бесстыжее

Было в нас что-то бесстыжее. Такое пошлое, извращенное, правильное для нас. Было в нас что-то, что никто не мог понять: ненависть лютая, любовь окрыляющая, вера неземная. Я был атеистом, никогда не был в церкви и не относил себя к религии. Ты был моей чертовой противоположностью, совершая необходимые ритуалы (так ли это называют) и держал пост. Было в нас что-то бесстыжее, когда мы целовались на площади под бой курантов, как-то по-глупому пытаясь пропихнуть язык в глотку друг другу. Ты тогда тихо ухмыльнулся, провел языком по губам, а после вновь прильнул ко мне, а привкус ментола раздавался в моей голове, барабанной дробью отдаваясь в затылке. Я любил ментол на твоих губах. Было в нас что-то бесстыжее в гостиной моих родителей, когда мы впервые пришли к ним на ужин. Твой язык можно было поджарить на вертеле Сатаны, когда ты проговаривал эти слова мне на ухо. Мне нравилось, не отрицаю, но было в этом отчасти нечто грязное, извращенное. Многие думали, что мы ненавидим друг друга. По правде, так и было. Я ненавидел твою идеальную внешность, идеальную культуру, идеальное воспитание, когда мы приходили к твоей семье. Для них мы были просто парочкой лучших друзей, которые оставались ночевать за закрытой на замок дверью, целуясь до умопомрачения. Для всех твоих мы были кем-то вроде друзей. Для остального мира — бесстыжие любовники. Бесстыжие, бесстыжие, бесстыжие... Буквы курсивом выведены на наших стенах, отражались в зеркалах наших душ, и мы умирали под тихий шепот музыки в нашей комнатушке, пропахшей кофе. Бесстыжие, бесстыжие, бесстыжие... Мы любили, так странно-искренне, но любили. Было в твоих словах много горечи, сожаления, недоверия. Мы ненавидели жизни друг друга, но дорожили нашей общей. Той, которой мы обзавелись недавно. Мы ненавидели то, что было за пределами кофейной комнатушки. Нас там не было. Были Лиам и Зейн, Пейн и Малик, парни, совершенно разные. А в комнатке были мы, и имен у нас не было. Просто мы. — Останешься? — спросил последней ночью, после которой мы стали жить вместе (это было так давно, казалось). Я только кивнул в ответ. И после этого мы были бесстыжими. И имен у нас не было.