Прогулка по саду

Жо Си неотрывно смотрела вслед императору, чьи яркие одежды желтым пятном выделялись среди замерзшего бесцветного сада. Она протянула руку, будто бы пытаясь достать до него, коснуться рукой и ощутить благородную нежность шелковой ткани высшего качества, ее утешительную прохладу, что вскоре сменится теплом, если удержать ладонь... Будто бы пытаясь угнаться за этим воспоминанием, что стремительно спешило прочь; веки ее задрожали, губы сжались в тонкую бескровную линию. "Только я могу касаться ваших волос." Когда-то она еще пыталась сохранить свою власть над ним. Ревнуя, отталкивая, дразня и негодуя, как угодно - быть может, судьба уже тогда знала, что предрешено для Жо Си и ее второй, самой сильной и самой печальной любви. А что до императора... Он вновь появился, взглянул - глаза без смешинки, глаза, которые снятся по ночам... Эта манера ходить, заложив руку за спину, без развязности и без чрезмерной гордости. Воплощение достоинства и властности. Холодное, до ледяного безразличия отстраненное лицо. Нет. Это тот император, который знаком каждому в Цин, это повелитель, одно имя которого повергает в благоговейный трепет. Она же знает иного императора. Мужчину, чьи поцелуи так же горячи, как его сердце; мужчину, который в унылый дождливый день сумел согреть ее хотя бы на короткое мгновение, мужчину, чьи мысли и чувства были открыты ей, и чья душа принадлежала ей одной. Так было ранее, почему не может повториться сейчас? Вздрогнув, Жо Си повела ладонью перед глазами, рассеивая видение. Угрюмые стены дворца окружили ее, надвигаясь с неумолимой медлительностью. Так и есть; до конца дней своих ей суждено видеть лишь его спину и больше не столкнуться лицом к лицу в дворцовых коридорах. Лицезреть безмолвные стены, развлекая нехитрыми занятиями, не смея покинуть дворец и не смея появиться на пути у того, чьи чувства были столь мучительно сильны. С глаз долой - из сердца вон. Так гласит пословица. Такова воля императора. *** Безумство весенней ночи закончилось, и нежная прохлада рассвета окутала все вокруг. Когда-то здесь, быть может, прикоснулась ее рука, погладив цветочный стебель перед тем, как безжалостно срезать его. Лепестки станут великолепным дополнением к чайной композиции, лепестки подарят чаю незабываемый вкус и аромат. На самом деле незабываемым было то угощение, что оказалось горько-соленым, будто Жо Си добавила туда щедрую порцию невыплаканных слез. Вот уже несколько недель он не видел ее, не слышал ее голоса, веселого, беззаботного смеха. "Теперь ты - моя." Если бы эти слова могли вернуть время, когда Жо Си охотно позволяла ему украдкой объятие, поцелуй... радовалась его появлению, тщетно скрывая это... верила ему и желала быть только с ним. Временами - в самые темные ночи, когда ни сладость губ красавиц, ни тепло стеганых одеял не могли согреть замерзшей без нее души, - он мечтал, как ступит на порог ее нынешнего узилища и протянет ей руку. И канет в лету гнусная правда о 8 принце, и снова можно будет слышать, как бьется ее сердце, если прижать к груди. И перед глазами, будто наяву, встала юная, гибкая фигурка в алом, кружащаяся в нежном и плавном танце. Император упрямо покачал головой. Она не исчезала. Разве что в волосах теперь не цветы, а скромная, почти незаметная шпилька... *** Жо Си не знала, как император забрел в этот дальний уголок сада, запретного для нее. Она и сама не отдавала отчета, как попала сюда. Ей было велено оставаться в стенах старого дворца, а она нарушила повеление. Куда смотрели охраняющие ее евнухи, и как вовремя сморил их крепкий сон. К счастью, даже в заброшенном и куцем палисаде ссыльного дворца росли нужные травы. Алое одеяние трепетало на ветру, щеки раскраснелись, и холод раннего утра отступил, любуясь созданным им румянцем. Не было музыки, не было барабанщика и флейтиста, а вместо бескрайнего простора степей - серые стены, что скрыты зарослями деревьев, но оттого не менее реальны. Их очертания проглядывали сквозь просыпающиеся ветви, и невозможно было позабыть. Она кружилась, и движения рук повторялись, образуя историю, что можно читать без слов. Жо Си знала: на нее смотрят. Взгляд императора был тяжел, но она сквозь эту тяжесть вновь поднимала руки, вновь склоняла голову. Танец окончился; шумно дыша она облокотилась на ствол дерева, не волнуясь о дорогом наряде. Пленница, у которой остались все привилегии, кроме самой главной. Не было слов. Установившуюся тишину разрезали звуки шагов. *** Взятое давным-давно обещание не лгать. Она исполняла его даже сейчас. И тогда, когда рассказала ему... Он думал. Размышлял и натыкался повсюду на собственную гордость и на ее ненависть. Откуда могла произрастать такая ненависть, как не из любви?.. Сотни раз он позволял допустить, что его Жо Си - сумасшедшая. После потери ребенка она заговаривала об этом своем будущем, о том, что она носит другое имя. Он не слушал. И сейчас... не выгнал, не отпустил. Заточил здесь, чтобы вечно была рядом, чтобы не смела покинуть. Ее признания, ее извинение перед братом, ее мольбы и гневные выкрики. Он вспоминал, раз за разом. Неужели он хотел принести ей такое будущее? Если бы отказался от борьбы за трон, к чему бы это привело их обоих... Или тогда, когда спросил, чего желает его возлюбленная в обмен на свою благосклонность... высокопарные слова. Но привык всегда быть честным. И вот тогда она солгала. Неужели не знал, что желание сжигает ее также, как его самого? Когда дрожала в его руках, когда пугалась поцелуя и сама тянулась - ближе, и снова... Их уделом было таиться, после расстаться и воссоединиться вновь уже тогда, когда он не надеялся обрести ее вновь. И получив ее, обладая ею уже в полной мере, настолько, насколько вообще мужчина способен обладать женщиной, он называл себя сумасшедшим. В самом деле, неизвестно, как столько лет провел, не смея коснуться ее, назвать своей и получить право быть с ней всегда и навсегда? И не задумался, что она солгала ему. Если хотя бы на минуту поверить в ее слова, если Жо Си и впрямь имела представление о будущем, но только о его будущем... не о своем... тогда можно понять, отчего она не желала иметь ребенка. Перед ее глазами многие годы разворачивалась картина борьбы за трон; приходилось делить возлюбленного с женщинами, чья роль в его сердце была мимолетна, но в ее оставляла глубокие раны. Какова должна быть боль и мука того, кто видит далее, чем все остальные? Кто может протянуть руку, но не знает последствий? Кто знает последствия, но не может подать руки? Сложно поверить, сложно предположить даже такое, но ведь Жо Си никогда не была похожа ни на кого другого, и никто не был похож на нее. Какое же бремя держала на своих плечах она каждый день, каждую минуту, и довела себя до такого состояния... Император сжал руками виски, прежде чем окончательно осознать: это все не так важно. Гораздо важнее ее смелость, ее близость и грустная улыбка, что играет на устах. Неужели он лишил надежды ту, что обещал беречь и лелеять всю жизнь? С него довольно. Решительно, не оборачиваясь, он двинулся вперед, не задумываясь о былой обиде. *** И снова цвели вишни, и магнолии источали упоительный аромат, завораживая и опьяняя. "В этой ли, в другой жизни - я никогда не отвернусь больше и всегда протяну тебе руку. А теперь расскажи мне все. И я обещаю тебе поверить." Жо Си счастливо рассмеялась. Маленькая девочка, что играла неподалеку, услышала и бросилась к ней: - Что так порадовало матушку? Подбежала и уткнулась в ее колени, обхватив ручонками. Стараясь скрыть блестящие в глазах слезы, Жо Си наклонилась и крепко прижала дочь к себе. И тут же почувствовала прикосновение к своему плечу. - И я хотел бы знать, - император привлек к себе спешно поднявшуюся жену и погладил по голове принцессу. - Что так взволновало тебя, что на лице улыбка, а в глазах - слезы? - Спросил он шепотом, наклонившись к уху жены. Вместо ответа Жо Си положила голову на его плечо, обтянутое желтым шелком. Принцесса сделала гримасу, за что в другое время родители отругали бы ее. Но сейчас они были полностью поглощены друг другом. Подождав немного, девочка отправилась поискать кого-нибудь из сестер или братьев, а служанка засеменила за ней, оставив императора и его супругу наедине. - Я вот думаю, - заметил император, запечатлев поцелуй на волосах Жо Си, - был бы я более счастлив, если бы в первый день нашей встречи не успел натянуть поводья и сдержать лошадь? И ты добилась бы своей цели и вернулась бы в прошлое? - Прошлое, которое еще не наступило, - строго заметила Жо Си. - Сомневаешься? Конечно бы, не был. А вот я бы точно сберегла немало нервных клеток. И прежде чем император успел спросить, что она подразумевает под нервными клетками, и отметить ее несомненную дерзость, она повернулась в его руках и поцеловала его.