно не сможешь мне помочь. Да, каюсь, ошибкой была попытка переспать с горничной. Ну, а другим вариантом было пойти в бар и подцеплять омежек лёгкого поведения. Что уж лучше будет. — Я этого хотя бы не увидел, — пробурчал Сиэль. — Я всю ночь думал, как мне себя вести. Решил, что пока не вижу ничего, ты все еще остаешься со мной. — Значит, вот какие мысли тебя преследовали, — усмехнулся парень. А ведь говорил в спальне иначе. Маленький лжец. — Ну, и что теперь? Будешь пытаться и дальше вывести меня из себя или все же отставишь свои психи? — Не знаю, — покачал головой Сиэль. — Это немного странно, но я не совсем себя контролирую. Я злюсь. — Это называется ревность, мелкий. — С чего мне ревновать, что ты с кем-то спишь? — фыркнул мальчишка. — Почему же ты тогда злишься? — Себастьян повернулся к нему боком, опираясь согнутой рукой о постель. — Потому что, — Сиэль не нашел, неосознанно копируя позу брата, что ответить. — Очень красноречиво, — хохотнул альфа, откидываясь на подушку. Вроде бы понемногу они начали настраивать контакт. Но о полном расслаблении говорить было рано. — Поставь себя на мое место, — Сиэль лег на живот, пряча лицо, а вместе с ним и смущение, уткнувшись носом в подушку. — Если бы ко мне стали приходить альфы? Хороший вариант. Себастьян и правда задумался о такой смене ролей. — Открутил каждому голову, кто подошёл бы к тебе. Но только сейчас. Если добавить ещё несколько годков, то уже тогда вмешиваться я не стану. Однако, если кто-то причинит тебе боль, ему не поздоровится, — куда серьезнее закончил парень, и выражение лица у него было отнюдь не добродушное. — Вот и я не хочу, чтобы кто-то еще тебе причинил боль. Ты слишком много уже пережил, — прошептал Сиэль, и Себастьяну на мгновение показалось, что он услышал всхлип. — Мелкий, ты что плачешь? — с нескрываемым удивлением спросил он, склоняясь над мальчиком. Рука осторожно легла на голову, медленно погладив по волосам. — Тебе показалось, — голос стал тише, чтобы скрыть эмоции. — Ты знаешь, что я всегда мечтал о брате или сестренке. Но на протяжении стольких лет я настраивал себя, что защищать буду я. И сейчас я не могу избавится от этой привычки. — Только в своей манере происходит твоя защита, — улыбнулся Себастьян, целуя младшенького в затылок. Сиэль резко поднялся и кинулся в объятия Себастьяна. Хоть это и произошло быстро, парень заметил слезы. — Прости, — прошептал мальчик, по привычке утыкаясь носом в грудь старшего. Удивление было коротким. Все же Себастьян ожидал любых действий. И то, как тесно к нему прижимался младший брат, пытаясь найти утешение и защиту, очень умиляло. В такие моменты Себастьян отчётливо видел маленького ребёнка, которого нужно оберегать. Он обнял брата в ответ, целуя уже в макушку. — Все хорошо. Не плачь, — мягко шептал, убаюкивая в своих объятьях. — Я не знаю, что со мной, — шептал Сиэль, — как вижу тебя с кем-то из омег или девушек-бет, — судорожно выдохнул, — меня начинает это бесить. Когда ты гулял с Клодом, да и тем же Греллем, ничего не чувствую. А так… Можно было основываться на переходном возрасте, комплексе брата, но приплеталось в этот ряд ещё что-то, что не хотелось развивать. И это что-то сильно беспокоило. Себастьян нежно водил одной рукой по спине мальчика, второй перебирая волосы на затылке. Пусть успокоится. Но главное, не переусердствовать со своими попытками успокоения. Сегодняшний вечер был безжалостно обломлен. Себастьян вообще должен по тихому отпустить мелкого и уединиться хоть на пару минут в ванной. Держаться на постоянном напряжении уже не было сил. А тут ещё и младший брат… — Я привыкну ко всему, — тихо произнес Сиэль, — буду проще относиться к твоим свиданиям. Только пообещай, что пока ты тут, ты будешь рядом со мной, а если уедешь — писать каждый день. — Иначе и быть не может, мелкий, — выдохнул парень, немного усилив свою хватку. Понимание и принятие брата, как камень с души. Очень удивил и порадовал. И конечно, Себастьян не собирался так просто сбрасывать брата со счетов. — Тебя я не брошу. — Я могу сегодня остаться у тебя? — Сиэль поднял заплаканные глаза на брата, а на губах появилась детская улыбка. — Ты себя в зеркало видел? — немного нервно улыбнулся Себастьян, стирая дорожки слез. — С таким взглядом тебе можно все, что угодно. Я буду просто тварью если откажу. — Ура! — Сиэль обнял брата за шею. — Ты прости, — прокашлялся, — что помешал тебе сегодня. Я не специально. — Проехали, — Себастьян слегка похлопал по спине, как бы прося ослабить хватку, так и задушить недолго. — Я пойду переоденусь, — хихикнул Сиэль, слезая с кровати и убегая из комнаты. Пока мелкий дал волю остаться одному, Себастьян не отказал себе в удовольствии принять быстрый душ. Охладить и мысли, и нервы, а так же удовлетворить себя хоть немного после несовершенного траха. Полностью утоливший свои потребности, парень вышел из душа в халате, даже не соизволив запахнуться, а просто накинул на плечи. Сиэль уже лежал в расправленной постели, дожидаясь его прихода. — Ты решил окончательно травмировать мою психику? — Сиэль отвел смущенный взгляд от тела брата. — Если ты не можешь видеть меня в одном белье, как же собираешься со мной спать? — изогнул бровь парень, вместо того, чтобы запахнуться наоборот скидывая халат и забираясь на свою сторону кровати. — В темноте не видно, — Сиэль укрылся одеялом, дожидаясь, когда Себастьян выключит ночник, а сам, как часто это делал, устроился у него под боком. — Я тебя умоляю, за столько месяцев будто впервые видишь, — закатил глаза парень. Рука уже потянулось к выключателю, и, когда в спальне стало темно, мальчик завошкался и, пододвинувшись ближе, лицом к брату, наконец утихомирился. Себастьян усмехнулся, позволяя устроить голову на своей руке. — Спокойной ночи, братик, — прошептал Сиэль, засыпая. Все-таки поспать днем два часа ему оказалось маловато. Заснул он быстро.