Три слезы Бога

      Часто ли вам снятся сны? Ну, мне вот довольно часто. Или даже нет, не сны, один. Навязчивый такой.       Горное озеро, и я плаваю в нем. И не просто плаваю, а с целью что-то найти. Вот как будто вещь какую-то и всё силюсь найти. Упорно ныряю и стараюсь там в толще иссиних вод что-то разглядеть, но безуспешно. Из-за настигающих меня неудач вскоре начинаю злиться. Бить ладонями по воде, громко выкрикивать бранные слова. И тут весь пейзаж вмиг меняется, и меня начитает что-то с силой тянуть на дно. Захлёбываюсь не только водой, но и захлестнувшим ужасом. В панике начинаю рваться из чьей-то хватки, толкать ногами, грести руками изо всех сил. А потом понимаю, что воздуха в лёгких вообще не осталось. Всё начинает погасать в глазах, и только сейчас я смотрю туда вниз под ноги, но меня окончательно поглощает тьма.       И знаете, всё бы ничего, я же уже не маленький мальчик, давно перевалило за двадцать, но вот только после каждого пробуждения я вижу, как на ноге след от когтистой хватки всё чётче. И так уже три месяца. Но самое странное то, что я даже не избегаю этих снов, а наоборот.       Не знаю, как долго я нахожусь в этом забытье после «мрачной погибели» в озёрных водах. Но вот я резко вдыхаю и, вскрикивая, начинаю метаться, обнаруживая вполне твёрдую поверхность под собой. Мокрый, даже сказать скользкий и холодный горный камень. Я лежу лицом вниз, словно после падения, и меня всего трясёт от холода. Тело ноет и это говорит о том, что падение всё же было. Я разлепляю глаза и пытаюсь сквозь ноющую боль оглядеться. Сразу замечаю, что здешний мрак прорезает едва заметный свет. Приподнимаю голову и с осторожностью принимаю коленно-локтевую позу. Меня тут же ведёт, и едва ли удерживаю, чтобы не осесть опять. Опускаю голову и зажмуриваюсь. Встряхиваю головой и снова открываю глаза. Нужно подняться и определиться, где нахожусь. Вот ещё пара усилий, и я, пошатываясь, направляюсь к тому самому источнику тусклого света.       Ведь вы же как и я понимаете, что во сне чувствовать боль нереально, если ты её так же и не испытываешь наяву, ну, то есть твоё спящее тело. Но я её чувствую, как и солоноватый привкус во рту. Знаю, что рассечена бровь, и кровь, стекая, попадает в глаз, заставляя стирать тыльной стороной руки. Ноют ссадины под прилипшими, мокрыми шортами, которые я, видимо, с себя не снял. Тяжело дышать, и я уверен, что это от того, что сломана пара рёбер. Но я плюю на это всё и стараюсь двигаться. Странно и то, что когда я просыпаюсь, на теле остаётся только этот когтистый след и жуткая боль во всём теле. И больше ничего.       Вот, проковыляв примерно метра два, я поворачиваю за выступ горной породы, полагая, что там выход, и натыкаюсь на три громадных камня в форме яйца. Так я подумал тогда. Вот стою и пялюсь на то сияние, что от них исходит и непроизвольно вытягиваю руку. И тут же меня обдаёт жаром да так, что я вскрикиваю и просыпаюсь весь в поту в своей постели. Чуть опомнившись, я, кряхтя, встаю с постели, принимаю душ и и порцию бодрости от кружки кофе, отправляюсь на работу. А ночью опять тот же сон, только вот я вдруг отмечаю, что изменяются некоторые детали. В какой-то момент я понимаю, что за камни передо мной. Потом и вовсе точно уверен, что это не камни.       Яйца дракона или иначе — дофусы. Вы ведь читали мифы? Ну, а я, видимо, просто сам не осознавая, пожелал видеть их во снах. Первый, янтарно-золотой. Второй, луно-голубой. И третий — цвета тёмного аметиста. Не знаю, как бывает в ваших снах, но то, что я переживаю в этом своём. Ни с чем не сравнимый кайф. Пусть и кто-то назовёт меня мазохистом. Но знаете, вам же и в правду не понять. Что есть ты против того, когда от касания в тебе словно пробуждается что-то, доселе спавшее где-то глубоко внутри. Когда я проснулся после того, как держал в руках первый янтарный дофус, то я перестал видеть людей как раньше. Словно все чувства внутри в разы обострились. Особенно те, что отвечали за видение духовности человека. Знаете, это так, как будто ты читаешь книгу великого автора и тут тебе подсовывают обычную брошюру. Именно таковыми сейчас я видел и людей. Книги на полках с различным содержанием. Не каждую захочешь читать. Но ещё с пробуждением от сна я понял, что вынес из него не только след когтистой лапы, но и что-то, что заставляло ладонь сжиматься в кулак, разжав который я обнаружил камень янтаря в форме слезы. Нить, что тянулась прямо из него, была тонкой, но от чего-то я был больше чем уверен, что она не оборвётся, и оттого повесив его на шею, я пошёл по своим будним делам. Затем лунный дофус, он одарил ледяным, но и в тоже время обжигающим изнутри осознанием. Так, словно по венам вместо крови стала струиться вся история человечества. Ты видишь чётко все за и против. Оцениваешь, не теряя контроля ни на секунду. В миг мир делится на три. Было, есть, будет. Принял, в перепутье, отрёкся. И во всём этом нет больше обратного хода вещей. Не для людей, они безвольны хоть и грезят о власти. Во мне исчезли сомнения. Так, словно окреп духом изнутри. Мнения, желания без осознания, попытки переместить истину больше не действовали на меня. Пробуждаясь с голубой слезой в руке, я сжимал её в руке до боли. Нити и две слезы сплелись, скрывшись под тканью одежды, и грели тело и душу. И вот когда пришла очередь аметистового дофуса, я стоял перед ним и любовался тем, какой чарующий ореол имел. Тени на стене двигались неспешно, и погружали каменные своды вдали во мрак. Только спустя какое-то время я осознал, что его ореол самостоятельно перебирается в меня, ещё мгновение, и он взмывает надо мной, прошивает волной боли всё тело и душу, словно расщепляя их на тысячи отдельных частиц. А затем ярость. Сознание наполняют яркие картинки всех войн, всего того, что люди делали с друг другом, стоны, плач и боль, много, очень много. Я не просто вижу, но и чувствую, даже переживаю со всеми теми вместе. На какой-то миг хочется закричать: «Хватит!». Затем заполняет отчаянье. Вот словно я умираю тоже с ними же. И затем чувство гнева, выедающего, наполняющего тьмой. Но вот меня прошивает новой волной, и с губ срывается тихое, едва уловимое, но заставляющее застыть даже собственную кровь в венах: «Хватит!» Ровное, чёткое и колючее. Собственный голос звенит в ушах.       И в этот миг пещеру, меня заполняет сияние. Но оно не ослепляет, как должно, просто медленно рассеивается, а в воздухе повисают три совсем маленьких дракона. Чистота, что была янтарём. Мудрость, скрытая в лунном камне. И праведность в аметисте. Вот они словно затевают неспешный танец, а затем по одному ударяются в мою грудь и я просыпаюсь.       Не моей груди сплелись и покоятся три слезы. Три драконьи души. И нет, я не дракон и не правлю ими. Не Бог, как вы, возможно, подумаете. Нет. Я тот, кто на себе и в себе принёс всем людям его слёзы.