Мы братья, нам можно.

       Спрингтрап спокойно сидел у себя в комнате и заинтересованно читал книгу. Вдруг в комнату влетел Голден (в прямом смысле). Спринг бросил на него кроткий взгляд и вернулся к чтению книги. Голден немного обиделся на него из-за того, что тот не обращает на него внимание. «Надо же было мне привязаться к этой крольчатине!» — пронеслась мысль в голове «фантома», не спеша шагавшего к чужой кровати. -Бра-атик! -протянул Голден, чтобы тот обратил на него внимание. В ответ лишь молчание. Повторил. -Бра-ати-ик! -Чего тебе? -донёсся грубый и злой мужской голос, а серые глаза раздражённо уставились на нарушившего желанный покой.       Голд подошёл к брату и навис над ним, уперевшись сильными руками по обе стороны удивлённого лица старшего брата, чёрные глаза похотливо прищурились. Глаза Спринга забегали по сторонам, стараясь не смотреть в лицо медведя, а щёки побагровели. -Голден? — дрожащим голосом пролепетал заяц, испуганно сжавшись.        Но Голд не обратил на него внимания, лишь впился в губы требовательным поцелуем.Руки нижнего уперлись в твёрдую грудь и попытались оттолкнуть подальше, но без толку, «фантом» был сильнее. Голден протолкнул язык через сомкнутые губы и начал исследовать чужой рот, его язык скользил по зубам, дёснам, вызывая странные ощущения у Спрингтрапа. Когда воздух в лёгких кончился, Голд нехотя отпрянул от сладких губ брата и нежно улыбнулся, сжав грязно-золотые волосы в кулаке и запрокинув голову старшего, открывая с желтоватым оттенком шею и мягко примкнув к ней своими губами, оставляя ярко-алые метки. Спринг прикусил нижнюю губу, приглушая неприличные стоны, но получалось не очень...        Голден пустил свою руку под рубашку зайца, погладил плоский живот и грудь, как бы дразня, задевая холодными подушечками пальцев затвердевшие соски. Убрав руку, он расстегнул пуговицы рубашки и бросил её, и та с тихими ударами пуговиц об пол, упала. Осмотрев худощавое тело брата, медведь принялся покусывать тёмные соски и поглаживать живот, не спеша опуская руки к паху Спринга.       Спринг не сдержав себя, застонал голос, одаряя младшего протяжными стонами. Голден спустился к бёдрам жертвы и дрожащими от возбуждения руками расправился с ремнём и джинсами зайца, отправив тех к одинокой рубашке. Бессовестно облизнувшись и разорвав узкие боксёры на стройных ногах.Голден оставил лишь два неровных куска ткани. Провёл рукой по уже твёрдой плоти и сильно сжал её у основания, медленное движение от основания к головке и обратно. Снизу выгнулись в спине, сжав до белых костяшек руками красное махровое одеяло. -Гол… Аргх… Ден…-через стоны протянул Спринг, но Голд всё так же медленно двигал рукою, наслаждаясь по полной искривлённой во множестве эмоций мордашке, чаще всего останавливая взгляд на искусанных губах и как по ним не спеша скатываются тоненькие ручейки слюны.       Жадно впившись в губы,Голд сжал головку и совершил резкое движение ладонью вниз, специально коготком мизинца царапая нежную кожу.Тихий вскрик в губы и острые длинные когти впились в спину «фантома». Оторвавшись от припухших губ, размышляя вслух, Голд произнёс: -Растягивать или не растягивать, вот в чём вопрос? Хотя… А обойдемся мы и без растяжки!       Серые глаза резко раскрылись и испуганно смотрели в сумасшедшие чёрные. Медведь расправился с ремнём и спустил брюки с боксёрами до колен, освобождая возбуждённую, сочащеюся чёрной смазкой плоть, закинул стройные ноги себе на плечи и приставил головку к туго сжатому кольцу мышц. Нагнулся и прошептал в длинное ухо: « Расслабься, братик. Тебе же больнее будет!». Спринг послушно расслабился и его тут же пронзила сильная боль, но закричать он не успел, в губы резко впились чужие. «Фантом» не двигался, давая привыкнуть ревущему брату. Как только всхлипы поутихли, Голд сделал первый осторожный толчок, но старший всё равно вскрикнул, а всхлипы продолжились снова. Дрожащим голосом заяц умолял: -Продолжай, пожалуйста!       Голд услышал мольбы брата и продолжил, стараясь причинять как можно меньше боли. Через некоторое время Спринг перестал всхлипывать и уже открыто застонал, прося «фантома» двигаться быстрее. Завести младшего оказалось проще простого. Золотой возобновил толчки, наклонился и начал покусывать шею, ключицы и плечи старшего. Аккуратные, медленные толчки не спеша переходили в резкие, грубые. Ещё несколько толчков и оба кончили, тяжёлое тельце младшего бес сил упало на зайца и уткнулось тому в шею, опаляя её своим тяжёлым, сбившимся дыханием. Проваливаясь в сон «фантом» уловил тихий шёпот брата: -Я ненавижу тебя, Голден…