Цари из камеры хранения

Токио и вправду стал тем самым "Царством крокодилов", о котором говорила Анэмонэ. Кику свесил ноги с крыши здания, в недоумении глядя на город, будто бы не он собственными руками это сотворил. Датура. Хаси сложил руки на груди, казалось, стараясь закрыться от пронзающего холодного ветра. Но холодно ему, отнюдь, не было. Скосив пустой взгляд куда-то в сторону, юноша думал о чем-то совсем постороннем. Или не думал вообще. Датура. Кику тревожили мысли. Как так? Он ведь столько читал, да и воочию видел действие датуры. Но сейчас, вдыхая эти чертовы пары всеразрушающего яда, он ничего не чувствовал. Он не чувствовал желания убивать, в нем погасла ненависть ко всему миру. Хаси подошел, сел рядом. Длинный глубокий порез на его руке уже зарос, но был подозрительно опухшим и покрасневшим. Датура. Это слово билось в их сердцах, с кровью растекаясь по венам. Но оба они ничего не чувствовали. Устремленные вдаль пустые взоры. - Хаси, - тихий хриплый шепот, и Кику ощутил сильный удар сердца, будто бы уже много лет оно не билось, а замерло в ожидании. Замерло, как этот сумасшедший город. Пустой, разрушающийся на глазах город. Токио - царство крокодилов. Хаси на миг показалось, что он услышал похоронный марш. Не где-то там, в глуби города. В себе. В Кику. В собственном имени, произнесенным братом. - Кику, - едва слышно вторил биению своего сердца Хаси, подняв глаза на город, освещенный закатом. Он будто что-то понял. Он нашел. Тот самый звук. Наконец, странное чувство отступило. Это было то мерное биение сердца, которое он лихорадочно искал всю свою жизнь. Кику обнял Хаси за плечи, поймав себя на мысли, что не хочет уходить. Мысли об Анэмонэ впервые его не прельщали. А Хаси уже не волновался за Нива и ребенка. Он был уверен, что с ними все в порядке, и он скоро их увидит. А вот брата он будто бы увидел в первый раз вблизи. Или будто бы в последний? И Кику чувствовал, как крепнет связь, которую они оба искали всю жизнь. Когда они ее потеряли? Ведь они так были нужны друг другу. Как так вышло, что бедных детей развело в разные стороны, а они и не заметили? - Смотри, Хаси, - Кику протянул руку к солнцу, почти ушедшему за горизонт, пропуская свет сквозь пальцы, - смотри. Ведь я сделал это, да? Я нашел датуру. Для тебя, Хаси. Это все теперь - твое. И нам некуда спешить. И мы никуда не пойдем. Ведь не за чем, правда? - Почему? - рассеянно спросил тихо Хаси, будто бы очнулся от наваждения, но впервые за долгое время улыбнулся. - Потому что мы цари. Цари города крокодилов. Цари из камеры хранения.